Дневник Девы Рыцаря-Дракона

2Э 580. 20-ое Начала Морозов. Дорогой дневник! Мистер дневник Дневник!       Все-таки дорогой дневник… Я пишу эти строки с легким сердцем и твердой рукой, но непростые мысли мучают мою голову. Мой учитель – редгард по имени Илам настоял на том, чтобы я начала вести заметки, иначе, в моем, как он выразился, «ветренном возрасте», интересные умозаключения начнут ускользать так же ловко, как орнауг, нашедший бесплатную рыбку в корзине зевнувшего рыбака. Не уверена, что правильно описываю свои эмоции, когда воплощаю свою задумку в жизнь, но каждое мое желание и чувство останутся здесь так, как я это ощущаю где-то глубоко внутри. Так будет честнее.       Для начала представлюсь. Я - Шафрат’ Дэ’ Азур’ Кортэс, средняя дочь морячки из Хаммерфелла и младшего купца из торговой гильдии дома Дюффор по фамилии Кортэс. И хоть по громкому имени дома «Дюффор» может показаться, что семья моя богата и знатна, реальное положение дел несколько иное.       Чтоб ты понимал дорогой дневник, в семье нас шестеро. Отец и… мать, две младших сестренки до десяти лет от роду, и старший брат.       Отец днями и ночами занимается продажами тканей и шелков из Алик’ра и Саммерсета, перекупая их на транзите по хорошим ценам в Знаменной Гавани, а расплачивается за них рыбой. Рыбу ту вылавливает он с моим старшим братом, Себастьяном, в местах, о которых тебе, дорогой дневник, знать не положено, хе-хе. Отношение к Дюффорам, кстати, у нас скорее вассально зависимое, чем партнерское.       Мы платим, они защищают нас. Не больше, ни меньше.       Но знал бы ты дневник, будь ты человеком, какая сочная и мясистая рыба водится в теплых субтропических водах асбесинского моря, омывающих наш прекрасный архипелаг! Один гигантский лосось, весом доходящий до сотни футов, а размерами умещающийся разве что в самую большую из китобойных шлюпок, поражает воображение! И конечно вся эта рыба идёт в наш рацион, ведь как говорит отец «не продавай того, чем не воспользовался бы сам». Похлебки, жаренные стейки хорошо сдобренные пряными травами и морской солью кормят не только нас, но и прислугу, состоящую в отличии от больших домов, всего из двух человек. Управителя, и по совместительству моего с братом личного учителя, и повара. Несмотря на это, папа зачастую сам занимается разделкой рыбы и готовкой, обучением детей и починкой домашней утвари, ведь не стоит забывать и о двух наших маленьких торнадо, сметающих все на своем пути, требующих и заслуживающих внимания. Эх, жаль, что все его внимание приковано к ним, и на меня у него совсем не остается времени, но ревность плохое чувство. Я ему не поддамся.       Как я уже упоминала выше, брат мой приобщен ко всем делам, более чем полностью. Я бы даже сказала маниакально любящий рыбный промысел Сиб, как и отец, хочет кажется выловить всю рыбу отсюда до самого Алинора… А мать… Знаешь, дорогой дневник, за все мои полных девятнадцать лет, видела я её не более десятка раз. Стоит ей приехать, мы собираемся вместе, пьем, радуемся появившимся внезапно новым парам сапог, и вот её уже и след простыл. Я понимаю, что быть морячкой в составе флота Даггерфольского Ковенанта, дело непростое, но ей стоило хотя бы писать нам письма!       Что же касается меня? Я получила отличное образование, обучена грамоте, в отличии от многих сверстниц умею фехтовать и вроде не надоедаю своим друзьям-парням глупой болтовней… Они даже берут меня с собой ловить лягушек, а иногда и в «Древний Якорь». А ещё, надеюсь это никак не связано с многочисленными приглашениями, в отличии от многих сверстниц, никто не выдал меня за муж в шестнадцать, представляешь? Как сказал отец. «Выйдешь по любви, когда захочешь». Знать бы ещё это, где эту любовь найти?...       Ещё по-осеннему теплый нежный бриз обдувает моё лицо, когда я выглядываю в окно, чтобы посмотреть, не снесли ли Полен и Ренэ какую-нибудь лавочку или не побили ли какого-нибудь соседского ребенка палкой за право сыграть роль Короля Эмерика в «Восстании Рансера». Успокоившись, я снова удобно усаживаюсь в мягком кресле отца, обитом медвежьей шкурой и продолжаю писать. Погода на Систрессе шепчет круглый год, изредка прерываясь на сезоны штормов, всё идёт своим чередом, но знаешь что?       Я не чувствую себя здесь на своем месте. Каждый день я смотрю на этот бескрайний горизонт и вижу возможности, которые могли бы ждать меня за морем. Я ведь не робкого десятка. И физический труд мне не чужд. Быть может, сорваться с места, посмотреть мир не такая уж и плохая затея? В конце концов, у меня всегда будет дом, в который, если что, я смогу вернуться. 2Э 581. 13-ое Руки Дождя.       Легкий Весенний дождь, перемежающийся с проблесками солнца, оросил подсолнуховые поля Систресса, цветущие на вулканической почве острова круглый год. Сегодня, я снова возвращалась из Знаменной Гавани, где наблюдала отплытие торговых бригантин с одним, как мне до сих пор казалось, хорошим знакомым из дома Морнар. Он всё уверял меня, что тяжеленые ящики с характерным металлическим бряцаньем, заносимые дюжими молодцами на крепкие борта суден под палубы – это добротная кухонная утварь, произведенная нашими лучшими кузнецами, а не то, о чем я могла бы подумать. И когда я спросила о: «а о чем я могла подумать?», он выдал: «ну ты у нас умная девочка, мало ли, чего ты надумать можешь…». Ну-ну, дорогой дневник, каков подлец. Комплиментом осыпал, а по факту чуть дурой не выставил. И ещё ластился так этот умник, всё лез и лез. То за талию приобнять пытался, то за плечо придвинуть поближе. А я как кошка все выгибалась и отодвигалась, в доки уже прыгать собралась. С лжецами я водиться не буду.       А по поводу кораблей напишу. Знаешь, что я думаю, дорогой дневник? Судя по их сильной осадке и заданному курсу, направляются они в залив Илиак. И если, как утверждает отец и все окружающие, мы действительно придерживаемся нейтралитета в Войне Трех Знамён, сомнительного содержания корабли, попавшиеся не в те руки, нейтралитет этот подорвут не слабо. И Джош - сын бакалейщика также думает. Но раз уж мы тут сплетничаем, я вот ещё что напишу.       Не первые это корабли оружием груженые. Отходили они и в Доминион неделей ранее, и не удивлюсь, если до Дешаана вдоль южного кряжа они беспрепятственно доберутся. И нашим и вашим торгует Систресс, дорогой дневник, отсюда и богатства такие думается. А значит это, что рано или поздно война и до нас докатится. Можем ли мы отсиживаться на архипелаге и наслаждаться мягким морским солнцем, поощряя все это безумие, когда весь окружающий мир собирается вцепиться друг другу в глотки? Неправильно это.       Но оставим эту лирику. Я бы может и не открыла бы тебя сегодня, однако дальше, ещё интересней случай произошел. Пока шла я домой значит, брусчатку считала, и в зазорах между камешками капельки свежие выглядывала, ещё одним дождем накрыло. Благо, плащ брата брезентовый от ненастья спас. И вот иду я, иду сквозь стену воды, рыцарь нагнал, стал что-то несуразное бурчать. Сначала я его не поняла, а потом как поняла, что аж дар речи пропал. Он меня в дожде с другим солдатом спутал, помощи просил. На родственницу его напали, выкуп за проход затребовали, на дороге соседней. Я на него глаза вытаращила, а он как локоны мои длинные увидел, плюнул наземь, выругался, меч обнажил и ушел в заросли. Ну а я что? Мне интересно стало, я за ним.       Идём значит прямо, он мне говорит «иди девушка своей дорогой, стражник я или кто, по-твоему?». А я ему: «Дурак ты, что помощи не принимаешь». Так и шли переругиваясь. Солнце даже проглядываться начало.       И десяти минут не прошло, как нашли мы со «стражником» бандитов. С обозом, с родственницей. Они, как меня заприметили, хохотать начали, говорят мол: «Кого ты привел, думаешь кухарка эта тебе поможет? Теперь за троих платить будете.» А я им сразу сказала, дорогой дневник, что платить ни за что не собираюсь, а под суд их отдам, оскорбили они меня. Они даже опешили на мгновение. А я подумала. А что в них такого? Три пацана моих лет, в пиратов поиграть решили. Мы таких на шхуне отца с полпинка на пару с братом отбиваем.       Ну вот. Обнажила я, значит, меч отцом дареный, в стойку встала, рыцарь-то мой сам даже не сразу сообразил, что я бойкая такая, но тоже вооружился. На том переговоры и закончили.       Минута, клянусь дневник, минута, показалась мне вечностью. Лязг стали о сталь беспрестанно звенел, но дух мой воинственный пламенел. Два раза, чуть голову мне не снесли, и с ноги чуть кожи сцарапали. А я подрезала одному живот, что чуть не вывалилось все, затем второму бровь кулаком рассекла, когда обниматься полез. Третьего мы на пару с рыцарем в овраг спустили. Убежали они, не хуже дождя дорогу кровью поливая. Клянусь дневник, никогда я настолько гордой не была за себя, ведь вроде человека спасла. Рыцарь меня поблагодарил, за слова обидные извинился. К девушке подошла, представилась, она у него красивая такая, тоже поблагодарила. Не знаю, что на меня нашло, но она руку протянула, а я её и поцеловала. Румяной она залилась, да и я тоже. Оказывается из Дюффоров они, но ветвь другая. Даже, может, виделись где, но теперь точно запомнимся. 2э581. нИзнаю месяц, вообщем морндас. Дневник Сестрички Шафрат, такой интиресный. Меня зовут Полен, я буду знать все секреты на свете, и буду рыцарем как сестричка, когда вырасту. Мухахаха. 2Э 581. 7-ое Середины года.       Облачно. На небе редкие проблески солнца одинокими лучами падают оземь, тщетно пытаясь напомнить, что лето в самом разгаре. Быть может завтра станет легче. Тяжело писать это в дневник. На прошлой неделе из порта пришли вести, что корабль матери не вернулся в Сентинель. Но и обломков не нашли. Конечно, мы надеемся на лучшее, но готовы к худшему. Как передали нашему дому из уважения доминионские разведчики, последний раз её Бриг видели в районе Пиандонеи. Морские эльфы, будь они прокляты, не разбираются, кто там с кем воюет.       Отец уходил в море на несколько дней под косым парусом с парой бочек рома, вернулся, как ни в чем не бывало. Ему конечно больно, но нам он никогда бы не рассказал, такой он человек. Да и ещё сестренка залезла в мои вещи, откопала дневник и рассказала о том случае отцу. Больше писать ничего не хочется, на завтра вызвал к себе, наверное, хочет отругать, сказать что-то про опасность и бла бла бла. Купила красивый замочек в виде пасти Орнауга и повесила на дневник, это немного повысило настроение. Забавные они все-таки существа. Похожи на драконов, все в чешуе, красивые, размерами не больше лютоволка, а по натуре своей трусливые потешные падальщики. На этом всё. 2Э 581 8-ое Середины года.       Всё ещё облачно, но тучи уже не кажутся такими тяжелыми. Скорее бархатными и легкими. Очень похожими на то, что видишь, когда рвешь пуховое одеяло в клочья.       Состоялся разговор с отцом. Он, дорогой дневник, был гораздо более содержательным и откровенным, чем я могла себе представить. Поговорили обо всем на свете, и о войне, и о том, что молодец я, дураков проучила. Рассказал он мне и о том, что наша семья, хоть не входит в число великих бретонских домов, тоже имеет далеко идущие корни. Поведал о рыцарях дракона и о том, что я рождена под счастливой звездой Леди. Что раз в несколько поколений рождается у нас кто-то с врожденными способностями к драконьей магии. Не от Алессии, а больше на жрецов древних похожими. Что духи неба оберегают меня не просто так. И ещё очень просил меня быть осторожной, пока сила не пробудится…       Тогда, дорогой дневник, я осмелела достаточно, чтобы рассказать ему о желании покинуть Высокий Остров и отправиться путешествовать. Долго я вдыхала сладковато-приторный запах заморского табака его трубки, прежде чем он огласил свой вердикт. Может пять или десять минут я беспомощно не могла найти себе места. Но затем…       Он дал благословение, протер, в полумраке, казалось, влажные глаза, сказал, что: «нас Кортэсов бессмысленно пытаться запереть дома», распорядился Иламу закатить грандиозный ужин на семь персон и долго копался в шкафу. Очень живо отец всучил мне свои перчатки со старинной бретонской гравировкой, поножи с йокуданскими узорами, на ходу объясняя, что эти вещи достались его деду от его деда и далее от времен империи Ремана Сиродильского. Я обняла его, как любящая дочь обнимает отца, не зная как ещё выразить свою благодарность. Я поклялась защищать свою честь и честь нашего дома, но он лишь усмехнулся и махнул рукой, повелев провести время в подготовке к путешествию, а не пустой болтовне. На выходе из кабинета, отец остановил меня, прислонив ко мне плашмя ножны, уже привычного для меня, меча. Его меча. «Однажды, он уже уберег тебя от беды, носи его с честью, дорогая»       Я пишу это сюда, дабы любой впредь читающий этот дневник понял. Никогда я, Шафрат’ Дэ’ Азур не обнажу этого клинка против невинного или безоружного человека. 2Э 581 14-ое Начала Морозов.       Облачно, с порывами холодного северного ветра. Я устроилась матросом на Торговый трехмачтовый барк, следующий курсом Знаменная Гавань – Порт Хандинг. В пути мы чуть более пяти дней. Везём на продажу для мебели комплектующие. Многие из команды, бывалые моряки, занимающиеся промышленной торговлей годы, а то и десятилетия. Все они изумленно выгибали брови, видимо при виде длины моих волос, на момент захода на борт, уложенных в немалый конский хвост. И хоть с некоторыми из нынешних соратников я давно знакома по делам отца, со многими членами экипажа пришлось видеться впервые.       Поначалу отношение команды к молодой девушке было… Бурным (зачеркнуто), Скептическим. Но стоило показать себя в деле, дорогой дневник, я утерла нос многим из них. Ведь в отличии от простых моряков, понимающих, когда и какие канаты нужно перетягивать, я понимаю ещё и зачем их нужно перетягивать. Оверштаг, обратный оверштаг и фордевинд не кажутся чем-то сложным, когда за твоей спиной годы тренировок хождения по не самым спокойным водам Систресса с опытным капитаном.       Единственное, что смущает меня в открытом море больше, чем в тесных водах архипелага - это сила, а не уже привычное изменчивое направление ветра. Буквально в считанные часы, волосы превратились в мочалку, и их пришлось обрезать. Отвалившиеся челюсти экипажа в тот момент, когда я вышла из каюты, нужно было видеть. А что. Мне так даже больше нравится, некоторые даже подчеркнули, что в растрепанных светлых локонах прослеживается некая брутальность. Надеюсь, они не пытались просто меня подбодрить, но даже если так, это чертовски мило.       И как всегда ни записи без эпичной истории. Вчера, наш рулевой решил, что скорректировать курс на несколько градусов на полном ходу через Фордевинд без предупреждения отличная затея. Нужно ли говорить, что не услышавший команду Хэнк, сидящий аккурат на косом парусе, улетел в море? Не знаю, что себе подумал этот баран за штурвалом в тот момент, но моя мысль была следующей «черт, этот парень может потерять сознание и умереть, когда упадет». Времени думать не было, я разбежалась и выпрыгнула с корабля вслед за Хэнком. Просто юркнула рыбкой, сказав что-то вроде: «надеюсь, вы вернетесь за нами». Дальше было много воды, сильные волны, борьба с течением, адреналин и радость от того, что мужик оказался жив и цел, хоть и не совсем в себе. Вместе мы догребли до шлюпки, спущенной специально для нас. Команда хвалила меня, кто-то трепал по плечу. Привкус соли на губах будоражил нервы, капли воды все ещё склеивали обветренные веки. Кажется, тогда я впервые поняла, что дорога приключений, это состояние аффекта - нужно мне, чтобы чувствовать себя живой.       Сейчас, когда я немного успокоилась, а до Порта Хандинг осталось всего пару дней, выглядывая из окошка пушечной бойницы, и любуясь видом бескрайних вод, опоясывающих Тамриэль, хотела бы соблюсти одну из просьб отца. Задать себе конечную цель моего путешествия. Я хочу увидеть Вивек и Алинор, понять, что между нами всеми не так уж много различий, и написать об этом книгу. Быть может это малое дело с моей стороны поможет остановить войну. 2Э 581 16-ое Начала Морозов       Погода продолжает портиться. Стоило нам зайти в залив Хандинг, как на нас налетела песчаная буря. Добавлю, дорогой дневник, что первая в моей жизни. Мы с Хэнком и еще несколькими ребятами стравили правый борт с причалом, но косой парус кормовой бизань-мачты за неумением бездаря-рулевого приказал долго жить. Ладно бы только он. Сила ветра была столь велика, а строповка столь надежно закрепляла полотно, что и сама бизань-мачта с характерным хрустом пошла следом кормить рыб, чуть не придавив какого-то каджита с соседнего брига. Против ветра этот корабль уже не поплывет.       Оставив затею сделать ещё хоть что-нибудь в это ненастье, капитан за свой счет распорядился расквартировать нас в местной таверне, а сам пошёл договариваться в сухой док о ремонте.       Даже сейчас, когда я нахожусь в тепле и уюте «Кричащей русалки», привела себя в порядок, выбила весь песок из волос и готова решать насущные проблемы, моряки только и говорят, что о… (клякса рома размазала следующие несколько строчек). Мне кажется, что наши пути с командой барка очень скоро разойдутся. Тем более, дорогой дневник, что я услышала за той стойкой объявление «о наборе» на некое «Острие». 2Э 581 20-ое Вечерней Звезды       Палящее солнце, камни, на которых можно жарить злокрысов, песок. Было бы смешно пошутить, что наполовину редгардка ненавидит песок, но я его не ненавижу! Его просто слишком много! Не совсем то, чего ожидаешь в это время года. О Зимних Проливных дождях Архипеллага Систресс напоминают лишь штормовые волны, не дающие выйти в море.       Но я не жалуюсь, а пишу сюда, пачкая алинорский плотный пергамент своими почеркушками. Довольно скупо и сухо, чтобы не хватил солнечный удар, хоть и рассказать хочется так много всего. Истекая потом в три ручья, пока жду этого придурка, Жакарна, хочу вкратце описать мои приключения и сразу отметить, что это были два самых интересных месяца моей жизни.       Я познакомилась с хорошими пиратами и плохими пиратами. Была на волосок от смерти десятки раз, меня пытался сварить какой-то клан гоблинов на обед, а ещё я видела настоящие двемерские руины! Мои навыки дипломатии выросли, судя по тому, что я ещё жива. Я вступила в команду капитана Калин, и сейчас, вместе мы собираемся свергнуть местного негодяя, возомнившего себя мэром города. Кажется, весь остров говорит обо мне, хоть я не очень понимаю, что во мне такого.       Я через многое прошла за это время, дорогой дневник, и ты будущий читатель. Но я не уверена, что все эти сказки про рыцарей-драконов правда. Ушибы и ссадины, полученные в ходе потасовок с «кровавыми кулаками» и рана на щеке заживают так же долго, как и у других. Сила и ловкость – лишь результат моей насыщенной жизни, а не волшебства или провидения богов. Света из глаз, хвоста и крыльев я так же не замечаю. Наверное, я просто очень удачлива, раз до сих пор не откинула копыта где-то в этой аэдра забытой пустыне… 2Э 581 22-ое Вечерней Звезды       Иииха, мы снова в море! Всё прошло по плану, но обо всём по порядку. Басек – негодяй, который не только занимался вымогательством в порту, но и организовывал пиратские рейды на бретонские торговые суда отдан под стражу, а его правая рука – норд Хелтар решил оказать сопротивление. Мы сразились с ним в главном зале дворца, прямо как в романах первой эры, что читал мне отец перед сном. Сразу было видно, что глупый норд ни одной книжки в руки не брал и удар ногой по *** был для него чем-то непредвиденным. Я подбежала к сейфу. Бумаги, пропавшие облигации с кораблей Фахара’джада, всё было там. Но вот чего я не ожидала при дальнейшем обыске дворца, так это потайной сокровищницы.       Бандиты держали там, среди прочего хлама, настоящего Фенька! Бедняга сидел в клетке размерами не более, чем пятнадцать на двадцать дюймов, совсем худющий. Когда он увидел меня, уперся дрожащими лапками в стенки клетки,и, казалось, попятился бы назад, если бы у него была возможность. Я не могла смотреть на такую бесчеловечную жестокость! Обнажив клинок, аккуратно, насколько могла, сбила навершием меча замочную скважину. Она хоть и поддалась, сильно напугала животное. Прибежавший на грохот Жакарн, судя по набитым карманам уже преисполнившийся в своем познании, посмеялся и пообещал, что на борту Острия научит управляться с замками так же ловко, как… Дальше я комментировать его нахальство отказываюсь!       А вот зверька я прикормила. Первое время он застенчиво плелся за мной, лишь скрытно выглядывая из-за каменных колонн подземелья, но увидев, что опасность ему не грозит, вышел и вприпрыжку помчался мне наперерез. Поначалу я считала, что он из местных, но белая шерстка и недовольное фырчанье при попытке отправить его в пустыню заставили задуматься, что это не так. Несколько раз, прикрикнув на него, пытаясь отмахнуться, я вызвала лишь гнев и протяжное тявканье. Ещё мгновение и зверёк упорно вцепился клычками мне в руку. Тогда, отдирая его от себя, я твердо сказала ему: «Я не твоя мама!», но он всё ещё был непреклонен. Тогда я сдалась, дорогой дневник…       Даже сейчас, когда я пишу эти строки, Франдир (Да, я назвала его в честь Франдира Хандинга – мореплавателя из Йокунды) Смотрит своими умными лазурными глазками на каждую строчку и, видимо, ждёт, когда ему перепадёт какая-нибудь вкусняшка из буфетницы.       «Острие», к слову, должна отметить, прекрасный корабль. Быстроходный и приспособленный к маневрированию, хорошо вооруженный бриг, он будет отличным подспорьем в будущих приключениях! Мы держим курс на Бетник! 2Э 582 10-ое Восхода Солнца       Время в пути до Бетника мы провели с завидным, в отличии от угрюмых матросов барки, весельем. Не такая скованная, и даже немного лихая Капитан Калин игнорировала компас, секстант и другую классическую бретонскую навигацию. Как потом ночью на мостике рассказывала она сама - звезды были её куда более родным ориентиром. На борту мы пили, пели шанти, играли в карты, делились своими историями и даже танцевали, а причин выходить из каюты было так много, что до самого отъезда с Бетника у меня не было и минуты, дабы спастись от всепоглощающего внимания новой команды. Николин, Ламбур, Нерамо, Жакарн, Ириен, мастер Касан - все они напоминали мне какой-то бесконечный ведьмин шабаш. Фестивали Знаменной Гавани, в сравнении с этой компанией казались лишь жалкой пародией на веселье!       И кстати, Жакарн оказался не таким уж и плохим парнем. Да назойливый и самовлюбленный, но не обделенный харизмой и неким подобием «чести» плут сдержал слово. Он научил меня взламывать самые непростые замки в несколько движений, но кажется, где-то в тот момент я и посеяла свой кошель с серебром. Нет худа без добра, ведь Мастер Касан, наш лапоухий экс-капитан, раскрыл мне секрет некоторых «тонкостей» в Легендах и Наградах, после чего уже заносчивый бретонец не досчитался доброй сотни дрейков! Эх, было время…       Знаешь читатель, то, что я буду описывать далее, вряд ли будет казаться чем-то ординарным, или хоть сколь-нибудь похожим на правду. Верить мне или нет право исключительно твоё, но учитывай, что не обманывала я тебя доколе, и впредь делать этого не собираюсь.       Стоило нам сойти на берег, всё завертелось и закружилось уже не в таком романтичном ключе. Культ некромантов, потревоживший покой орочьих и бретонских предков, шнырял по всему острову. Айлейдская реликвия, грозившаяся уничтожить все живое, была готова вот-вот взорваться.       И да, мы подоспели вовремя, как раз аккурат к тому моменту, когда некромант пытался присвоить древний камешек себе и всех убить. Но дальше… Я вошла в потусторонний мир, чтобы его остановить. И там произошло нечто… Необъяснимое…       Вопреки заверениям окружающих, в мире духов, кроме нас с некромантом был ещё. Кто-то. Клянусь, я услышала голос. Не могла тогда, и не могу сейчас разобрать, что именно он сказал, но переписывая сейчас на бумагу символы, значение которых я не понимаю, сюда, чувствую, что сказал он именно это. («Завеса пала» на драконьем языке).       Сейчас, я лишь вглядываюсь в эти причудливые угловатые буквы, которые быть может, означают целые слова, но тогда, их видение было для меня столь реальным, физически осязаемым, что каждая клеточка моего тела будто бы была объята. Пламенем. Горела. Я не могла пошевелиться.       Страшнее всего в том состоянии было то, как на меня посмотрел некромант. Он взревел и пал навзничь, едва заприметив меня. Его глазные яблоки закатывались, он пытался бороться с чем-то невидимым, ненастоящим. Я смотрела на него скорее с любопытством. Затем он взял себя в руки, и в приступе неописуемой ярости попытался оттолкнуть меня. А я…       Отделавшись от шока, я лишь успела выставить правую руку вперед и увидеть. Чешую. Черную и плотную, с причудливыми красными прожилками, под которыми, как мне казалось, струился огонь. Она покрывала всё моё предплечье, и казалось была его частью. Тогда же я почувствовала, что могу контролировать не только её, но и огонь, окружающий меня. Не так, как описывают это в книгах маги, но на каком-то более простом, первобытном уровне. Мой враг сопротивлялся, корчился от боли, но я чувствовала, что у него не было теперь и шанса против меня. Я убила его клинком, но сила та была мне подспорьем.       Покинув мир духов, я также уничтожила и реликвию, чем вызвала раскол в рядах экспедиции. Все те добрые люди, описанные мной в первой части повествования, в момент были готовы вцепиться друг другу в глотки. Я осознаю это дорогой дневник и читатель, но такова цена убеждений. Если в том мире, есть «сущности» подобные той, что услышала я… И если такие вещи, как эта реликвия могут делать из людей безвольных рабов амбиций... Мы должны уберечь большинство Тамриэльцев от их влияний.       Что же касается влияний… Чувствительность к магии огня не прошла, а лишь окрепла, дорогой дневник. Даже сейчас я чувствую, как огонёк в лампаде причудливо танцует в такт моим пальцам. Возможно, в Даггерфоле я найду ответы на свои вопросы, благо Калин всё ещё не выкинула меня за борт…