2. Где же те двери, что открыты для меня?
8 октября 2023 г. в 10:26
— Дэнни! — Лили влетела в спальню слизеринок рыжим лихим ветром, держа в руках книгу, и с разбегу плюхнулась на кровать лучшей подруги. Зеленые глаза Уизли полыхали ведьминскими огнями.
— Дэнни, давай вызовем духа? — она показала Снейп заголовок книги, гласящий «Основы, теория и практика спиритизма». — Сегодня должно получиться наверняка! А дух ответит нам на любые вопросы, любые-любые! Мертвые все знают! — уверенно заявила Лили так, словно каждый день общалась с мертвыми.
Ей было интересно попробовать вызвать духа, но не это стало главной причиной желания рыжей непременно провести ритуал. Ей очень-очень хотелось узнать ответ на давно волнующий ее вопрос. Самый животрепещущий вопрос для шестнадцатилетней ведьмы.
— Без тебя у меня ничего не получится, — просяще протянула Лили, заранее боясь отказа. — Ну давай, ну пожалуйста!
— А чем могут закончиться шутки с духами, помнишь, а? — Даниэлла погрозила подруге пальцем.
Лили закатила глаза — она прекрасно понимала, чем это может грозить.
— Это если вести себя неосторожно. А здесь — ритуал, в книге все расписано, как по нотам… — кто угодно смог бы вызвать, была уверена Лили. Не каждый бы решился, не у каждого есть талант, но автор книги объяснил обряд максимально доступно.
Положа руку на сердце, Дэнни… хотелось провернуть что-то такое. Петра МакГаргли с Гриффиндора и так распускала слухи, что она чуть ли не проклятая.
— Ладно, считай, мое согласие ты получила.
— Ура! — Лили быстро обняла Дэнни — она не сомневалась в ее согласии, она бы настояла на своем обязательно, но все равно была очень рада. — Тогда идем, начнем, как раз все из гостиной спать разошлись!
***
Из окон лился лунный льдистый свет, огонь в камине согревал, но холодок по спине все равно пробегал мурашками. Через приоткрытую штору виднелся полный лик луны. Вдали слышался крик совы — везде был Самайн, в каждой тени, в каждом шорохе, в каждом запахе, в каждом луче полнолуния, каждом камне Хогвартса, Самайн тек в жилах ведьм, сиял в их глазах блуждающими огнями, бился в их сердцах последним праздником осени. — Люмос. Свечи загорелись — Лили завершила приготовления еще до согласия Дэнни. Свечи, спиритический столик, специальные подношения, нужные именно в ночь Самайна — яблоки, тыквы, мята, имбирь, полынь… маленький ножик. — Садись вот здесь, — показала рыжая, усаживаясь напротив Даниэллы. — Какого духа вызовем? Как ты думаешь, кто из великих и ныне мертвых может знать ответ на… — Лили смущенно покраснела. — …на вопросы личного характера? Хотя, ладно, ты имеешь право знать, я тебе доверяю, — решилась она. — Я влюблена в Теда Люпина и хочу знать, нравлюсь ли я ему. А спросить у него прямо — не могу. Проще у духов. Кто из них может точно-точно разбираться в любви? А если Кадм Певерелл? — озарило Уизли. — Он изобрел Воскрешающий Камень, чтобы воссоединиться с возлюбленной! Он погиб из-за любви! Точно! Вызовем его дух! — спорить с рыжей уже не было смысла, она приняла решение вызывать именно Кадма Певерелла и никого другого. Его история всегда вызывала у нее искренний интерес и сочувствие. Бабушка Молли читала внучке сказку о трех братьях, сколько Лили себя помнила. Это была жуткая сказка, не похожая на веселые истории о зайчихе Шутихе, но Лили она привлекала гораздо больше. Образ Смерти, которую встретили волшебники, не пугал ее — потому что в конце концов Смерть победили… но ей было грустно, когда в сказке говорилось о Кадме. Ей было больно за него — осиротевшего без любимой, настолько отчаявшегося, что он решил сам покончить с собой. Что такое «жить во власти того, что может высвистать тебя в любую минуту», Даниэлла Снейп знала очень хорошо — на каникулах она пользовалась мобилкой, и духи, если их растревожат, могут отнестись к этому с тем же восторгом, с каким Дэнни обрадуется, если ей кто-то позвонит в полночь выходного. А Кадм Певерелл… Кто родился с его кровью в жилах, Дэнни помнила превосходно, а языки сплетников, боящихся дочери Снейпа, молотили с небывалой энергией, придумывая уже новые страшилки-пугалки — что Мери Макдональд не побывала в прошлом, а нашла воскрешающий камень, вызвала из мира теней Снейпа и зачала от него — такого. Даниэллу даже кое-кто честил не иначе как «проклятое дитя» — хотя некоторые болтуны уже поплатились за длинные языки: Снейп поплакалась Кровавому Барону (давить на жалость хитрая девчонка научилась отлично), тот приказал Пивзу — и сплетникам пришлось солоно! То, что Дэнни зачата от потустороннего создания — наглая ложь. Уж слишком много в младшей Снейп любви к жизни, и это видно даже в минуты печали. И глаза у девочки совсем не отцовские — холодные, пустые, черные — а карие и теплые мамины. Нет, Мери Макдональд не любовь, но она нечто и проще, и сложнее сразу — она жизнь, и дочь взяла от нее нечто невидимое, как видимое унаследовала от папеньки, и это не забить никаким Слизерином. И, услышав имя Кадма Певерелла, Принцесса-полукровка передернулась — но она дала согласие, значит, слово надо держать. — Держи руки вот так, — Лили показала Дэнни, как нужно держать ладони на блюде, но сама за другие края не взялась — у нее была другая задача. Взяв ножик, Лили начала произносить заклинание. Она выучила его наизусть, но вспоминать не приходилось — строки сами всплывали в сознании. Гортанный голос, звучащий из уст Уизли, не походил на ее обычный голос. Лили Луна колдовала; впервые она колдовала по-настоящему. По-древнему. Без волшебной палочки. Не как волшебница. Как ведьма. — Приди, Кадм Певерелл! — ножик оставил порез на ладони, кровь капнула в центр столика — и гостиную озарила яркая, слепящая зеленая вспышка, как от Авада Кедавра. Когда Лили вновь смогла видеть — перед ней стояла высокая темная фигура мужчины. Он выглядел почти как живой, но не был живым, и это было видно, заметно, ощутимо — хотя его тело не просвечивало, как у призраков, все же он был гораздо менее живым, чем Кровавый Барон, Серая Леди и Толстый Проповедник. Духов как таковых Дэнни-то как раз не боялась — она с пеленок, хоть и росла среди магглов, была знакома с самым настоящим привидением! Мама читала грустную до слез историю, и это была, увы, не сказка, а самая что ни на есть житейская правда — жил-был некий молодой слизеринец, кровь чистая, что твой снег в горах, да себе на беду аристократ этот выпил яду, когда оказался застукан с мужчиной старше на добрых пятнадцать лет, полукровкой и гриффиндорцем, и плевать было, что тот, старший, гениальный зельевар — еще Снейпа бы поучил! — привнесший достижения восточной медицины в европейскую теорию зелий. Слизеринец скончался в муках, а гриффиндорец погиб в Непале под обвалом, и книги его напечатали лишь полсотни лет спустя, словно боялись, что дурной пример заразит через них. Мери Макдональд прочла, пожалела, хотела положить на заброшенную могилку слизеринца цветы — и… обрела друга, привидение несчастного отравленника, а в школе Хогвартс стало одним учителем-привидением больше, как только оттуда вычистили брата и сестру Кэрроу. Киарана Блечли Дэнни даже не то что не боялась, она его обожала. Но гость, который заглянул к ним на «чашечку крови»… Киаран вернулся всего лишь отпечатком души, которая покинула жизнь, но в нем было что-то такое, чего не хватало Кадму Певереллу. — Юная барышня, — пристальный взгляд Кадма впился в Лили. — И ради чего же вы решили потревожить мой покой? — У меня есть вопрос! — быстро выпалила рыжая. — Вопросы, вопросы, — дух потер подбородок, словно раздумывая, стоит ли ему иметь дело с двумя малолетними ведьмами. — Хорошо. С каждой по вопросу. Я отвечу честно, думаю, вы и так знаете, иначе бы не вызывали… Ты первая! — его длинный костлявый палец указал на Даниэллу. — Но помни, что у каждого вопроса своя цена. Я отвечу. Но я не ручаюсь, что мой ответ и моя честность вам понравится… только если вы передумаете и откажетесь задавать вопросы, я заберу вас с собой. Во рту у Даниэллы совсем пересохло. Лили с опаской глянула на Кадма — за себя не боялась, а за Дэнни ей стало страшно. У духа было право забрать их за нарушение правил, и Уизли знала это, начиная ритуал, только верила, что все будет хорошо, и не думала, что дух как-то затронет Дэнни. Вопрос хотела задать Лили, кровь пролила Лили, а подругу она попросила участвовать для магической поддержки и компании, думая, что той будет интересно, а еще больше — не желая быть одной. И что же Дэнни у него спросит? Про любовь? Про будущее? В нежных чувствах Джо Салливана Принцесса-полукровка и так давно убедилась. Все прочее мог бы рассказать папа или нашлось бы на страницах книг. А терпение духа — Дэнни кожей ощущала (кошка Даниэллы, Касс, вовсю шипевшая под столом, вообще кинулась к двери в спальню девочек, а напугать на четверть лазиля — это тебе не кляксу в реферате поставить!) — фитилек имело короткий. Дэнни облизнула губы. — Действительно ли мое рождение на свет так повлияло на события, что может вернуться Волдеморт? Уизли подавила нервный смешок — она не думала, что сплетни МакГаргли так задевали подругу до сих пор. Что за ерунда, как будто из-за чьего-то рождения вернется Волдеморт! Кадма вопрос озадачил не меньше, чем Лили — вдруг на их лицах мелькнуло очень похожее выражение. — Не может вернуться на свет тот, кто его не покидал, — ответил он. — И твое рождение здесь вовсе ни при чем. Все намного сложнее и намного проще, чем ты думаешь, юная леди. Теперь ты, — он перевел палец в сторону Лили. У той чуть ли не вырвалось «как это Волдеморт не покидал этот свет?» — но она сдержалась. Дэнни издала саркастический — отцу впору гордиться своей молодой копией — смешок. Как это, Волдеморт не умер, если величайший Темный маг, перещеголявший даже Гриндевальда, мертвее мертвого и покойнее упокоенного? — Влюблен ли в меня Эдвард Ремус Люпин? — четко произнесла Уизли. Она подготовилась к вопросу: полное имя того, кто ее интересует, уточнение: влюблен, потому что любить можно подруг, а они с Тедди друзья с детства. Кадм приподнял бровь — видимо, ожидал серьезного вопроса. Наклонился так, чтобы их с Лили лица были на одном уровне, рассмотрел ее, будто пытаясь что-то вспомнить или узнать. — Да, — коротко проронил Певерелл. — Влюблен. Любовь часто причиняет боль и приносит смерть, а те, кто теряет любимых, умирают вместе с ними, даже если живут. Ты радуешься своему чувству, как любая юная девушка… Радуйся. Ты можешь радоваться. Ты многое можешь, дитя, но ты не в силах закрыть тот проход, что сама открыла. Не в силах?..