Записи из прошлого

      Ланн с сомнением уставился на мужчину, услышав следующий явно провокационный вопрос. Тот, несмотря на всю абсурдность происходящего, лишь невозмутимо чиркал что-то углем на пергаменте. Спустя минуту тяжелого молчания, Незнакомец поднял взгляд на следопыта и коротко улыбнулся:       — Так что? Отвечать будешь?       — Откуда вообще ты набрал такие вопросы?! — возмущенно поинтересовался монгрел, после чего сделал короткий глоток медовухи. — Ладно интересоваться фольклором монгрелов, но рецептом пирожков! И этим!       — У меня свои источники информации! — Незнакомец поднял указательный палец в воздух и довольно улыбнулся. — А ты разве не задумывался, что у такого интересного персонажа… в лице тебя… может быть определенное количество поклонников?       — Брешешь.       Ланн отводит взгляд в сторону. Рука сама тянется к чешуйчатой стороне лица и нервно чешет, соскребая слегка подсохшие чешуйки. Поклонники? И у него? Очень смешная шутка, прям живот надорвать можно! Поклонники могут быть, только если он будет выступать на ярмарке уродцев…       — Ты слишком критичен к себе, мой двуликий друг, — прервал тишину Незнакомец. — Я понимаю, что заниженная самооценка играет свою роль во всем этом… Да и шутки являются своеобразной защитной реакцией, но посмотри на то, через что ты прошел, с другой стороны. На то, как изменил отношение людей к тебе подобным. На мир, что спас ты и твое племя. Да даже посмотри на свой характер! Поверь, многие личности, внешне являющиеся красавчиками, могут быть такими скотинами!       — О, да, знаю я одного такого! — проворчал Ланн, вспоминая золотоволосого несносного графа.       — Сейчас такое время, что многие смотрят на то, какой ты внутри, а не снаружи, так что…       Ланн хмыкнул и опустил руки на деревянную поверхность. «Двуликий»… Да, этот ушлый Незнакомец недалеко ушел от правды, как здесь, так и… с другой стороны. Но что касается его «идеалов»…       Он вспоминает ее.       — Записывай, — коротко произносит Ланн, смотря точно перед собой. Перед глазами рисуется ее лицо, ласковая и теплая улыбка, очи, наполненные непередаваемой заботой и нежностью. — Какой мой идеал женской красоты? Доброта в девушке. Нежность. Отзывчивость. Стремление помогать людям, будь то друзья и совершенно чужие люди. Нежность… Я уже говорил, да? Тогда улыбка. Отвага. Стремление достичь своей цели… То, что она не боится быть собой, не скрывает истинных мотивов и всегда говорит прямо. Прямолинейность, возможно?       Ланн моргает и нервно дергает головой. Ее силуэт растворяется в воздухе, а сам он понимает, что именно говорил Незнакомцу.       — Ну, я… ты… эм… Да.       — Припишу тот факт, что сердце прославленного монгрела занятно, — тихо дополнил Незнакомец, чиркая углем на листе. — Твоей женщине повезло.       — Пф… — ответил Ланн, пряча лицо за деревянной кружкой. Отвечать на это подначивание он никак не желал. И без того он сказал слишком многое…