***
За те дни, что потребовались Жону на выздоровление, он узнал больше о Менаджери и о семье, которая его приютила. Он встретил Гиру, огромного фавна, который был столь же пугающим, сколь и добрым. То, что такой страшный фавн с теплой улыбкой спросил, стало ли ему лучше, стало неожиданностью для него, но вскоре он понял, что просто Гира и Кали были одними из самых добрых фавнов на острове, особенно по отношению к такому человеку, как он. Когда боль и страх от почти свершившейся смерти от утопления, Жон смог связать фамилию и лица фавнов с террористкой, с которой он столкнулся ранее, с Блейк Белладонной. Если смотреть со стороны, то это было очевидно, но, как и говорила Кали, он был свежим недоутопленником, и его мозг не мог нормально функционировать. В любом случае, если связать то, что в их статусах говорилось, что они отошли от дел Белого Клыка и даже находились в плохих отношениях с лидером, и что Кали упоминала, что их дочь больше здесь не живет?.. Нетрудно было догадаться, что с Блейк они не общаются. Как раз об общении. У него практически не было возможности связаться с кем-либо самостоятельно. В Менаджери не было CCT, и покрытие на острове было очень слабым. Достаточным, чтобы позвонить в пределах острова, но не связаться с континентом. В итоге он не может связаться ни с кем из его знакомых, которые, должно быть, сейчас переживали о его безопасности. Правда, и похитители, от которых он бежал, тоже не знали, где он находится. Потому что если даже он не предполагал, что окажется в Менаджери, то им точно никогда не догадаться. Если повезет, то они отследили лодку, на которой он уплыл, узнали, что она была уничтожена Гримм, и предположили, что он погиб. А то, что он долгое время не сможет связаться с большой землей, только добавит убедительности этой истории. Кали все же предложила ему написать письмо и отправить его со следующим торговым судном в Мистраль. Это был основной способ общения островитян через океан. Он написал письмо Сафрон, попросив ее передать то, что он жив, его маме и Пирре. Он написал бы и Пенни, но не хотел обременять Кали слишком большим количеством писем. Он чувствовал себя виноватым, что не написал Мире, но поскольку она все еще могла находиться под наблюдением похитителей, то он не мог позволить себе подвергать ее такому риску. И не похоже, что у него все еще был при себе свиток. Он вместе с его гитарой утонул в океане. Он также потерял свой бумажник, и у него не осталось ничего, кроме одежды, которая была на нем, — если не вспоминать, что Кали сразу же выбросила ее, так как она уже никуда не годилась. Поэтому она сняла с него мерки и отправилась покупать ему местную одежду — смесь старомодных мистральских халатов и свободной пляжной одежды, соответствующей климату. Было странно надевать шорты до колен, белую рубашку и сандалии, но один шаг под палящим солнцем Менаджери показал, что выбор наряда попал в точку. — Хорошо, что ты встал на ноги, — порадовалась за него Кали, стараясь идти как можно медленнее, чтобы он не отставал. — Прогулка и немного солнечного света пойдут тебе на пользу. — Я чувствую себя гораздо бодрее. И голоднее. — Хм-м-м… Мы можем заказать что-нибудь в кафе. — Я заплачу… — похлопав себя по пустому карману, Жон тяжело вздохнул. — Я верну деньги, как только получу доступ к своему счету. У меня много денег. Просто мне нужно добраться до банка и оформить новую карту, так как моя ушла на корм рыбам. — В этом нет необходимости, дорогуша. У нас все в порядке с финансами. — Я все равно хочу вернуть долг. Блин. Если бы у меня была гитара, то я смог бы зарабатывать деньги и здесь, на острове. — Да ну? Настолько уверен в себе? — Не хочу врать, но я неплохо играю на гитаре, — улыбнулся Жон. — С помощью музыки я оплачиваю свое путешествие по Ремнанту, — он прервался на вздох. — И она всегда была при мне. Буквально каждое мгновение. Без нее я чувствую себя голым. Это была не просто связь с его семьей, но и аспект его Проявления, буквально души, так что можно было сказать, что гитара была продолжением его души. И это было его оружие, а значит, без нее он был практически безоружен. — Вы не знаете, миссис Белладонна, есть ли на острове магазины, продающие гитары? — Кали, — настаивала она. — Хорошо, Кали. — Уже лучше. Я уверена, что где-то здесь есть магазин, продающий музыкальные инструменты, но не специализирующийся на гитарах. Мы можем пойти туда прямо сейчас, если ты этого хочешь, — Кали, прикрыв рот рукой, лукаво посмотрела на него. — Может быть, я даже смогу понять, что, по-твоему, значит очень хорошо играть на гитаре. Было очевидно, что она не верила, что он настолько хорош, как утверждал. У Менаджери не было достаточно сильного сигнала CCT, чтобы пользоваться Интернетом. Удивительно, что местные получали хоть что-то. Хотя то, что он не будет привлекать к себе внимания, тоже неплохо. Еще приятнее было думать, что хоть какое-то место будет свободно от проклятого влияния его женского альтер-эго. Или, по крайней мере, так он думал, пока Кали не показала ему магазин, в котором его встретило глупое лицо Гитар-Ки на плакате витрины. Жон вытаращился на него. — Я слышала, что она довольно популярна на материке, — пояснила Кали. — Наши торговцы покупают то, что, по их мнению, может представлять у нас интерес, поэтому привезли несколько записей ее видеоклипов. Наши радиостанции крутят ее музыку, и мне говорили, что детям она нравится. — Рад за них. Давай просто зайдем внутрь. — О боже. Мне не кажется, или ты завидуешь? — Нет. — Тогда, может, ты влюбился в неё? — Черт возьми, нет! — поперхнулся Жон. — Ее переоценивают. Кали весело хихикала, когда они, наконец, зашли внутрь. Магазин не шел ни в какое сравнение с магазинами крупных городов. Здесь был очень ограниченный выбор инструментов. В наличии было всего две клавишные, одна ударная установка, две скрипки и, похоже, самая популярная флейта на стенде, представленная шестью образцами, а также несколько книг по музыке. В Атласе были целые стеллажи для каждого инструмента и целый стенд, посвященный гитарам всех форм, размеров и цветов. Даже в Анселе было больше разнообразия, чем здесь, а его деревня была меньше, чем Куо Куано. Проблема заключалась в логистике: никто не снабжал остров, и местные жители были вынуждены сами доставлять товары. Женщина за прилавком бросила на Жона подозрительный взгляд, когда они вошли, но улыбнулась Кали, дружелюбно заговорив с ней, вынуждая его замолчать. Гира предупредил его, чтобы он не бродил по Куо Куано без него или Кали, потому что они не могли гарантировать, как к нему отнесутся озлобленные жители. — Гитары там, — указала продавец. — У нас ограниченный запас. Она не шутила. Всего три гитары. На родине эти инструменты продавались быстрее всего, и даже в самом маленьком магазине их было бы гораздо больше. Здесь были одна акустическая, одна электрическая и одна акустико-электрическая. Как ни странно, на всех трех гитарах было изображено тупое лицо Гитар-Ки. — О боже, — восхитилась Кали, хихикая в ладошку. — Как мило! — Это самые продаваемые гитары на материке, — пояснила продавец. — К сожалению, здесь не так много фавнов, склонных к музыке, хотя некоторое время назад мы продали электрогитару Адаму Таурусу. Веселье Кали тут же испарилось. — Ему? Хм… Я не ожидала, что такой фавн, как он, хоть немного интересуется искусством. Продавец благоразумно предпочла не отвечать. Адам был тем фавном на приеме, который пытался убить Вайсс. Жон тоже не стал поднимать эту тему, понимая, что было бы плохой идеей критиковать Белый Клык на острове, где он является практически официальной властью. — Вы не возражаете, если я попробую? — спросил Жон, дотрагиваясь до электроакустической гитары. Она больше всего была похожа на его старую, и хотя по звучанию все гитары были бы похожи, но вес и форма были более привычными. Продавец не ответила. — Можно нам попробовать, дорогая? — кашлянула Кали. — Конечно, мэм. — Как великодушно с твоей стороны, — язвительно поблагодарила Кали, закатив глаза. Это заставило продавщицу покраснеть и опустить глаза в смущении от справедливого замечания. — Продолжай, Жон. Покажешь нам, на что ты способен, м-м-м? Мне любопытно услышать, на что способен странствующий менестрель. Скорее она будет рада увидеть, как он будет возиться, чтобы в итоге выставить себя дураком. Кали не придавала этому значения, скорее поддразнивала, и он был уверен, что она собиралась похвалить его, независимо от того, насколько плохо он сыграет. Но Жон, лишь улыбнувшись, закинул ремень на плечи и коснулся пальцами струн. Его Проявление, казалось, словно проснувшись от долгого сна, решило запеть вместе с ним. Тут харизма встрепенулась. И он заиграл. Песня была необычной, с живым ритмом, неизменно заставляющая посетителей казино притопывать ногами и подпевать. Он бы спел «Акуленка», но не хотел унижать себя еще больше, чем это уже произошло в том дурацком батле. Тем не менее, песня, которую он выбрал, была сложной, с соло, которое позволяло ему выпендриться, используя встроенный в гитару электрический динамик, воспроизводящий скрежещущий слайд, даже если технически это была акустическая гитара. Он закончил быстрым соло, порхая пальцами обеих рук по ладам и постукивая по струнам, чтобы они вибрировали без необходимости бренчать. Когда мелодия подходила к концу, то издал громкий вопль и резко остановился. — Ну? — спросил он, с вызовом глядя на Кали. — Как тебе это? Он не пытался скрыть своего удовольствия от триумфа, когда увидел потрясенный взгляд Кали, потерявшую свою челюсть. Продавщица с широко распахнутыми глазами восторженно захлопала в ладоши, на мгновение забыв, что должна была ненавидеть его за то, что он не фавн. — Н-ну… Это было неплохо… — пробормотала Кали, пытаясь перехватить инициативу. — Это… Вау, это было совсем не плохо. Боже мой. — Я же говорил, что путешествовал, зарабатывая деньги с помощью музыки. — Ты… — все еще потрясенная Кали повернулась к продавцу. — Мы берем это. Сколько это стоит? — Две тысячи шестьсот льен. — Тут указана цена в две тысячи льен, — заметил Жон. — Бирка устарела. Недавно цены были повышены. Умом Жон понимал, что расизм существует. В конце концов, Белый Клык возник не просто так. Тем не менее, он никогда по-настоящему не встречался с его проявлением, не говоря уже об испытании его на своей шкуре, и просто не знал, что ему делать. Должен ли он что-то сказать? Изменит ли это что-нибудь? Он чувствовал себя бессильным, внезапно проникнувшись гораздо большей симпатией к фавнам на материке, которые постоянно испытывали это на себе. Ему всегда казалось очевидным, что правильнее всего было бы дать отпор, но здесь и сейчас, столкнувшись с этим лицом к лицу, он не чувствовал себя достаточно уверенным, чтобы поступить так. Это был один из тех случаев, когда было легче говорить, чем делать. — О, видно, так оно и есть, — хмыкнула Кали, открывая сумочку. — Я знаю, какие трудные времена сейчас, дорогая. Я помню, как ты с сыном страдали, когда из-за шторма твой муж оказался в ловушке на Мистрале. Мы с Гирой целую неделю оплачивали твое пропитание. Ты помнишь? — Я… — застыла продавщица, нервно сглотнув. — Я согласна, Кали. Я могу продать её для тебя всего за две тысячи льен… — Нет, нет, нет, — сунула Кали всю ранее запрошенную сумму в руки резко испугавшейся девушки. — Если ценник вырос, значит, ценник вырос. Ты всегда была такой честной девушкой. Я доверяю тебе. Чувство вины накатывало на продавщицу волнами. Внезапно оказалось, что она обманывает не человека, а фавна, которого знала с юных лет и к которой явно питала большое уважение. Она стала выглядеть очень болезненно. — Пойдем, Жон, — потянула его к выходу Кали. — Я хочу, чтобы Гира послушал, как ты играешь! В последнее время он был в таком напряжении. Жон бросил последний взгляд на виноватого фавна, прежде чем взвалить на плечо свою новую гитару и покинуть магазин. Он надеялся, что это будет один из немногих случаев открытого расизма, с которыми ему придется столкнуться, хотя вскоре он узнает, что произошедший случай был один из самых безобидных.***
— Сиенна Хан, — склонил голову Корсак в знак уважения. — Мы собрали всю возможную информацию о человеке, прибывшем на Менаджери. — Рассказывай. — Его зовут Жон Арк, и он утверждает, что является странствующии музыкантом. Подросток примерно шестнадцати лет, по-видимому, использующий свое умение играть на гитаре, чтобы путешествовать из королевства в королевство. Сиенна нахмурилась. Это была фантастическая история. — Насколько это вероятно? — Сначала мы решили, что это лишь прикрытие, но недавно он приобрел гитару, и когда на вопрос моего брата продавщица магазина ответила, что он играет как рок-звезда, так что он достаточно хорош. Один из наших агентов в поместье Белладонн также слышал его игру и говорит, что он очень, очень хорош. Было бы легко принять его историю за чистую монету и просто оставить все как есть. К тому же Сиенна сомневалась, что шпион бросился бы в океан на съедение акулам, чтобы достоверно попасть на остров. По словам доставившего его рыбака, который не был членом Белого Клыка, но поддерживал их дело и заслуживал доверия, мальчик был на пороге смерти, когда его нашли. По общему мнению, это был трагический несчастный случай, и Сиенна была вполне готова поверить в это. Но правда не убрала проблем, возникших из-за его пребывания на острове. Он был человеком на Менаджери. Человеком в Куо Куано. И хотя это не обязательно делало его угрозой для фавнов острова, но это определенно сделало его угрозой для Белого Клыка. — Как он относится к фавнам? — спросила она. — Судя по всему, он относится к фавнам так же, как и к сородичам. В нем нет ни капли расовой ненависти, — нахмурился Корсак. — Это может создать проблему. — Я понимаю. Вербовка и возможность Белому Клыку беспрепятственно действовать в Менаджери зависели от страха их собратьев-фавнов перед людьми и внешним миром. Несмотря на то, что Сиенна предпочла бы жить без него, и несмотря на то, что она боролась против расизма, простая истина заключалась в том, что Белый Клык нуждался в поддержке. Ему нужны были как новобранцы, так и пожертвования, и они поступали только от фавнов, боявшихся остаться без их защиты. Их политика основывалась на страхе, как бы сильно Сиенна это ни ненавидела. Больше всего они выигрывали, когда их собственный народ смертельно боялся жестоких и исполненных ненависти людей и был готов на все, чтобы помочь Белому Клыку не впустить их на остров. — Как бы это ни было неприятно, нам нужно его дискредитировать, — решила она. — Но мы не можем допустить его убийства, — предупредила она. — Его смерть от рук фавна лишь выставит нас агрессорами, а его — жертвой. Не имеет значения, кто это сделает — мы или кто-то из разъяренных местных жителей. Убедись, что все наши поняли, что ему нельзя причинять вреда. Корсак промычал что-то в знак согласия. И выдвинул встречное предложение. — Возможно, будет разумно приставить к нему кого-то из наших, мэм. Хотя большинство будет выполнять наши приказы, но у нас есть и такие, чья ненависть порой берет верх над здравым смыслом и верностью. — Я попрошу Амитолу разобраться с этим. Илия будет прекрасным выбором не только из-за ее непоколебимой преданности и неприязни к людям, но и потому, что ее черты фавна были частым поводом агрессии с их стороны. Сиенна была в курсе и обеспокоена тем фактом, что некоторые черты фавна становились фетишами людей. Например, уши, как у нее, или хвосты, которые иногда называли милыми, а иногда сексуальными. Но некоторым фавнам везло меньше: у них были когти, придатки насекомых или, как в случае с Илией, чешуя. Они сталкивались с гораздо худшим отношением со стороны людей, так что если мальчик Арк испытывает искушение проявить расизм, то Илия станет лучшим вариантом вывести его на чистую воду. А если нет, то она сможет уберечь этого идиота от смерти и превращения в мученика, вынудив фавнов сочувствовать их угнетателям. — Нам еще предстоит провести полную проверку, — сказал Корсак. — С материка, как ты знаешь, поступает мало информации. — Я в курсе. Принеси мне все, что накопаешь на него. А пока мы просто посмотрим, нельзя ли как можно быстрее вывезти его с острова. Как только он скроется из виду, фавны тут же забудут о нем. Тем временем увеличь количество проповедей. Будь осторожен и следи за тем, чтобы он не сделал ничего, что могло бы подорвать наше положение в народе или укрепить его собственное. Если мальчик будет согласен держаться подальше от неприятностей и не беспокоить их, то Сиенна была согласна позволить ему существовать и мирно покинуть Менаджери. Он станет угрозой только в том случае, если решит пойти наперекор, сводя на нет всю работу, которую они успели проделать.***
Жон склонил голову набок, размышляя о новом задании. «НОВОЕ ЗАДАНИЕ: Надежда для людей» «Обитатели Менаджери отрезаны от мира и живут в постоянном страхе. Уменьшите их беспокойство, сыграв для них музыку, и покажите им, что не нужно бояться человека рядом с ними. «Успех: Получение опыта. Новый титул: Друг фавнов. Увеличение репутации у семейства Белладонн». «Неудача: Уменьшение репутации у Белого Клыка». Ха… Давненько у него не было такого простого задания. Последние несколько были просто абсурдными: от побега от Гримм до заключения сделки с наркоторговцами и победы над морским чудовищем. По очевидным причинам последние два он с треском провалил. Еще до этого ему выдавали квесты по спасению сирот от преступников и уничтожению группировки Корона. Одного этого задания было бы достаточно, чтобы вызвать у него подозрения, если бы не тот факт, что он уже получал подобные квесты в прошлом. Например, посвященное сбору пожертвований для старого детского дома Рена и Норы или по сбору денег на путешествия по миру. Не каждое задание, которое он получал, могло привести к концу света. Черт возьми, у него все еще висело задание по потере девственности. «И я мог бы выполнить его, если бы мне позволили остаться в Вакуо и познакомиться с Мирой поближе. Тупые Гримм». В любом случае было приятно снова получить шанс на выполнение обычного задания. И это был шанс стать сильнее. Даже если его целью никогда не было повышение уровня само по себе, но последнее путешествие показало ему, что опасно быть слабым. Гримм было все равно, охотник ли он или нет, так что ему действительно следует использовать любой шанс, чтобы повысить свой уровень. Особенно, если опыт преподносился ему на блюдечке с голубой каемочкой, как сейчас. От идеи, которой он поделился за ужином, Кали и Гира пришли в восторг. Они оба слышали его игру, и она им очень понравилась, хотя он старался не использовать навыки барда, чтобы избежать повторения инцидента с Уиллоу. — Отличная идея, — воодушевился Гира, оживленно размахивая руками. — Я могу организовать выступление перед местными школьниками. Будет здорово привить большему количеству детей интерес к музыке, особенно когда альтернативой этому является терроризм, — пробормотал он последнее себе под нос. — И они будут рады отдохнуть от уроков после обеда. — И ты можешь рассказать им о своих путешествиях, — предложила Кали. — Многие из местных никогда не выезжали за пределы нашей страны. И у нас нет аэропорта, поэтому путешествовать можно только морем. Они знают о других королевствах, но никогда не видели их. Рассказы и музыка? Разве может что-нибудь больше соответствовать образу барда чем это? Жон со смехом согласился. Это было несложная работа, которая позволит завершить задание, а также порадует Кали и Гиру. В качестве дополнительного бонуса это могло бы даже заставить фавнов менее осторожничать рядом с ним. Сейчас они не доверяли ему, но если бы он показал им, что он безобидный и во всех отношениях хороший парень, они бы наверняка открылись. И почему бы и нет? Он хотел путешествовать. Его целью было посетить все королевства Ремнанта. Менаджери был королевством, пусть он не включал его в свои планы, чтобы избежать встречи с Белым Клыком. Но раз уж он здесь, почему бы не оставить о себе приятные воспоминания? Ему нужно было залечь на дно и подождать, пока все уляжется, а здесь должно быть лучшее укрытие на всем Ремнанте. Никто бы не заподозрил его, человека, в том, что он находится здесь, на острове подконтрольном фанвнам. И, кроме того, вряд ли кто-то расстроится из-за того, что он сыграет музыку для детей. Верно?..***
Сиенна Хан сорвалась на мат, когда Илия отчиталась, что Белладонны не только решили организовать для своего гостя выступления перед школьниками, но уже успели провести одно из них. — О чем он говорил? — спросила она Илию. — Он рассказывал обо всех местах, которые посетил ранее, и о том, какие королевства потрясающие, и ни словом не упомянул о расизме, мэм, — ядовито выплюнула ответ Илия. — Доверься людям, они откажутся даже от расизма, чтобы обелить себя в чужих глазах! Да. Доверьтесь им в этом. И в этом была проблема, не так ли? Арк обелял людей в глазах фавнов. Конечно, детей можно было легко одурачить, и их родители наставят их на путь истинный, но чем больше он играл свою роль и чем больше преодолевал пропасть разногласий между фавнами и людьми, тем больше ослабевала поддержка Белого Клыка со стороны населения. Радикалы среди них призывали к немедленному убийству человека, а умеренные довольствовались наблюдением и ожиданием. Белый Клык всегда балансировал между фракциями радикалов и умеренных, легко справляясь с задачей в отсутствие людей на острове, потому что она могла просто кивнуть и согласиться с радикальными предложениями, не доводя дело до конца. Теперь на острове был человек, и фавны начали дышать ей в затылок. Мальчик только что создал себе проблему.