Ренегат

      Понуро опустив голову, Георг послушно следовал за замотанным в красные ткани элитой Клана. Путь их был относительно долог, так как дорога из тренировочных залов, находящийся в глубинах подземелий, на самые верхние этажи Башни Шреддера, был не близок. Относительно.       Впрочем, для Георга, что ступал за молчаливым здоровяком, как затравленный арестант, даже десять метров по эшафоту показывались бы излишне длинными и нервными. В голове у «попаданца» творилось черте-те что. Он был загнан и обескуражен. Следуя за своим страшным и могучим конвоиром, который и не подумал бы оглянутся на обычного фут-солдата, Георг морально обтекал. Вскоре его воспаленном от предчувствия неясной беды сознании начали роиться самые мрачные мысли.       Неизвестно, насколько бы в самобичевании Георг в столь подавленном состоянии преисполнился бы, учитывая то, что в своем бреду он даже помыслил, что Ч’Релл каким-то непостижимым образом узнал о том, что он попаданец. Но внезапно произошло такая редкая в быту вещь, как обыкновенное чудо. Разум потерпевшего прояснился, и здравая часть Георга смогла в нелегкой борьбе победить панические флуктуации, что позволило ему начал думать рационально.       «Постой! Постой, Георг! Сбрось все сумасшедшие и завиральные предположения! Сосредоточься только на том, что уже совершенно и известно!»       Мантры эти, как ни странно, «попаданцу» действительно помогли. Правда, ценой этому стало слегка пошатывающаяся походка и лицо, искривленное, словно оно поглотило целиком спелый лимон. Наверное, это было очень подозрительно, однако, к счастью для фут-солдата, большой мускулистой спине фут-элиты было как-то все равно на внутренние переживания своего невольного подопечного.       К слову. Шли конвоир с арестантом по тусклым, освещенным имитацией натурального огня лампами, бесконечным коридором в компании только друг друга. Хотя в начале приключения на двадцать минут их было на целых две души больше, Фрэнк и Итан тоже первое время обреченно шагали за ними до того, как не осознали, что их присутствие вовсе не обязательно. Это случилось где-то на пятой минуте похода, что является вообще-то весьма длительным промежутком времени для коллективного тупника. Потому-то они, вероятно, осознав этот нелестный факт о себе, так стремительно посрамленные, ушли молча в тень, так ничего не сказав напоследок. Однако им и говорить ничего не надо было, ведь Георг и так все понимал без всяких слов. Они его сдали потрохами, когда по их души пришли ищейки Клана.       Тем не менее, обвинять их в «гнусном» предательстве было полной глупостью, поскольку где верность командиру, а где верность Клану? Вполне естественно, что при такой постановке вопроса отец командир окажется в глубоком минусе. Это то Георг прекрасно понимал и принимал, оттого сильно не костерил соклановцев в своих мрачных мыслях.       «К чему же придралась администрация Клана! Почему по мою душу послали одного из элиты?»       «Хотя о чем это я? Из-за кого на территории Клана Фут, как на половине маршрутке, воцарился сущий кошмар? Из-за кого сотни ниндзя ведут негласную, а то и гласную борьбу в темных коридорах подземелий? Из-за кого больницы Клана переполнены, а львиную долю фут-солдат разрывает фракционный раскол?»       «Японская диаспора!»       «Но кто их спровоцировал на открытое противостояние? Кто тот умник, что решил то, что старая добрая идея - разделяй и властвуй, сможет как по волшебству разрулить его проблемы?»       Проходя по необычайно тихим и безлюдных коридорам, от которых так и веяло застарелой пылью и ветхой заброшенностью, «попаданца» запоздало осенило.       «…»       «Господи! Почему я такой идиот! С чего я вообще решил, что персоной, самолично организовавшей разброд и шатания внутри Клана, никто не заинтересуется?»       Да все было настолько просто. Никаких сложных интриг и расследований, а простое хрестоматийное следование по цепочке причастных до раскрытия самого главного виновника бардака, то есть до Георга. Вероятно, при таких данных само расследования у верхних чинов Клана и половины дня не заняло.       А в суровой реальности, в это время, когда герой пребывал мысленных закромах, верзила в красном, кажется, пришел в конечный пункт своего следования и потому замер молчаливой грозной, статуей уткнувшись в тупик, как компьютерный болванчик, у которого сломались пути следования. От этого резкого и неожиданного изменения обстановки Георг даже физически, а не мысленно, подскочил и изумлением начал изучать то место, в котором он не по своей воле очутился.       И это оказалась весьма здравым решением, потому что тупик не был скучной глухой стеной, а дверьми лифта замаскированный под невзрачный растрескавшийся бетон не первой свежести. Кнопка вызова лифта была вставлена немного правее фальшивой, ржавой, то ли отопительной, то ли водопроводные трубы, она была обильно изуродовано шпаклевкой серого цвета, но при нажатии начала ярко светиться зеленым, сигнализируя об успешном пуске лифта. Довольно странно, что элита Клана так открыто показывает рядовому фут-ниндзя наличие здесь скрытого лифта, но, наверное, на данный момент верхушке Клана попросту плевать на такую засветку активов.       Ожидания лифта продлилось недолго, отчего Георгу не пришлось излишне истекать потом и нервозностью, глядя на элитную мускулистую спину. С классическим звуком прибытия двери отварились, впуская фут-ниндзя и фут-элиту в необычайно просторную и как будто чистую до стерильности кабину лифта, которая была покрашено в озорной оранжевый цвет, связи с чем была в достаточной степени даже, господи упаси, уютной, что ли. Конвоир молча шагнул внутрь, не оставляя арестанту никакого альтернативного выбора, и потому Георг с сожалением шагнул вслед за элитой в овеянную теплым светом многочисленных потолочных ламп кабину.       Лифт заскрежетал механизмами, а на приборной панели было только две позиции, указывающие схематичными стрелками «вниз» и «вверх», и та, что указывала на поднятие лифтовой кабины, светилась зеленым, уже нажатое гигантским пальцем элиты. Одному в окружении двухметрового азиатского Аполлона в тесном помещении «попаданцу» было максимально некомфортно, однако, к счастью, обливаться тревогой фут-ниндзя пришлось всего несколько минут, ибо музыка играла (буквально) недолго, оттого фраер тоже недолго танцевал, если вообще как-либо танцевал.       Лифт прибыл к месту своего назначения и услужливо открыла двери, выпуская любопытные и тревожные глаза Георга на волю, и надо сказать, что местный интерьер его не разочаровал. Интереснейшее сочетание западных и восточных мотивов в убранстве в помещение, куда приехал лифт. Красные мраморные стены с на вид дорогими картинами с какой-то непонятной восточноазиатской каллиграфией, а также постеленные на полы бархатные ковры создавали неизгладимое впечатление, что тут дорого-богато, как в красивой сказке. Еще кроме этого богатства, дух непонятой Георгом сказки добавляли обильно втершийся в здешний воздух запах восточных благовоний и стилизованные под живой огонь лампы, что плясали искусственным огнем в своих стеклянных тюрьмах, создавая причудливые тени на стенах и потолках. Одним словом – красота сплошная.       Впрочем, несмотря всю эту архитектурную красоту, верзила в красном дал Георгу всего несколько секунд на восхищение дорогим убранством и с открытием дверей лифта молча, как и всегда, повел пойманного им фут-ниндзя к стоящим тут недалеко каким-то бездуховных здешней мистически-таинственной атмосфере утилитарно практичному креслу с абсолютно девственно чистым стеклянным столиком самого обычного корпоративного вида. Усадив, Георга в кресло и тщательно приковав его к месту строгим горящим красным огнем взглядом, элита Клана посчитала свою задачу (в чем бы она не заключалась) выполненной и вскоре покинул комнату через один из присутствующих в помещении резных массивных дверей, громко захлопнув последнюю.       «Что ж, это было странно.»       Означил свое первое впечатление от совместного с амбалом с секирой похода по виду самым верхним респектабельным этажам Башни Шреддера, Георг. Оставшись наедине собой, он еще один раз перекинул внимания на богато украшенную комнату, где было две двери, не считая лифта, что вели в совершенно неизвестные ему места. На секунду «попаданец» задумался об том, чтобы нарушить негласное строгое наказание одного из элиты и не сидеть обтекать, а срочно вспомнить девство и начать исследовать то места, где он оказался. Но чаяниям мятежной души не было суждено сбыться, ведь на первое же неловкое движение, что могло быть интерпретировано как попытка к бегству были наложены жесткие санкции.       ― Уважаемый Тайлер Дженкинс, не могли бы вы снова сесть на кресло, пожалуйста, ― внезапно из невидимого для Георга динамика раздался искаженный электроникой женский голос.       «Ого! У нас в Клане есть девушки.»       Почему-то такая глупая мысль возникла в сознании Георга, пока его тело послушно село обратно на мягкое сидение, а глаза снова пробежались по комнате, ища динамики, из которого исходил звук, и камеры, что заметили его несанкционированную активность.       ― Ээ? А долго мне так сидеть? Заранее извиняюсь за вопрос, конечно, ― высказался в пустоту Георг, проверяя, не прослушивают ли его еще.       ― Сколько потребуется, ― скупо отозвался женский голос, отовсюду показывая то, что это комната проверяется всем, что только можно.       ― Понятно, ― протянул Георг, мигом потеряв всякое желание продолжать неловкое общение.       Делать было нечего, поэтому, закинув ноги на ногу, «попаданец» стал ждать у моря погоды, и это, откровенно говоря, было довольно скучно и нервно. Все же, даже зная, что такую про уловку, как маринования виновного ожиданием, Георг не мог не нервничать, доподлинно не зная, какая жизнь его ждет дальше и вообще, будет ли у него дальше это самая жизнь.       Спустя неопределенное количество времени и десятикратного изучения настенных аккуратно вписанных в пергамент иероглифов, которых, за неимением иных развлечений, Георг пытался расшифровать, случилось первое внешнее шевеление. Двери, противоположные тому, куда ушел элитный секирщик, с громким стуком распахнулись, мгновенно приковывая к себе все внимание изголодавшемуся по динамике фут-ниндзя. Нервно, до еле слышимого хруста обхватив подлокотник кресла, Георг навострил глаза и уши, ожидая всего чего угодно, и даже так ошибся в своих расчетах. Из проема распахнутой двери показался ковыляющий человек, что был очень необычен... в некоторых аспектах.       Тихое болезненное сопение и тонкая струйка свежей крови, аккуратно, по капле падающая на бархатный ворс ковров, человек, показавшийся из-за вновь закрытых дверей, зажимал окровавленный до однотонной красноты тряпку прикрепленной на месте отсутствующей кисти левой руки. Он, весь промокший от пота и испачканный в крови, что была на удивлении видна даже на фоне темных одеяний, ковылял в полной тишине противоположные от него двери, ничего не замечая по дороге полных страданий. Через секунду Георг смог остыть от такой неприятной картины и сфокусировался не на страшной ране, а на самом человеке, который по внешнему виду был каким-то неизвестным «попаданцу» пожилым азиатом с сединой в коротко стриженных волосах.       Пронаблюдав за этой занятной экспозицией еще некоторое время, Георг подскочил с кресла со скоростью взъерошенной змеи и набранной прытью поспешил на помощь к раненному собрату по Клану. Однако и тут его самые прекрасные порывы были грубым образом нарушены, причем одновременно двух разных фронтов.       ― Тайлер Дженкинс! Немедленно сядьте обратно! ― прорычал так и не найденный динамик, резко увеличивая шкалу агрессии в атмосфере.       ― Ты-ы! Из-за тебя все это! Исчезни с глаз моих, проклятый гайдзин! ― в тоже время, наконец заметивший наличия другого человека комнате пожилой азиат, искривленной злобой, гримасой и прищуренными от напряжения карими зрачками, свою очередь, тоже не преминул немножко увеличить градус агрессии в комнате лишними децибелами.       Прекрасно поняв, куда катиться обстановка, Георг снова послушно сел на мягкое сидение и молча проводил удаляющегося из комнаты пыхтящего агрессией старца. «Попаданец» не мучал себя вопросом об персоне старого азиата, поскольку не надо было быть гением, чтобы понять то, что мимо него проковылял, потея и истекая кровью, один из лидеров японской диаспоры. И то, что ему там за закрытыми дверями отрубили кисть, вероятно, в наказание за проступки его фракции, что вылились беспорядки, порочащие стабильность и честь всего Клана, тоже было очевидно. И еще более очевидно было то, что при таком раскладе дел Георг вполне обоснованно начал бояться, что скоро зажимать окровавленную тряпку придется и ему.       Так и сидел «попаданец», в силу открывшихся данных, весь на иголках еще несколько десятков минут, а то и целый час, но, так или иначе, вскоре пришло его время платить по счетам. Когда динамик будто внутренним удовлетворением проговорил то, что Тайлер Дженкинс приглашается в ту дверь, откуда вышел человек без кисти, Георг даже глубоко внутри себя порадовался концу изматывающей прелюдии. Собственно, наверное, это было непрозрачным исполнением приговора над нерадивым фут-ниндзя, что, сражаясь за свое благополучия и только ради него, нечаянно умудрился предать Клан.       Рукоять резной двери покорно двинулась под руками Георга, открывая путь далее во мрак. С застывшей от напряжения сердцем фут-ниндзя на ватных ногах с опаской шаг за шагом двигался в то помещение, где на куски режут людей. Воображение Георга описывала эту комнату как что-то похожее на сырой тюремный мешок или как вообще ржавую камеру пыток, прямиком из фильмов ужасов. Но комната нет, целый просторный зал ни разы не был похож на те страшные изображение, что рисовала испуганное сознание одного конкретного необычного фут-ниндзя. Напротив, то, что тут теряются хватательные конечности, не говорило ничего, ведь едва ли в таком в меру утонченно роскошном и одновременно аскетичном помещении можно было заподозрить банальную пыточную.       «Его можно заподозрить как пыточную элитную.»       Мрачной веселостью мысленно усмехнулся Георга, наблюдая, как тонкая кровавая дорожка следует от входной двери до угла, где за стеной укрывалось основной зал, где и состоится суд над ним. Выйдя из-за угла и оглядевшись, «попаданец» сразу понял, что конкретно так попал. Ведь его предположение об самых верхних этажах оказались чистой правдой, и даже более того, это была крыша Башни Шреддера, где, очевидно, заседает никто иной, как Шреддер собственной персоной. Причем то, что Ороку Саки заседает здесь, было буквальным положением теперешних дел, так как, выйдя явно из черного входа в противоположной стороне от излишне массивной двери с эмблемой лапы дракона на всю поверхность, Георг очутился в нескольких шагах от главного злодея истории.       В полной тишине и одиночестве инопришеленец в замаскированной гуманоидной роботизированной платформе сидел по-японски на коленях, скорчив умиротворенную рожу, и на появлении званого гостя он как будто не обратил никого внимания, но он это впечатление было обманчивым, ибо он заметил... сразу же.       Крепко сложенный мужчина с острыми и, тем не менее приятными чертами лица степенно открыл глаза и посмотрел на медленно приближающемуся к нему фут-ниндзя. Ороку Саки встал на ноги, величественно смотря на напротив ставшего на колено перед ним Георга. Установилась странная минута молчания, где оба ставшие в позу господина и раба оценивали того персонажа, которого они видят впервые своей жизни.       «Жесть! Как живой, но, сука, не живой!»       Если бы Георг не обладал мета-знанием, то он никогда не догадался о том, что это лицо нависающая над ним искусная поделка, синтетическая маскировка, что скрывает внутри себя крепкое металлическое нутро. Мимика, пластика, небольшие щетинки, поры и скрыто перекатывающиеся под кожей мышцы – это действительно были внеземные технологии, что могли имитировать настоящего человека на все сто процентов. Вот именно, глядя на это неотличимое от настоящего лицом, сразу же становилось понятной та причина, по которой очень необычная особенность главы Клана Фут до сих пор в широких кругах остается сокрытой в тенях.       ― Ты меня сегодня расстроил, ― все же спустя минуту занавес тягостного безмолвия пал.       Синтетический голос, издаваемая из динамиков управляемого робота, был настолько живым и человеческим, что «попаданец», даже тщательно вслушиваясь его глубокий, с хрипотцой королевский глас, не смог бы опознать подлог. Воистину чудо, а не киборг-убийца!       ― Я знаю, мастер, ― Георг расстроенно опустил голову ближе полу из красного дерева, на котором виднелась почти невидимая на фоне естественной красноты дерева лужа крови от предыдущего гостя этого гостеприимного места.       ― Тогда ты знаешь, что за свои действия надо платить, ― размеренно продолжил прожарку Шреддер, подняв правую руку со знаменитыми когтями, что уже были покрашены в красное.       ― Да, мастер, за любые деяния надо чем-то платить... Особенно если это провал, ― голова Георга опустилась еще ниже к полу, а коленки предательски начали дрожать.       Кисть терять он не хотел.       ― Я рад, что ты это понимаешь, ― Ороку Саки, как волшебник откуда-то достал платок и показательно стер кровь предыдущей жертвы когтей. ― Приготовь левую руку.       После этих простых слов, сказанным тихим и размеренным голосом Георгу стало резко холодно. Дыхание сперло, а взор замутился от темно-кровавый пульсирующей пелены. В голове все мысли стремительно исчезли в небытие, оставляя только одну мысль - мысль об скорой, нестерпимой боли. Теперь причина, по которой тот пожилой азиат так вспотел, стало очевидным, ведь это у себя в голове все такие круты, а когда тебе говорят протянуть руку, которую через секунду ампутируют, многие даже самые стойкие люди затрясутся в панике.       «Черт! Черт! Успокойся, тряпка! Не трясись! ААААА! Не могу!»       «Тайлер! Да! Надо передать управление над телом ему! Срочно!»       «Тайлер, прощу. Помоги.»       Привычным мысленным усилием гештальт снова в деле, хотя тут не битва, а что-то намного более важное. Попавшая под управление инстинктов беспристрастного Тайлера тело мигом, как по мановению волшебной палочки, перестало трястись, как осиновый лист. Взгляд и колени выпрямились, словно и не было никогда мгновенье назад той порочащей любого фут-солдата слабости. А тем временем часть «попаданца» в гештальте, переместившись внутрь мыслительного центра, приступила к интенсивному и отчаянному обдумыванию той ситуации, в которой он своими действиями оказался.       «Не спеши.» ― первым делом голова быстро отдало приказ телу, не спешит с потерей конечности.       «Как, черт возьми, не потерять левую кисть и при этом не прослыть гребанным предателем? Хороший, однако, вопрос! Тут надо перестать мыслить стандартно - простые решения тут не помогут. Мыслить нестандартно... хэх, отлично сказано, но как это провернуть на практике? Какие решения вообще могут считаться нестандартными?!»       «Тужься! Тужься! Идиот! Тужься!»       ― Не расстраивай меня еще больше, чем следовала бы, ― Шреддер подчеркнуто вежливо, но уже набирающимся внутренним раздражением сообщил об исходе доступного для раздумья времени.       «Думай! Думай! Думай! Времени больше нет! Любое решение! Хоть что-нибудь, пожалуйста! Пожалуйста!»       «Я не хочу терять руку! Я не терминатор какой-то, чтобы, не поведя бровью, терпеть такую боль! Как я вообще буду жить дальше?! С одной рукой невозможно быть ниндзя! Но не буду же я серьезно предателем Клана?! Тем более сейчас перед лицом Ч’релла?!»       «Или буду?»       «…»       «Да! Это! У меня есть идея, как усядется на двух стульях! Но это будет сложно провернуть, однако не все потеряно, ведь у меня есть преимущество. У меня есть Тайлер. У меня есть его верность.»       ― Извините меня за дерзость, мастер, но без одной руки я не смогу выполнять задания Клана, ― официально открыл ветку отмазок Георг.       ― Это, без сомнений так, однако такова цена за ошибки ― то, что Ороку Саки был готов внимать словам проштрафившегося, было определенно хорошим знаком. Может, сегодня этот маленький злобный головастик добрее, чем обычно?       «Сейчас, Тайлер, подними голову и посмотри прямо в глаза своему кумиру. Искренним обожанием, конечно же.»       ― Снова простите меня, но так я больше не смогу быть полезным Клану.       ― А когда ты организовывал ссоры, ломал и лгал, чтобы возвысить себя путем смуты внутри нашего дома, ты не думал, что это было контрпродуктивно для единства и эффективности Клана, ― хмурил брови на остром от углов лице Ороку Саки, наверное, пытаясь понять, зачем ему дальше слушать какую-то дерзкую муху.       «Вот оно! Жми, Тайлер. Сострой гримасу настоящего шока, переходящего в грустную мину. Начни мелко дрожать после моих слов. Слез не надо.»       «Состроим из себя дурачка.»       ― Возвысить себя?! Я-я н-никогда не подумал бы об таком мастер! Просто. Просто... я хотел справедливости. Я хотел, чтобы национальность не было препятствием в Клане... Но больше всего я хотел, чтобы от меня и от моей команды отстали.       ― И ты подумал, что те беспорядки, что ты устроил оправданы этим? ― изогнул скептически бровь Шреддер.       ― Нет-нет, я-я просто не подумал, что мои действия так разойдутся волнами по всем, ― слегка заплаканным голосом истинного лояльного фанатика завывал Георг.       «Отлично кажется, дело движется. Тайлер, напряги мышцы и добавь огня в голос и во взгляд, чем фанатичнее, тем лучше. Но не слишком сильно. Добавь так, чтобы ты выглядел как сомневающийся в боге священник.»       ― Неужели мои действия привели настолько огромному урону?       ― Да, они привели, ― как-то по-отцовски заговорил Ороку Саки, видимо неподдельный шок и раскаяние в голосе, во взгляде и моторике тела слегка растопили даже его гнилое сердце. ― Наказания за ошибки является неотъемлемой частью нашей жизни.       ― Надо платить за каждый наш выбор? За каждую нашу ошибку? Да, мастер? ― сомнением в голосе сказал Георг, но в тот же миг его как будто что-то толкнуло свыше для решительного порыва.       «Тайлер, протяни левую руку, не дрожа и не сводя глаза со своего бога.»       ― Тогда я готов платить! ― с видом полного фатализма тело ниндзя послушно выполнило все предписания мыслительного центра.       ― Прекрасно, ― Шреддер с некоторым удивлением посмотрел на добровольно после такого-то диалога протянутую левую руку Георга и приготовился нанести один-единственный судьбоносный удар когтями.       «Быстро отдерни руку!»       Острая сталь блеснуло в воздухе, прорезав то место, где всего миг назад была готовая к экзекуции рука Георга. Промахнувшись не по своей воле, управляемый злобным пришельцем робот с филигранной скоростью и грацией погасило инерцию и уже с открытым раздражением повернулась всем телом тому, кто так нагло не хочет платить по счетам.       «Теперь самая сложная часть.»       ― Простите, мастер, я понимаю, что такова цена моей глупости и ошибок, и, по-хорошему, мне действительно стоило заплатить своей плотью... Но это было бы ужасно несправедливо!       ― Хочешь сказать, твое наказание ошибка? ― сверкнул холодными глазами Ороку Саки, заставив даже отрешенную от эмоций часть гештальта Тайлер-Георг нервно сглотнуть.       «Ничего не бойся! Гни свою линию! В худшем случаю всего лишь умрешь!»       ― Да, мастер, мое наказание, это форменная ошибка, ― фут-ниндзя, не прекращая коленопреклонение, мощно зарядил. ― На мне слишком много грехов! Наказание! Оно должно было быть в разы суровее!       ― Неужто ты хочешь заплатить не плотью, а жизнью? ― в этот раз не с некоторым, а полноценным удивлением поднял бровь тот пришелец, что кличет себя Шреддером.       «Черт! Теперь стало по-настоящему страшно. Может, зря я все это... А похер струю уже не остановить! Жми дальше!»       ― Это было бы действительно неплохим эквивалентом... Однако, к сожалению, мастер, труп — это просто труп, ― Георг грустно усмехнулся. ― Мертвецы ведь бесполезны, с них все взятки гладки, но вот живые это совершенно другое дело. Потому я, будучи умерщвленным, смогу лишь загладить свою вину, а не скомпенсировать его.       ― Мастер, я еще могу быть полезен Клану!       ― Продолжай, ― сухо ответил Ороку Саки, оставляя немой вопрос: сказал он это, потому что и вправду заинтересован, или наоборот, потому что он попросту хочет добавить в обвинение еще и хладнокровное убийство его драгоценного времени.       ― Спасибо, иного мне и не нужно, мастер. ― услужливо наклонив голову и отведя взгляд сторону от нависшего палача, Георг залился соловьем. ― Моя вина чересчур огромна, чтобы меня могли простить обыкновенным наказанием. Моя вина слишком тяжка, чтобы я сам мог простить себя. Единственный аналог искупления здесь – это смерть, однако, умерев, я смогу лишь унять боль от предательства, а не повернуть его назад до полного исцеление, потому мне нужно что-то другое. Что-то такое, что могло быть и ужасным наказанием, и тем способом, при котором моя эффективность, как рабочей единицы не будет критически повреждена. Ибо лишение кисти — это слишком мелкое наказание, а вот лишение жизни чересчур неэффективное, а раз так, остается лишь одна кара, способное воздать мне по заслугам.       ― Мастер, пожалуйста, изгоните меня из вашего Клана.       «Жребий брошен. Рубикон пройден. Теперь пути назад нет.»       ― И это есть твое наказание себе? Звучит интересно, но как это способствует тому, что ты будешь полезным для Клана? ― очи Шреддеры опасно блеснули. ― Лучше тебе ответить поскорее.       ― У вас много врагов, они буквально повсюду: правительства множества стран, конкурирующие корпорации, преступные синдикаты, различные банды глупых вигилантов, армии жадных до славы, правды или денег авантюристов. Клан окружен со всех сторон и вынужден отбиваться каждый момент своей истории от бесконечного враждебного потока, но особенно сейчас, в современном веке – это аксиома стала наиболее заметна.       ― И эти многочисленные враги хотят, а самое главное могут нанести серьезный урон Клану. Они прямо сейчас наносят ущерб нашим финансам, имиджу и духу, что приводит к многомиллионным потерям, сомнениям внутри Клана и украденным возможностям ― Георг состроил кислую мину. ― И знаете, почему это происходит? Я считаю это, потому что наши враги готовы использовать все доступные им шансы для того, чтобы посильнее уязвить Клан.       ― Это-то их «особенность» борьбы с нами станет их же слабостью, ведь поиск новых рычагов давления на Клан неизменно принесет их ко мне. Понимаете, мастер, когда я буду изгнан из Клана неизвестным образом для них, оставшись живых, то кто-то из этих многочисленных недругов неизменно станет интересно, почему так получилось. И потому рано или поздно кто-то из этих врагов захочет выяснить причину такой аномалии, а выяснив это, захочет использовать «ренегата» для своих целей, сам того не знаете, запуская к себе на территорию шпиона. Так я буду намного более полезен для Клана, нежели если стану обыкновенной обузой, не способной идти на миссии.       ― По крайней мере, я так считаю, но, само собой, мое будущее ваших руках, мастер, как вы посчитаете, так и будет.       «Тайлер, расслабь мышцы и почтительно склони голову в раболепии, покажи ему все наше обожание и лояльность, ибо только от Шреддера теперь зависит наша общая судьба.»       Тело Георга замерло в покорной позе, испуская из себя практически осязаемые волны готовности принять любое решение своего господина, однако внутри разума Георга творился сущий бардак. «Попаданец», зажавшись в угол в мыслительном центре, молился всем известным ему богам, чтобы злобный пришелец не придавал значение той разительной смене характера диалога, когда он в начале искренне по-детски не понимал последствий своих решений, а конце резко переквалифицировался в долго-придолго рассуждающего заговорщика-неудачника. Георг очень надеялся, что «мастер» посмотрит сквозь пальцы на такую внушительную не состыковку.       ― Двойной агент? ― оттаял спустя целую минуту Ороку Саки. ― Это довольно банально.       Внутри Георга очередной раз за сегодня все похолодело.       ― Однако твое предложение имеет право на существование, ― закончил все же на более нейтральном для «попаданца» итоге Шреддер.       «Кажется, рыбка клюнула! Теперь надо просто грамотно подсечь ее!»       ― Я готов на любые условия, мастер, ― поклонился почти даже искренне Георг.       А дальше пошло несколько затянутое обсуждение критически важных моментов на вроде углубленных тонкостей легенды и необходимого для продолжительного похода обмундирования, явок, паролей и про прочее около шпионские примочки. В конце концов, было принято окончательное решение публично объявить об изгнании Георга и преподнести это как великую милость Ороку Саки, заменившего последний момент казнь на изгнание. Тут-то во вроде прекрасно идущего диалога затесался неудобный вопрос, на который необходимо было ответить.       ― Одному выполнить возложенную на тебя задачу практически невозможно, ― категорично заверил «попаданца» Шреддер.       ― Разумеется, мастер, мне нужно будет поработать над созданием кадровой базы.       ― Нет, это слишком долго, ― отчеканил Ороку Саки, угроза того, что он передумывает последний момент засияло как никогда.       ― Тогда... ― Георг в скрытой панике открыл рот, но осекся, подумав, кого он хочет, втянут в лично его авантюру. ― Моя команда, они вполне доказали, что могут быть не только боевиками. Благодаря им, по большей части, конгресс американских соотечественников стал реальностью.       Шреддер ничего не ответил на предложение Георга, но спустя время скупо кивнул, обозначая то, что кроме него в добровольно-принудительное изгнание отправляются не только он, но и все, кто ему доверял. Едва ли команда «попаданца» обрадуется узнать то, что стало жертвой эгоизма своего командира, но Георг надеялся на хотя бы их понимания в случае, если правда все же всплывет.       Ответив на самый критичный вопрос, Георг словно прошел финальное испытание, следствие чего остальное будто перестало быть важным и стремительно умчалось в будущее. И потому уже на следующий день Георг с командой полных грустных лиц стоял около своей новой базы, что представляло собой какой-то заброшенный гараж где-то в злачных районах Нью-Йорке. У них было всего несколько часов перед тем, как им придет первое задание от оперативного центра, и это короткое время определенно стоило посвятить обустройству на новом месте, а не ненужной рефлексии.