Зарисовки

— Уууть, пидорасы, — бормотал мальчишка себе под нос. — Богатеи ссаные. Полицию они вызвали, а пожевать ничего не дали. Ну, зато хоть понятно, куда его занесло, и это, в его глазах, прощало ту семейку, которая очень хотела побыстрее избавиться от непонятного пацана: Червь. Малец фыркнул. Тут можно хорошенько развернуться! Бандитов — хоть реки крови устраивай. Кейпов-моральных уродов — можно десяток тронов черепов отгрохать. И психов столько, что можно завалить пару десятков профессоров психологии научными работами. Даже помахаться можно славно, мысленно потёр ладошки друг о друга пацан. Монструозно сильных типов тут хватало: и кейпы есть нужного уровня сил, и Губители время от времени устраивают лихие налёты на города и веси. Ну и местный главный шайтан: сынуля-Сион. — Единственное, нужно дорасти до всех этих чупакабр. А то пока за душой пара-тройка фокусов, и на этом всё. Нужны ачивки и бонусы, а мой супер босс выдаёт их далеко не щедрой рукой, — почти неслышно проговорил мальчишка, задумчиво почесав скулу, потом слегка улыбнулся. — Зато мозги не дрючит. Приободрившийся ребёнок проводил взглядом парочку полицейских, ведущих в сторону обезьянника какого-то мужчину явно наркоманской наружности. Широчайшие зрачки не оставляли сомнений в факте употребления им какой-то забористой химии. — Эх, видел бы Саурон, как ты опустился, Балрог. Из Огненного бича в обыкновенного, — покачал головой мальчишка, а потом весело хрюкнул. Сидящий невдалеке офицер удивлённо покосился на странного шестилетку, но того, что тот говорил не слышал. — Парень, — рядом с ним остановилась довольно молодая полицейская. — Ты любишь какао? — Я очень, очень люблю какао! — ярчайшая детская улыбка и полные обожания глаза заставили сердце девушки пропустить удар. — А ещё я люблю пончики! И сэндвичи… Или… Или хотя бы корочку хлебушка… На последних словах улыбка мальчика пропала, уступив место такой концентрированной грусти, что у офицера Мартинес, так же, как у ребёнка, навернулись слёзы на глазах. — Пойдём со мной, я тебе и какао сделаю, и покушать сейчас чего-нибудь найдём, — протянула девушка руку мальчику, ладонью вверх. Не прошло и пяти минут, как одного полицейского в воркспейсе согнали с рабочего места, на который был торжественно усажен обладатель не по сезону лёгкой одежды. Перед мальчишкой стоял огромный бокал с какао на молоке, лежала тарелка с сэндвичами самой Мартинес, и два пончика, отобранных у Джека Ковальски. Последний смотрел на мальца слегка осуждающе, но с пониманием. Сама полицейская присела рядом со стаканчиком кофе, и с умилением смотрела, как малыш аккуратно, но быстро ест. Хорошо, что она не владела телепатией, потому что малыш сейчас как раз думал о её сиськах, которые, по его мнению, «ничего так». *** — А он как заорёт: «дяденька полицейский — извращенец!!!», я чуть там от стыда не сгорел, — высокий, спортивно сложенный мужчина в полицейской форме нервно делал мелкие глотки кофе под наполовину сочувственные, наполовину насмешливые взгляды коллег. — Ещё и Мартинес ворвалась, злая, как Цербер. Честно слово, думал она мне сейчас или морду бить будет, или предупредительный выстрел в голову сделает. При том, что это была ЕЁ идея!!! — Ой, не ной, Стивенсон! Зато всему участку настроение подняли, — мимо прошедший чернокожий коп показал своему напарнику большой палец, на что получил оттопыренный средний. — Ну так, чего с пацаном-то? Дело пятьдесят три? — спросил кто-то из полицейских. — Да не, Мартинес осмотрела — похоже просто амнезия, и чего сразу сама мальчишку не начала раздевать? Она-то его уже прикормила. — Моими пончиками! — буркнул Ковальски. — Тебе, Джек, это даже полезно. — Пошел ты, — буркнул офицер с некоторым излишним весом, под беззлобные смешки окружающих. — Народ, там из опеки приехали. Где мелкий? — Его в туалет отвели, вроде. — Чёт долго… Стивенсон, иди проверь! — Пусть Мартинес проверяет! Я ещё одного его визга не переживу. — Парни, — влетела в общий зал упомянутая особа. — Мальчик пропал! Кто-нибудь его видел? *** «Поели, теперь можно и поиграть», думал тем временем беглец, улизнувший из туалета через маленькое оконце под потолком. Местные копы ему понравились, поэтому презлым платить за предобрейшее он не планировал. Так, пару сотен безобидных шуточек. А вот в детский дом ему абсолютно не хотелось. Социализироваться в этом мире мальчика не прельщало: школы, детские сады, куча потерянного времени… Пока — абсолютно нет желания. За несколько жизней в разных мирах он столько раз учился, что мысли о школьных партах будили только тошноту. Босс не всегда закидывал его в какой-нибудь фэндом, иногда бывали и просто жизни в обычных, ничем не выделяющихся, мирах, абсолютно без каких-нибудь способностей. Скука — вот что о них думал мальчик. Хуже всего, по его мнению, миры без магии, и во временной промежуток, когда до информационных технологий ещё много-много лет. Сверхуныло; медленно… во всех смыслах; куча болезней; вши, клопы, вонизм… И нельзя самоубиться. Тот, кто сейчас выглядел, как маленький мальчик, попробовал один раз. Следующее перерождение было девочкой-волшебницей из хентайной манги. Ребёнок передёрнул плечами: даже вспоминать не хотелось, сколько труда ему стоило дожить до смерти старой девой. Никогда до того раза его… хм… технологические отверстия не были в такой опасности. Так что теперь, если попадание происходит в какое-то средневековье, он, часто, шел служить в армию или наёмники — прекрасный шанс подохнуть в каком-нибудь замесе, несмотря ни на какое мастерство. Но не всегда: Множество любило разнообразие, и прохладно относилось к шаблонам. Ребёнок захихикал, вспоминая, что во всех подобных мирах, где он выбирал военную карьеру, его считали храбрым, чуть ли не до безумия. Пару раз даже местечковые правители отмечали его доблесть, приближая к себе, или щедро одаривая нафиг не нужными титулами или званиями. — О! А это не Стражи там? — пробормотал безымянный мальчишка, заметив пару чудаков в костюмах. Лицо ребёнка растянулось в хулиганистой улыбке, от которой большая часть «бывалых» родителей словила бы порцию вьетнамских флешбеков. — Торжественно клянусь, что замышляю шалость, и только шалость! *** На крыше одного из зданий собралось довольно много народу. И люди из полиции, и сотрудники СКП были в замешательстве. — Кто, ради всего Святого, мог это сделать? — пробормотала Мисс Ополчение, с неверием рассматривая кучу трупов. В прямом смысле кучу: тела двенадцати детишек были свалены вместе, у каждого была дыра в голове, а часть крыши забрызгана мозгами. — Это, без сомнения, ужасное преступление, — холодный голос Оружейника говорил, что определение «ужасное», ему подсказала его программа для социальной адаптации. — Однако, меня вводит в замешательство, то, что все дети — одинаковы. Абсолютно одинаковы. Первичный анализ показывает, что они идентичны. От одежды, и до отпечатков пальцев и рисунка радужки глаз. — И убивали их всех на одном и том же месте, — не менее удивлённый эксперт-криминалист из полиции, задумчиво рассматривал картину преступления. — Буквально каждого ставили на одно и то же место, пуская пулю в голову. — Почему у них такие жуткие лица, никого не удивляет? — детектив полиции, с долей страха посматривал на довольно отталкивающие улыбки мёртвых детей. — Мне, сука, эти детки будут сниться. — Ставлю свою зарплату против ржавого гвоздя, что тут замешан кейп, — почесал скулу криминалист. Спорить с ним никто не стал. *** — Ты же Виста, да? — от детского голоса за спиной юная страж подпрыгнула вверх. Впрочем, как и её напарник в этом выходе — Стояк. Стоит уточнить, что испуг вызвали не слова за спиной, а их полная неожиданность. Герои шли по маршруту патрулирования — довольно безопасному, чтобы Протекторат утвердил его для несовершеннолетних кейпов. Ребята могли, в некоторой степени, менять свой путь. Главное, чтобы общее направление соответствовало. И сейчас они решили пройтись по переулку. Абсолютно безлюдному и довольно тёмному. Именно в таких, временами, даже в благополучных районах Броктон-Бей, случаются преступления. — Ма… — девочка вовремя успела остановить себя от нехорошего ругательства, мгновенно оборачиваясь. — Мальчик! Нельзя так подкрадываться. — Твою матушку, парень! — чудом удержался её напарник от грубости. При всех особенностях чувства юмора Стойки — грубость в адрес детей никогда за ним замечена не была. — Я чуть в штаны не навалил! Ты что, в детский сад для ниндзя ходишь? — Боже, мальчик! Почему ты так легко одет?! — ужаснулась Виста, опускаясь перед ребёнком на корточки. — Где твои родители? — Умерли! — от слов мальчишки глаза героини округлились, а его весёлая улыбка заставила её напарника дёрнуться. Нет, мелкий засранец не специально заулыбался, он просто вспомнил, сколько родителей у него было за все итерации. Все они, так или иначе, скончались. Кто-то от старости, кто-то от несчастного случая, а парочке он и сам помог — больно уж сложно было назвать тех людей родственниками, да и людьми в принципе. До сих пор он, временами, привязывался к матерям и отцам. Трудно не испытывать благодарность и любовь в к тем, кто любит тебя. Но отпускать он научился. — Я… сожалею… — пробормотала девочка в зелёном. — А что ты тут делаешь? Один? Кто за тобой присматривает? — Я гуляю! Увидел тебя, и захотел познакомиться! Когда я вырасту — стану твоим мужем! — выпалил мальчик на одном дыхании, уперев руки в бока, и задрав нос. — А… Ахахахаха, — не сдержавшись, заржал напарник. — Виста — сётаконщица. — Заткнись! — пискнула девочка. — А кто такая сёта… сёка… конщица? — любопытный, чистый взгляд малыша упёрся в героя. — Это круто? — Эээ… — протянул парень, не зная, что ответить. — Это плохое слово! Не нужно его повторять, — серьёзно произнесла Виста, показывая Стояку кулак. — Ты потерялся? — Нет, я сбежал от полиции! — счастливо улыбнулся ребёнок. — А возьмите меня с собой! Вы же на патрулировании? Я помогу! Я сильный! Но лёгкий… На последних словах малец шаркнул ножкой, смущённо потупив глаза. — Подожди, — удивился герой. — От какой полиции? Почему сбежал? — Они меня накормили, и я решил уйти. Там не очень весело, — ребёнок почесал затылок, задумавшись. — Но у тётеньки полицейской — вот такенные сиськи! Оба героя, ничего не понимая, уставились на оттопыренный большой палец странного мальчика в шортиках. Правда Страж мужского полу одобрительно хмыкнул уже через секунду. — А парнишка-то… — с уважением начал тянуть Стояк, но замолчал, потому что даже через визор напарницы почувствовал её горячий взгляд. — Ладно, ладно, я молчу. — Так, мальчик, давай с начала! Как тебя зовут? — вздохнула Виста, положив руки ему на плечи. Вообще, она уже думала, что нужно не расспрашивать, а тащить его куда-нибудь в теплое место. Только постоянные выбивающие из колеи ответы паренька сбивали её с толку. — Аби! — счастливо улыбнулся ребёнок, подавшись вперёд и обняв её. Страж с облегчением выдохнула, осторожно обнимая мальчика — он был совсем не холодным, явно только что вышел на улицу, и просто не успел замёрзнуть. Может он по дому ходил в этой одежде? — Абрахам, получается? — у неё в школе был одноклассник, который точно так же сокращал своё имя. — Абаддон, — проскрежетал ей в ухо тихий, но совсем не детский бас, с металлическими интонациями.