Санкции

      Елисей скрещивает руки на груди, чтобы было теплее. Зубы стучат громко и больно, с волос капает холодная вода, а в кроссовках кажется будто воды больше, чем в самом озере. Он хлюпает, чувствуя, как ногу обволакивает ледяной холод. Смотрит себе под ноги, чтобы лишний раз не споткнуться и не повалиться лицом вперёд перед учителем и отцом. Елисей бросает короткие взгляды на Ярославу Олеговну, видит, как с её длинных волос стекает вода, а куртка и джинсы облепили тело, будто намертво приклеившись. Она пытается отодрать мокрую насквозь одежду, невольно ругается себе под нос. Её «Фак» звучит мягко и приятно, словно это слово создано для неё.       Рядом тяжело шагает отец, бормоча что-то про безответственность, отсутствие мозгов и совести. Елисей закатывает глаза. Ему прилично надоело слушать одно и тоже от человека, который сам не умеет держать обещания. Взрослого мужика волнуют больше длинные женские ноги, а не чувства собственного ребёнка. И если бы это было один раз... Елисей уже привык, поэтому профессионально делает вид, что слова отца оказывают на него влияние, в то время как он позволяет им в одно ухо влететь и тут же через другое вылететь. Он научился этому лет в двенадцать, когда отец кричал о важности семейных уз, а сам шёл на супер-пупер важные переговоры и возвращался с душком из крепкого алкоголя и сигар. Даже в двенадцатилетнем возрасте Елисею хватило ума, чтобы понять, что его папочка любит почесать языком.       — Ты вообще слушаешь меня? — сокрушается отец. Елисей поднимает на него взгляд из-под ресниц. Смотрит серьезно, без тени улыбки. — Быстро под одеяло и лежать бояться, санкции будут самые жёсткие.       Перед глазами сразу появляется серьезное выражение лица Ярославы Олеговны и слова о санкциях за проявленные ухаживания. Как же его это заебало! Эта женщина не понимает, что заставляет его сердце биться быстрее, а кровь чуть ли не закипать от одной лёгкой улыбки. Она смотрит на него осуждающе, не хватает только пальчиком погрозить, чтобы знал мальчик своё место. Елисей видит в ней женщину, которая нуждается в мужчине, но она не замечает такового в нём. От подобной несправедливости хочется сойти с ума. Непонимание, почему она так слепа по отношению к нему, окутывает его мысли. И сейчас она смотрит на него с укором, как бы говоря, что вся эта ситуация полностью по его вине. Елисей смотрит на неё сурово, с долей обиды и непонимая. Но в глазах Ярославы Олеговны только холод. Он мысленно ухмыляется, ведь ещё вчера она его обнимала и целовала.       — Да достали уже ваши эти... — он смотрит на отца, а затем на учителя, — санкции, — сквозь зубы выплёвывает он, срываясь прочь с места.       Нет ни сил, ни желания видеть Ярославу Олеговну или отца. Елисей сыт по горло нравоучениями и безразличием. Он идёт к домику, не обращая внимание ни на смеющихся одноклассников, ни на озабоченный вопрос Матрёшкиной о самочувствии, ни на ощущение, что ему в спину упирается один тяжёлый взгляд карих глаз. В домик залетает быстро, рывком отпирая дверь и с хлопком закрывая её за собой. Смотрит в окно, видит, как отец и Ярослава Олеговна идут вместе, о чём-то переговариваясь. Теперь она выглядит не такой злой, наоборот, вполне спокойной и безмятежной, стреляет глазками в сторону его отца и приподнимает уголки губ в подобии улыбки. Елисей не понимает, чем заслужил подобное. Он смотрит на неё с восхищением, не присущее обычно ему. Кажется, будто готов на всё, только бы на её лице была улыбка, с которой она днём ранее смотрела на него. Вчера она выглядела волшебно, платье сидело замечательно, но внимание привлекало не оно, а яркая улыбка. Из-за неё он расплавился.       Лёжа под одеялом, Елисей не понимает, что должен сделать, чтобы эта женщина, запавшая ему в голову и сердце, обратила на него внимание. Он выручил её деньгами, когда это было необходимо, делает всё, о чём она просит, ставя её слова выше всяких других. Но в ответ лишь холод и безразличие. Королёв не идиот, ему не нужно объяснять, почему женщина, которой скоро исполнится тридцать, всяким образом отвергает мальчишку, которому только исполнилось восемнадцать. Он понимает, что его чувства — это нормально, общество списывает подобное на подростковый возраст и всплеск тестостерона, в то время как её чувства стали бы обсуждаемы и порицаемы. Он слышит, как парни из класса обсуждают её длинные ноги и круглые бёдра, а девочки осуждают юбку выше колена и шепчутся о том, что после развода Ярослава Олеговна ищет молодого мальчика в любовники.       Если бы это было так, то Елисей уже подал бы свою заявку на конкурс, убрав каждого конкурента собственными руками.       Елисей выходит из домика только к ужину, когда солнце уже опустилось за горизонт. За несколькими столами в ряд сидят одноклассники, обсуждают прошедший день, перемывают косточки девочкам из параллельного класса. Ярослава Олеговна сидит в самом начале стола совсем одна, ковыряется пластиковой вилкой в тарелке и смотрит куда-то вдаль, совсем не обращая внимание на громкие разговоры учеников. Королёв, идя с полной тарелкой мяса и запечённой в углях картошки, присаживается рядом с друзьями, полностью игнорируя их разговор. Он смотрит то в тарелку, почти ничего не съедая, то на учительницу. Их взгляды не пересекаются, он знает, что не остался незамеченным, но её силы и упорства хватает на то, чтобы не повернуть голову в сторону.       Когда она поднимается на ноги, Елисей замечает свежую одежду. Волосы идеально сухие, вместо удобных кроссовок вчерашние туфли, а на плечах не та розовая курточка, а тёплое пальто. Она выглядит шикарно даже в этих вещах, приковывая к себе всё его внимание. Видя, как Ярослава Олеговна собирается уйти, ученики почти в один голос произносят:       — Спокойной ночи, Ярослава Олеговна!       — Спасибо, — обернувшись, отвечает она с полуулыбкой. — И вам добрых снов! — она машет на прощание и спускается по ступенькам, заворачивая за деревья.       Елисей спать не идёт. Незаметно отстаёт от группы одноклассников, сворачивая в сторону причала. Хочется не спать, а понять, по каким законам устроена жизнь. Он поднимает глаза к небу, мысленно просит Бога дать ему хотя бы намёк, что ему нужно делать, но в ответ мёртвая тишина. Только писк комара где-то за спиной прерывает. Тяжёлый вздох срывается с его уст. Сокрушается от негодования, позволяя идиотским мыслям одолеть разум. Чем он заслужил это? Отец, которому плевать на сына с высокой колокольни; любовь к женщине, что видит вокруг себя только козлов и свихнувшегося на голову ученика; редко отвечающая на звонки мама в Америке, нашедшая себе новое увлечение в лице другого мужчины. Елисей понимает, что одинок. Кому он может рассказать, что его гложет и не даёт спать по ночам? Никому. Он вынужден молчать и запирать все свои переживания внутри себя. Особенно тёмными ночами боль пронзает его насквозь, оставляя после себя шрамы, которые не затягиваются месяцами.       Королёв взгляд от водной глади не отрывает. Разглядывает отражения звёзд на воде, пытается собрать их в созвездия, но тщетно. Мысли настолько поглощают его, что сообразить о чём-то другом очень сложно. Смотрит то на луну на небе, то на кроссовки не до конца высохнувшие, то на звёзды, то на макушки деревьев на другом берегу... Хочется найти взглядом то, что полностью поглотит его внимание, заставляя забыть о Ярославе Олеговне. Елисей перед глазами видит её гнев, горящие глаза, острый оскал. Он понимает, что она никогда на него злилась по-настоящему, как это бывает, когда от всего сердца ненавидишь человека. Он же воспринимается ею, как мальчик, которому не уделяется родителями внимание и он решил найти его в учительнице, которая всегда рядом на протяжении долгого времени дня. Но Королёв давно осознал, что это не так.       Ему самому казалось, что он сошёл с ума, раз задумался о ногах Ярославы Олеговны, о её тонких, но мягких губах, о глазах цвета горький шоколад. Рассказать кому-то о подобном — прослыть сумасшедшим среди одноклассников, особенно если узнают девочки. Один возмущённый визг Матрёшкиной дорогого стоит. Но не обращать внимание на неё он уже не может. Взгляд сам ищет копну кучерявых локонов везде. Он запомнил аромат парфюма, которым она пользуется, в памяти отложился любимый кофе и десерт, а заходя в интернет первым делом Елисей заходит к ней на страничку, чтобы узнать, когда последний раз она заходила в сеть. От подобного самому становится не по себе, но что-либо сделать с этим он не способен.       Королёв слышит звук шагов позади себя, а обернувшись видит Ярославу Олеговну с тарелкой свежей ягоды. Клубника под лунным светом блестит точно драгоценный камень.       — Уже час как отбой, Королёв, — замечает она, аккуратно присаживаясь рядом с Елисеем на причал. Она говорит без всякого упрёка или замечания, как будто бы просто напоминает, что время уже позднее, а завтра нужно рано проснуться. — Ягодки? — она протягивает ему тарелку.       — Сыт по горло, — совсем не добродушно отвечает Елисей. Это получается само собой, без всяких запланированных гадостей. — Санкции накормили, — ехидно тянет уголки губ, давая понять, что сегодняшний день плотно отпечатался в его душе.       — Елисей, — мягко начинает Ярослава Олеговна, не смотря на парня; оба смотрят куда-то в даль, пытаясь избегать зрительного контакт, но плечи соприкасаются, буквально пронизывая током насквозь, — твоё внимание мне льстит. Как женщине, мне очень приятно. Но в первую очередь я твоя учительница, и твои знаки внимания создают достаточно проблем. Это статья, понимаешь?       — Мне восемнадцать, — поясняет он, не считая приведённые Ярославой Олеговоной доказательства достаточно весомыми. — У вас какие-то проблемы из-за меня? — фыркает он. — Потому что мне кажется, что все ваши проблемы из-за повёрнутости на прошлом, на бывшем муже, — специально уточняет, чтобы нанести конкретный удар в цель.       — Мы были вместе десять лет, — будто оправдывается она. — Как думаешь, каково мне? Херово, Королёв. Мне почти тридцать, у меня прицеп в возрасте шести лет, разбитая тачка и работа училкой в обычной школе. Васька — единственная радость, оставшаяся в моей жизни.       — Вы сами сделали свою жизнь такой, Ярослава Олеговна, — ещё один удар. Елисей смотрит на неё, видит уставшее выражение лица, потухший взгляд, приопущенные уголки губ. — Вместо того, чтоб послать вашего конченного мужика куда подальше, вы непереставая думаете о нём, говорите о нём...       — А как иначе? — возмущённо перебивает она его. — Мы были вместе десять лет, у нас общий ребёнок! Я думала, что вышла замуж один раз и навсегда, а получилось как обычно— через жопу... Фа-ак, — прикрыв глаза, жалостливо тянет Ярослава.       — Возможно, стоит оглядеться по сторонам? Да вы же бомба просто! — восклицает Королёв. — Ваш муж локти кусать будет, когда поймёт, что потерял волшебную женщину. Вы вообще видели себя? — искренне спрашивает он.       Напротив взгляд полный недоумения.       — В каком смысле? — она хлопает своими длинным ресницами.       — Вы же секс просто, — как что-то естественное говорит Королёв. Для него это вполне привычная мысль, он думает об этом каждый вечер перед сном.             — Королёв, за языком следи, — она бросает на него суровый взгляд, но в глазах ничего подобного нет. У неё нежный, расслабленный голос, сидит на краю и болтает ногами в разные стороны, периодически закидывая в рот клубнику.       — Говорю лишь факты, — он жмёт плечами. — Вы правда нравитесь мне, Ярослава Олеговна. Очень.       Ярослава смеётся, откидывая голову назад. Елисей слышит искренний смех, какой бывает у человека, когда он слышит по-настоящему хорошую шутку. Но вся трагедия в том, что в его словах нет места шуткам, он говорит абсолютно серьёзно. Решившись на откровенность, он никак не мог подумать, что в ответ получит смех. Однако видя, что сам Королёв сидит с совершенно серьёзным выражением лица, Ярослава замирает. Смотрит внимательно, хлопая своими прекрасными глазками. Видно, как в её голове один вопрос сменяется другим, а затем третьим; она выглядит максимально задумчивой.       — Елисей, это проблема.       — Да ладно вам, Ярослава Олеговна, — он легко махнул рукой. — Я мало на что надеюсь, вам ведь не восемнадцатилетний мальчик нужен. Найдёте ещё своё счастье.       Он чувствует её взгляд на себе, но держится, чтобы не посмотреть в ответ. Берет клубничку с тарелки и полностью закидывает в рот, пытаясь отвлечься на её сладкий вкус. Но всё мимо, когда она сидит рядом и тяжело вздыхает. Он телом чувствует её напряжение, затылком взгляд, а носом приятный ягодный аромат, исходящий совсем не от клубники.       — Твоей девушке повезёт, Елисей.       — Вряд ли.       — Почему? Матрёшкина поглядывает...       Он грубо перебивает её, не желая слушать про Матрёшкину от неё. Друзей вполне хватает.       — Потому что в моей голове вы.       Он целует её быстро, но нежно. Накрывает тёплые губы своими холодными, рукой придерживает за шею, чувствуя мелкую дрожь. Зарывается рукой в мягкие локоны, понимая, что он не получает отказ. Поцелуй длится не так долго, как того хочется Елисею, но этого хватает, чтобы его сердце дрогнуло. Это его лучший поцелуй и причина совсем не в мастерстве Ярославы Олеговны, просто он ещё никогда не целовал девушку, чувства к которой хранятся бережно в душе. Это что-то другое, совсем не то, когда облизываешься с еле знакомой девчонкой, которая кажется просто симпатичной для большинства парней. Эта женщина кажется богиней только ему, и он готов костьми лечь, чтобы доказать каждому, кто посмеет хоть немного усомниться в этом, что он не прав.       Поцелуй разрывает Ярослава Олеговна, тут же поднимаясь на ноги.       — И что это было? — хмурится Елисей, не понимая, почему сейчас произошло то, за что ещё время назад он получил пакет санкций в виде хмурого взгляда, отсутствия разговоров, вызова отца.       — Считай это позитивными санкциями, — отдаляясь, поясняет Ярослава Олеговна.       — Я ведь теперь не отлипну от вас, понимаете?       — Возможно.       Она уходит, оставив его на причале одного.