Under the Moonlight

— Ты когда-нибудь ходила в кото-кафе? — поинтересовалась Ким, заправляя выбившуюся прядь коротких волос за ухо и демонстрируя нежные серёжки-гвоздики в форме бабочек. Миленько. Чхве задумалась не на долго и отрицательно мотнула головой, листая учебник. В кото-кафе она не ходила, хотя собиралась, ведь младшая сестра упрашивала её, но потом выяснилось, что у Хисон аллергия на котов, после того, как она погладила кошку в гостях, так что поход отменился сразу же. После Сонми даже и не вспоминала об этом особо. — Знакомая моей мамы открыла такое недавно, хочешь сходить? Я там тоже ещё не была, было бы классно, если бы мы сходили туда вместе. На выходных, например. Ну как? Чхве посмотрела на одноклассницу, та мило улыбалась, опираясь щекой о свой кулак. Сонми пожала плечами. — Я не знаю. — Не хочешь? — Да нет, просто времени особо нет, у меня ведь младшие есть. — О, понимаю. — Чэвон кивает. — Но ты обязательно подумай! Будет весело, я думаю. Сонми хмыкнула и улыбнулась краешком губ. Да, вероятно будет весело. Да вот только проблематично выделить время на гулянки при таких обстоятельствах. Что, если у Минхо ухудшится состояние? — Подумаю, спасибо за приглашение. Чэвон осматривает профиль одноклассницы, пока её брови удивлённо приподняты. — Не будь со мной такой формальной, пожалуйста. — она трусит плечами, словно от озноба. Сонми тихо смеётся, прикрыв глаза и кивает. — Хорошо. Звенит звонок. Последний урок.

***

Предложение Чэвон сходить в кото-кафе подняло настроение немного, и отвлекло от мрачных мыслей, но стоило закончиться последнему уроку — и мир потемнел, потускнел. Всё вокруг стало мрачным, а неприятный холодок прошёлся по спине. Блять. Либо это лишь навязчивые мысли, которые вызвала та записка, либо она действительно чувствует пристальный взгляд на своей спине, между лопаток. Она бегло поправляет свой пиджак и пытается казаться непринуждённой. Её глаза быстро проверяют обстановку вокруг. Почему именно сейчас на улице так пусто? Ни одного человека, блять. Сердце начинает биться сильнее, а Сонми отбрасывает глупую мысль сорваться и побежать что есть силы в сторону остановки. Глупо. Она лишь накрутила себя. Это всё та чёртова записка, которая выбила её из колеи. Чёртова записка, которая вызвала мурашки по коже. Во рту пересохло. Она кусает нижнюю губу и старается дышать ровно. Думает о позитивном: представляет то, как они с Чэвон пойдут в кафе, поиграют с котятами, попьют тёплые напитки и будут болтать о всяком. Да, это было бы очень весело. Как бы она себе не врала о том, что обойдется и без коммуникации, она всё же нуждалась в малейшем обществе, помимо семьи. Чэвон была не плохим вариантом. Хотя «не плохим» это как-то слишком низко... Она была одним из лучших вариантов для Чхве из предложенных, потому что впечатление о учениках в школе сложилось не самое лучшее: все в основном делились либо на большие группы, либо на чуть поменьше, либо вообще из двух человек. Конечно, были и одиночки, которые предпочитали оставаться наедине со своими мыслями, и не понятно, что ими двигало: либо презрение к окружающим, либо им было намного комфортнее в компании самих себя. Сонми, всё же, в число таких людей не входила. Чэвон была.. лёгкой. В плане она была очень простой. У неё всё на лбу написано, она — открытая книга. Чэвон достаточно милая и дружелюбная. Сладкая. Сахарная. Цветочная. Она словно сад весной: цветущая, пахнущая, приятная, светлая и яркая, разноцветная. За время общения с ней, Сонми хорошо раззнакомилась с её личностью: она любит котов и кофе, ей нравятся розовый и синий цвета, у неё есть старшая сестра, предпочитает слушать лёгкую музыку и читать книги в жанре романтики. Чэвон часто рассказывает про какие-то свои хобби, например, она иногда рисует, шьёт, плетёт из бисера. Она так же любит вечерние прогулки летом в наушниках возле реки Ханган. Сонми выходит с своих успокаивающих мыслей, когда слышит голос, зовущий её. Этим голосом пропитана вся школа. Этот голос заставляет злиться. Обладатель этого голоса всегда смотрит на неё своим мерзким взглядом, вызывая отвращение. Ха-а... Хван Хёнджин собственной персоной, который хватает её за руку слишком резко и нервно. Вторая рука затыкает ей рот, прежде чем она успеет накричать на него. Он прижимает её тело к многоэтажке, она чувствует прохладу бетонного строения спиной. Одна из его ног покоится между её двух. Она в ловушке. — Ты меня уже достала, блять. — шипит, словно змея. Её запястья он сжимает над её головой. — Кричать не будешь — открою рот. Сонми кивнула и действительно не закричала, когда его ладонь перестала касаться её губ. Вместо этого она плюнула ему под глаз, прямо под ярко выраженной родинкой. Она мечтала об этом. И сейчас она гордилась собой, хотя и знала, что это может понести неприятные последствия. — Сука. — он не успевает стереть с своего лица вязкую слюну и прижать её сильнее, как его со всей силы оттаскивают от Сонми и бросают на землю. Незнакомец уже готов вмазать ему.

***

Сначала хотелось плюнуть на всё это и отдать предпочтение просто пойти домой, не задумываясь о той записке совсем. Но. Хван Хёнджин целый день очень сильно напрягал своим странным поведением. Не то, что бы его поведение в принципе когда-либо было нормальным, но сегодня он переплюнул всего себя: вёл себя неприлично тихо, шептался со своей шайкой и хихикал, бросая многоговорящие взгляды в сторону новенькой. Сегодня он выглядит ещё более снисходительным и самодовольным. Это действительно раздражало. Пак весь день то и дело наблюдал за всеми, и если кто и выделялся своим непривычным поведением — это точно был Хёнджин; даже не его псы, потому что эти ублюдки в принципе всегда ведут себя мерзко и напыщенно, в то время, когда Хван предпочитает отмалчиваться в дискуссии, скучающе рассматривая свои ногти. Он сегодня только болтал-болтал-болтал, где бы Сонхун его не встретил. И это не обычные разговоры, которые бывают между друзьями (ну или кенты по разуму и интеллекту), а прищуры, хихиканье и шёпот. Хван Хёнджин что-то замышляет, это неопровержимый факт. Кому, как не Сонхуну это знать? Учатся вместе ещё с младшей школы, к великому сожалению. Сама судьба всегда их сводила, чёрт возьми. И не сложно догадаться, что именно тот придурок замышляет, когда бросает свои пошлые взгляды в сторону Чхве Сонми, которая либо проходит мимо в коридоре, либо сидит в столовке за обедом с Чэвон, с которой Сонхун тоже знаком, — сугубо из-за Чонсона. Следуя совету незнакомца, оставившего записку, Пак всё же оглянулся, когда вышел со школы. Ничего не заметил и уже было решил пойти домой, но. Что-то его остановило. Непонятное чувство необходимости подождать. Сонхун был не из тех, кто предпочитал полагаться на интуицию, да и, быть честным, он с ней не особо дружбу водил, всегда опираясь на логику и факты, но сегодня ему что-то подсказывало просто подождать, просто оглянуться назад на школу. Он увидел Хван Хёнджина без его стаи шакалов, который бегло посмотрел по сторонам и направился дальше. Точно не в сторону его дома, потому что, к счастью или сожалению, Сонхун знает, где Хван живёт. Подсознание больше не говорило, оно кричало следовать за ним. Что ж, это был первый раз, когда Пак послушал "шестое чувство", а не мозг. Хотя, откровенно, мозг молчал. В голове не было ни единой мысли, кроме одной: «Сегодня после школы кое-кто кое-что замышляет. Не дай ему воплотить его план в жизнь. Останови» — записка, которую написал загадочный инкогнито. Пусть этот анонимный источник будет проклят, если Сонхун зря потратит своё время. Но проклят он не будет, потому что Хун видит чёртового Хван Хёнджина, прижимающего к стене одного из домов девушку. Лица её он не видел практически, но школьная форма была такой же, значит учатся в одном учебном заведении. И он бы вполне мог уйти, фыркнув от отвращения из-за странной сцены, ведь всем прекрасно известно, что Хёнджин не чистый и невинный, и к нему в постель прыгает почти каждая, считая это каким-то достижением. Хван лишь пополняет свой личный счёт девчонок, которых смог положить под себя. И это откровенно противно. Но Сонхун останавливается, замечая, что девушка недовольна, ещё и плюнула ему на лицо. Не сложно догадаться, что Хван сделал бы с ней за такую дерзость — дай Бог, чтобы девчонка живая осталась, потому что Хёнджин — мудак редкостный. Силой он не может похвастаться перед другими парнями, но перед девушками... определённо да. Он не знает морали и хорошим воспитанием похвастаться не может, так что руку на девушку поднять для него это раз плюнуть. Но чаще этим всё же занималась шайка его поклонниц, избивающих и запугивающих бедняжек, перешедшим дорогу Хёнджину. Сонхун подлетает к Хвану прежде, чем тот успеет что-то предпринять и среагировать. Хёнджин падает и Пак сейчас имеет полную власть над ним, садясь сверху. Давно хотелось сделать это. У парня нет привычки отказывать себе в сладостной мести, именно поэтому он бьёт его по лицу. Смазливое личико Хёнджина сейчас выглядит превосходно: в собственной крови — Сонхун, вероятно, сломал ему нос. Мозг отключается, когда по крови спешит адреналин, заставляя внутренности переворачиваться, а сердце биться быстро-быстро. Этот ублюдок давно заслуживал хорошей трёпки, да вот только возможности и предлога не было, чтобы вытрясти всю дурь из его головы. Хотя вряд-ли получится. У Хвана, вероятно, останутся синяки, которыми Пак будет гордиться. Он уязвим сейчас — без безмозглых дружков, которые только и умеют кулаками махать. Удача сегодня на стороне Сонхуна. Чхве Сонми в ужасе наблюдает за этой картиной и не знает, что предпринять: оттянуть парня от Хвана или оставить всё как есть, ведь неизвестно, что бы сделал Хёнджин, если бы незнакомец вовремя не появился. Сонхун не записывался на роль супергероя, у него личные счета с Хваном и только. Сонми всё же возвращает себе здравомыслие и тянет парня на себя, пытаясь его стащить с одноклассника, ведь лицо Джина превращается в кашу. Хван даже не предренимает попытки что-то сделать — он в ступоре. — Всё, хватит, прошу. — Чхве всё же, с горем пополам, оттаскивает Сонхуна от Хёнджина. Ей приходится обнимать его сзади, крепко держать, чтобы он успокоился и снова не накинулся на Хвана, который сейчас сплёвывает на землю свою кровь. — Ублюдок. Сонми пожалела, что сейчас сдерживает парня, потому что Хёнджин кидается на него, чтобы украсить лицо такой же кровью и синяками. Девушка отпускает незнакомца прежде, чем Хван успеет его повалить на неё сверху. Начинается настоящая мясорубка. Чхве сглатывает вязкую слюну и думает, сидя на холодной земле. Что делать? Они дерутся, а она смотрит на это. Людей всё так же поблизости нет, да и вряд-ли они сильно помогут. Нужно думать. — Ты поплатишься за всё, Хван. — очередной удар и Сонхун снова оказывается сверху над Хёнджином. Но на этот раз второй даёт сдачу, пытается поменять их местами, брыкается. И у него это получается. Когда Хёнджин оказывается сверху, Сонми тут же пользуется этой возможностью: хватает за шиворот ветровки и опрокидывает его на землю. — Хватит, блять. — даёт ему пощёчину, нависая над ним и прижимая его своим телом. Его руки зажаты её ногами к земле. Хван снова сплёвывает кровь в перемешку с слюной и смеётся, обескураживая Сонми. Его ровные зубы покрыты красным слоем. — Хорошо смотришься на мне сверху. Чхве покрылась мурашками, услышав это мерзкое заевление. Оттаскивать пришлось уже её, прежде чем она успела расцарапать ему лицо и, желательно, выцарапать глаза. — Ублюдок. Сука, молись, просто молись, мразь, чтобы жив остался после этого! Не на ту напал! — она дёргается в крепкой хватке незнакомого парня. Он старается быть аккуратным, ведь руки в крови; не сильно хочется испортить чью-то одежду. Хван смеётся, приподнимаясь на локтях и снова сплёвывает кровь. Его губа и нос сильно кровоточат. — Смелая какая. — Завались! — Отбросы. — бросает в сторону Сонхуна, прижимающего к себе Сонми. Та постепенно успокаивается и прекращает брыкаться. — Из вас отличная парочка получится. — Не смей даже подходить ко мне или смотреть в мою сторону, Хван. Я терпела долго и моему терпению пришёл конец. — Не разбрасывайся словами, куколка, ведь можешь пожалеть о том, что твой язык слишком длинный. Лучше бы ты меньше им трепала, а действительно приятные вещи делала. — по взгляду и противному тону голоса несложно догадаться о каком "приятном деле" идёт речь. — Спокойно. Он специально это делает. — шепчет на ухо незнакомый парень и Сонми лишь раздражённо фыркает. — Проваливай, Хван. Ему дважды повторять не нужно для освоения информации, да и Пак не попугай — если Хёнджин не понял с первого раза, то на его лице будет красоваться ещё один синяк вместо разговора. Хван исчезает в один миг. Сонми даже не успевает моргнуть, как его след простыл. Парень выпускает её из крепкой хватки и отварачивается. — Спасибо? — неуверенно благодарит Чхве и разглядывает его. Внешность кажется знакомой. — У меня с Хваном личные счета, это не проявление чистосердечной доброты. На свой счёт не бери. Иди домой. — он собирается уйти, но Сонми почему-то хватает его за руку, останавливая. Он смотрит вопросительно, хмуря брови. — Э-э... У тебя всё лицо в крови, и руки. Может, мне помочь? Благодарности ради. Парень лишь хмыкает не слишком весело, и отмахивается. — Иди домой, Чхве Сонми. — он произнёс её имя протяжно, смакуя, пробуя на вкус. Оно звучит просто и незамысловато, но в то же время гармонично. Это имя ей подходит, бесспорно. Она хмурится, продолжая держать его запястье. Пак замечает это и самодовольно хмыкает. — Что, озадачена? Конечно, мне известно твоё имя, как и практически каждому в школе. Ты навела шума. — Не я. Если бы Хёнджин не пристал ко мне, ничего бы такого не было. — Да уж. — он выдёргивает руку из её ладони, не резко, спокойно. — Хван себе не изменяет. — Почему ты... Не прошёл мимо, например? — Потому что знаю Хёнджина. — это слишком короткий и одновременно объясняющий всё ответ. — Может, я всё-таки помогу? — она осматривает его лицо, кровь начала засыхать и трескаться, запекаться. — Чем? — Не знаю? — пожала плечами. — Например, куплю перекись, пластыри и вату, помогу раны обработать? Сонхун безобидно смеётся: — Просто иди домой. — Как тебя зовут? — Пак Сонхун. Теперь иди домой. — он разворачивается и скрывается за поворотом прежде, чем Чхве что-либо предпримет. Ей ничего не оставается, кроме как действительно поспешить на остановку, а потом домой.