Мой (не)любимый босс

      Что вы знаете о неловкости? Если бы Гермиону попросили дать определение этому слову пару недель назад, она бы сперва сказала, что это нечто вроде смущения. Однако теперь, ощутив на себе это чувство в полной мере, она могла сравнить это состояние с поселившейся в районе солнечного сплетения осой, что без конца жалила, напоминая о произошедшем.       Также ситуация омрачилась и тем, что Ксавьер начал бегать от нее по всему Министерству, избегая важного разговора. А радовало лишь то, что Малфой упустил возможность добавить ложку яда в котел ее эмоций и, как бы странно это не звучало, практически не донимал ее своими раздражительными просьбами. О чем он тогда думал и считал ли себя виноватым — Гермиона не знала. Могла лишь догадываться. Размышлять себе о нем слишком долго не позволяла и, едва заметив вышагивающего в коридор Ксавьера, тут же двинулась следом и попыталась снова заговорить с ним.       — Ксавьер, подожди!       — Извини, я очень тороплюсь, — буркнул он и быстро нырнул в дверной проем кабинета главы отдела Магловского сотрудничества.       — Да что ты будешь делать! — цыкнула Гермиона, прижимая к бедрам кулаки.       — Что такое, Грейнджер, твой ухажёр снова продинамил тебя?       Знакомый голос раздался за спиной и запустил нервный импульс по её телу. Фраза Малфоя была насквозь пропитана иронией и ясно намекала на то, что он и сострадание все-таки понятия несовместимые. И все же в следующую секунду, когда она повернулась, чтобы встретиться с его холодным взглядом и заговорить, голос её был ровен и спокоен.       — Если бы ты не притащил меня к себе, Малфой, все было бы нормально.       — Я уже говорил, что это была вынужденная мера, — Малфой не обращал внимания на ее слова и прошелся глазами по ее фигуре. Гермиону сковало стальное напряжение, будто его взгляд проник в каждую клеточку ее тела. Она попыталась успокоить себя, прежде чем продолжить диалог.       — Брось, я не верю, что в тебе проснулось благородство.       — Не верь, но подумай, может быть, оно и к лучшему? — услышав эти слова, Грейнджер приподняла брови, в то время как Драко издал высокомерный смешок, который возмутил ее еще больше, чем откровенное разглядывание ее тела. — Вот смотри, твой недотепа-паренек сбежал, а я все еще тут, по-прежнему готовый провести ночь с тобой.       — Да ты просто озабоченный!       — Будто тебе это не нравится? — он усмехнулся и поддался к ней. Гермиона тут же отступила в сторону.       — Дело не в нравится/не нравится, Малфой.       — А чём же тогда, мышонок?       Не спрашивая разрешения, он подошёл ещё ближе к Грейнджер. Та почувствовала, как волнение пробежало мурашками по коже, поднимая волоски на руках, и попыталась отогнать возникшее ощущение, но мужчина выбросил руку вперед и припечатал ладонью стену у ее лица, заставив её вздрогнуть и прижаться лопатками к холодной поверхности.       — Мм? — промурлыкал почти над ее ухом он, испытывая девушку своим вниманием.       — В том, что в действительности я ни капельки не важна для тебя. Да, нас может тянуть друг к другу, но это не любовь. Мы с тобой оба это знаем.       — А с Фишером у тебя что? Любовь? — на последнем слове голос его нервно дрогнул. Они посмотрели друг другу в глаза слишком пристально и долго. Так, будто пытались найти за взглядами друг друга нечто большее. И пусть Гермиона была убеждена, что противоположности всегда притягиваются, как магниты, но все же искреннее верила в то, что именно их случай станет исключением из правила.       — Нет, но он мне нравится. Он похож на парня для стабильных отношений. Ты же только и делаешь, что достаешь меня и разрушаешь все, что делает меня счастливой.       Малфой сомкнул губы в одну линию и нахмурился.       — Тогда придется действовать по-плохому.       Он схватил ее за подбородок и попытался поцеловать, но Грейнджер не позволила ему сделать это, хотя искренне желала этого. Дернувшись, она с силой отпихнула его от себя, а затем, чтобы не передумать, быстро развернулась и двинулась обратно в отдел.       — Для тебя это все шутки, да? — на эмоциях бросила она, прежде чем скрыться. — Только вот мне не смешно.       Драко не стал отвечать, лишь стиснул зубы и молча проводил ее взглядом. Оставшись наедине с самим собой, прижался спиной к холодной стене и с горяча пнул её ногой несколько раз. Хотелось бы верить, что это не ревность и ему на самом деле нет дела до сложившейся ситуации, но тяжесть и жжение буравили грудь и живот мужчины, а разум погряз в хаосе.       Малфой ненавидел чувствовать себя неуверенным, особенно когда слышал положительные отзывы о своих соперниках. Это всегда вызывало в нем дикое желание досадить или навредить субъекту своей злости. При этом если раньше он придумывал небылицы о Поттере, то теперь был взрослым, а значит должен был понимать, что мщение и переход на личности на работе не сыграли бы в его пользу. И все же сделать хотя бы мелкую пакость Ксавьеру хотелось. Хотя бы потому, что из-за него Грейнджер весь день бегала по Министерству, вынуждая его с самого утра незаметно ходить за ней по попятам и наблюдать за тем, что она делает, а вместе с этим пытаться разобраться в самом себе и с отцовским запретом.       Может, разрешить ей занять его должность? Причин для этого вполне достаточно, но мысли то и дело возвращались к чему-то другому. Неопределенному, но ощутимому, но он так и не смог понять, чему именно.       «Да, нас может тянуть друг к другу, но это не любовь. Мы с тобой оба это знаем».       Ее слова вновь возникли в его памяти, и он невольно задался вопросом, связано ли его желание не завалить грейнджерскую стажировку с его животным желанием переспать с ней или же в этом есть что-то большее?       — Да нет, бред.       Он усмехнулся так, будто смеялся над самим собой, а затем мотнул головой, отгоняя от себя эти глупые мысли. В это же мгновение Фишер вышел из кабинета, в котором находился до этого, и, не найдя глазами Гермиону, уставился прямиком на него. Малфой осадил его убийственным взглядом исподлобья, за считанные секунды подобрался и отлип от стены, после чего молча отправился к себе.       Через несколько часов рабочий день начал подходить к концу, а не желающая мириться парочка голубков так и продолжала безрассудно носиться по Министерству и действовать Драко на нервы. При этом если говорить о работе, то этот день можно было по праву считать самым непродуктивным днём за всю работу Малфоя и Грейнджер, потому что оба думали, о чем угодно, только не о работе, и даже переложили некоторые из своих обязанностей на своих подчиненных.       И все же несмотря на всю неудачливость дня, Гермионе таки удалось вывести Ксавьера на разговор, когда тот выходил из кафетерия с порцией свежезаваренного горячего мокко.       — О, привет, — торопливо произнес он, пытаясь обойти вставшую на его пути будущую начальницу.       — Привет, мы можем поговорить? — спросила она, передвигаясь за ним то влево, то вправо, дабы перегородить ему путь.       — Да-а, — протянул парень. — Только позже. Рабочий день уже заканчивается, а я еще не доделал отчет об обмене студентов.       — Тогда я увеличиваю срок сдачи твоего отчета еще на день, — следом произнесла девушка, нагло пользуясь привилегиями еще не занятой должности.       — Не думаю, что Малфой оценит твое решение, Гермиона, — Ксавьер помрачнел, сделал шаг вправо, и Грейнджер тут же шагнула ему навстречу. — Как и то, что ты вообще разговариваешь со мной. Так что извини.       Не предусмотрев следующие движение Ксавьера, Грейнджер все-таки упустила его, и тот спешно направился по коридору, придерживая крышку стаканчика с кофе. Но она не отстала и тут же бросилась за ним.       — Подожди! — протараторила девушка, догнав его. — Между мной и Малфоем ничего нет!       Он остановился и вперил в нее холодный и недоверчивый взгляд:       — О, ну конечно, именно поэтому вы сегодня вместе аппарировали из его дома.       Гермиона напряглась всем телом, но так и не смогла сказать ему всей правды.       — Я понимаю, как все это выглядит, но ты думаешь только о собственной боли, Ксавьер. Неужели у тебя даже мысли не возникло, что все, может быть, не совсем так, как ты себе представил? Я хочу сказать, что… да, мы аппарировали вместе. Но только потому что я должна была зайти к нему рано с утра и отдать на проверку документы, которые он попросил меня проверить ещё прошлым вечером и с которыми должен был пойти на собрание прямо с утра.       — Значит, то, что ты вчера отменила нашей свидание — просто совпадение?       — Именно! — вскинулась она. — Девушка, которую назначили на мою старую должность, допустила тысячу ошибок в отчете, и я просто не могла оставить все так, поэтому весь вечер исправляла его.       — Гермиона, — голос Ксавьера дрогнул, когда он заметил ее волнение. Казалось, она что-то скрывала и потому всеми силами пыталась заискивать перед ним. — Я все понимаю, Малфой красивый и богатый, а я рядовой сотрудник с жалованьем в три раза меньше. Все нормально, правда, — тяжело вздохнув, он посмотрел в глаза Грейнджер, что теперь излучали еще большее непонимание, и решил добавить: — Если ты переживаешь, что я кому-то о вас расскажу, то можешь быть спокойна, все останется между нами, только прекрати использовать меня в ваших играх, хорошо?       — Каких играх, Ксавьер? Повторюсь, между мной и Малфоем ничего нет.       — Даже если так, — переложив стаканчик в другую руку, он отвел от нее взгляд и двинулся дальше. — Это не исключает того, что он нравится тебе, а ты — ему.       — Да кому вообще нравится Малфой?! — она пошла следом. — Он же заносчивый, самовлюбленный павлин и узурпатор, плюющий на всех вокруг.       — А также богатый и с неоспоримой харизмой.       — Да кем бы он не был, мне больше подходишь ты! — она на эмоциях обогнала его и на этот раз взяла за руку, дабы он не сбежал от нее, после чего немного успокоилась и добавила: — Я имею в виду, что в тебе есть все те качества, которые никогда не будут присущи Малфою, даже несмотря на то, какой толщины его кошелек, — заметив смущение в глазах Ксавьера, Гермиона решила перейти в наступление: — И вообще, неужели ты считаешь меня такой алчной?       — Что? Нет! — опешив, Ксавьер машинально взмахнул свободной рукой, из-за чего несколько капель кофе из его стакана капнули на плитку. — Просто я не хочу становиться заменой кого-то недосягаемого.       — Пойми, если бы я хотела быть с ним, то уже бы была, а не отдавала свое предпочтение тебе, — встав напротив парня, Грейнджер еще крепче сжала его руку, то ли потому что хотела убедить его, то ли потому что его слова о недосягаемости показались ей унизительными. — Ты искренен и этим нравишься мне, поэтому я отдаю свое предпочтение тебе.       Неловкое молчание заполнило коридор. Гермиона еще раз взглянула на Ксавьера, лицо которого все еще излучало сомнение в ее словах:       — Давай куда-нибудь сходим на эти выходных? — наконец предложила она, будто подтверждая все сказанное ранее. — Клянусь, в этот раз я не сбегу исправлять чужой отчет.       — Не могу, — на выдохе произнес он. — Я собирался отпроситься у Малфоя на эту пятницу, чтобы поехать к родителям и помочь им на их базе отдыха.       — Давай я поеду с тобой? — предложила она, все еще чувствуя свою вину. — Если ты, конечно, не против?       — Я-то не против, но вот Малфой… не уверен, что он отпустит двоих сотрудников на пару дней.       — Но ведь попробовать стоит? — она посмотрела на Ксавьера щенячьими глазами, и тот вспомнил взгляд Драко, которым он наградил его в коридоре, после чего по его позвоночнику тут же прошелся табун мурашек. Поломав голову над ответом, он все же решил рискнуть и довериться Гермионе.       — Хорошо. Я попробую отпросить нас обоих.

***

      Сдержав свое слово, Ксавьер явился в кабинет Малфоя за пять минут до конца трудового дня. К счастью, Гермионы там не оказалось, но сумка ее продолжала лежать на видном месте ее рабочего стола в ожидании своей хозяйки. Стоило же Фишеру перевести внимание на место с другой стороны комнаты, как в него тут же впился угрюмый взгляд начальника.       — Мистер Малфой, — парень нервно сглотнул и прочистил горло прежде, чем обратиться к нему. — Можно мне взять отгул на пятницу?       — Зачем? — не отрываясь от изучения пергаментов, спросил Драко.       — Мои родители держат небольшую базу отдыха в горах Уэстленда, нужно помочь им с ремонтом, — все еще стоя возле двери, проговорил он. — В этом году у меня не было отпуска, и я подумал, что могу взять отгул хотя бы на пару дней.       — Иди, — все так же равнодушно отозвался Малфой, но вскоре заметил, что парнишка так и не ушел. — Что-то еще?       — Да-а-а, — нервно начал тот, уперев руки в бока и тут же скинув их обратно. — Я бы хотел спросить… может ли мисс Грейнджер поехать вместе со мной?       Драко замер. Мышцы его напряглись, а кулаки сжались от возмущения. Он был настолько зол, что хотел схватить что-нибудь и запустить это прямо в Ксавьера, но вовремя напомнил себе, что мужчины должны уметь владеть собой. Это помогло подавить агрессию, однако не смягчило черты лица, которые вмиг стали заостренными.       — Мисс Грейнджер? — стараясь контролировать себя, он свободнее откинулся на кресле, а затем странно и задумчиво покосился на сотрудника и забарабанил по столу пальцами.       — Да, сэр. Я знаю, что отношения между сотрудниками строго запрещены, поэтому уверяю вас, что мы с мисс только друзья.       — Друзья… — повторил Малфой, после чего в его голову пришла гениальная идея, из-за которой дьявольская улыбка тотчас украсила его лицо. — Скажи мне, Ксавьер, ты правда считаешь, что в рабочем коллективе очень важно уметь поддерживать дружеские отношения?       — Эм… Да, конечно.       — Тогда ты наверняка поддержишь идею, чтобы поехать на твою базу всем вместе?       — Что? Всем?       — Ну, знаешь, для укрепления коллектива и все такое.       — Но я…       — Подал отличную идею, Ксавьер! Напомни мне выписать тебе премию в этом месяце.       Не дав ему договорить, Малфой встал из-за стола, дошел до двери и, открыв ее, шагнул в общий офис своих сотрудников.       — Минуту внимания, пожалуйста! — громко объявил он, в тот самый момент, когда в отдел вернулась Гермиона. — О, мисс Грейнджер, вы как раз вовремя, у меня есть важное объявление. Так как все отчеты за этот месяц сданы, завтра вместо работы мы отправляемся на базу отдыха Ксавьера, который, к слову, и внес это предложение для укрепления дружеских отношений в коллективе.       Гермиона так и застыла в проходе, мечась глазами между покрасневшим лицом Фишера и довольной физиономией Малфоя.       — А зарплата? — поинтересовалась Сьерра.       — Разумеется, она сохранится.       — Да, давно пора было отдохнуть, — поддержал Дик. — И куда именно мы отправляемся?       — В Уэстленд, — ответил ему Ксавьер.       — Погоди, но ведь там одни леса и горы!       От этого заявления общее настроение группы весьма поутихло, отовсюду послышались расстроенные вдохи. Но Малфою было на это плевать. Его азарт только вырос, когда он встретился глазами со взбешенной Гермионой, чье свидание испортил. От этого блондин заулыбался еще шире.       — Что ж, раз всех все устраивает, тогда встречаемся завтра в девять утра в Атриуме возле каминов. Там, в доме, ведь есть камин, да, Ксавьер?       — Эм, вообще-то нет, — все еще краснея, пробормотал тот. — Мои родители маглы и, если честно… — он запнулся, будто бы стыдясь своих слов, — в нашей семье существует правило не пользоваться магий во время подъема в горы и отдыха, а так как нас будет встречать мой отец, то…       — Че-е-рт. Мы все умрем, — произнесла Розалин и тут же медленно осела в свое кресло.       — Эй, прекращайте ныть, всем известно, что от спорта голова свежеет, а мы и так тут засиделись, — Эмин Медокс, средних годов мужчина и по совместительству самый активный сотрудник их отдела, поднялся со своего места и потянулся так, что все кругом услышали, как громко скрипнули от артрита его кости, и подумали о том, как он вообще собирается покорять горы.       — Решено, тогда трансгрессируем куда-нибудь поблизости, — сказал Драко и, еще раз взглянув в недовольное личико Гермионы, напомнил: — И никакой магии, ребята. По прибытии на место все сразу сдают свои палочки мне.

***

      Гермиона суетилась со сборами целый вечер. В первую очередь оставила Живоглота на попечение Джинни, после этого долго решала, какую одежду взять с собой: полегче или же потеплее, ведь в горах всегда было ветрено. В итоге решила довериться местному прогнозу погоды и оделась с утра в джинсы, черную водолазку и белую куртку, а то, что было потоньше, убрала вместе с мыльными принадлежностями и пижамой в походный рюкзак.       — Готова, — на выдохе произнесла девушка и, закончив свои сборы застегиванием сапог без каблука, выпрямилась на пороге.       «Точно готова? — отозвался ее внутренний голос, почему-то заговоривший с ней сексуальным голосом Малфоя. — Может, все-таки добавишь в свой рюкзак белье не только для своего благоверного недотепы, но и для меня? Вдруг мы потеряемся в этом горном лесу».       «Изыди, Малфой!» — прокричала в свои мысли она, на что он сперва весело рассмеялся, а затем медленно затих, пока она, прислонившись спиной к двери, обессиленно сползала по ней вниз.       Невозможно! Вот почему все так, а? Пытаешься изо всех сил влюбиться в правильного человека, а сердце сходит с ума по всяким придуркам. Так ведь нельзя. Нельзя, черт возьми!       Стараясь унять сердцебиение, Гермиона провела ладонями по лицу, затем несколько раз глубоко вздохнула. Не помогло. Вдобавок еще и низ живота предательски потянуло.       Может, она заслужила то, что с ней происходит? Или она просто погружается в депрессию? От этих мыслей тревожное чувство поселилось в груди, но она не дала ему захватить себя полностью — встала и уверенно распрямила спину.       «Ты справишься, просто держись поближе к Ксавьеру и подальше от Малфоя».       Воспрявшего духа хватило только на прибытие в Министерство. В девять утра в Атриуме было не очень много народу, поэтому найти своих не составило огромного труда. Присоединившись к группе, она заметила, что все были сонными и выглядели менее воодушевленными нежели вчера. Сьерра то и дело зевала, потягивая свой сок. Дик и Бенджемин боролись с утренним похмельем, полагая, раз сегодня выходной, то накануне вечером можно выпить и побольше. Розалин вообще не смогла прийти и прислала к месту встречи сову с запиской о том, что она отравилась.       «Ну да, как же».       Что же касалось остальных, то двое из них были не в духе. Настроение Ксавьера было омрачено внезапно появившимися спутниками. Сама Гермиона бесилась из-за очередной выходки Малфоя, решившего докопаться до всех с помощью карты местности. Более двадцати минут он объяснял, к какой тропе им идти, если они потеряются при перемещении. Затем ни с того ни с сего подошел к ней и лично потребовал, чтобы она указала пальцем на место сбора. Единственную из всех.       — Ты младший руководитель, Грейнджер, так что половина ответственности за нашу группу на тебе. Показывай.       Гермиона едва не закатила глаза и слишком быстро занервничала, стоило Драко подойти и, раскрыв перед ней карту, уставиться на нее долгим, пронзительным взглядом. Казалось, будто он намеренно создавал вокруг себя наваждение, и ей было сложно скинуть его с себя, но она попыталась. Как можно быстрее указала пальцем на нужную точку на карте, но не ожидала, что Драко незаметно ото всех опустит свою ладонь поверх ее и, обхватив ее палец, проведет им по всему маршруту.       — Смотри внимательно, Грейнджер. На вершину горы, где находится база отдыха, ведут всего пять легких троп, ты должна знать, как выйти к каждой, если вдруг отстанешь от других или потеряешься.       Ее передернуло на слове «потеряешься». Невольно вспомнился приятный тембр его голоса, которым говорил с ней ее собственный разум в квартире. Он заставил ее чуть смутится.       — Рядом со мной будет Ксавьер, Малфой. Он уже не первый раз поднимается на эту гору.       — И что с того? — фыркнул он, а затем тут же закрыл карту. — В таких делах я могу доверять лишь себе, ясно?       После этих слов он направился к остальным, Гермиона же осталась стоять одна в легком недоумении.       «Он, что, беспокоится обо мне?» — спросила саму себя девушка, после чего почувствовала, как в груди затрепетала одинокая бабочка.       Несколько секунд Грейнджер смотрела на Малфоя, одетого в синюю куртку, которая очень шла ему и визуально выделяла его на фоне остальных простых и неброских цветов, а затем одумалась и отвела взгляд в сторону Ксавьера. Тот, как и многие, стоял в кругу и с интересом следил за громким спором Дика и Эмина о пользе и вреде физических нагрузок на свежем воздухе.       — А ты сам-то не умрешь на первом километре, а, Эмин?       — У меня трое детей, мне нельзя умирать.       — Тогда постарайся не греметь своими костями, как старая трещотка, ладно?       — О-о-о, думаешь обидел меня? А вот и нет! Зато мне стало ясно, почему ты расстался с той красоткой, у которой фигура, как у топ-модели.       — Зато ее кости трещали не от запустившегося артрита.       — А я, может, хочу, чтобы меня все жалели!       — Заткнитесь оба, — вмешался Малфой, прекратив их азартное переругивание. — Раз все на месте, а Розалин не придет, значит можем выдвигаться.       — А можно было не идти? — спросила Сьерра, кинув недовольный взгляд на Гермиону, что стояла позади всех.       — Да, — ответила вперёд Малфоя Грейнджер. — Только если хочешь нарушить распоряжение начальства и потерять зарплату за этот день.       — Ух и сдались же начальству эти горы! — очень тихо пробубнила себе под нос женщина и отвернулась.       Гермиона сделала вид, что не увидела её реакции, но, глянув на Ксавьера, заметила, что ему её слова не очень понравились, а вот Драко едва не светился радостью. Казалась, его буквально распирало от гордости за Грейнджер, мол, сморите, чему научил.       — Хорошо, давайте уже трансгрессировать, — предложил Дик, достав из рюкзака легкий шарф и намотав его себе на шею. — А то через четыре часа в Уэстленде начнет подниматься сильный ветер.       — Отличная идея! — поддержал его Малфой.       Встав в общий круг, Гермиона взялась одной ладонью за Ксавьера который нежно сжал ее пальцы, а другую вложила в ладонь Малфоя — тот цепкой хваткой смял ее пальцы.       — Вдруг потеряешься по дороге, — пояснил блондин.       — Она не потеряется, — заверил его Ксавьер, после чего на его глазах еще крепче сжал руку Гермионы, заставив его недовольно прищуриться.       Грейнджер посмотрела то на одного, то на другого, а когда решилась прервать их зрительную перепалку, всю компанию в ту же секунду затянуло в перемещающий водоворот.