Вы мне нравитесь

Настя Ермолина попала. По-па-ла. В ее жизни было много классных мужчин. Взять хотя бы ее отца: да, у него было много недостатков и еще больше любовниц, но в конце концов он любил ее и многое делал ради ее светлого будущего, даже когда это раздражало. Папа задал высокую планку, которая поддерживалась другими людьми из ее окружения. Этот был тупой, но богатый, а этот красивый, но тупой. Замкнутый круг, получается. “Мда, но и я не академик”, - иногда про себя вздыхала Настя, но в общем-то для нее это был важный критерий. И вот сейчас вместо раздумий над очередным делом, она тупо рассматривала свой маникюр и корила себя и свою судьбу, потому что она наконец-то встретила ЕГО. Умного, красивого и, назовем это так, неплохо обеспеченного, а главное такого профессионального, такого правильного, что обычно ее от этого тошнит, но не в этот раз. Не иначе как “ОН…” - и с таким, знаете ли, протяжным вздохом - Настя его про себя не называла. Подружки уже задолбались слушать про этого Брагина, ничего, кроме скучающего вида или предложения “ну так замути с ним, может по карьере поможет”, она не получила. “Да, мы не пара”, - рассуждала Настя сама с собой, - “Да, возможно, он мне и нафиг не нужен. Или все-таки нужен?”. Тот, у кого она стажировалась, и вообще-то должна была максимально впитывать знания и опыт. Юрий Брагин, старший следователь по особо важным делам первого отдела Второго следственного управления Следственного комитета России по Санкт-Петербургу. - Настя! - чуть наклонив голову, еще более настойчиво произнес Брагин, - Настя, ты здесь? Ермолина вздрогнула и с удивленным лицом повернулась к нему. Ее первой реакцией всегда было некое удивление, что кто-то что-то хочет от нее, Насти, но тут она мигом оправилась и отреагировала более вежливо, чем можно было ожидать: - Да, Юрий Иванович. Слушаю. - Напоминаю, что тебе нужно съездить…- “Боже, да что ты говоришь-то такое” - … и вот. На сегодня все - Как все? - вырвалось у Насти Брагин про себя отметил, как она невнимательна сегодня. Да, ей еще многому нужно научиться, в том числе слушать, что ей говорят. Однако Настя не так плоха и поверхностна, как может показаться. - Да, все. Отдыхайте, - и он снова повернулся к компьютеру Ермолина встала и начала неловко передвигаться по кабинету, собирая вещи. Оказавшись позади Брагина, она, немного помявшись и поражаясь самой себе, произнесла: “Я же вас так и не поблагодарила”. И позвала его на чашку кофе. Хорошо, что он не видел, как она зажмурила глаза на этой фразе. - … на чашку кофе? Да, можно, - слегка улыбнулся Брагин и снова уткнулся в свой компьютер. “Это было не так уж и сложно” Вечер переставал быть томным и напоминал Насте парад неловкостей. Она первый раз в жизни краснела, бледнела, хрустела пальцами и переспрашивала по несколько раз не с целью флирта и игры в глупенькую барышню, а потому что реально пропускала его фраза. Юрий Иванович же был как всегда: типичный педант и семейный человек, который не упустит случай позвонить своей жене даже в такой ситуации. Настя искренне завидовала Вере и при этом признавала, что та далеко не проста и, к сожалению, не так уж страшна, как того хотелось бы девушке. Да и все очарование Брагина состояло в том числе в этой непоколебимой верности всему, во что он верил и что любил. Или кого. “Любил бы он меня так сильно?” - вращая уже второй бокал с вином, Настя бессовестно рассматривала своего начальника. Мысли девушки перескакивали с одной на другую, она уже хотела в лучших традициях бразильских сериалов просто опрокинуть этот чертов бокал и впиться в его губы и будь что будет. Но….Всегда всплывало это дурацкое “но”: но он ее оттолкнет, но ее попрут со стажировки, но она будет страдать от этого дурацкого отвержения дурацкого женатика. “Вообще-то он не дурацкий”, - устало поспорила Ермолина сама с собой. - Что-то ты совсем сегодня сама не своя, - кивнув на бокал в ее руке, произнес Брагин. “Да, ты-то кофе попиваешь”, - Случилось что? Или устала? За несколько секунд, что она обдумывала ответ, в ее голове успели пронестись, словно вспышки, следующие варианты. Раз, и “да, ты со мной случился”, он в шоке, она в слезы, встает и бросается на улицу. ОН, конечно, ее догоняет и что-то да произойдет. “Э, нет”, - цепляется Настя за второй вариант. Раз, и “вы знаете…ты знаешь. Можно на ты?” и она объясняется, рассказывает все-все-все, какой он замечательный, какой он самый лучший, что нет-нет, только не бросайте жену, вы не подумайте. “Ага, он прям собирался, отвечай давай ему” - Если честно, да, - “ооо, Настюша, да мы идем ва-банк. Или нет?”, - Только это не по работе. Точнее, не совсем по работе, Юрий Иванович - То есть, все-таки случилось, - вздохнул он и с сочувствием вгляделся в стажерку. Ему, от природы не обладающему особой тягой к сплетням и чему-то подобному, почему-то очень хотелось это сейчас узнать, - Расскажешь? Или просто посочувствовать? “Разведись с женой? Возьми меня прямо здесь?”. Дура, дура, дура. Она даже не ожидала, что этот вечер настолько испортит ей настроение! Приглашая его на кофе, она рассчитывала…Да, черт, не знает она, на что тут рассчитывать. Он женат. Он любит свою жену. Он правильный до мозга костей. Тут нечего рассчитывать даже на ласковое слово, не то что на маленький короткий поцелуй, когда тот же Шибанов мог бы дать ей намного больше здесь и сейчас. Позвонить ему что ли?... - Да, если честно, сама не знаю. Все сложно, Юрий Иванович, - уже чуть не плача, выговаривала Настя. “Зря я взяла первый бокал”, - Очень устала я. С вами мне непросто работать На лице Брагина отразилось искреннее удивление, но он даже не успел вставить слово, как Ермолина продолжила. “Да, все-таки ва-банк” - Вы такой хороший следователь. Ну такой хороший, что я просто не могу перестать о вас думать. Вот так, да, - девушка уже сама не знала, что и зачем говорит, но ей это всегда сходило с рук, и она была уверена на все сто процентов, что и это забудется, не запомнится и станет просто очередным эпизодом увлекательной Настиной жизни, - Я на вас смотрю и просто восхищаюсь. Мне с вами очень повезло, вот вы мне жизнь спасли. Вашей жене очень повезло. Тоже, - уже тише закончила Настя и махнула рукой, подзывая официанта. Юрий Иванович в первый раз за долгое время не знал, что сказать. То ли вино, то ли устала, причем здесь Вера. Следователь выглядел настолько озадаченным, что Настя, заказавшая, одумавшись в последний момент, всего лишь двойной эспрессо, искренне рассмеялась. Какой же он все-таки хороший, ай. Юра, Юра, Юра - Юрий Иванович, - широко улыбаясь, произнесла Настя, - Вы мне очень нравитесь. Правда, - “он же ничего не понимает! Ни - че - го. Думает, он классный важняк, поэтому я так поплыла”, - Прям от всей души вам говорю и хочу, чтобы вы знали. Вы мне нравитесь Брагин, смутившись и окончательно запутавшись, наконец-то нашелся, что ответить - Настя, это, конечно, спасибо. Но ты, по-моему, перенервничала там, вчера… - Ой нет, - перебила Настя, - Я всегда такая была. С первого дня Она потянулась за салфеткой и коснулась его руки. Специально, намеренно и даже назло. Брагин вздрогнул так, что Насте снова стало смешно. “А если я его поцелую, он это тоже засчитает за благодарность?” - Домой? - Домой, я тебя подвезу Садясь в машину, Настя подумала, как здорово было бы сейчас поехать к ней. К нему нельзя. Сколько там лет его детям? - Вера, да, - чуть более нервным голосом, чем обычно, ответил Брагин, - Да, еду. Да тут я..Со стажеркой задержался. Нет, все нормально. Вера, дорогая. Скоро буду, давай В тепле машины Ермолину повело еще сильнее. Юра, Юра, Юрий Иванович, Брагин. “Ну, Юрааа”, - тянул Мишка Шибанов. “Юра, ну чего ты меня не целуешь”, - строго говорила Вера. “Юрий Иванович” для всех и “он всегда такой” для Ухватова. Насте хотелось рискнуть. Адреналин вызывает зависимость - Юра, - произнесла Настя и зажмурилась, как будто рассчитывая, что он просто не услышит - А? Анастасия, ну вы чего, - он отказался анализировать сегодняшний день, хотя глубоко в душе не хотел, чтобы он заканчивался, и строго добавил, - Не забывайтесь И это “не забывайтесь” ее прорвало. Плотина, комок нервов, сдерживаемый внутри, все ее эти “ой, девочки” и холодные ночи, когда уже никто не сравнится с Брагиным и приходится закрывать глаза, чтобы представить, каково бы это было быть сейчас с ним - Я хочу, как она, - ворочаясь, прошептала Ермолина, - Как ваша жена. Твоя жена. Она же тебя Юрой называет? Или любимым. Дорогой мой. Дорогой, когда домой? Юра, долго я тебя еще буду ждать? - говорила она все громче и громче, передразнивая Веру и кляня себя, что вообще связалась с этой идиотской стажировкой, пытаясь доказать себе, что все-таки чего-то стоит, - Я тоже так хочу, Юра. Я завидую. Я опьянела с двух бокалов, и ты мне ничего не скажешь. И завтра мы не будем это обсуждать. И даже не думай меня выгонять, слышишь? Юра. Мне тоже тяжело. Меня бесишь ты и твоя счастливая личная жизнь, когда я сейчас вернусь в эту…долбаную квартиру и буду думать, а не позвонить ли кому-нибудь, чтобы забыть на секунду про Юрия Ивановича Брагина, старшего следователя, - зевнула Настя, - да…Вот так вот, Юрий. Иванович За эти пару минут, что стажерка выдавала, нет, “выплевывала”, одну мысль за другой, Брагин крепко сжимал руль и старался на нее не смотреть. Она права, они это “забудут” и сделают вид. Он не будет ничего делать, Настя же завтра сама сгорит со стыда. Юрий Иванович только сейчас задал себе долгожданный вопрос, который Ермолина крутила день за днем у себя в голове. “Нравится ли мне Настя?”, - и тут же отогнал эту мысль. Она красива, она забавная и смелая. Она даже приплела сюда Веру и Юра мысленно порадовался, что та не узнает об этом разговоре, ибо его любимая жена была страшна в гневе. Юрий Иванович Брагин решил не раскапывать в своей душе это дело в отношении Насти Ермолиной, чтобы самому не стать обвиняемым и уж тем более не пойти на чистосердечное признание, когда у него дома судья и двое детей. Настя же, не дождавшись ответа, отвернулась и любовалась на свое отражение в боковом стекле. “Красотка”, - подмигнула она сама себе и подумала, что на самом деле ей грустно. В кои-то веки попался классный мужик, и он не ее. Он даже не смотрит, как красиво выглядят ноги в разрезе ее юбки более провокативной, чем это принято в Следственном комитете. Как она вздыхает и смотрит на него, воображая все самое неприличное, на что способен мозг молодой девушки, выезжавшей на два богом забытых (но не Брагиным) трупа и периодически замиравшей от этих воспоминаний. Ей лучше не знать, что он смотрит и видит, и замечает, просто молчит. И никогда не признается. Сейчас они попрощаются, он поедет домой к Вере и детям, а Настя поднимется к себе и будет долго крутить телефон, раздумывая, а не написать ли нелепое “спасибо за вечер)”. Решает пощадить нервную систему Юрия Ивановича и продолжить - пока что - любить его молча. Ей даже нравилось воображать, как самоотверженно она сейчас будет его любить, в этом было что-то романтичное, хотя больше всего на свете она хотела бы, чтобы он наплевал на все, поднялся с ней и…Дальше она уже не придумала, сладко заснув после напряженного дня. Брагин же, выслушав пару легких претензий жены и получив снисходительное прощение, долго ворочался и даже с испугом проверил телефон, не написала ли она ему “спасибо за вечер”. Нет, не написала. С облегчением, но не без легкой озадаченности, Брагин все-таки встал и пошел на кухню, где еще долго сидел, гадая, а не приснилось ли ему это все