Bloodstream.

Грейнджер... Он пришел. Снова. Она сорвалась с места и бежала по темным коридорам Хогвартса, слыша в ушах биение своего сердца. Один поворот, второй... — Грейнджер... Он стоял в нескольких шагах. Лунный свет падал на его бледную кожу, из-за чего ей казалось, что он почти прозрачный. Словно призрак... Их разделяло всего лишь несколько шагов. Давай же сделай это. Такое чувство, что она приросла к полу... Их отделяли каких-то несчастных пять шагов... И она подсознательно считала их, когда он приближался. Пять шагов это так мало! Ничтожно мало, по сравнению с той пропастью, которая на самом деле разделяла их... Она протянула руку. Он остановился, шумно выдыхая. Этот несчастный миллиметр она преодолела сама. Его кожа холодная и гладкая, что пальцы закололо. — Я скучаю по тебе... — её шепот слишком громкий для пустого коридора. — Я знаю... — прикрыв глаза, он прижался к её щеке. Она хотела остаться так на всю жизнь. Всю жизнь простоять и чувствовать, как он дышит. Она услышала треск. Нет... Пожалуйста! Дайте еще немного времени! Вокруг к ним медленно начали подползать тени. Она знала, чем это закончится, ведь это её личный кошмар... Тень сзади Драко положила ему руку на плечо. Он вздрогнул. Открыл глаза и сделал шаг назад. — Отец, я не хотел... Я не знал... Темная фигура Люциуса схватила его за руку и потащила за собой: — Я не дам тебе вести дружбу с грязнокровкой! Она опустила руку, глубоко дыша. Тени обступили её и гул в ушах становился невыносим. «Все темные волшебники заканчивают Слизерин!» Она закрыла уши и зажмурилась. «Гермиона мы твои друзья... Мы твоя семья!» — Пожалуйста, хватит! — её крик был слишком слаб, чтоб заглушить тени вокруг. Она открыла глаза и сорвалась с места. Тени хватали её за руки, толкая назад. Надо выбраться. Выбраться... Пожалуйста... — Драко! Темнота заполонила её... — Гермиона! Гермиона, проснись! — она подскочила на кровати, упав в чьи-то объятия. Ледяная вода капала с её подбородка смешиваясь со слезами. — Джинни... — хрипнула Гермиона, содрогаясь в её объятиях. — Тшш... Все хорошо. Это просто сон, — голос Джинни был словно глоток воздуха, которого в легких почти не осталось от крика. Значит, она кричала не только во сне... — Поплачь... Я знаю, тебе это нужно. Она сидела на полу прижавшись к груди рыжеволосой и плакала, раскачиваясь с ней в такт. Джинни знала по какой причине, а Гермиона знала, что им не расскажет. — Когда приедем в Хогвартс, тебе нужно в больничное крыло. — Прошептала Джинни, когда Гермиона перестала вздрагивать. — Тебе нужно зелье сна без сновидений. — Зачем? — Гермиона отодвинулась от подруги, натягивая на колени сорочку. — Ну, знаешь, если тебя постоянно будить холодной водой, то ты загнешься от простуды! Они посмотрели друг на друга и громко рассмеялись, не слыша скрип открывающейся двери. — Вы спите на полу? Одновременно обернувшись, они увидели Рона, переминающегося с ноги на ногу в дверном проеме. — А ты, видно, плохо ориентируешься в пространстве, братец! — воскликнула Джинни, вставая с пола. — Это моя комната! — Да я просто хотел вас на завтрак позвать. Он уже готов! — Рон опустил глаза на мокрую и раскрасневшуюся Гермиону. — Герм, с тобой все нормально? Гермиона опустила глаза, теребя в руках сорочку. — Тебе лишь бы набить свой бездонный желудок! — зашипела Джинни, закрывая собой Гермиону. — Да что ты взъелась на меня с самого утра! И вообще, ей походу плохо! — зарычал в ответ Рон. — Рон, она в сорочке. — Гриффиндорец покраснел. — А под сорочкой ничего нет. Ты уверен, что не пригласив её ни на одно свидание, имеешь права видеть её голой, м? Рон вылетел из спальни, пробурчав что-то под нос, пока Джинни закрывала за ним дверь. — Джинни, это было слишком... Он же не знает... — Не знает, что тебе снится Малфой, и ты стонешь во сне его имя? — девушка села на кровать. — Боюсь, если бы он узнал, на одно рыжего в нашей семье стало бы меньше. Гермиона встала с пола, убирая мокрые пряди с лица. Наверное, это уже стало обыденностью в её жизни. Кошмары и Малфой. Малфой в кошмарах. — Может, вам стоит... — Нет, Джинни! — она направилась к двери. — Не стоит... *** Стук колес смешивался с шумом листвы. Осенней листвы. Именно так иногда можно услышать ветер... Летом этот шум не слышен. Зелёная листва не шуршит, она для этого слишком упруга, слишком свежа, слишком молода. А осенью листва стареет, высыхает, становится хрупкой, ломкой. Так иногда бывает и с отношениями. Сначала, когда отношения ещё молоды, полны сил и жизни, то нас не слышно, мы не шумим и не ссоримся, предпочитаем просто не замечать легкую непогоду. Но потом накопившиеся обиды высушивают душу, и тогда даже тихий ветерок поднимает шум, потому что отношения становятся хрупкими и непрочными, как засохшая листва. Именно с осенью Гермиона ассоциировала отношения с Драко. Высохшие, как осенний лист. Стоит его сжать, и он превращался в труху. В пепел. Разве пепелище можно назвать любовью? Разве пять лет молчаливого презрения, можно назвать отношениями? — Я ничего не смог купить в вредилках... — вздохнул Рон. — Они завысили мне цену в два раза! Я же их брат в конце концов. Гермиона перевела взгляд от окна и посмотрела на Рона. Он сидел рядом с раскрасневшимися ушами, что казалось еще чуть-чуть и они загорятся. Дверь в купе открылась, и на пороге стояла Джинни с маленьким пушистым комочком на плече. — Что это? — спросил Рон, указывая на плечо Джинни, которая села рядом с Гарри. — Здороваться не в твоём, походу, стиле, — она сложила руки на груди. — Это Арнольд – карликовый пушистик. Маленькое пушистое существо, спрыгнуло с плеча девушки ей на колени, мурлыча словно кошка. Стоило Рону протянуть к нему руку, как он высунул длинный язык и обхватил палец Рона. — Фу, какая мерзость! — скривился Рон и вытер руку об штаны. — Это ты мерзость! — Джинни показала ему язык. — Он так знакомится с тобой, Рональд! — Где ты его взяла? — спросил Гарри, гладя указательным пальцем пушистика. — Мне его купил Дин... — Джинни опустила глаза. — Когда мы были в вредилках... — Мило. — Гарри убрал руку и уставился на свои ботинки. Повисла неловкая пауза. Гермиона сидела и переводила взгляд с Джинни на Гарри. Эти двое все никак не могли выяснить отношения. Интрижка с Чжоу у Гарри давно закончилась, но Джинни Уизли уже была с Томасом. Она не была из тех, кто будет лить в подушку слёзы из-за неразделенной любви. — Кстати, когда вы ушли... — рыжеволосая посмотрела на Гермиону. — Я видела Малфоя в магазине... Договорить она не успела, Гарри и Рон подняли головы и уставились на Джинни. — И что ему так нужно было? — они спросили это в унисон. Джинни продолжала смотреть на Гермиону, словно спрашивая разрешения. Гермиона старалась показаться невозмутимой. Старалась. Её не волнует. Губа, правда, предательски задрожала, и Гермиона закусила её. — Я не знаю... — пожала плечами Джинни. — Наверное покупал что-то. — Как Фред с Джорджем его вообще пустили в магазин? После того, что сделал его отец! — Рон всплеснул руками и случайно ударил Гермиону в плечо. — Рон, полегче! — Гермиона зашипела, потирая плечо. Рон, даже не взглянув на неё, буркнул что-то вроде «извини», продолжая выливать своё возмущение на сидящих напротив. Гермиона сжала пальцами виски. Слушать причитания Рона о том, какой Драко слизняк и ему место в Азкабане вместе с отцом, было пыткой. — Яблоко от яблони... — услышала голос Гарри и, резко убрав руки от лица, посмотрела на друга. Но он на неё не смотрел, поддерживая дебаты рыжеволосого друга. Она поймала обеспокоенный взгляд Джинни. — Разве он должен расплачиваться за то, что сделал его отец? — в купе резко стало тихо. Гермиона закусила губу. Черт, она сказала это вслух. Две пары глаз в удивлении уставились на неё. — Что ты сказала? — выдохнул Рон. — Я сказала... — руки задрожали, и девушка сжала их в кулаки. — Я сказала, что он не виноват в том, что сделал его отец. Его не было в тот день в Министерстве и... — Его отец дышит идеалами Волан-де-Морта, и как раз из-за них вы перестали дружить с Малфоем. — Это было сказано слишком резко. Гарри это сразу понял, посмотрев как краснеет лицо подруги, а слезы в глазах размывали черты его лица. — Гермиона я не хотел... Она резко встала и вылетела из купе. Пройдя несколько вагонов, она прижалась лбом к прохладному стеклу. Слез уже не было. Она смотрела на пейзаж за окном, пытаясь унять рвущееся наружу сердце. Нужно было с этим заканчивать. Разве у него перехватывает дыхание при виде тебя, Гермиона? Вряд ли... Тогда почему ты ведешь себя как дура? Он не пойдет против общества, против отца. Ты не пойдешь против друзей... Тогда почему этот глупый орган внутри доводит тебя инфаркта при упоминании о нём? — Просто уйди из меня... — прошептала Гермиона, зажмурившись. Ладони щипало, опустив глаза, она увидела следы от ногтей. Наверное останутся царапины. Ну и пусть. К черту всё. К черту Малфоя... — Мозгошмыгов в твоей голове с каждым годом всё больше... — Гермиона подняла глаза и увидела Лавгуд, которая уже была одета в мантию. На маленьком, бледном лице красовались большие розовые очки. — И тебе привет, Луна! — шатенка попыталась выдавить улыбку. — Я думаю, со своими мозгошмыгами я справлюсь сама. — Как знаешь... — пожала плечами блондинка. — Мы скоро приедем, ты не собираешься переодеваться? Гермиона посмотрела в окно, уже темнело. Сколько она здесь простояла? — Гермиона... — сзади Лавгуд показалась рыжая макушка Джинни. — Да, Джинни, я уже иду. — Гермиона обошла Луну и направилась в своё купе. *** Гермиона спрыгнула с поезда прямо в лужу, забрызгав грязью подол мантии. — Черт... — выругалась гриффиндорка, отряхивая мантию. — Походу, неуклюжесть моего брата передаётся воздушно-капельным путем! — хихикнула Джинни и, подхватив подругу за локоть, потащила вдоль перрона. — А где Гарри с Роном? На перроне становилось тесно, и девушкам приходилось протискиваться сквозь открывших рты первокурсников. — Они вышли раньше, пока ты переодевалась. Ты прости, я не должна была заводить этот разговор. Просто, я не знала, что их соплохвост за задницу ужалит! — Все нормально, Джин. Они в какой-то степени правы. Нет гарантии того, что Малфой не пойдет по стопам отца. Ответить рыжеволосая ей не успела, налетев на мальчика, который словно прирос к земле. — Ну что вы встали, Мерлин! — Джинни убрала волосы с лица. — Где Хагрид? Гермиона остановилась вместе с кучкой однокурсников, смотря на людей, которые так привлекли их внимание. В центре стояла Лаванда, плача на плече у Рона. Рон гладил её по спине и что-то шептал на ухо. Гарри стоял рядом с Малфоем, вытянув руку с палочкой. — Еще раз ты тронешь её, тебе не поздоровится! — шипел Гарри. — Я её пальцем не тронул, Поттер. Прекрати тыкать своей палкой в моё личное пространство! — он подошёл ближе к Гарри. — Я не виноват, что у вас такая бездарная староста! Гарри схватил Малфоя за ворот мантии. Джинни и Гермиона, расталкивая первокурсников, подбежали к парням. Схватив Гарри за руки, они оттащили его от слизеринца. — О, группа поддержки! — усмехнулся Драко, отряхивая мантию. — А где же помпоны? — Иди, куда шёл, Малфой! — воскликнула Джинни, держа за плечо Гарри. — О, к вашему сведению, я выполнял свои обязанности, — он вальяжно указал рукой на кучку первокурсников, — пока ваш Избранный со своей рыжей собачкой не устроили здесь спектакль. Рыцари недоделанные! — Это кто здесь собачка! — Рон подскочил, но дойти до Малфоя не успел. Гермиона схватила его за руку: — Не надо, Рон... Драко секунду смотрел на сплетенные руки Гермионы и Рона. За все время их перепалки он ни разу на неё не посмотрел. И Гермиона убеждала себя, что не искала его взгляд. Наивная... — Какое убожество... — скривился Малфой и отвернулся. — Надеюсь, ты будешь гнить в Азкабане, Малфой! Твой отец тебя там заждался! — это было лишнее. Черт возьми, Гарри Джеймс Поттер, ты думаешь когда говоришь? Хорошо, что она не сказала это вслух. Драко в два шага приблизился к Гарри, который убирал руки Джинни. Закусив губу, Гермиона отпустила руку замершего Рона и встала перед ними. Драко уперся грудью в её поднятые вверх руки: — Я прошу вас, прекратите! — Гермиона старалась игнорировать покалывание в своих пальцах от контакта с ним. — Не надо, Малфой... Они минуту смотрели друг на друга. Холодные айсберги бродили по её лицу, и Гермиона подсознательно сжалась под его взглядом. — Только ради тебя, Грейнджер... — удар. Один, второй... Бешено колотится сердце, и Гермиона готова была поклясться, что это было видно даже через плотную ткань мантии. — Что здесь происходит? — спросил Хагрид, тяжело ступая по перрону. Он сделал шаг назад. Точно как во сне. Поздравляю, Гермиона, сны сбываются. Пальцы похолодели, и она, зажмурившись, опустила руки. Она продолжала стоять и смотреть на осенние листы, утопленные в серой луже. — Гермиона, помоги Малфою проводить первокурсников до лодок. Я отведу ребят с Лавандой к каретам. Ей нужно успокоительное. Гермиона машинально кивнула в сторону Хагрида. Драко ждал поодаль, когда первокурсники разобьются на пары. Глубоко вздохнув, Гермиона встала рядом с ним. — Малфой... Слизеринец вздрогнул, сдувая влажные волосы со лба и поджимая губы. Он повернулся и посмотрел на неё. Тот же сосредоточенный взгляд, выражение лица... — Я скучала, Малфой. Он молчал. Дрожь в пальцах усилилась снова. Успокоительное явно нужно ей, а не Браун. Он коснулся ее мягких каштановых волос холодными руками, а ледяные капли, которые оба наконец заметили, участились. Дождь. — Разве враги скучают друг по другу, Грейнджер? — из его уст это звучало как вопрос, в её голове это звучало как утверждение. Она молча смотрела как он, сняв свою мантию, накинул одежду на её плечи, оставаясь в одной рубашке, которая тут же на намокла от проливного дождя. — Я пойду вперед, а ты иди сзади, чтобы они не разбежались. — Не дождавшись её ответа, Малфой развернулся на каблуках, махнув рукой. — Первокурсники, за мной! Разноцветные макушки в черных одеяниях двинулись за Малфоем. Гермиона пошла следом за последней кучкой первокурсников, подняв палочку вверх. Детей обдало теплым ветром, и прозрачная вуаль опустилась в миллиметре от идущих к озеру школьников. Малфой хмыкнул, не поворачивая головы. Грейнджерские штучки. Спустившись с пригорка, он повернулся, чтобы помогать первокурсникам. — Быстрее, ребята! — Крикнул Хагрид, стоя с фонарем рядом с лодками. Дети подбегали к нему, и он распределял их по лодкам. Маленькая девочка перед Гермионой запуталась в мантии и чуть не свалилась с пригорка. Она схватила девочку за руку и потянула на себя. — Держись за меня, я помогу. — Гермиона подхватила девочку, и они начали спускаться. Рука с палочкой ныла, но она старалась не обращать внимание на это. Ей хотелось чтобы этот вечер поскорее закончился. — Спасибо! — пискнула девочка и побежала в сторону Хагрида. Девушка стояла и смотрела на спокойное черное озеро, в котором отражались огни замка. — Можешь опустить палочку, Грейнджер. — Холодная рука охватила её запястье и медленно опустила руку. Гермиона закрыла глаза, шумно выдыхая. Он стоял за её спиной так близко, что она чувствовала дыхание на затылке. — Разве мы враги, Малфой? — вопрос повис в воздухе и придавил их обоих, словно надгробной плитой. Она слышала, как он хмыкнул, и ей даже не нужно было оборачиваться, чтобы понять какое выражение лица у него сейчас. Усмешка. Такая привычная для него и такая ненавистная ей. Она опустила взгляд на его руку, которую он не убирал. Его рука была другая. Не такая как у Рона. У Рона она была слишком большая и мокрая, по сравнению с его холодной и изящной. Кто первый убрал руку она не знала. Она уже ничего не знала и ничего не слышала. Она слышала лишь стук своего сердца в ушах, и хотелось вырвать этот орган, утопить его в Черном Озере. В лодке они плыли молча, ни разу не взглянув друг на друга. В воздухе повисла недосказанность. Их верный спутник вот уже пять лет...