Легенда об Эстель, которую звали Надей

Полтора века спустя… За окном шумела метель. Здесь, в суровом северном климате, нравилось немногим, но для тех, кто рос в морозной Сибири, погода стояла просто замечательная. Эстель, тихонько что-то мурлыча на своём родном языке, покачивала богато украшенную колыбельку. Затем поправила тёплое одеялко, покрытое невесомой вязью эльфийского кружева. За содержимое люльки княгиня бы при необходимости сражалась до самой последней капли крови, и даже после еë смерти над врагами бы тяжелели страшные проклятия. Но сейчас врагов не было, по крайней мере, в этой крепости, поэтому колдунья просто с огромной любовью смотрела на торчащую из-под одеялка макушку, на которой уже начинали виться огненно-рыжие локоны. Как у папы. Надя поднялась на ноги и оглянулась. — Уснула, можешь заканчивать, — тихо и устало сказала она менестрелю и подошла к северному окну своих покоев. Мелодичный звук арфы оборвался. Высокая черноволосая эльфийка тоже встала и потянулась, откладывая в сторону инструмент. Вдруг Эстель, щурившаяся у окна, резко развернулась и активно замахала руками, призывая подругу к себе. — Едут, что ли… Эль, глянь ты, я так далеко не вижу! — воодушевлëнно зашептала она. Эленэль подошла и вгляделась в снежную даль. — Из-за вьюги плохо видно. Едут, вроде, — перехватив вопросительный взгляд Нади, она так же тихо добавила: — Твой уж точно едет. Его издалека видно. — А Силька твой? — коварно усмехнулась Эстель, позабывшая про усталость. — Ах ты ж!.. И он есть. Эру, где этот… индивидуум в феврале цветы откопал?! — распахнула глаза эльфийка. Надя хихикнула. — Ядовитые опять, поди… — Может и ядовитые, но тут уже даже твои душераздирающие лекции про их невероятную опасность не помогут. Уже двадцать лет, как женаты, — улыбнулась арфистка. — Посидишь немного с Алассэ? — состроила щенячьи глазки Княгиня Химрингская. — Мне бы на стену… — Эру. Ладно, чем быстрее здесь окажется молодой отец, тем быстрее я смогу отсюда свалить. — Мне кажется, ты драматизируешь, — предположила ведьма, натягивая поверх длинного бордового платья в пол тёплый плащ с меховой оторочкой. — Я тебя всего во второй раз привлекаю! К тому же, она у нас хотя бы не истерит, а просто плохо спит… — добавила та, что точно не была аданет, но и не имела в себе эльфийской крови. — Чую, не последний раз я тут сижу… — закатила глаза Эленэль. — Давайте только быстрее! Эстель торопливо кивнула и выскользнула за дверь. Эту крепость княгиня также любила всем сердцем. Холодная и суровая издали, внутри она была более чем уютной и тёплой. Они с Майтимо вместе строили еë, а сама идея создания пришла к Феанорингу ещё во времена Митрима. Здесь жили все Верные им, пожелала остаться и часть тех, кто вместе с ними покинул Ангбанд. Тут они с Майтимо и поженились по эльфийским заветам, и теперь, спустя большущее по человеческим меркам время, в этих стенах родилась их дочь, Алассэ, что через много-много лет обретёт имя Непокорная. Надя с нежностью провела рукой по белокаменной стене, отмечая, что забыла взять с собой перчатки. Ну и ладно, сейчас быстренько встретит отряд и пойдёт в тепло. Не так уж и холодно на улице. Эстель отворила тяжёлые дубовые не то врата, не то двери и выскочила на мороз. Быстро пересекла крепостной двор и по винтовой лестнице взошла на стену. Каждый раз, когда муж уходил вместе с отрядом патрулировать границы Предела, колдунья встречала его на этом самом участке стены, откуда были видны даже далёкие пики Тангородрима. Конечно, бывали и исключения, когда у ведьмы не было возможности лично приветствовать их, но всё же. Всадники приблизились, и Надя уже могла различать их лица: Майтимо что-то оживлённо рассказывал своему оруженосцу, а, заметив жену, помахал ей рукой. Ведьма улыбнулась и махнула ему в ответ. Силендир и правда в глубокой задумчивости прижимал к сердцу букетик каких-то гиацинтов, что ли (Надя с тоской отметила, что цветы точно не ядовиты), остальные ехали молча, не привлекая внимания, поэтому еë взгляд не них не задерживался. Подождав ещё пару минут, княгиня неспешно спустилась к приехавшим. Маэдрос, как его теперь называли синдар, легко спешился с коня и подхватил на руки Эстель, покружил в воздухе, после чего поставил наконец на землю. — Как Алассэ? — спросил он, получив свой законный поцелуй. — Пищит, кушает, спит, что ещё я могу сказать, — усмехнулась Надя. — В данный момент третье, спасибо арфе Эленэль. — Хорошо, сейчас я по-быстрому закончу работу и приду к вам, — устало улыбнулся он. — На границах всё хорошо? — поинтересовалась княгиня, украдкой протягивая вороному коню Майтимо яблоко. — В пределах нормы, — не стал вдаваться в подробности нолдо. — Ходят слухи, что твоё учение среди тëмных всё ещё живо, — усмехнулся он. — И, судя по тому, что множество орков, избравших пацифизм как жизненную установку, стекаются куда-то на север, покидая Ангбанд, эти слухи близки к правде. — Да ну их, орков этих. Не нападают — и ладно. Лучше не забудь, что ты обещал мне конную прогулку завтра, — теребя подвеску с Сильмарилем на шее, перевела тему Эстель. — Раз обещал, значит, будет, — улыбнулся эльф, раскрывая перед женой дверь. — И надо будет ещё на днях в другой мир смотаться, твой отец просил помочь с крышей на даче. — Мне кажется, что дело тут не в крыше, а в клубничном варенье, которое, какое совпадение, мама как собирается достать на выходных. Майтимо рассмеялся, признавая своё поражение. — Уж не знаю, что ты там мутишь со временем и пространством, что мы уже вторую сотню лет к ним в гости скачем, но пусть всё так и будет, — сказал он, поднимаясь по лестнице. — Примерно через час жди меня в наших покоях, — завершил он беседу. Колдунья молча кивнула и набрала полную грудь морозного воздуха. Хорошо-то как!

Конец