***
Эннс говорил, что Йэте могла бы стать ректором. Но Эннса больше нет, а если и получится... Йэте запретила себе думать. Она вошла в пустую аудиторию при храме Жизни и по инерции включила воду. «Чистые руки — чистые помыслы». Кран закрылся. Нет ничего чистого в жертвоприношении. Это грозит ссылкой. Йэте, до этого момента плотно сжимавшая зубы, выдохнула. Открыв книгу на отмеченной странице, она влила энергию Жизни в страницы и перенесла печать на операционный стол. Дерьмо. Йэте обнаружила фолиант среди курсовых работ; кто-то подбросил его, даже не особо скрываясь, а она не нашла в себе силы сопротивляться его содержанию. Эннса можно было вернуть. Ходили слухи в их среде, предположения, но ни одного доказанного факта, никаких расчётов, «Ах, может быть, ещё пара веков»... Но контуры потоков из книги не врали. Рука легла в центр силовых линий, напитывая их Жизнью. Время. Два, один... Лучи разошлись по периметру, разрывая пространство, а затем неспешно потянулись обратно в центр печати. — Как песочные часы, — существо на столе вдруг заговорило. — Сколько там по учебнику? Йэте подавила панику. Не вступать в разговор. Пальцы всё же дрожали. Проклятье. — Четырнадцать минут, — продолжил мужчина. — Шан. Подумал, ты захочешь познакомиться с тем, кто вытащил тебя из Балавии. Йэте помнила, как благодарила ангела-хранителя, когда её, почти мёртвую, подобрал на дороге случайный торговец. Не случайный. «...лизовать во плоти. Затем изничтожить источник Хранителя и заполнить универсальный сосуд иной жизнью. Не дайте погаснуть сознанию, вливая его в ши и ра. Соберите всё до капли перед тем, как произведёте замену». Ей следовало вскрыть существу грудину — ши и ра рисовались на живом бьющемся сердце. — А ведь это я познакомил вас с Эннсом, — рассмеялся Шан. Нельзя думать о нём необезличенно, Йэте, просто режь. — Мне показалось, он будет хорошей партией для тебя, и я немного исправил вероятности. Лицо Хранителя расплывалось. Метафизическая форма не полностью слилась с материализованным телом; то исчезали, то появлялись комья энергетических потоков, свисая со стола. Их называли крыльями. — Это рецепторы, — Шан поправил её мысли и Йэте вздрогнула. — И да, их тоже придётся вложить в ши. Не задумываться. Печать не даёт ему двигаться, но этого мало — он должен оставаться в сознании. Накинув полную анестезию, она коснулась кожи силовым скальпелем. Густая, почти черная кровь полилась на пропитанный маслом стол. Теперь была важна только скорость. Поверхностный разрез по самой кромке жировой ткани; ребра рассечь по хрящам режущим нажимом; сделать наконец чертов выдох. Пальцы больше не дрожали. Йэте преобразовала скальпель в тонкое перо. С первым касанием иглы мир перестал для неё существовать. Ши — сложная руна. — Им показалось это забавным, — его голос был для Йэте приглушенным эхом. — Можно было бы растворить меня в потоке, но это не поучительно, представляешь? «Ты забрал её сердце, она заберёт твоё». Достойная казнь. Сердце в её руках пульсировало; штрихи наконец сложились в ши. В ушах шумело. — Ты же не думала, что книга чуть ли не с философским камнем просто оказалась у тебя на столе? — мягко спросил Шан. — Нет никакого переноса душ, Йэте. Ритуал — фарс. Они просто хотят, чтобы я умер от твоих рук. Нарисуешь ра, и тело станет куском мяса, а книга истлеет. Но можешь попробовать, — он рассмеялся. — Они убьют меня в любом случае. — Что ты сделал? — Йэте наконец подняла на него взгляд. Лицо Шана больше не расплывалось. Метафизическое тело полностью втянулось в руну и теперь, со вскрытой грудиной и совершенно чужим взглядом, перед ней лежал Эннс. — Ваши источники не совпадали, вы не могли иметь детей. Я подумал..., — он впервые запнулся, а из голоса исчезла насмешливость, — что смогу помочь. Йэте захватили образы передаваемого воспоминания. Она смотрела на себя глазами Эннса в одну из их ярких ночей перед его последним дозором, но потоки внутри Эннса менялись, перестраивались, там был кто-то еще, там.. — А потом мне стало мало, — продолжил Шан. — Мне чертовски понравилось, Йэте. Это как наркотик и... делить тебя — нет, — он хрипло рассмеялся, погружаясь в воспоминания, которые теперь калейдоскопом кружились у Йэте в голове. — Он уехал, а ты стала просыпаться от сладких спазмов внизу живота, думала — случайность. От силы нажатия игла преломилась в её руках. — Но это, конечно, шалости. Не поощряется, но... — он помолчал пару секунд. — А вот с десяток человек они мне не простили. Это ведь я его убил. Нет. Вспышка саргассовой чумы. Никто не виноват. Удалось изолировать, но... — Он был ближайшим целителем и обязан был откликнуться. Я просто помог болезни возникнуть в правильное время и в нужном месте. Думаешь, сложно? Йэте не думала. Сердце билось под пальцами, игла возникла сама собой. Закончить. Следовало влить в поток второй руны частицу души умершего. Она планировала взять её у ребёнка. Наай. Он должен родиться через месяц. Эннс увидит, обязательно. Это ведь их сын. Наш? — Наш, — на одном выдохе ответил Шан. Йэте ледяными от ужаса пальцами завершает рисунок в отведённый срок. Ра — легкая руна.Ши и Ра
28 ноября 2023 г. в 10:24