Grey side

      Салазар сидел за рабочим столом в мастерской и рассматривал найденное в лачуге Гонтов кольцо сквозь зачарованное увеличительное стекло. Оно позволяло изучить объект в различных магических спектрах и обнаружить то, что было скрыто от глаз и чар.       Колечко оказалось не просто интересным. Оно было полно сюрпризов.       Во-первых, черный камень, вставленный в оправу, на проверку оказался обсидианом. Среди магов он был известен, как «сатанинский коготь» и считалось, что с его помощью можно пленять души, сохраняя их внутри. Более того, обработанный и зачарованный специальным образом и обагренный кровью волшебника, обсидиан мог считывать из его сознания яркие образы и создавать кратковременные иллюзии.       Во-вторых, на плоской грани камня был высечен герб рода Певерелл. Треугольник с вписанной в него окружностью и пересеченный вертикальной чертой. Правда, сейчас этот герб, видимо, с подачи некоего Барда Биддля был широко известен, как знак «даров смерти». Поразительно все же, как искажаются факты за несколько столетий.       В-третьих, на кольцо было навешано столько всякой дряни — вроде чар наведенного желания, подчиняющего заклятия и рассеивающего внимание — что было очевидно, кому-то очень хотелось, чтобы любой нашедший кольцо, немедленно его надел. Вопрос — зачем?       И вот тут наступало в-четвертых. После некоторого количества экспериментов удалось установить, что на кольцо не действует ни одно заклинание перемещения или обнаружения. И при этом никакой защиты от подобных чар на нем не было. Плюс — и камень, и оправа были поразительно прочными. Настолько, что их невозможно было даже поцарапать.       И все это наводило Салазара, когда-то всерьез увлекавшегося трудами некоего Герпия Омерзительного, на очень нехорошие подозрения.       А именно, что кое-кому хватило — или, скорее, не хватило! — ума разделить душу и сотворить хоркрукс. И именно поэтому этот кое-кто не отбыл в мир иной, как честный человек, нарушив клятву, а испарился в неизвестном направлении. И вот уже несколько лет где-то шляется. Вероятно, в виде духа.       Это, конечно, была всего лишь версия, требующая подтверждения. Но что-то Салазару подсказывало, что она не далека от истины.       Раздавшийся внезапно из соседнего помещения звон колокольчика отвлек его от размышлений. Салазар быстро убрал кольцо в шкатулку, экранирующую магические излучения, и, придав лицу нейтрально-дружелюбное выражение, вышел встречать позднего посетителя.       Действительно позднего — часы показывали без четверти десять.       — Добрый вечер, мастер, — улыбнулась темноволосая девушка в синей мантии. — Я могу забрать свой заказ?       — А, мисс Загадочность, — хмыкнул Салазар, узнав ее. — Да, ваш заказ готов. Искренне надеюсь, наши с вами труды не пропадут даром, — он достал из ящика под прилавком небольшой амулет на вощеном шнурке и положил перед ней. — Но, как я уже говорил, если возникнут проблемы, моя дверь всегда открыта.       — Конечно, я помню, — девушка взяла амулет и положила на прилавок мешочек с монетами. — Огромное вам спасибо, мистер Стюарт, — поблагодарила она и направилась к выходу, но у самой двери вдруг обернулась, в ее глазах вспыхнули веселые искорки. — Знаете, этот эксперимент был чертовски любопытным!       — Чертовски, — негромко сказал Салазар, проводив ее взглядом.       Это и правда был самый странный заказ за всю его недолгую практику в этом времени.       Таинственная молодая особа впервые появилась в его лавке в самом начале сентября. Она не представилась, только сказала, что ей необходим блокирующий амулет для ребенка-эмпата, который еще не может контролировать свой дар.       На закономерный вопрос Салазара, а где, собственно, сам ребенок, клиентка ответила, что «по некоторым причинам» не может его привести. Более того, встретиться с ним где-то в другом месте тоже не получится. Так что амулет нужно сделать дистанционно, так сказать.       Будь Салазар чуть менее азартным, он отказался бы от этой сомнительной затеи. Все же артефакты ментальной направленности, завязанные на конкретного человека, это не универсальные защитные побрякушки. Они требуют непосредственного контакта с будущим носителем на каждом этапе создания, а также учитывают множество факторов, которые просто невозможно предусмотреть заочно.       Но Салазар обожал вызовы и нестандартные задачи. А потому следующие три месяца они с заказчицей работали в паре.       На первом этапе Салазар вручил ей несколько деревянных плашек, из которых ребенок должен был выбрать ту, что вызовет самый сильный отклик. Затем таким же образом подбирался металл и камень. После была сделана пробная версия амулета, которую ребенок должен был носить, не снимая, в течение недели, чтобы установилась связь. Дальше эта версия заменялась другой, которая должна была впитать физическое, магическое и ментальное состояние ребенка во время считывания чужих эмоций. Ну и наконец финальный этап — создание полноценного амулета с учетом всех выявленных данных.       В общем, долго, муторно и немного в духе гадания на кофейной гуще, но Салазар остался доволен. Он был почти уверен, что девочке — а судя по некоторым данным, это была именно девочка лет пяти-шести — созданный им амулет поможет. Хотя, конечно, намного проще было бы познакомиться с ней лично. Это вдвое сократило бы временные затраты и прояснило бы некоторые детали.       Например, несколько необычный магический фон, запечатленный на одном из промежуточных этапов. Салазар тогда уловил некую двойственность, чуть заметную, на грани погрешности. Но все же… Впрочем, возможно, дело было в том, что все материалы передавались не напрямую, а через чужие руки.       В любом случае, если амулет окажется неэффективным, они с мисс Загадочность продолжат работу.       Часы на стене показывали начало одиннадцатого, когда Салазар закрыл мастерскую и, набросив маскировочные чары, отправился в Лютный к Боргину. У того, помимо проклятых вещиц, имелась еще и весьма внушительная коллекция книг и древних свитков по темной магии. Наверняка найдется информация и о хоркруксах.       Необходимо было проверить свои подозрения по поводу кольца. А заодно выяснить, не появился ли за прошедшие века какой-нибудь их аналог.

***

      Маргарет зачарованно разглядывала овальный кулон на простом черном шнурке.       Он был небольшим — в половину ее ладошки — но очень красивым. Молочно-белый полупрозрачный камень, вставленный в деревянную основу, переливался нежными оттенками голубого, сиреневого и желтого. Серебряная оправа с замысловатыми значками блестела, отражая свет, и была почему-то очень тёплой на ощупь.       — Нравится? — спросила Аврора, внимательно наблюдая за ней.       Девочка медленно кивнула и надела амулет на шею. Тот, коснувшись ее тела, тут же стал невидимым и почти неощутимым.       — На нем чары отвода глаз, — пояснила Аврора. — Никто кроме тебя его не увидит. Снять его без твоего желания тоже никто не сможет. О нем не стоит никому рассказывать в школе, договорились? Это будет наш с тобой секрет.       — Договорились, — очень серьезно сказала Маргарет и вдруг улыбнулась. — Он будет защищать меня, да?       — Да, звездочка, — Аврора протянула руку и потрепала ее по голове. — С ним ты не будешь чувствовать других людей. Но носить его нужно только в школе или в местах, где много людей. Дома или у меня ты должна снимать его.       — Почему?       — Потому что тебе нужно учиться управлять своей силой без амулетов. Я знаю, пока тебе трудно это делать, но если постоянно тренироваться, ты научишься. И тогда сможешь защищаться сама. Понимаешь?       Маргарет неуверенно качнула головой и закусила губу.       — Я боюсь, — призналась она. — Когда это случается, происходят плохие вещи. Я не хочу, чтобы кому-то было плохо. Я лучше буду носить этот амулет всегда, тогда все будет хорошо, правда?       Аврора вздохнула.       — Иди сюда, — она подхватила девочку и посадила себе на колени. — Я знаю, что тебе страшно. Это нормально. И это очень хорошо, что ты переживаешь за других. Но твоя способность чувствовать людей, это дар. Он может приносить не только вред, но и пользу. Никогда не отказывайся от чего-то из-за страха. Знаешь, мой папа был обычным человеком, как твои тетя и дядя, а мама — волшебницей, как мы с тобой. Когда я была маленькая, у меня тоже случались выбросы. И я знаю, что иногда они пугали папу. Но он никогда бы не отказался от нас с мамой из-за этого страха. Потому что очень нас любил.       — А где твой папа сейчас? — спросила Маргарет.       Аврора ощутила болезненный укол в сердце.       — Он умер, — тихо сказала она. — Несколько лет назад.       Некоторое время Маргарет молча смотрела на нее, а потом вдруг спросила:       — Мои мама и папа тоже умерли, да?       — Это… тетя тебе рассказала? — спросила Аврора, слегка растерявшись.       Девочка помотала головой.       — Она не говорила. Я сама догадалась. Если бы папа и мама были живы, они бы меня не бросили, правда?       — Конечно, нет, — Аврора погладила ее по темным волосам. — Твои родители тебя очень любили.       — А от чего они умерли? — зеленые глаза Маргарет заглядывали, казалось, прямо в душу.       Авроре стало не по себе. Как-то она не была готова к такому тяжелому разговору.       — Давай я тебе позже об этом расскажу, ладно? Когда ты немножко подрастешь. А пока просто знай, что твои родители были хорошими людьми. А твой дедушка был очень талантливым мастером. Он умел создавать артефакты, такие, как твой амулет. Когда ты станешь постарше, я научу тебя тому, что узнала от него. Если тебе будет интересно.       — Мне интересно! — девочка заметно оживилась. — Я тоже смогу делать такие красивые вещи?       — Обязательно сможешь, — засмеялась Аврора. — Кстати, — она вдруг прищурилась, — сейчас, когда мы разговаривали, ты чувствовала меня? Что-нибудь?       Маргарет моргнула и удивленно посмотрела на нее.       — Нет… Совсем ничего…       — Вот и отлично! — Аврора сняла ее с колен и поставила на пол рядом со столиком. — Значит, амулет работает. Завтра проверим его в школе. А сейчас давай-ка займемся обычной магией. Двигать предметы у тебя уже прекрасно получается, давай попробуем что-нибудь посложнее. Сможешь зажечь вот эту свечку?

***

      — Да что б меня… — недоверчиво протянул Салазар, стоя в ночном Запретном лесу и разглядывая в лунном свете древний камень, покрытый рунами.       Рождество подкралось незаметно, а вместе с ним и возможность наведаться в Хогвартс, не привлекая лишнего внимания.       Тысячу лет назад, еще на этапе строительства замка, четверо основателей разработали универсальную систему защиты для будущей школы. Самый внешний ее слой — купол, который не пропускал бы на территорию посторонних без ведома руководства школы, а заодно отпугивал бы случайно забредающих в глушь простецов, базировался на четырёх опорных точках. Массивных валунах, которые с помощью нанесенных на них рун черпали энергию из земли и питали защитные чары.       Таким образом купол не зависел от конкретного мага и мог существовать совершенно автономно не одну сотню лет. Естественно, в чарах была предусмотрена система обновления. Предполагалось, что каждый следующий директор школы будет вплетаться в защиту, а предыдущие исключаться из нее. И власть над замком, а также над щитами, будет передаваться из рук в руки.       Но… видимо, что-то пошло не так. Нет, судя по некоторым свежим рунам новые директора исправно получали доступ к управлению защитой. А вот предыдущие не исключались из нее.       И, поскольку Салазар был изначально вплетен в чары, основа которых не менялась с тех пор ни разу — действительно, зачем? Работает же! — технически защита замка все еще воспринимала его, как директора. В чем он имел возможность убедиться, беспрепятственно пройдя сквозь барьер в чаще Запретного леса.       Десять минут спустя Салазар стоял на опушке леса, скрытый дезиллюминационными чарами, и смотрел на возвышающуюся перед ним древнюю громаду замка.       Хогвартс… изменился. Разросся за прошедшие века. Очевидно, его не единожды достраивали, поскольку башен и переходов заметно прибавилось. Вокруг появились дополнительные строения — теплицы, амбары, хижина лесника. А вот Черное озеро осталось прежним. Интересно, сохранилось ли в нем поселение русалок…       Оценив внешний вид школы и даже ощутив легкую ностальгию, Салазар снова углубился в лес. Как и в любом средневековом замке, в Хогвартсе было множество потайных ходов, по которым можно было как выбираться наружу, так и попадать внутрь. Разумеется, за тысячу лет многое могло измениться. Но что-то Салазару подсказывало, что ход, ведущий из леса в подземелья, мог остаться нетронутым. Особенно, если его догадки по поводу василиска верны.       Ход удалось отыскать с трудом. Все же лес тоже сильно изменился. Да и темнота не способствовала быстрой ориентации на местности. Но тем не менее, спустя два часа скрытый под толщей земли каменный люк нашелся.       И стоило Салазару спуститься в подземный тоннель, как стало кристально ясно — ходом не пользовались если не все десять веков, то несколько столетий как минимум. Настолько заброшенным он выглядел. Под ногами хрустел внушительный слой костей мелких животных. То и дело в свете Люмоса тускло поблескивали крупные чешуйки. А у самых подземелий путь преграждал огромный кусок змеиной кожи.       Прикинув приблизительные размеры сбросившей его туши, Салазар тихо присвистнул. Вероятность свидания с «подросшим» питомцем увеличивалась в геометрической прогрессии. Не совсем же нынешние маги идиоты, чтобы зная о таком сокровище — да за десятую часть этой сброшенной шкуры сейчас можно было выручить столько, что хватит на безбедную жизнь и еще останется! — оставить все это валяться под школой.       Однако добравшись до непосредственного входа в подземелье, Салазар обнаружил неожиданный сюрприз. А именно — круглую железную дверь с выгравированными на ней змеями.       — А вот это уже интересно, — он поднял повыше палочку, разглядывая чешуйчатые тела и инкрустированные изумрудами глаза. Намек выглядел весьма прозрачно. — Откройссся…       Едва стихли последние отголоски шипения, как железные змеи ожили. Зашевелились, сдвинулись с глухим скрежетом, и дверь медленно отворилась.       Салазар оказался на пороге просторного, освещенного тусклым зеленоватым светом зала. С обеих сторон тянулись обвитые змеями колонны, теряющиеся в сумраке под потолком. Гладкие каменные плиты пола влажно поблескивали. А в противоположном конце зала возвышалась огромная каменная статуя древнего старца в балахоне и с длинной бородой.       — Мерлин, сколько пафоса, — восхитился Салазар, оглядев интерьер и грандиозный шедевр неизвестного скульптора. — Надеюсь, это не я.       Вот ведь кому-то из потомков заняться нечем было. И для кого это все? Для тайного общества фанатов парселтанга? Для секты сумасшедших серпентологов? Впрочем, теперь хотя бы понятно, откуда взялась байка о Тайной Комнате.       Салазар подошел к статуе и бросил на нее проявляющие чары. Несколько мгновений ничего не происходило, а затем раздался скрежет, и рот на каменном лице открылся, превратившись в темное жерло. И снова наступила тишина.       Запрокинув голову, Салазар выждал несколько минут, а затем, набросив на себя комплекс защитных заклятий, негромко позвал:       — Асссарий!       Откуда-то из-за статуи донёсся глухой шорох. Он становился все громче, двигался, а потом из открывшегося прохода показалась гигантская треугольная голова. Медленно, будто неохотно, василиск сполз на пол, оказавшись в длину около пятидесяти футов, и, свернувшись кольцом, повернул голову к неподвижно стоящему возле статуи Салазару.       Казалось, целую вечность древний змей изучал его, принюхивался, то отстраняясь, то снова приближаясь, а затем…       — Хосссяин. Хосссяин Саласссар…       «Надо же, узнал!» — невольно восхитился Салазар, касаясь ладонью холодной шершавой морды.       — Здравссствуй, Асссарий. Не думал, что ты всссе еще сссдесссь.       — Хосссяин оссставил Асссария друсссьям, — прошипел змей. — Асссарий чессстно ссслужил друсссьям хосссяина. И его нассследникам. Потом нассследники исссчезли, и Асссарий уссснул. Долго ссспал. Пока не появилссся новый нассследник.       — Новый нассследник? — Салазар прищурился. — Это было не так давно, верно?       — Нассследник расссбудил Асссария. Нассследник укасссывал Асссарию цель. И прикасссывал напасссть. Асссарий нападал.       — Как ты перемещалссся по сссамку? Как ты оссставалссся несссамеченным?       — Нассследник выпуссскал Асссария полсссать по тайным путям. Желесссным путям.       — Железным путям… по трубам? — Салазар оглядел зал еще раз и заметил в тенях между колоннами круглые провалы тоннелей.       Ну, конечно, он же читал в «Истории Хогвартса», что канализацию в замке проектировал кто-то из Гонтов. Очевидно, тогда информация о спящем в подземельях василиске еще передавалась по наследству. Понятно, почему о нем не знали остальные. Гонты, видимо, очень дорожили фамильной тайной и тщательно ее скрывали.       — Асссарий, ссслушай меня, — он снова коснулся влажной чешуи на морде. — Ты больше не будешь ссслушатьссся других. Ты будешь ссслушатьсся только хосссяина. Ты сссапомнил?       — Сссапомнил, хосссяин, — прошипел василиск и даже кивнул головой.       — Как быссстро ты ссснова сссможешь уссснуть?       — Асссарий должен расссмятьссся. Поесссть. Сссменить кожу. Тогда Асссарий сссможет уссснуть.       — Ясно, — тихо хмыкнул Салазар, прикинув, как будет тайком выгуливать эту махину.       Экстремальное развлечение на ближайшие недели две ему теперь точно обеспечено. Впрочем, вновь налаженный контакт с, возможно, последним в мире василиском, а заодно ценнейший яд и шкура того стоили.       — Ссследуй ссса мной, Асссарий, — прошипел он, наложив на него маскировочные чары и направляясь к тоннелю, ведущему в лес. — Сссоссставлю тебе компанию.

***

      Василиск снова впал в спячку даже быстрее, чем рассчитывал Салазар. Всего через каких-то десять дней.       Так что в новом году одной проблемой стало меньше. Правда, все остальные, связанные с его непосредственной миссией в этом времени, цвели пышным цветом.       Изучив все доступные материалы по хоркруксам, Салазар только укрепился в своих выводах относительно кольца. Но тут же вставал новый вопрос — единственный ли это хоркрукс или где-то припрятаны еще? И главное, где носит, так сказать, основную сущность?       Вообще способов обрести тело после развоплощения было несколько. Первый — и основной — с помощью ритуала возрождения. Для него требовался опытный некромант, который извлек бы из хоркрукса осколок души, обеспечил слияние с основной сущностью, а затем создал бы тело и вселил в него дух.       Второй — временный — в случае, если оставшаяся без тела сущность была достаточно сильной, она могла вселиться в слабого волшебника, в маггла или даже в животное, но ненадолго. Одержимые, как правило, быстро умирали. Их тела просто не выдерживали такой двойственности.       Ну, и третий — хоркрукс, обладающий собственным сознанием, мог воплотиться, выпив жизненные силы из другого волшебника. Этот вариант был самым маловероятным, потому что для установления контакта волшебник-донор должен был достаточно долго и добровольно взаимодействовать с хоркруксом, вливая в него свои чувства, мысли и энергию. Кто мог бы пойти на такое в здравом уме, представить было сложно.       В общем-то, трудности господина Волдеморта лежали на поверхности.       Квалифицированного некроманта нынче днем с огнём не сыщешь. В чужих телах долго не протянешь, а для воплощения хоркрукса нужен самоубийца, готовый отдать свою жизнь. С другой стороны, если темный маг, наплевав на все побочные эффекты, разделил душу, должен же он был предусмотреть возможность своей гибели и оставить соответствующие инструкции кому-то из доверенных лиц?       Теоретически — да. Практически — Мордред его знает. От человека, который еще будучи школьником, натравил смертоносного змея на детей, а часть собственной души хранил в заброшенной лачуге, всякого можно ожидать.       В любом случае, носиться по всей Британии с сачком за невесть куда подевавшимся духом Салазар не собирался. Он, можно сказать, только жить начал. Еще столько всего интересного вокруг! Вот если наследничек сам объявится, тогда да, тогда можно будет поболтать по душам.       А пока неплохо бы наладить контакт с кем-то из его бывших сторонников.