Профессиональная попаданка: Интриганка

      Прислуга в Букингемском дворце, разумеется, была исключительно вышколенной: стоило чаю в чашке её величества немного остыть, как в гостиной появилась горничная с чайником. Она вошла без единого шороха и делала свою работу так тихо, что её можно было и вовсе не заметить, если не обращать внимания специально. Освежив напитки, она так же бесшумно вышла, как будто её никогда в гостиной и не было. И всё то время, что длилась пауза, я лихорадочно размышляла, что мне делать с человеком королевы с своём доме. Компаньонка — дама, которая вполне обоснованно будет постоянно находиться рядом, и поскольку подбирать её будет её величество, с высокой долей вероятности эта особа будет в курсе моих собачьих дел по крайней мере в общих чертах. Даже сам факт присутствия ещё одного человека в доме здорово усложнял мне жизнь, и в куда большей степени того, кто не был предан лично мне. Впрочем, обойтись без компаньонки я тоже не могла — полностью исключить визиты мужчин ко мне по достаточно разнообразным вопросам было невозможно, а присутствие дамы в качестве дуэньи могло хотя бы уберечь от брака ради соблюдения чести. Как бы там ни было, проблемы придётся решать по мере поступления.       — Твоё замужество тоже вызывает у меня беспокойство, — после небольшой паузы продолжила её величество. — Думаю, вполне понятна причина, по которой не стоит рассматривать наследников или титулованных дворян, однако младшие сыновья вполне могут составить тебе приличную партию.       — Дворецкий Грей упоминал об этом во время своего визита, ваше величество, — сглотнув, кивнула я.       — Я бы предложила тебе так же обратить внимание на успешно построивших карьеру военных, — с улыбкой в голосе добавила она. — И раз уж ты упомянула Чарльза, не рассматриваешь ли ты его в качестве своего жениха?       — Учитывая тонкости моей должности, я бы предпочла человека с более спокойным нравом, — осторожно заметила я.       — Тогда как ты смотришь на Фиппса? — её величества чуть склонила голову набок. — Думаю, вы были бы исключительно красивой парой.       — Честно говоря, мне кажется, что ещё рано задумываться об этом, — я опустила глаза. — Я понимаю, что многие дворяне планируют помолвку ещё в детстве, но раз уж судьба жестоким образом обошлась с Оливером, мне будет сложно найти жениха в Британии. Мне уже поступало некоторое число предложений, но все они нацелены на титул маркиза и собственность семьи, а меня такое отношение не устраивает.       — Понимаю, — она кивнула. — И раз уж именно я поставила тебя в столь сложное положение, я даю тебе разрешение выбрать супруга по своему усмотрению, даже если он будет иностранцем.       — Благодарю, ваше величество, — я склонила голову.       Так, одной проблемой меньше. Или больше? Спешить с этим вопросом я действительно не собиралась — куда мне было торопиться в шестнадцать-то лет? Тем более, что тиф унёс жизнь Оливера, с которым я была помолвлена с детства, всего год назад, и я вполне могла себе позволить ещё примерно год показательно страдать. Что, впрочем, не мешало некоторым особо деятельным господам пытаться занять место маркиза Муркивинд. Примечательно было то, что в моих обстоятельствах супруг не мог получить титул — его могли унаследовать только дети. И к собственности доступа он бы не получил. Иными словами, мой будущий муж был бы консортом, необходимым лишь для появления наследников. Но я об этом не распространялась, что уже начинало доставлять некоторые неприятные хлопоты.       — Хотя мне действительно кажется, что Чарльз Фиппс мог бы стать для тебя достойным мужем, — снова сделав паузу, повторила её величество. В принципе, не так уж она была не права — в свой личный секретариат абы кого королева не нанимала. — Но довольно об этом. Как я понимаю, теперь у тебя есть опекун, являющийся твоим кровным родственником, и это будет уже семейный вопрос. Однако есть ещё одна тема, которой я собиралась коснуться сегодня. Вот уже два года в Палате лордов пустует одно место, принадлежавшее прежде Теодору. По законам наследования, оно должно быть передано тебе.       — Это… — я растерялась. Не то чтобы я об этом не знала, просто не могла представить себе своё участие в подобном собрании. — Я не уверена, что моё присутствие на заседаниях Палаты будет разумным. Если я буду только появляться ради присутствия, то можно просто оставить стул пустым, а если действительно займусь политикой, сильно осложнится выполнение роли борзой.       — Однако оставлять место совсем пустым нельзя, — покачала головой её величество. — Хотя бы формально оно должно быть заполнено. Это ещё можно было откладывать до твоего дебюта, но после него кто-то должен будет его занять.       — Увы, я единственная кровная родственница отца, — я глубоко вздохнула. — Могу ли я передать этот титул своему кровному родственнику со стороны матушки?       — Ты имеешь в виду графа Розвелла? — удивилась королева. Как он опять-то всплыл?       — Его сиятельство отвергает факт нашего с ним родства, ваше величество, — я опустила голову. — Остаётся только её брат-близнец, дядя Фрэнк.       — Велю Фиппсу расследовать его биографию, — её величество кивнула. — Если твой дядя — человек действительно того достойный, титул будет передан ему. Однако имей в виду, что на данный момент я рассматриваю на это место именно тебя.       — Я благодарна вам за доверие, — я склонила голову ещё ниже.       Я предполагала, что порученный мне вопрос тоже всплывёт, но королева перевела тему на нынешнюю моду на платья, и это каким-то образом снова вернуло нас к разговору о предстоящем бале Шарлотты. Он ожидался весьма масштабным, хотя её величество ещё не решила, каким будет взнос — мероприятие всё же было традиционно благотворительным. Помимо основной программы с приветствием королевы дебютантками, последним и первым танцами и, собственно, балом, предстоял ещё и банкет для всех гостей, и её величество посетовала, что поварам дворца понадобится помощь в его подготовке. Очень такой тонкий был намёк: королева заметила, что прошлым вечером дворецкий Грей очень хорошо отозвался о поданном ему в моём особняке десерте, и предложила отправить означенный десерт ей к завтрашнему чаю. Отдавать Лоренцо пахать перед банкетом у меня не было ни малейшего желания — другого повара в особняке не было. Да и не та у него была биография, чтобы готовить на кухне Букингемского дворца. А вот о бесцеремонности мистера Грея я ничего не сказала — сам себя к чаю пригласил, распорядился подать себе десерты… Дворецкий так себя вести не должен был, но жаловаться её величеству мне точно не стоило.       Чаепитие продлилось всего около часа, но я была вымотана так, как будто собственноручно перенесла все книги из библиотеки в соседнюю комнату. А надо было ещё поговорить с дядей Фрэнком — рассказать о том, что над ним нависла угроза просиживать штаны на заседаниях Палаты лордов. И что не только Бальтазар будет трясти его индийское бельё… И вот чуяло моё сердечко — не порадуют его эти новости. Правда, он ещё мог решить все эти проблемы простым отъездом в графство Розвелл, обрубив тем самым все концы сразу, но что-то подсказывало мне, что он, конечно, поворчит, но всё равно согласится.       Сложный разговор я решила не откладывать и обрадовала дядюшку прямо за ужином. Услышав краткий пересказ беседы с её величеством и ту его часть, которая касалась непосредственно его персоны, дядя Фрэнк на несколько секунд замер с совершенно пустым выражением лица, а потом глубоко вздохнул и покачал головой.       — И насколько тщательно меня будет проверять секретариат её величества? — нахмурился он.       — А у тебя есть что-то такое, что ни в коем случае не должно всплыть? — я изогнула бровь.       — Пожалуй, что нет… — протянул дядя. — Я, что называется, «не был, не имел, не привлекался». Хотя… Был один инцидент, но в нём моей вины не было…       — Что за инцидент? — сощурилась я.       — Я был в Бахрампуре, куда должен был прибыть обоз из Калькутты с некоторыми материалами и медикаментами для госпиталя, — он помрачнел. — Всё это требовалось срочно, но обоз задерживался, а я никак не мог ускорить его. На меня начали наседать и врачи, и офицеры, и я с группой разведчиков отправился навстречу. В общем, оказалось, что одна повозка упала в Хугли, ещё две распродали по указанию капитана сопровождения, и они просто ждали, когда я уберусь из Бахрампура, чтобы никто не мог сказать, сколько всего должно было прибыть. Если бы поехал один, без разведчиков, сам оказался бы в Хугли, кормил бы там местную фауну.       — Так к тебе в этой истории как-то и не прицепиться, — я озадаченно скривилась.       — Эм… — дядя глубоко вздохнул и опустил глаза. — Я не только не остановил разведчиков от расправы над капитаном, распродавшим две повозки, но и немного в ней поучаствовал.       — Он был убит? — я поджала губы.       — Нет, в тот раз нет, — он помотал головой. — Когда я покинул Бахрампур, он ещё лежал в госпитале, но, как я слышал, позже был убит во время атаки.       — Кто-то знает о твоей роли виджиланте в этом деле? — я чуть сощурилась.       — Два моих слуги индуса и те разведчики, что тоже участвовали в этом, — дядя кивнул.       — Ясно… — я глубоко вздохнула. — Так себе история, конечно, но я хочу посмотреть сначала на то, что найдёт Бальтазар. Если она там будет фигурировать, будем думать, как её правильно подать. Хотя если всё было так, как ты говоришь, люди встанут на твою сторону — ты покарал преступника, из-за которого солдаты её величества не могли получить помощь. Но пока мы не выясним степень известности этой истории, сам о ней постарайся не распространяться.       — Кстати, о моих слугах, — он вдруг нахмурился. — Ты говорила шеф-повару, что нас две недели в особняке не будет, а они как раз в это время должны прибыть. Мы можем или перенести поездку, или, может, как-то её сократить?       — В поместье тоже много дел, — отозвалась я. — Может, в Лондоне есть кто-то, кто с ними знаком?       — А, да, — дядя кивнул. — Я прибыл на одном корабле вместе с одним отставным хирургом, он был ранен в левую руку и не мог продолжать работу по своей специализации. Они знакомы.       — Ты знаешь, где его можно найти? — я нахмурилась.       — Думаю, да, — он снова кивнул. — Если ты не против, я бы пригласил его к нам на обед.       — Хорошо, я не против, — я улыбнулась. — Только передай распоряжение для Лоренцо хотя бы с вечера. Он, конечно, очень способный, но всё же не волшебник.       Франкенштейн усмехнулся. Причём если волшебников в этой реальности не было — по крайней мере, мне о чём-то подобном было неизвестно, а если бы они были, непременно входили бы в сферу деятельности псарни — то вот один чародей у нас в доме имелся, и звали его Бальтазар. Дядя этого, правда, не знал, но мне вот было прекрасно известно, что демон был способен приготовить званный обед на пару десятков персон буквально за несколько минут и подать как ни в чём не бывало. В принципе, я вообще сомневалась, что существовало хоть что-то за гранью его способностей.       Уже утро четверга выдалось довольно насыщенным. Практически сразу после завтрака Бальтазар принёс пухлый конверт от Уиндинга и своё собственное расследование. И когда только успел? О дяде дворецкий рассказывал с довольно безразличным выражением, ещё в самом начале назвав его историю скучной. Судя по отчёту, дядя Фрэнк святым, конечно, не был, но его репутация была достаточно чиста. И даже та история, о которой он рассказал накануне, в отчёте была представлена совершенно иначе: со слов учинивших расправу солдат, дядя не только не участвовал в ней сам, но и, пропустив начало, остановил их от убийства, чем спас от виселицы. Короче говоря, Фрэнк Джемстоун человеком был достойным и уважаемым, так что можно было потихоньку начинать показывать его людям.       А вот отчёт Уиндинга был куда более интересным в том смысле, который имел в виду Бальтазар. Цыганский табор, где и жили те несколько молодых людей, что были замечены в том числе в Колчестере за продажей опиума, располагался на частной земле. И проблема была не в самом опиуме как таковом — его-то можно было и в аптеке купить по рецепту врача — а в том, что они добавляли в него и продавали под видом курительной смеси. Уиндинг предполагал, что этими добавками были сахарный сироп и конский навоз, так что лавочку надо было закрывать. Земля, где располагался означенный табор, принадлежала некоему Гримсби Ройлотту, доктору медицины и вдовцу, проживавшему в доме вместе со своей падчерицей. О девушке было всего несколько строк — кроткая, тихая, собиралась в скором времени выйти замуж, её мать скончалась уже как несколько лет тому, ещё два года назад за две недели до своей свадьбы и её сестра отправилась с мир иной — по заключению врача, от сердечного приступа. Примечательно, что заключение это дал её же отчим. А вот доктору Ройлотту была посвящена целая страница: это был человек исключительно крутого нрава, сумевший рассориться со всеми соседями и настроить против себя даже самых терпеливых. Он часто бывал в харчевне в «Толстом пони», где порой столовался в долг, который однако аккуратно выплачивал к концу месяца. Проблема была вовсе не в том, что он делал долги — он приходил в харчевню, чтобы скандалить. Особенно, если в «Толстом пони» были постояльцы. Выпроваживать его выпроваживали, но запретить приходить не могли. И именно этот человек позволил устроить цыганский табор на своей земле.       Внимательно прочитав отчёт, я призадумалась. Я, конечно, не специалист, но вроде как молодые девушки обычно от сердечного приступа не умирают… В принципе, самым простым вариантом выжить цыган оттуда было просто купить землю и как новый собственник их прогнать. Но метод этот был весьма топорным, хотя с высокой долей вероятности рабочим. Топорнее и надёжнее было только зарубить Ройлотта топором. И то только в том случае, если его падчерица не собиралась продолжать славную традицию поддержки табора. Надо было разобраться во всей этой истории…       Дядя Фрэнк уехал из дома ещё утром и вернулся только к обеду. Куда он мотался, я не имела понятия, тем более, что отправился он пешком, а не экипажем, но настроение по приезду у него было приподнятое, что не могло не радовать.       — Я отыскал доктора Ватсона сегодня, — сообщил он, и я вопросительно на него уставилась. — Я говорил тебе о нём вчера.       — А, — я кивнула. — У него всё в порядке?       — Он остановился в небольшом частном отеле на Стрэнде, но жалуется, что там дороговато, — отозвался дядя. — Ищет съёмное жильё подешевле. Я пригласил его к нам на завтра.       — Хорошо, — я кивнула Бальтазару, чтобы он передал Лоренцо о приглашении гостя. — Раз уж речь зашла о твоём приятеле из Индии, у меня возникли кое-какие вопросы. Ты не сталкивался там с неким доктором Ройлоттом?       — Лично — нет, — мотнул головой дядя. — Но я о нём слышал, когда был в Калькутте. Поговаривали, что хоть как врач он был неплох, характер у него тяжёлый. Вроде как он стремился сколотить там состояние, но был вынужден вернуться в Англию после того, как в ярости до смерти забил слугу. А тебе зачем?       — Да так, собаки лают, — намекнула я на свои собачьи дела. Он кивнул. — Человек он по слухам, стало быть, алчный?       — Если верить слухам, — подтвердил он.       — Ясно… — протянула я. — Ты ведь в Индии провёл сколько? Десять лет?       — Чуть больше, — дядя кивнул. — Я уехал почти сразу после смерти отца.       — Матушке тебя не хватало, — заметила я, и на некоторое время за столом повисла скорбная тишина.       — Я старался писать почаще, — наконец, снова заговорил дядя. — Но с почтой порой было туго. Тем более, что я мотался по всей стране.       — Да что уж теперь, — слабо улыбнулась я. — Давай-ка немного сменим тему. Ты ведь постоянно находился при госпиталях. Скажи-ка мне, бывали ли такие случаи, когда люди скоропостижно умирали от чего-то очень похожего на сердечный приступ?       — Да, случалось, — он озадаченно нахмурился. — Но там причину нашли довольно быстро — яд.       — Какой яд? — пришла моя очередь недоумённо свести брови. — Кто будет подсыпать солдатам яд?       — Яд местной фауны, — криво усмехнулся дядя.       — Пауки или змеи? — я изогнула бровь.       — Пауки — австралийская тема, в Индии много змей, — пояснил он. — Кобры, бунгарусы, гадюки и эфы — самые опасные, но вообще их там множество. Укусы не всегда сразу заметны, но смертельных случаев немало.       — Вот как… — протянула я. — А чем они питаются в основном?       — Мелкой живностью, — дядя пожал плечами. — Что-то большее им не переварить легко, так что если их не злить, они людей не трогают. Некоторые офицеры даже пытались приручать их, как местные, но змеи особо не привязываются к людям, даже если те их кормят. Так себе питомцы, если подумать.       — Ну, некоторым нравится, наверное, — я улыбнулась. — Некоторые и пауков держат. Или жаб. Тоже так себе питомцы.       — Да, пожалуй, — он кивнул. — Я бы предпочёл кошку.       — Можем завести, — я пожала плечами. — В поместье живут кошки, но там это скорее необходимость — чтобы ни мышей, ни крыс не было. А здесь давно никто постоянно не жил, а мне не хотелось таскать животное с собой туда и обратно.       — Хм, если так подумать, я ведь тоже часто буду в разъездах, — задумчиво заметил дядя и мотнул головой. — Нет, домашнее животное не стоит заводить, если дома сам не бываешь.       После чая он ушёл к себе, а я ещё некоторое время просидела в столовой, обдумывая беседу. Дядя Фрэнк подбросил интересных фактов, и они, возможно, могли помочь в разрешении поставленной передо мной задачи. Надо было только найти ум, который разберётся в мутной истории Ройлотта. Я пристально посмотрела на Бальтазара.       — Прикажи подать мне мой кэб на заднюю улицу, — я поднялась из-за стола. — После того, как сходишь на кухню, приготовься ехать со мной. А сейчас пришли Сару.       — Да, миледи, — он отвесил небольшой поклон.       До своей спальни я дошла самостоятельно, но ждать мне не пришлось. Горничная примчалась ещё до того, как я успела закрыть дверь. Чтобы найти того, кто распутает загадку без меня, мне нужно было посетить одного человека, а найти его можно было только там, куда могли войти исключительно мужчины. Так что пришлось устраивать маскарад. Не то чтобы природа наградила меня пышным бюстом, но замотать его так, чтобы было совсем незаметно, задачкой представлялось крайне сложной. А потому, чтобы не усложнять себе жизнь, переодеваясь в мужское платье, я привязывала к животу подушку. К концу наших совместных с Сарой манипуляций из зеркала на меня смотрел несколько полноватый невысокий молодой человек с аккуратными усишами, как у Эркюля Пуаро, одетый в неприметный чёрный костюм-тройку. Самым сложным в создании этого образа было убрать волосы, которые приходилось закручивать в хитрую шишку и прятать под цилиндр. Горничная подала мне трость, и я с важным видом спустилась в холл особняка, но вышла не через главный вход, а через задний, обошла конюшни и уже там села в кэб. Бальтазар тоже поменял внешность — хотя обычно на слуг обращали мало внимания, его наружность была слишком запоминающейся, чтобы можно было просто так с ним разгуливать и думать, что никто его не узнает.       Во всём здании клуба «Диоген» была только одна комната для посетителей, в которой можно было разговаривать. Это был не первый мой визит в это место, так что проводили меня туда без слов. Ожидали мы с Бальтазаром Майкрофта Холмса в тишине. Премьер-министр высоко ценил ум этого человека и порой в некотором роде не просто просил у него совета, а буквально вешал на него вопросы правительства. И поэтому мистер Холмс был посвящён в факт существования псарни и лично знаком с каждой собакой. Меня, разумеется, он тоже знал, как мою личину для встреч в «Диогене» — мистера Тайлера Трелони. Когда он вошёл в комнату, в его проницательных серых глазах стояла лёгкая озадаченность, а по высокому лбу тянулись из конца в конец морщины. Мистер Холмс был человеком телосложения крупного, даже грузного, и когда он сел в кресло напротив меня, оно тихонько скрипнуло.       — Чем обязан, ваше сиятельство? — спросил он вместо приветствия. И хотя здороваться таким образом было несколько грубовато, тон у него был довольно радушный.       — Мне нужен человек, который распутает одну загадку, — отозвалась я, чуть сощурившись.       — Вы и сами неплохо решаете разного рода ребусы, — заметил мистер Холмс.       — Если бы можно было решить её, оставаясь в своём кабинете в особняке, я бы и сюда не приехала, — я слегка улыбнулась. — Мне необходим человек, который отправится расследовать тайну смерти в окрестности Колчестера.       — Ваше сиятельство, вы же не думаете отправить туда меня? — он изогнул бровь.       — Я слабо представляю себе дело, которое заставило бы вас покинуть не то что Лондон — даже этот клуб, — мягко заметила я. — Однако я убеждена, что вы знаете человека, который мог бы этим заняться.       — Я могу рекомендовать вам такого человека, ваше сиятельство, однако вы должны пообещать мне, что не станете втягивать его в свои дела, — мистер Холмс сощурился. — Впрочем, только в те дела, в которых нет нужды в справедливости и правде.       — Если это человек, которого рекомендуете вы, разве разумно втягивать его в такие дела? — я усмехнулась. — В таких делах мне совершенно не нужно, чтобы кто-нибудь искал истину до самого конца и тем более находил её.       — В таком случае вы можете обратиться к моему младшему брату — Шерлоку Холмсу, — он откинулся на спинку кресла. — Он берётся за разного рода расследования, и если вам нужно, чтобы кто-то выяснил реальную причину чьей-то смерти и нашёл преступника, он прекрасно с этим справится. Насколько мне известно, он уже расследовал одно дело в окрестностях Колчестера.       — Благодарю, это полезное уточнение, — я поднялась. — Надеюсь, вы не будете против, если время от времени я буду в некотором смысле подбрасывать ему работу, в которой нужны будут подлинные истина и справедливость?       — Думаю, это устроит нас всех, — мистер Холмс тоже поднялся.       Визит был короткий, но я, в принципе, получила то, что хотела. Да и Майкрофт Холмс совсем не был тем человеком, который любил долгие беседы. Его почти постоянное пребывание в клубе молчальников, где вообще нельзя было раскрывать рта, достаточно красноречиво говорило об этом. Теперь оставалось найти способ передать нужное дело его брату. Я, конечно, могла устроить ещё один маскарад, но если ему понадобится осмотреть дом Ройлотта, я не только подставлю его самого, но и сама вызову подозрения. Значит, надо было использовать сарафанное радио — найти того, кто нанимал Шерлока Холмса в прошлом, а затем сделать так, чтобы этот человек настоятельно рекомендовал падчерице Ройлотта расследовать смерть сестры двухлетней давности. И тогда можно будет следить за этим делом лишь вполглаза.