Братство Плотвы

- Не может быть... - выдохнула Горвен, обратясь к ведьмаку. - Это же князь Амондир... Перед Геральтом и Горвен стоял необычайно высокий - в полтора раза выше Белого Волка - человек с острым лицом и длинными тёмными волосами, облаченный в тунику, плащ и штаны с обильным золотым шитьем по всем краям и высокие сапоги всадника. Глаза у него светились, как два краснолюдских рудничных фонаря. "Это не призрак - для обычного призрака он слишком плотен. Но и не человек. Кто же ты такой, мать твою?!", - подумал ведьмак. Последнее у ведьмака, похоже, вырвалось вслух, потому что Горвен подхватила: — И как ты создал всю эту мерзость, кто или что бы ты ни был?! — Великие силы сосредоточил Чёрный Властелин, — вместо ответа прошипел дух — имитатор Амондира. — Мне была дарована лишь часть их. Мощь, данная мне моим хозяином, весьма полезна. Всё, что он попросил взамен — чтобы я служил ему. — Мы уже поняли, на кого ты работаешь. Но на кой хер тебе стращать ради Мордора и Ангмара Южное Нагорье, где за тысячи стае от них ютятся полтора хуторянина и их хромая коза Дэчка?! Они ни за что не смогут угрожать ангмарским магикам, даже если сильно напьются и сильно напоят Дэчку. Может, как в старые добрые времена — расскажешь нам, какое твоё земное дело нужно завершить, да и всей сказке конец?! — сердито молвил Геральт, которому уже порядком надоели умертвия и курганы. — В старые добрые времена вся эта земля принадлежала мне, глупцы! — инфернально расхохотался им в лицо Серый Ужас. — Никто мне был не указ. Возможно, я приму новую форму — молодую и сильную. И королевство снова станет моим — с моими старыми верными подданными. А что за полторы тысячи лет они чуть испортились в земле — для меня уже неважно. Ведьмак понял, что разговор был исчерпан с самого начала, плеснул на серебряный меч масло против призраков и кивнул Горвен. Напарники атаковали Серый Ужас с двух сторон: следопытка — верным дунаданским мечом, Геральт — знаком Игни. Но похоже было, что на духа не действует ни то, ни другое — огненный шар он просто развеял в дым глазами-фонарями. Удары серебряного меча с маслом против призраков не заставляли эту паскуду даже вздрагивать. — Зараза, — только и успел сказать ведьмак, как вдруг почувствовал, будто бы кто-то просовывает ему руку прямо в мозг, сжимает извилины в кулак и выкручивает. Геральт, обронив серебряный меч, упал на отсыревший пол, успев заметить, что рядом так же валяются Горвен и Менельдир. — Теперь вас, смутьянов, освободит от этого заклятия только могила, — презрительно сказал Серый Ужас. Последнее, что ведьмак запомнил — это наполняющий катакомбы серый туман.   Туман поглотил всё. Он заменял сырую землю под ногами. Потолок с корнями над головой. Стены, которые Враг знает кто и когда расписал спиралями. Единственное, что было посреди этого нигде, кроме тумана — это Серый Ужас. На сей раз он обрёл свой, очевидно, истинный облик — огромное, невообразимое создание в доспехе, каких Геральт отродясь не видывал, и в парадном шлеме, из-под которого виднелась безгубая сгнившая пасть мертвеца. Ведьмак понимал, что ничего хорошего от страховидлы ждать теперь не приходится, и всё же брёл к нему, к центру этого курвина мира. При попытке идти в другую сторону туман уплотнялся, наваливался на грудную клетку, забивался в рот и нос, не позволяя дышать. И он был не один такой. И справа, и слева от Геральта прямо, как по нитке, покорно шли к Ужасу на суд и расправу другие, знакомые и незнакомые, люди, эльфы и низушки. Менельдир и Горвен. Воронве Гондорец и его головорезы. Убитые в Гарт Агарвен креоты и эгланы. Унвин из Херна. Милуиэль. Ефрейтор Йымм и Сассь Ульфсак. Её высочество Сильвия-Анна и барон де Пейрак-Пейран. Радовид Реданский, Фольтест Темерский, Хенсельт Каэдвенский и Дийкстра. Ренуальд аэп Матсен и Бернард Лоредо. Азар Явед и Яков из Альдерсберга. — Наверняка ты не ожидал меня здесь увидеть, ведьмак, — с мерзким смешком сказал ему обгорелый в Стигге труп Вильгефорца. — Наконец-то ты ко мне присоединился. — Ghoul y badraigh mai aep cuach, — сквозь зубы послал его Геральт. Но не идти он не мог. Серый Ужас был всё ближе и ближе. Запах разложения в воздухе всё сильнее и сильнее. — Геральт! Кто это! Неужели... Зараза! Только не Цири! Тебе здесь делать нечего! Ты ещё жива! — Я знаю, Геральт! Тебе тоже! — Цири возникает неизвестно откуда посреди шествия мертвецов, в руках у неё ведьмачий меч. — А ты, — обращается она к Ужасу, — убирайся отсюда вон! И забирай мертвяков! После Белого Хлада с Серым Ужасом я и подавно разделаюсь! — кажется, что его гипнотизирующие чары не действуют на ведьмачку. Серая тварь замахивается рукой, словно готовясь сотворить заклинание. Тут глаза Цири вспыхивают точно так же. Туман сотрясается, мороки словно уносятся ветром. Выплеск Силы...   Ведьмак снова лежал на полу в катакомбах. Но на этот раз никто не подвергал его магическому контролю. Собрав в кулак силы, Геральт схватил меч и вскочил на ноги так быстро, как только возможно. Горвен тоже приходила в себя, а вот Менельдир так и лежал ничком. Зато их серый мучитель, съёжившись и схватившись за бесплотную голову, сидел в тёмном углу, как обычный кмет с похмелюги. Пользуясь тем, что столкновение с Цири ослабило Ужас, ведьмак вновь взялся за меч с маслом и попытался атаковать. На сей раз видно было, что ему не нравится, вот только чувствовалось, что урон от серебра и масла для древней сволочи не серьёзней чесотки. — Остановись, тварь! — раздался под сводами подземелья знакомый голос. На этот раз принадлежащий не Дитя-Неожиданности. Бродяжник со товарищи всё-таки нагнал их. — Ты опоздал, сломанный меч сломанного королевства, — прошипел Ужас. — Не знаю, на какое представление мы там опоздали, — возразил ему наследник былой славы Арнора, — но Кардолан без боя ты не получишь, будь ты хоть в облике Элендила, Исилдура и Анариона разом! Геральт и Горвен отпрянули от Серого Ужаса — потому что он опять трансформировался в туман, на сей раз стелющийся по полу. В таком виде он бесшумно уполз куда-то в узкие полузаваленные проходы, оставив после себя только запах свежевскрытого кургана. Обернувшись, ведьмак увидел, что Бродяжник привёл с собой Гальбарада, Корунира, Саэрадана и ещё каких-то дунаданов, которых он не знал. — Горвен! Хвала Владычице, ты в порядке, — выдохнул Гальбарад. Тем временем верховный следопыт перевернул тело Менельдира, посветил на лицо факелом и осмотрел зрачки: — А Менельдир, увы, в порядке больше не будет никогда, — сказал Бродяжник. — За какие бы вины он не наказал сам себя изгнанием, теперь он их искупил, пав на боевом задании смертью воина. — Дунаданы сняли свои капюшоны и молча собрались вокруг тела ренегата. — Негоже оставлять его тело и дух на растерзание прислужникам Тьмы. Мы вывезем его из Тирн Гортада и похороним с почестями. Геральт придерживался несколько менее лестного мнения насчёт поступка Менельдира, но ведьмаку хватило такта смолчать. Да и волновало его больше иное. "Чую, пахнет от тех дел колдовскою силой, затхлой сыростью Сарх Ворна с Чёрною Могилой!... Там, где меж несчастных, грудой сваленных в гробницу, Серый Ужас только бродит, враг тысячелицый", — так и стоял в ушах Белого Волка голос Тома Бомбадила.   — Смотри-ка, — указал Геральт на страницу уже знакомой книги о Кардолане. — Кто-то тут обвёл и подчеркнул одно имя. А на полях ещё и три восклицательных знака выставил. — "Луиллот", — Горвен тоже заметила. — Уж не в загадке ли её исчезновения кто-то хотел найти способ расправиться с Серым Ужасом? — Нарндир? — предположил ведьмак. — Нет, заметки сделаны не рукой Нарндира, — покачала головой дунаданка. — Это та же рука, что переписывала эту книгу по нашей просьбе. Девушка из Херна. Риангар, дочь Кадваллона. Вы ведь, кажется, знакомы, Геральт из Ривии? — Не в этом смысле, — отрезал ведьмак. — Я всё-таки не Лютик. Да даже у Лютика в Кардолане были совсем другие зазнобы. Риангар для него слишком деловая. Но теперь им в любом случае надо было ехать в Херн, благо с заказами на умертвий в посёлке Гервина и окрестностях Геральт разобрался быстро — половина из них после неприятной встречи Серого Ужаса с Цири исполнились сами собою. Активность нежити впервые почти за неделю пошла на спад. Но ведьмак понимал — пока Ужас не задавить, это лишь временное отступление. И теперь надо было выяснить, как ведьмаку упокоить навеки сверхмощную гадину, против которой бессильны серебро и Знаки. В Херн Геральт въезжал без особого энтузиазма — он хорошо помнил, что здесь осталось немало его недоброжелателей после заказа на Плачущую Госпожу почти три месяца тому назад. Но семья Риангар и Кадваллона в их число не входила. И после добровольно-принудительного обильного обеда с обязательным рагу по фамильному рецепту дочь ипата охотно ознакомила ведьмака и его помощницу со своими историческими изысканиями. — Предание о Луиллот мы, кардоланцы, все знаем с детства, — начала Риангар. — В дни ангмарской войны княгиня-мать поклялась положить конец бесчинствам мёртвых, обрушившимся на её народ и семью. Когда вместо своего сына Остира нашла она только его верного пса, воющего на Могильники, то отправилась с Асторином на север, в чащу Старого Леса, что уже тогда славился своими ведьмами и ведунами — искать у них помощи. Больше её не видел никто из живых, но мертвецы вскоре успокоились и воротились в свои курганы. Народ Кардолана воздвиг в её честь статую в Дор Эрниле, которую вы уж видели, и снова воцарился мир — до Великой чумы... — закончила свой рассказ Риангар и невольно прослезилась. — По-моему, я догадываюсь, каких ведьм и ведунов искала в Старом Лесу её сиятельство, — сказал ей Геральт. — Но мне они говорили, что Серый Ужас им не забороть. — Не исключено, — вздохнула Риангар. — Ворожки сейчас стали уже не те, что в старину. Но у них могут найтись старые колдовские книги. Ведь был же у кого-то из их предшественников способ усмирить Серый Ужас! — Тогда мы переночуем в "Доме на перекрёстке" — и с утра немедленно на поиски, — сказала Горвен. — Я с вами! — категорически заявила решительная девица из Херна. — Я единственная из вас, кому знахарки из южного Старого Леса доверяют. Дунаданов — ты уж прости, Горвен — они боятся не меньше, чем обитателей Могильников. А уж если к ним ведьмак вломится — ты уж прости, Геральт... На следующее утро ведьмак, воительница дунаданов и Риангар уже ехали из Херна на запад меж песчаниковых холмов, благодаря которым эту часть Кардолана и прозвали Красной Пустошью. Кроме них и бесконечного алого кардоланского вереска, пейзаж изредка оживляли руины былой местной цивилизации, не пережившей ангмарского удара. Дорога к Брендивайну в целом прошла тихо — даже ночью на холмах выли нормальные серые волки, а не те, кто выл последнее время вокруг Тирн Гортада. На второй день пути копыта Плотвы уже попирали улицы мелкого городишки, что раскинулся у Сарнского брода и жил на торговле с низушками — последние при виде ведьмака норовили вжаться в стены домов и притвориться ветошью. Некогда мощёный арнорский тракт обрывался там, где меж отмелей текли мутные воды Брендивайна, а за ними уже виднелись ивы низушечьего Шира. Сдав Плотвичку и прочих лошадей на конюшню при местном стане следопытов, Геральт и его спутницы за девять пенни сторговали у рыбака лодку, на которой и пошли вверх по реке — по словам Риангар, именно так проще всего было напасть на след княгини Луиллот. — Думаю, никто из вас не станет возражать, что путь со стороны Тракта, мимо Дол Эрниля со всеми его прелестями и медвежьих берлог, не больно-то безопасен. К тому же человек, который может помочь нам, живёт прямо на берегу Брендивайна, — сказала искательница приключений из Херна. Со стороны Хоббитании вдоль реки тянулись ивовые рощи, верхушки холмов, иногда показывались жилые норы — обитателей их уже было не разглядеть. Левый берег, вдоль которого гребли Геральт и компания, был куда менее приятным — заболоченным, да ещё и обдуваемым могильным холодом с Тирн Гортада. Вечером экипаж лодки достиг устья реки Серен(1), за которой уже начинался Старый Лес. По совокупному мнению, это было самое безопасное место для ночлега. Но и тут Геральту вместо спокойного сна пришлось отгонять серебряным мечом и Знаками "могильные свечи" и малогабаритных, размером с кошку, арахноморфов. Утром на втором часу плавания на густо заросшем левом берегу показался необычайно для такого места уютный и миловидный домишко. — Здесь живёт та, которую мы ищем, ведьмак, — Сидрах с Холмов. Её семья уже несколько поколений населяет этот край Леса, — сказала Риангар.