Солнце её души

Он родился из любви. Появился в тёмной комнате, чтобы дарить свет. Если бы он мог дать больше, он бы дал ей… всё. Он любит всё, что касается Амаль. Её имя и форму обращения, которую она сама предпочитает. Её прекрасные рыжие волосы и веснушки. Её чувственность и эмоциональность. Она — буквально весь его мир. Он любит и своё имя тоже. Феликс. Так она его называет. А ещё Ликс. Ёнбок-и, Ёнбок-а и саншайн. И каждое имя так прекрасно! Особенно он любит, как звучит её голос, когда она его зовёт. Сначала Ликс дрожал в маленькой тёмной комнате от страха, когда он только-только появился в этом мире. Амаль держала его за руку и старалась успокоить, как могла. Хотя Феликс уже тогда знал, что её ладонь тоже дрожит в такие моменты. Постепенно он научился понимать, чувствует ли Амаль, что он рядом с ней или нет. Ликс изучает ментальную связь, наблюдая за Амаль и Риной. Они чувствуют друг друга даже на расстоянии. Так почему тогда он не может поддерживать её издалека? Он внимательно слушал разговоры девушек, чтобы лучше понимать ту, которую так любит. Феликс живёт в её внутреннем мире. И он знает, когда Амаль становится грустно. Если бы она только знала, как сильно он хочет помочь каждый раз! Если бы он только мог… Отставить уныние! Феликс трясёт головой, растрёпывая ужасно залакированные волосы. Издаёт странный звук вместо того, чтобы просто хихикнуть. И негодует на стилистов, которые делали прическу Ли Феликсу на концерте в Японии. Амаль смотрела концерт, вот Ликсу и досталось это чудо из непрокрашенных прядей. Оставить так? Или примерить другой образ? Есть время на размышления, пока Амаль занята там. Да, Феликс знает, что скоро она придёт к нему. Но пока они общаются с Риной и… вроде есть время кое-что сделать. Он закатывает глаза. Нет, не пойдёт так. Лучше взять образ с заставки на телефоне. Ликс любит голубой цвет. А там волосы такие яркие! Да, он умеет проворачивать такие фокусы. Чему только не научишься, чтобы порадовать Амаль! Всё потому что она — смысл его жизни. Со временем Ликс научился ещё одному фокусу: перемещаться из комнаты без дверей в другие края этого мира. Вся её душа открыта для него, чему Феликс не перестаёт радоваться. Особенно сейчас! Когда он! Наконец-то! Нашел! Её! Сам! Первый! Ликс уже готов дурачиться и прыгать от радости, как ребёнок, но в последний момент себя останавливает. Он наблюдает картину, которая его слишком удивляет. Во-первых, он нашел не одну Амаль, а целых две. Во-вторых, ни одна из них не была похожа на ту, которая приходит к нему в комнату без окон и дверей. Поначалу он даже растерялся. Он не знал даже, нужен ли он этой Амаль (или этим?). Ликс бездумно крутил головой, пытаясь зацепиться за подсказку. Хотя бы одну. Хоть что-то. Где они сейчас находятся? На теплоходе! Ага, это ещё и Маяковский. Тот самый теплоход. Ночь. Небо чистое и хорошо видно звёзды. Красиво. Феликс хотел бы оказаться здесь с ней. Очень вовремя он цепляет фразу маленькой Амаль, что вторит его мысли: — Но я хочу, чтобы Рина была здесь, со мной! — малышка прижимает к груди зелёное пушистое сердце и бьёт подушку крошечными кулачками. — Ты что, не понимаешь? Люди не могут делать как ты хочешь, только потому что ты этого хочешь! — упрекает мама-Амаль, всплескивая руками. Ёнбок её узнал теперь. Она частенько ругала его точно так же. Например, когда он не ел. Особенно, когда он не ел. Всегда ругается, если Феликс не заботится о себе. Она его заметила. Опешила. Открывает и закрывает рот. Возмущена. Не ожидала увидеть его. — G’day, mate! — Ликс подмигивает старшей. — What happened? Она теряется ещё больше. В этом-то и был его план. Он подходит ближе и обнимает её. Ликс не боится, вот что он хочет показать. Он знает, что она любит его, поэтому и заботится, как умеет. — 나의 사랑, — Феликс пропускает рыжую прядь сквозь пальцы, гладит Амаль по голове. — I’m here always. Всё происходит мгновенно. Мама-версия всхлипывает. Превращается в девушку, которую он привык видеть в той самой комнате. Его любимая Амаль. — 용복아아아 — протягивает рыжеволосая и исчезает, рассыпаясь бело-зелёно-жёлтым светом, словно мальчик-призрак из «Сада, где сияют светлячки». И тут же малышка-Амаль всхлипывает громче и принимается рыдать в голос, от души, наконец-то почувствовав безопасность рядом с Ликсом. Феликс рад. Он безумно рад, что может быть с ней всегда. Он — часть её души. Он может любить её всю ближайшую вечность. — Ёнбоки? — всхлипывает малышка и прячет лицо в подушке. Ликс улыбается. Тепло и солнечно, как он один умеет. Протягивает руки: — Иди ко мне, малышка. — говорит на чистом русском, приглашая ребёнка в объятия. Присаживается, чтобы ей было удобнее забраться на него. Амаль прыгает в его раскрытые руки. Плачет искренне, до безумия открытая и честная. — Скажи на англи-и-ийско-оммммм! — протягивает малышка, стуча ладошкой по широкой спине. Другой рукой она прижимает к ним зелёное пушистое сердце. — Скажи, как ты говори-и-ишь. Он улыбается, хихикает, пожимает плечами. — 네, 아말이. — Ликс трётся подбородком о рыжую макушку. — 나도 보고 싶다. — Это не английский! — дует щёчки малышка и хитренько улыбается ему в плечо. Уже не плачет, но прячет улыбку, потому что хочет, чтобы он и дальше её обнимал. Не знает, что он всё равно не отпустит, глупышка. — 와 그래. — вторит хитрую улыбку Ёнбок. — Love you to the near forever. Он дарит ей безопасность и комфорт. Он — её уют, её комфорт, её дом. Он — её воздух. She is his only love. И он готов быть с ней всегда, пока он ей нужен. Он будет обнимать её, когда она чувствует, что ей одиноко. Он будет вытирать её слёзы. Он будет учиться ради неё. Он будет рядом. Каждый день, каждую ночь. Когда ей грустно и она плачет, не зная, как найти себе место. Когда она звонко смеётся, закрывая улыбку ладонями. Когда с надеждой смотрит на небо… Всю ближайшую вечность. Всегда.