Lightbringer

данко двадцатого века, пылай всем сердцем, раз уж позволил стране провалиться в сумрак; ты виноват – так плати, не сбивая цену, не возразив и не встав во главе безумья. трижды три раза умри, а затем воскресни, если сумеешь себя удержать в себе же. это коррозия, яд и зараза стали, мир распадается с каждою новой брешью, где шелестели в щелях дверных похоронки, ныне весь дом оседает в пыль кенотафом. ты никого не спасаешь – но всё же действуй, данко двадцатого века в халате грязном, вспомни, что ты, как и сотни, хотел как лучше, вспомни под грохот, и крики, и топот мерный. да, ты был смел только в собственных изысканьях, да, ты смолчал тогда в спину шинели серой – но ведь принёс этот светоч! – себе на горе, в помощь тиранам, на гибель невинным людям. жизнь вытекает из смерти и вновь из жизни, этот закон неизменен в жестокой сути. и, умирая в замызганной комнатушке, пальцы иглой исколов и почти ослепнув, помни: тот светоч остался твоей заслугой, но не мечтай, что хоть кто-то оценит жертву. ...данко какого-то века фонарь поднимет, вязкую тьму разгоняя под облаками. в поисках истин, давно погребённых в пепле, мутность стекла, свет живительный отражая, вдруг отразит и кого-то, кто юн и пылок, жаждет познанья и попранных ветхих рамок... разве, Спаситель, такого мы ждали света? разве кислотно-зелёным пылает правда?