неведомое мне

      все обезличенные мотивы разбивались вдребезги, стоило кому-либо нарушить негласный договор о нетактильности, о показательной незаинтересованности друг в друге, о способе удерживать ситуацию в рамках поддержания безопасной дистанции. слова – мелочь, смешные пустышки, касание – непозволительная близость, чрезмерная осмысленность действия.       когда руки подошедшей со спины фэйд ненавязчиво ложатся на его плечи, сайфер – всеобъемлющее терпение, звериное выжидание нужного момента – позволяет себе чуть расслабиться, прикрыть на пару мгновений глаза, а после вернуться к работе. несущественный элемент рутинного труда, никаких подло маячащих закулисной историей секретиков, поэтому он позволяет чужим разномастным глазам жадно перебирать всё, что вообще можно увидеть на экране и рабочем столе.       ладони у фэйд неприятно холодные, и невозможность ощутить это физически через все слои одежды не останавливала от ассоциаций с образом да смутных воспоминаний о том, чего никогда не происходило. сайфер до сих пор иногда просыпается от фантомного ощущения цепких ледяных пальцев, небрежно стаскивающих с него маску, которая и вовсе не была надета, когда он спит.       безмолвное присутствие удушающе ощутимо, фэйд, подобно чёрной дыре, будто прогибает всё окружающее пространство под себя, фокусирует внимание лишь на себе, заставляет ход времени неожиданно легко ускользать. в голове зудящая пустота, и сайфер бессмысленно глядит на экран, с удивлением отмечая, что даже минуты не прошло.       фэйд ведёт руками по плечам, оглаживает лопатки, прослеживает верхнюю часть позвоночника несколькими пальцами, а после, будто бы рукам, живым узорчатым цепким паукам, уже наскучило, опять скользит выше, на этот раз весьма ощутимо смыкая ладони близ основания шеи. сайфер хмыкает с долей веселья, знает наверняка, что в этом нет ничего серьёзного, двойное дно ситуации заключено в его отсутствии. всё это лишь маленькие угрозы для поддержания бдительности, забавные детали их попыток – кто кого сведёт в могилу быстрее – придать единый вид их взаимоотношениям, но стоит только вольно двигающимся рукам фэйд чуть дёрнуться ближе к месту, где кончается маска, сайфер – вымуштрованный самоконтроль – сразу же теряет всю видимую лёгкую разморенность, показательную доверчивость.       давняя привычка ещё со времён детства: притворись наивно расслабленным, покажи свою мнимую беззащитность и держись за этот образ до последнего, усыпляя чужую бдительность. править ситуацией легче, когда от тебя не ждут ничего. — фэйд, руки, – говорит он с нажимом, но всё ещё до невозможности спокойно.       обе стороны в курсе, что за – дерзость неосмотрительных поползновений, ехидные попытки поддразнить – всем этим ничего не последует.       сайфер знает: фэйд не настолько глупа, чтобы взаправду пытаться сделать что-то, она профессионал в своём роде деятельности, в валорант просто так не попадают, а такая нелепость – вершина неосмотрительности новичка. ей ещё жить и жить хочется, в ней даже после всех невзгод чего-то живого больше, чем в самом сайфере, и самовольно подписанный смертный приговор такой даме не к лицу.       фэйд знает: сайфер понимает, что она на самом деле не сделает ничего, уверен в этом так, что из всех методов предупреждения использует простые слова, и это знание только в тягость, покуда сайфер – амир под маской – не считает нужным доверять ей достаточно, чтобы промолчать, позволить нелепую азартную наглость. они давно прошли стадию взаимных обид и невзаимных мнений о чужих методах, разобрались с тем, как работать не против друг друга, а вместе, но допрос перед вступлением в валорант – всё ещё вершина искреннего-личного в их разговорах. когда-то давно, только выясняя, с кем они имеют дело, каждый из них уверенно заявил, что не сумел бы вытерпеть присутствие кого-то такого на своей стороне. время прошло, уверенность в своих словах полностью выветрилась, но присутствие – эфемерная относительная вещь – не даёт достаточно.       им, по мнению фэйд, нужно безоговорочное доверие чуть больше, чем коллег, им нужно иметь пространство для манёвра, шанс подставлять другого, не подставляясь самому, и она не понимает почему сайфер не видит всех выгод их полушутливой близости. сайфер с напускным добродушием разговаривает с киллджой и без зазрения совести пользуется возможностью сбросить часть работы с техникой на неё, сайфер показательно не замечает то, как сова старается удерживаться от десятка недружелюбных комментариев, и отправляет его разбираться с теми проблемами, которые трогать лень, сайфер беззлобно дразнит вайпер и сейдж, зная, что на них обеих он может положиться, если будет нужна медицинская помощь без лишнего шума, сайфер ведёт себя обманчиво просто рядом с бримстоуном, тем самым убеждая его в том, что тот может ослабить бдительность и вовсе забыть, что есть сайфер по природе своей – каждый из агентов вписан в бесконечный поиск выгоды, калейдоскопом событий проходящийся по серым однообразным будням изо дня в день. у всех есть место в этой системе, у всех, но не у фэйд.       повисшее молчание помогает не разрушить хрупкое равновесие между ними.       руки фэйд покорно сползают с маски, скользят дальше, и сайферу невыносимо от того, как мнимый лёд чужих касаний выжигает свои следы на коже сквозь все слои одежды. он никогда ещё не был до такой степени рад, что он закутан весь с ног до головы: любое касание кожа к коже, кажется, могло бы просто уничтожить его, ему уже тяжко даже так, не по-настоящему, невсерьёз. обычно в таких случаях говорят о тактильном голоде, но сайфера отсутствие любого физического контакта годами лишь отчаянно отвратило от чужих касаний. фэйд это видит, и сайферу от ощущаемого въедчивого взгляда становится слегка неуютно.       возможно и только возможно, но через одежду прикосновение, в принципе, пойдёт, и это величайший их компромисс. — кстати, а чем именно ты занимался до того, как я пришла? – с поразительной невозмутимостью задаёт новую тему фэйд, продолжая идти по тончайшему льду игры в доверие-недоверие, и озадаченное молчание сайфера на протяжении нескольких неловко долгих секунд прекрасно выдаёт – спавшая оборона – его удивление.       говорить о чём-то до бесконечного долго, хотя это можно было уместить в несколько предложений – настоящий талант. сайфер охотно цепляется за возможность перевести сбивающую с толку ситуацию во что-то знакомое.       они провели бок о бок уже достаточно времени, чтобы фэйд начала замечать все трагикомичные закономерности, понимать одну простую вещь.       с сайфером сложно – всегда было, если не кривить душой, и фэйд уже практически к этому привыкла, насколько можно привыкнуть к тому, что человек рядом никогда и ни за что не будет действительно в порядке.       сайфер подозрителен, он параноик до мозга костей, и это не только никогда не проходит, но и становится хуже. сайфер всё ещё обманчиво словоохотлив и оживлён в своих суждениях, но фэйд видит, как принесённая – услужливость скрепя сердце – ему чашка чая так и остывает нетронутой в углу рабочего стола, сайфер продолжит изворачиваться по-всякому, чтобы избежать любой лишней неинтересной работы, но при этом всё равно будет готовить себе сам, сайфер ни на секунду не покажет неприязни, когда его касаются, но иногда он будет бодрствовать, не снимая маски даже наедине с собой, до последнего, а чуткий поверхностный сон будет целиком пронизан запутанными абстрактными сюжетами о том, что с ним может произойти. малодушие, трусость ли – сайфер может до бесконечности мысленно жить своими дорогими мертвецами, но продолжать существовать он будет лишь ради себя, и в этой жестокой картине мира не было, нет и не будет чего-то больше скромного уголочка для фэйд.       в первый раз фэйд восприняла это на свой счёт, во второй – недовольно кривилась и бросала язвительные фразы, а в последующие просто окидывала невпечатлённым взглядом и не навязывала своё общество вовсе.       фэйд не хочет признаваться в этом даже себе, но её не перестанет задевать тот факт, что сайфер предпочитает переживать любые, даже самые незначительные сложности, без кого-либо рядом, он избегает всех разговоров, оставляя огромные пласты недопониманий в любых вопросах, и не собирается исправляться. фэйд раздражает как эта манера себя вести, так и факт того, что она отлично понимает причины её возникновения.       в этом случае фэйд бы правда хотелось, чтобы вопрос был только в одном недоверии.       с упорством раненого зверя, отгрызающего лапу, попавшую в капкан, сайфер стабильно пытается оттолкнуть всех – в их список с неизменной постоянностью входит одна фэйд – тех, кто подобрался к нему слишком близко. в один день он не желает видеть её лишний раз, в другой же упоенно рассказывает о своём дорогом «когда-то», не обращая внимания, слушают ли его вообще. без дат, лиц, и имён, но одного факта упоминания уже достаточно, чтобы понять всё-всё-всё. иногда молчание для сайфера как самая ужасная пытка, а идея рассказывать фэйд – самая безопасная опция, и это всё ещё не доверие. фэйд слушает и запоминает, дополняет уже известную картину, терпит, пока может, но она ненавидит, когда её бесстыдно раздразнивают, а такие рассказы – способ поиграть в доверие, заставить попробовать и прочувствовать, каково это, но ничего не дать на деле. неприятно глядеть на то, что никогда не выйдет получить.       фэйд не хочет так думать, но терпеть не может самообман, потому и признаёт сразу же: им с сайфером на самом деле не по пути.       фэйд понимает всё, а после поддаётся слабовольному желанию подобраться ближе к сайферу вновь, и живёт, считая, что лжёт себе, когда ей кажется, будто в какой-то момент сайфер начинает быть более открытым рядом с ней, ведёт себя так, будто искренне рад её видеть.       взаимодействия с сайфером всегда немного отдают чем-то неловким и странным: время от времени воспринимать сайфера человеком становится немного трудно, а порой – слишком уж легко. она готова утверждать, что очередной раз, когда сайфер с её слов рассмеётся негромко, станет для неё последним, потому что её сердце попросту не выдержит.       под неторопливыми поглаживаниями, даже не пытающимися намекать на нечто большее, сайфер окончательно расслабляется, и у фэйд что-то отчаянно ноет внутри, когда он чуть склоняет голову, доверчиво опираясь на её предплечье.