Самый судьбоносный спор

Эта пятница была одной из самых насыщенных. Изменения в расписании сделали свое дело. С восьми тридцати учитель физики и математики Константин Федорович вел у девятого "а" физику. Сразу в начале урока он дал тест по пройденной теме, и после этого класс приступил к изучению следующей. Потом была литература, которую вел Роман Филиппович, наконец выздоровевший. Во время болезни его заменял Данил Федорович. Уроки Романа Филипповича и уроками можно было назвать лишь с большой натяжкой. Это были уютные посиделки, а главной темой их обсуждения всегда была тема урока. Роман Филиппович вдохновенно рассказывал о писателе или поэте, добавлял интересные факты. А за десять-пятнадцать минут до конца занятия всегда окончательно прекращал формат урока и читал стихи и рассказы, которые сам написал, а также позволял рассказать ученикам их сочинения. За это можно было получить дополнительную оценку. Следующей была биология с Риккардо Де'Карли — загадочным молодым человеком, прилетевшим из Латинской Америки. Его уроки были довольно интересными, но он был очень раздражителен, поэтому ученики изо всех сил старались лишний раз его не злить. После биологии была большая перемена, на которой девятый "а" пошел в столовую. Валерий Федосеевич, которого ученики прозвали просто Вару, вел следующие два урока — две физкультуры подряд. "Его уроки — это что-то с чем-то", — так отзывались ученики классов, у которых преподавал Валерий Федосеевич. Этот достаточно молодой мужчина был не слишком ответственным и довольно безразличным к ученикам, но ему нравилось заставлять школьников стараться все больше и больше, а за любые нарушения ставить два. После физкультуры Константин Федорович устроил подросткам контрольную работу на алгебре. Оставался последний урок. Русский язык вел Зонтик Фазильевич. Ученики уже давно перестали удивляться и шутить над его именем и отчеством, тем более, что этот учитель невероятно добрый. И уроки его интересные. И на перемене перед последним уроком Синк и Нилк играли в карты на желание. Нилк сидел на своем стуле, а Синк стоял рядом, оперевшись ладонью о парту. В этой игре Нилк одержал сокрушительную победу. — Ну, требуй, — бросив карты, вздохнул Синк. Нилк поднял голову к потолку и задумался. — Ты уж в который раз проигрываешь, у меня аж идеи закончились, — усмехнулся Нилк, не упустив возможность поддеть одноклассника. — А у меня моя гораздо более богатая фантазия, чем твоя, закончилась еще на нашей позапрошлой игре. Так что это кто еще часто проигрывает, — победно улыбнулся Синк. Нилк на это ничего не ответил. Он продолжил придумывать желание. Синк же решил посмотреть, что в пенале одноклассника. — А слабо начать встречаться с Милкой? — спустя некоторое время вдруг придумал Нилк. Синк к тому времени уже успел построить невысокую башню из ручек и карандашей, которые нашел в пенале Нилка. — Так вы ж меня с Аикой сводите, — усмехнулся Синк. — На реакцию Милки смотреть интереснее. Ну так что? Сможешь за месяц ее охмурить? — Подожди, я ей еще потом рассказать это должен? — переспросил Синк, немного нахмурившись. — А то. Не, ну а что, через месяц в любом случае подойдешь к ней и так и скажешь: так и так, я это все делал на спор и так далее. Сам придумаешь, не маленький. Синк опустил голову и потер лоб, рассматривая узоры на полу. Поколебавшись и насмотревшись под ноги, он необычно неуверенно для него сказал, протягивая руку однокласснику: — Согласен. Нилк с силой пожал его руку. — Эск! — окликнул он соседа по парте. — Зачем так кричать, я здесь сижу, — пробормотал Эск, но Нилк и не думал его слушать. Однако только хотел он что-то сказать, как Синк удивленно спросил: — Че, рил? Ты как здесь оказался? Нилк закатил глаза и перевел взгляд на соседа по парте. — Пришел, — Эск слегка прищурился, улыбнувшись одними уголками губ. — Разбей, — нетерпеливо бросил Нилк. Эск поднял глаза к потолку, думая: "Ровно как дети", но все же разбил рукопожатие одноклассников. На следующей же перемене Синк решил начать. Они с Милкой дружили, поэтому он хотя бы знал, как с ней общаться, чтобы она от него не отвернулась. Это повышало шансы на победу в споре. В итоге они приятно побеседовали, а их подруга Эника чувствовала себя лишней. Но ее это не расстраивало. И к концу второй недели Милка не выдержала. На одной из перемен, выбрав момент, когда все уйдут в столовую, она попросила Синка задержаться. Тогда она и призналась в том, что влюбилась в него. И оказалось, что уже давно. Но Синк не очень обрадовался. Он не знал, как смотреть ей в глаза. Она была как ребенок: инфантильная и любящая внимание, но все равно добрая и невероятно невинная. Разве можно говорить ей, что он, Синк, проявляет к ней симпатию только из-за спора? Да и было ли это действительно так? Эта внезапная мысль застала его врасплох и открыла глаза. Будто в сознании что-то переключилось. Нет, Милка не заслуживает такого. Он ничего не скажет. Ну его, этот спор! И пусть Нилк хоть что делает, а Синк все равно не будет ранить девушку. Милка была для него важнее. И все пошло своим чередом. Милка гораздо реже грустила, ведь Синк веселил ее своими шутками. Но и парень теперь спускался с небес на землю — характер девушки уравновешивал его бесконечный оптимизм. Синк даже и забыл, что все началось из-за спора. Но приятель ему об этом напомнил. — Ну что, вроде как ты выполнил условия нашего договора, — заметил Нилк по истечении месяца на одной перемене. — Осталось только сказать девушке правду. — Нет, я не буду этого делать, — твердо отказался Синк. — Она такого не заслуживает! — Да, так вошел в роль, что и забыл, что встречался с Милкой на спор, — усмехнулся Нилк. — Ах вот оно как? — вдруг раздался позади парней тонкий, высокий голос девушки. Голос тихий, совсем расстроенный, дрожащий. Оказалось, Милка стояла рядом. Надо было проверить... Синк с волнением обернулся. Как все-таки меняет людей любовь: еще год назад парень не беспокоился вообще ни о чем, за невероятно редкими исключениями. — Милка, это долгая... ну, не совсем долгая история, но тем не менее... — Не нужно ничего мне объяснять! — на эмоциях крикнула девушка и выбежала из класса. На уроке она так и не появилась. Благо, Роман Филиппович был слишком увлечен уроком и не заметил, что кого-то из учеников нет. Да и даже если бы заметил, соврать о том, что она заболела, было бы не слишком трудно. Синк врал не очень хорошо, но учителя литературы было несложно обмануть. Синк решил написать Милке записку с объяснением и подложить в ее пенал — все вещи она оставила в кабинете. Парень на листочке вкратце рассказал о споре и много раз попросил прощения. А вечером ему позвонила Милка и попросила спуститься из подъезда. Синк послушался и на улице увидел девушку. Милка решила его выслушать и уже через минуту она, положив голову на его плечо, плакала из-за того, что снова поддалась эмоциям. — Все совершают ошибки, — успокаивал Синк. — Ничего страшного не произошло, да и в конечном итоге это все-таки я виноват, а не ты. — Мы оба виноваты, — заключила Милка, не переставая плакать. — И такое бывает, — хмыкнул Синк. — Но не будем на этом зацикливаться. Сильный холодный ветер прощающейся осени обдувал их, норовил проскознуть под куртки. И Синк нашел в этом идею для шутки: — Ну и ну, зима без снега, да еще и посреди ноября. Думаю, такая зима особенно опасна — как заморозит, и будем ледяными статуями. Ставлю на то, что ты будешь самой красивой ледяной скульптурой в мире. Милка подняла голову и улыбнулась. — Пойдем ко мне, а то ведь правда заморозит, — Синк вздрогнул от холода. Девушка кивнула, и ребята скрылись в подъезде.