***
Пробуждение оказалось похоже на прыжок из мрака. Или выпадение… Полностью очнулась Лив на полу. Её раздирало от жара напополам с холодом, состояния сменяли друг друга как волны или порывы ветра. В груди пустота, тягучая, мучительная, как чей-то вечно голодный рот. Звуки остро били по ушам, личинка оглушительно трещала в голове. Это и есть преддверие вечности? Или начало страданий? Ощущения ужасные. А может быть, Лив просто пока ещё не умерла и не стала вампиром?.. Волна липкого страха поднялась изнутри, Лив скрутили спазмы, кашель, тошнота. И легче не стало, пока она не оставила на полу весь след от себя живой — лужу грязи и крови. И где этот чёртов вампир?! Поимел и свалил? Царапнув ногтями пол, Лив с трудом поднялась. И с удивлением обнаружила, что мучает её не удушье, а нечто более… странное. Тупая боль во всём теле. И вновь пустота, которая требует, чтобы её заполнили. Это и есть голод? Противно, но Лив думала, что он будет сильнее… Какое-то время Лив толком не могла понять, где вообще оказалась. Ей словно заново потребовалось научиться не только видеть, но и воспринимать увиденное. Поняв, что она всё ещё в таверне, в одном из номеров, Лив уставилась на закрытое ставней окно. Осторожно подошла, прислушалась, но не поняла, день за окном или уже ночь. Или всё ещё?.. Как-то мало важных вопросов Лив задала Астариону, прежде чем согласиться на обращение. Ах да, пока у неё в голове сидит личинка, всё в порядке, с запозданием вспомнила она. «Какой же туман в голове… Лучше всего я помню… Астариона… и… Императора… Оу… удивительно, что он молчит…» «Я просто не знаю, что сказать, — тут же отозвался мозгоед. Прозвучало это немного неловко, как ей показалось. — Ты отказалась от силы личинок, от силы иллитида, во много раз превосходящей способности вампирского отродья, чтобы всё равно стать чудовищем?» «Ну, так бывает… Прости, друг, но у вампиров нет щупальцев…» «Избавь меня от шуточек и прочих глупостей, — кажется, удручённо и устало попросил Император. Ранимый какой… — Мы и так потратили кучу времени и ни на шаг не приблизились к нетерийским камням. Соберись с силами, с мыслями, со всем, с чем тебе ещё надо собраться, — видимо, саркастично добавил иллитид, — пока старший мозг не освободился. Иначе всё равно обрастёшь щупальцами», — закончил он и умолк. Что ж, он прав. Лив прошлась по спальне, пытаясь прочувствовать своё тело. Вроде и легче, а вроде и неуклюжее. Отражения в зеркале нет. Лив нервно усмехнулась. Прямо сейчас она больше всего хочет разбить это напольное зеркало об Астариона. И понимает, что не сумеет этого сделать. Ну почему его нет рядом? Кстати, а ей разве не полагалось выбраться из могилы?.. Лив помотала головой и похлопала себя по щекам. Нужно сохранить лицо — другим его всё ещё видно, — и привести себя в порядок перед тем, как ни в чём не бывало войти в общие апартаменты. Похоже, хотя бы такую возможность Астарион для неё предусмотрел: немного придя в себя, Лив наконец увидела стопку одежды на кровати, а за ширмой в комнате стояла кадка с водой. Перебрав вещи, Лив изогнула одну бровь. Кожаный жилет и штаны в облипку, шёлковая блузка, сапоги, всё в кофейно-сливочных тонах. Кажется, ещё вчера… ну или тогда, когда она ещё была живой дроу, носила она что-то другое. Попроще… «Ладно, не могу не отметить, что у него хороший вкус… Вот только сама я не смогу оценить, как оно на мне сидит… начинаю понимать его недовольство из-за отсутствия отражения. И боги, не подумала бы, что и сама расстроюсь, потеряв его, когда за все прошедшие годы не особо в нём нуждалась». …Её возвращения будто никто и не заметил. Кроме него. Довольная улыбка от уха до уха. Горящий взгляд. И такие тёплые заверения, что она прекрасна. Лив оглушило. И пока она пыталась собраться с мыслями, хитрый вампир увлёк её за собой. — Пойдём, вкусишь свою первую ночь. Стоило ему вытянуть её на крышу таверны, как Лив оглушил уже город. Тысячи, если не больше, звуков хлынули в уши, а вместе с ними информация. Лив испуганно уставилась перед собой. — Не борись, дай ночи заполнить тебя, — прошептал Астарион, обняв её сзади за плечи. — Слушай. Но она не услышала ничего, кроме биения своего сердца, которое теперь стало тихим и едва различимым. «Как же приятно вернуться в эти паучьи объятья...» — Теперь всё будет по-другому. Скоро ты освоишься. Я научу тебя, — пообещал Астарион, прижавшись щекой к её виску. — Похоже, ты не чувствуешь голод так сильно, как любое новорожденное отродье? Лив пожала плечами. — Ты ещё не вонзила в меня клыки, — хмыкнул он, погладив её по шее. — Вот оно — моё благословление. Мой дар. И моя защита. — Что ты сделал? Астарион чуть отстранился, позволив Лив повернуться и взглянуть на него. — В самый последний миг я подарил тебе каплю своей крови. Нечего больше бояться. Наша судьба будет прекрасной, — взяв её лицо в ладони и не скрывая эйфории, проговорил Астарион. — И ничто нас не остановит. Боги, как же ты хороша… совершенна. И это навсегда. Пылкого поцелуя вот так сразу Лив не ожидала, как и того, что ночное небо внезапно окажется над головой. Астарион свалил Лив на подушки, непонятно откуда взявшиеся на крыше, проворно прощёлкал застёжки на её жилете, расстёгивая его, и засунул ладони под ткань тонкой рубашки. Шею укололи клыки, и мир окончательно закружился в космической круговерти… когда где-то рядом что-то оглушительно брякнуло и бухнуло. И следом раздалось звонкое: — Адова сера! П-пардон, что помешала! Я не подглядывала, чессное слово! Просто думала тут тихонько над песней… — затараторила Альфира. — П-продолжайте! Хорошая ночь! Астарион добродушно рассмеялся и сел. — Так даже лучше, козерожка. Может, споёшь нам? — А? Лив выползла из-под него и проворно застегнулась. Это было слишком внезапно! Будто бы и не ставил её вчера на колени, скотина… Астарион не дал Лив отползти подальше, пригрёб её к себе, обнял одной рукой и привалился спиной к бортику крыши. — Что скажешь, менестрель? Ночь и правда хороша. Альфира лукаво сощурилась, а потом прыснула. — Эх, ну как отказать? Только дайте мне пять минут настроиться. …Слушая пение Альфиры, Лив впала в какой-то транс. Так проникновенно нежно и вместе с тем грустно, меланхолично. Ещё недавно у Лив бы перехватило дыхание, сейчас же она чувствовала неизвестное ей нарастающее волнение, похожее на рябь на воде. Всё в ней дрожало и грозило разбиться в любой момент, подобно хрустальному стакану. Ночь и хороша, и горька, и всё больше хочется закричать… А сдерживается она только потому, что Астарион её держит. Когда песня закончилась, и Альфира ушла, грациозно поклонившись и повторно пожелав им приятной ночи, оцепенение спало. И Лив вновь оказалась опрокинута на подушки. — Теперь ты моё сокровище. Моё совершенство. Только моё. Навсегда, — прошептал Астарион, и Лив накрыла волна мурашек. — Ха, как редко ты испытывала замешательство, любовь моя, но вот оно — переполняет тебя. Вместе с дрожью. Ты слушаешь меня, как никогда не слушала. Внимаешь… — он прижался губами к её шее, Лив вздрогнула, как от удара током. — Я знаю, чего ты жаждешь. Меня, — выдохнул он ей в ухо. — Уже давно, правда ведь? Ты отдала мне всё, я это ценю. Расслабься, радость моя, я не сделаю тебе больно. Больше обычного, — усмехнулся он. — Я по-прежнему буду пить твою кровь. Как и ты будешь пить мою. Кусай. Хоть прямо сейчас. Никакого больше воздержания, — закончил он и быстро избавил её от одежды. Лив задержала дыхание — по привычке. Однако никакой разницы. Эмоции такие острые, но даже если Лив кажется, что её вот-вот разорвёт из-за них, их острота не сравнится с остротой его языка и всего услышанного. И вот это для него любовь?.. Но в одном Астарион всё же прав. Она безумно жаждет его.***
К рассвету у Лив осталось ощущение, что по ней прокатился булей. Вот уж и правда конец воздержанию. Но хотя бы Астарион не бросил её на крыше одну. Ночью он шептал: «Обними меня». И любил так, словно утра не будет. Она обнимала, царапалась, даже укусила. Напилась его крови — немного, вроде бы, но сразу же опьянела, Астарион же заткнул ей рот поцелуем. Ему нужно было распробовать её. Он совершенно ошеломил Лив, запутал все мысли, разворошил страхи и выкинул прочь, всё заполнив собой. — Пора возвращаться, — потеребив её по щеке, сказал Астарион. — Пока остальные не натворили каких-нибудь глупостей. — П-постой, — Лив схватила его за руку. — Ты им сказал? — Не совсем. Поэтому хочу посмотреть, как переменятся в лице наши соратники, когда поймут, — по-прежнему легкомысленно усмехнулся Астарион. — Что такое, радость моя? Пока не можешь собраться с мыслями? — прижав её к себе, спросил он. — Не беда. Убьёшь парочку недругов и окончательно придёшь в себя. Как ты уже знаешь, укус в бою становится неприятным сюрпризом. И при том часто последним, — Астарион хищно ухмыльнулся, показав ей клыки. — А ты не станешь контролировать каждый мой шаг? — вырвалось у Лив единственное, о чём она могла думать. Он рассмеялся. — Зачем мне контролировать тебя? Ты и так у меня умница, — ответил он с ухмылкой и потрепал Лив по щекам. — Твоя жизнь будет немного отличаться от моей в ту пору, когда я был отродьем. «Лишь немного?» Лив выпуталась и отодвинулась. Назад дороги нет. Они связаны. Она сама захотела этого. Но между ночью, когда Лив решилась, и этим утром пропасть. Это стало понятно, стоило Лив выпить его крови. Всё и правда изменилось. Астарион то кажется ей прежним, то обескураживает и даже пугает… совсем немного. Но собрать все опасения или сомнения воедино пока не получается. Он разбил её и выложил осколки заново, такое у неё чувство. Нужно понять, в какую картинку осколки сложились. «Всё же я чувствую, что потеряла нечто важное… и не могу вспомнить, что это было… Будто мои воспоминания начинаются с наутилоида… Незадолго до встречи с Астарионом…» — Мне не нравится тень сомнений на твоём личике, — не отстал вампир. — Однажды ты поблагодаришь меня за этот дар. Уже очень скоро ты будешь быстрее, сильнее, но останешься собой. Ты и так совершенство, которое сложно сделать ещё лучше. Ну не смотри на меня так хмуро, любовь моя. Или ты ждёшь, что я обращусь туманом и исчезну в утренних сумерках? — тихо посмеялся он. — Или призову стаю воронов, чтобы они обгадили все ближайшие крыши и горожан заодно? С этим придётся повременить. Я слышу голос ночи и чувствую в себе бездну новых сил, но мне нужно… познакомиться с новым собой. Мои инстинкты так обострились, что весь мир от меня будто отстаёт. Но я вижу путь к своей мечте. Я создам город отродий, которые будут послушны мне. Укрою мир туманом ради своих детей. И буду править из алого дворца день и ночь. — Что ты собираешься сделать?.. — Лив не поверила своим ушам. Астарион вздохнул, немного снисходительно, после чего глянул на неё с прищуром, к которому ей ещё предстоит привыкнуть: — Единственная моя цель — сделать так, чтобы мир принадлежал только тебе и мне. Теперь мы будем смеяться над другими. И возьмём у жизни всё, что она сможет нам предложить. И начнём мы с захвата Врат Балдура. «Зачем? Ты же… хотел освободиться от рабства и страха… Зачем тебе захватывать мир? Ты с ума сошёл?» — Я бы с удовольствием уединился с тобой в нашем дворце. Лет так на двести. Но сначала нужно разобраться с этим надоедливым мозгом. Может быть, мы сможем подчинить и его? И он будет полезным. — Мозг нужно уничтожить, — уверенно ответила Лив. И наконец будто сбросила с себя оцепенение. Или порвала сковывающую её паутину. — Посмотрим, — не стал спорить Астарион. — Пойдём, радость моя, время для маленького представления. — А что по поводу… охоты? Мне придётся… — По правде, мне было бы приятнее, если бы ты пила только мою кровь. Но я научу тебя всему, что знаю и умею. Может быть, выпить кого-нибудь досуха вдвоём будет и неплохо, — задумчиво отведя взгляд, проговорил он и облизнулся. — Врагов у нас в любом случае ещё навалом, а уж сколько в этом городе мерзавцев и негодяев. Можем начать с Гильдии. Или попробовать на зуб шаритов. Всё равно ещё Шедоухарт помогать придётся. Ни в чём себе не отказывай, радость моя. Только… ты ведь не попытаешься от меня сбежать? — вкрадчиво спросил он. — Моё благословление будет действовать, пока я рядом. «Не сбегай… Сколько раз я уже это от него услышала?» Отряд встретил их тишиной и внимательными взглядами. Словно два вампира могли напасть на них в любой миг. Лив ожидала, что Астарион скажет что-нибудь едкое, но он только широко ухмыльнулся, обведя всех взглядом, и вернулся на своё место. А Лив посмотрела на Карлах… и поняла, что таверна близка к тому, чтобы запылать. Не успела Лив рта раскрыть, как Карлах мотнула головой и направилась к ней. «Не прибьёт же она меня на месте?» — Давай-ка выйдем! — прорычала Карлах, пылая, и ломанулась в дверь первой. Сглотнув, Лив последовала за ней. И вновь на крышу. — Зачем, солдат, зачем?! — всплеснув руками, крикнула Карлах, нервно мотая хвостом. — Это же… ты же… Ты… Аргх! Она топнула и заметалась. — Да и как он мог?! Он тебя заставил? Давай я ему морду набью! — Нет, не надо! Я сама так решила. — Захотела жить вечно? Вот так вот? На поводке же! Скотина он, но кто бы знал, что настолько?! — Может быть… но кто за ним присмотрит? Карлах понурилась. Кажется, даже кончики ушей у неё опустились. — Так ты его… настолько сильно, выходит? Влюбилась… Правду говорят, что любовь зла. Да я после его словоблядства слушать его не могу! Испоганился! Сила в башку ударила и гремит так, что всем слышно. Как ты за этим присмотришь? А, я не помогаю, я знаю. Но мне так грустно! За тебя! И за то, каким он стал! Лив улыбнулась. Карлах всё-таки лучшая. — Спасибо тебе. Правда, — ответила Лив. — Я доведу дело до конца. Избавлю всех от личинок… — А потом он утащит тебя в свой склеп. Аргх, пожалуйста, будь сильной. Астарион будет последней тварью, если посмеет вести себя в точности, как его хозяин. Хотя, может, он хотя бы не продаст тебя дьяволам… но кто знает. Вот же дерьмо, — мрачно подытожила Карлах. — Ты иди. А мне надо остыть… а то и правда выкину его из окна в лохань с помоями! К счастью, больше никто не захотел ничего говорить о превращении Лив. Уилл поджал губы и покачал головой. И славно, вот от кого она нотаций слышать не хочет. Гейл, похоже, дозрел наконец до интереса к сортам сыра, который для спокойной жизни волшебника куда полезнее любопытства. Лив могла поклясться, что увидела горькое понимание в глазах Джахейры. Она лишь в шутку заметила, что теперь Лив вряд ли придётся по вкусу вино, которым друидесса планировала её угостить после окончания эпопеи. На что стоящий рядом Минск добродушно заметил, что кровь Джахейры по вкусу наверняка как забористая перцовая настойка, которая такую малышку, как Лив, свалит сразу, поэтому они с Бу советуют воздержаться от пробы. На что Джахейра не преминула ответить, что тогда кровь Минса всё равно что вода из лужи на просёлочной дороге. «О боги, как же прекрасны эти старички». — Видимо, правду говорят, что с кем поведёшься… Я только надеюсь, что ты не подхватишь это ужасное астарионово чувство юмора, — заметила Шедоухарт и улыбнулась. — Но смотрю на тебя и думаю, что после всего ничего тебя не изменит. А если Астарион совсем отобьётся от рук, я могу подсобить тебе со своим копьём света. Напыщенное неодобрение Лаэзель прошло мимо Лив, как шипение диковинного зверька. Пока гитьянка говорила об общем благе, на которое всегда работает её народ, Лив подумала, что возможно виной такому выбору послужила её контрабандистская кровь... Но мысль мигнула и исчезла. Почему она вдруг так решила? — Ну что, радость моя, не захотелось ли тебе наконец пооткручивать головы некоторым нашим спутникам? — поинтересовался Астарион позже, за сборами. Лив сурово глянула на него. — Этим взглядом могу любоваться вечно. Ну раз не захотелось, значит, с тобой всё в порядке. Обо всём, что будет тебя тревожить, ты можешь поговорить со мной. Ты ведь знаешь, правда? Прозвучало это немного странно, словно Астарион очень хотел что-то из неё вытянуть, но как всегда не мог признаться в этом прямо. Но что он хотел услышать? — Если ты захочешь послушать, — осторожно ответила Лив. Он фыркнул, полунасмешливо, полуоскорблённо. — Да я всегда готов тебя выслушать! Зачем ещё мне эти острые ушки? — Чтобы впитывать ими комплименты. — Как дерзко! — воскликнул он. — Мне нравится. Продолжай. «Дурак же ты, хоть и повелитель вампиров». — Так вот, о величайший владыка вампиров, — с придыханием продолжила Лив и выдержала паузу, Астарион подался к ней, облизнувшись, — будьте так добры и возьмите три дополнительных комплекта стрел. Сапёрный набор и… вот это тоже будет не лишним… Астарион удивлённо моргнул. Лив всучила ему стрелы. И пару исцеляющих зелий. — Ах, вижу, что ты полностью в норме, — с укором проговорил он, но стрелы убрал в свой рюкзак. — Ну вперёд, командуй, моя сладкая. Жестяную стражу, конечно, не покусаешь, но умение устраивать вокруг бедлам и хаос за время, проведённое с тобой, я отточил до совершенства. «Вот и славно… Наверно…»