***
Гурец занимал мысли Астариона ровно до того момента, как отряд оказался в подвале карги. Невиданное уродство обступило со всех сторон. Здесь царило не просто безумие, но какое-то злобное и мелочное торжество. И дроу чуть не стала очередной жертвой карги. Гротескная маска хихикала на полу, отброшенная в сторону, а вампир всматривался в лицо Лив, не случилось ли с ним чего из-за её дурости. Напялила эту дрянь и прошла сквозь невидимую дверь — это ж надо! И едва не свихнулась. Впереди жрица и волшебник раскидывали прошлых «гостей» карги. И ещё одного, бросившегося откуда-то сверху, уложил на лопатки сам Астарион. В отличие от дроу, к этим безумцам маски приросли намертво, не снять. Добив неудачника, вампир почувствовал тошноту. Куда они влезли? — Эй, горе-специалист по каргам, сколько пальцев видишь? — спросил Астарион, показав дроу три пальца. — Слышишь меня? Понимаешь? «Кажется, я ударил слишком сильно…» Она тряхнула головой и шлёпнула его по руке. — Я… в порядке… Слабо в это верилось. — Так, давай-ка, вставай, не время сидеть. Он поднял её под мышки, поставил на ноги и придержал за плечи. Дроу осмотрелась, тяжело дыша. — Дорога… только вперёд… — Путь свободен. Идём, — позвала Шедоухарт. — И не трогайте ничего! — Прекрасная идея, — буркнул Астарион. Уродливое логово чудовища, казалось, могло их проглотить. Ни на что нельзя было смотреть подолгу. Отвратительное, сырое, мерзкое место, насквозь пропитанное ядом. Логово грязи — Астарион это чувствует. Пожалуй, он совершенно не против утыкать эту каргу стрелами. Будет небольшой репетицией перед визитом к Касадору. Не важно, как чудовище выглядит, оно всегда отвратительно и тошнотворно. Уж он-то знает… Один неверный шаг — и они останутся здесь навсегда. А если каргу не изгнать отсюда, она, чего доброго, и правда поможет гурцу… Кажется, Лив ожидала чего-то другого. Или вдруг переоценила свои силы? Астарион чувствовал, что её настрой совсем развалился. Чары карги достали её? Или это что-то личное? Однако уже перед пещерами, заполненными ядовитым туманом, дроу смогла взять себя в руки. И спросила, где маска. — Забудь о ней, балда, — стянув с плеча рюкзак и зарывшись в поисках эликсиров устойчивости к ядам, которые Лив же ему и подсунула, ответил Астарион. — По старинке справимся. Такие ловушки я с лёгкостью перещёлкаю. Лив наградила его больно удивлённым взглядом, от которого вампир едва не вспыхнул. Да, он не только рисоваться способен! Пора бы уже понять! — Надеюсь, спасти несчастную душу мы тоже сумеем, — подал голос волшебник. — Согласиться на сделку с таким… существом… должно было толкнуть невероятное отчаяние, не иначе. — Отчаяние или нет, но нам придётся дойти до конца. И не отчаяться самим, — хмыкнула Шедоухарт. Зачем спасать того, кто пришёл к карге сам? До всего им есть дело, это выводит из себя. Чем думать обо всех без разбору… лучше подумать хотя бы о нём одном, Астарионе. Но какая-то деваха, которую они видели всего раз и издалека, уже вызвала в их душах волну, муть и прочие признаки сострадания. Если его не стошнит к концу этого приключения, это воистину будет чудом. …Но, кажется, к ожидавшей их мерзости даже Астарион не был готов.***
Продать карге ещё не родившегося ребёнка в обмен на воскрешение мужа — и получить зомби? Вот как карга делает дела… О, как бы она смеялась над этой дурёхой. Воскресила же, всё верно. А потом проглотила бы свою плату. Кажется, кошмары Лив обеспечены на долгое время. Вонь логова карги пропитала насквозь и одежду, и волосы. Лив и Шедоухарт в итоге не выдержали и отправились искать подходящее место для купания на берегу реки. «И вот у такой дряни носатой охотник на монстров решил искать подмогу? — Лив вся кипела от возмущения. — Если он попадётся мне ещё раз, я…» — Рискну предположить, что сегодняшнее «приключение» не оставило тебя равнодушной. В самом плохом смысле, — проговорила Шедоухарт, когда они выбрались из воды. — Обычно ты куда спокойнее переносишь… ужасы. Но могу понять. Эта мерзкая рожа, боюсь, будет снится мне всю ночь… Уилл бы, наверно, сказал, что из-за существования таких тварей он и стал Героем Фронтира. И приправил бы это рассказом об ещё одном спасённом ребёнке. Только что бы изменило всего одно геройство? Не тут, так в другом месте карга привлечёт новых отчаявшихся дураков. Лив чувствовала себя проигравшей. А ведь тётушка Этель сначала показалась ей такой харизматичной и милой старушкой, пусть и очевидной плутовкой. «Что ж, хоть в чём-то я не ошиблась. Как с таким наследством живёт Ганн? Да он же хорош, как сумерки и туман! Но теперь я понимаю, почему его сила, его магия казалась мне особенной. Не только из-за того, что он шаман духов из далёкого Рашемена. Нет, в его магии есть отголоски чего-то более… страшного. Но он подставил Ити плечо, когда все прочие желали бы похоронить её под курганом. И она не сомневалась в нём ни минуты, так она сама говорила… Боги, откуда теперь эта… зависть?» Тишина в лагере показалась Лив гнетущей, а ночь ужасно холодной и одинокой. Поздновато, однако, ставить свою палатку, но можно завернуться хотя бы в одеяло с головой и свернуться улиткой на своём лежаке. Поближе к огню. Только сперва нужно влить в себя что-нить горячее или горячительное. Но вместо этого какое-то время Лив просто стояла и смотрела, как луна серебрит реку возле лагеря. А потом дроу окликнул Гейл. — Не хочу показаться назойливым, но ты в порядке? — так участливо, тепло и мягко спросил Гейл, что Лив сглотнула. — Нет… — она глянула в сторону, колеблясь, но потом снова посмотрела на терпеливо ждущего волшебника. Лив и не хочет ничего говорить, всё ещё злясь, что оказалась не готова к тому, что их ждало в логове карги, и одновременно хочет выплеснуть из себя и ужас, и горечь. Иначе не сможет спать. И возможно долго. — Мне так гадостно… и более того… эта девка… — Лив передёрнула плечами. — Это отвратительно. Всё, что произошло. Настолько, что, когда я закрываю глаза, я… вижу снова эту уродливую старуху и её жертв… И… ух, меня тошнит… Лив схватила ртом воздух и попыталась успокоиться. — Присядь вот здесь, — поспешно подвинув Лив подушку, предложил Гейл. — Я знаю рецепт хорошего зелья на такой случай. Совершенно безвредное. Снимает напряжение, помогает восстановиться после психического урона. И не видеть кошмаров. У нас в запасах есть всё необходимое, и если ты дашь мне немного времени, я тебе с радостью помогу. Лив только кивнула. Её вновь потряхивало. Как бы ей и не хотелось это признавать, но сейчас невыносимо оставаться одной. Волшебник развернул свой набор походного алхимика. Весело вспыхнул магический огонёк горелки. Лив постаралась сосредоточиться на нём. В лагере было довольно тихо. Потрескивал костёр, на котором Карлах жарила какую-то еду, напротив сидел Уилл, понурив рогатую голову. Они о чём-то тихо переговаривались. Лаэзель точила меч, Шедоухарт медитировала в своей палатке. Астарион, должно быть, ушёл охотиться. Больше всего Лив хотела бы поговорить сейчас с Ити. Как им удалось разбить целый Дремлющий шабаш? И каково это Ганну — быть сыном карги? Он не любит об этом говорить. Это бремя? Но он от всего легко может отшутиться. Отчасти поэтому Лив никогда не называла его отцом, да и Ити она называет матерью про себя. Потому что это сложно. А ещё Лив хотела оставить в себе место для своего контрабандистского наследия. Настоящих родителей Лив не знала и выросла среди других проворных и злых сироток. И была благодарна, что несмотря на заботу и предоставленный шанс выйти из подполья, ни Ити, ни Ганн никогда не требовали забыть о том, откуда она родом. Особенно Ганн. Вроде бы и гордиться нечем, но… Гейл тихо усмехнулся себе под нос. Лив вопросительно глянула на него. — Всё-таки первое впечатление меня обмануло. Прости и можешь кинуть в меня сапогом за то, что я скажу, но выбравшись из портала и увидев перед собой дроу, я ожидал… — Что скручу тебя паутиной и заставлю пасть ниц? А потом буду стегать плёткой каждую ночь? — криво ухмыльнулась Лив. — Про плётку я не подумал, — посмеялся он. — И поэтому решил быть таким вежливым? На всякий случай? — Вежливость карман не утянет. А хорошее впечатление важно произвести. Особенно, когда тебе грозят пауками и пытками. Но я по всему вижу, что ты не из Андердарка. Странница, но не изгнанник? Андердарк всегда накладывает отпечаток. Лив видела тех, кто оттуда ушёл. Кажется, что и мышление, образ жизни дроу — ещё один толстый и цепкий паук. Нет доверию, нет любви, только власть и сила что-то значат. Даже дроу из Уотердипа и Скуллпорта живут будто без света в душе. Будто он не может там появиться… Астарион прав, забавно видеть настороженность или страх от одного взгляда на твоё лицо. Пугая, шокируя, получай преимущество над другими. К косым взглядам привык и Ганн. Вернее, он, конечно же, не привык, не стыдится (если он вообще способен стыдиться хоть чего-то) и использует настороженность и враждебность против всех, кто к нему подойдёт. Сколько вредных советов он дал Лив… — Мы с тобой земляки, Гейл. В некотором роде, — ответила Лив. — О, в точности, как я и думал, — довольно улыбнулся волшебник. — Если хочешь узнать что-то ещё, то сперва расскажи что-то взамен. О своей башне. И кошке. — Чтобы ты нагрянула ко мне с ограблением, когда подвернётся случай? — насмешливо сощурился он. — Тогда не спрашивай, и тебе будет спокойнее спать, почти ничего обо мне не зная, — мило улыбнулась Лив. — Да вы опасная барышня, как я погляжу! Ну всё, теперь я не смогу заснуть из-за любопытства. Лив прыснула и попросила волшебника сосредоточиться на зелье, пока оно не убежало окончательно.***
Отвратительный день. И не менее отвратительный вечер. Какого рожна дроу флиртует с волшебником? С одного взгляда в их сторону хочется влить в себя ещё литры крови. И желательно сцедить её с Гейла. Конечно, благосклонность этой прелестницы важна каждому в некоторой степени. Обольщение — способ контроля. Отменный, надёжный. Но адова сера, как Астариона бесит этот тёплый взгляд, которым волшебник всё равно что щупает его дроу. Бесит, будто он проигрывает. Черноухая коза даже не заметила его возвращения! И она на полном серьёзе собирается выпить бурду, которую сварил какой-то мутный тип, которого она знает чуть больше недели? — А эта ящерица оказалась вполне вкусной, — хрумкая, заметила Карлах. — Но мяса маловато. Ой, а эту не ешь, Уилл, я совсем её сожгла. — Возможно, ещё недавно я придал бы этому куда большее значение… но этот язык теперь предпочитает всё сырое. Только жрать сырую ящерицу я не готов. И честно говоря, не отказался бы от курятины… — Да что в ней есть? Хотя побольше, чем тут… — Карлах откусила и с хрустом прожевала хвост. — Хочу баранины, мать её, с картошкой… Вот как представлю, рот полон слюны… А у нас всё какие-то кабачки, огурцы, томаты в припасах… Булочки… правда они исчезают по ночам… Уилл вздохнул. Карлах тоже. — А ещё этот язык… он стал длиннее, — посетовал Уилл. — Ну так это же прекрасно! — не выдержал Астарион. — И костей в нём поубавилось! А достаточно ли он гибкий? Можно ли им пробить глотку партнёру? А задушить его лаской? Или обернуть вот ту чёртову ящерицу в два кольца и заглотить? Ты обязан провести эксперимент! Познать нового себя! — Язвительность не делает тебе чести, — немного обиженно отозвался Уилл. — Да он просто завидует! Ты можешь ягоды теперь на языке катать, высунув его, а ему только кровь хлестать, — фыркнула Карлах. Уилл покосился и на неё с неодобрением. — О, да вы, я смотрю, знаете толк в работе языка, — похлопав в ладоши, не остался в долгу вампир. — Безумно рад за вас! А теперь не могли бы вы заткнуться? — Как думаешь, Уилл, что будет с вампиром, если затолкать ему в рот жареную ящерицу? — Не знаю. Но готов попробовать. Надеюсь, его хотя бы стошнит…***
Вопли и потасовка у костра привлекли внимание Лив. И она с недоумением уставилась на ощерившегося Астариона и Уилла, вооружённого ящеркой на вертеле. И Карлах, подбадривающую его хлопаньем и свистом. — Новый способ убийства вампира? — изогнув одну бровь, поинтересовался Гейл. — Может, стоит влить твоего успокаивающего зелья каждому? — Ц! Довольно криков! — Или приготовить свитки воскрешения… Меч гитиянки со свистом вспорол воздух, она прокричала ругательства и прыгнула вперёд. Отвесила пинок вампиру и отобрала у Уилла ящерицу, после чего отбросила и его. — Ненавижу этот ваш Фарун! Здешняя еда — дрянь! А вы — вы все, — указав на каждого остриём меча, прошипела Лаэзель, — постоянно отвлекаетесь от цели. Без меня, как путеводной звезды, вы бы давно сгинули на этих ваших болотах и в лесах! Нам нужно искать ясли! Или вы так жаждете превратиться в гхэйков? — презрительно выплюнула она, после чего уставилась на зажаренную ящерку, привередливо её обнюхала, откусила и… одобрительно хмыкнув, вернулась в свой шатёр. — Ну и… что это было? — отряхиваясь, спросил Астарион. — Ночной голод. Я когда голодная, тоже злая, — пояснила Карлах спокойно. — А ящерка и правда вкусная. Надо ещё наловить. — Всё чаще у меня ощущение, что я смотрю своеобразную пьесу о незадачливых искателях приключений, — покачав головой, тихо проговорил Гейл. — Пока не вспоминаю, что нас объединяет. — Желание выжить… Молчание в ответ показалось Лив странно напряжённым. По правде, и сам Гейл ничего толком о себе не рассказал до сих пор. — Вот, зелье готово, — Гейл протянул ей бутылочку. — Спать захочется быстро. И сон будет спокойным. Утром проснёшься, как новенькая. Только не пей его стоя. Лив с благодарностью кивнула, взяла пузырёк с зельем и вернулась на свой лежак. На соседнем сидел недовольный и взъерошенный вампир. — Только не говори, что пытался попробовать Уилла. — А если и так, то что? — задрав нос, огрызнулся Астарион. — Я оскорблена, — пошутила Лив. — Как ты мог променять мою шейку на чью-то ещё? Он сощурился, но, к удивлению Лив, ничего не сказал. — Есть идеи, почему тебя искал тот охотник? — прямо спросила Лив. — Ты говорил, что не убивал никого для еды… — Я ничего не сделал, — уязвлённо прорычал Астарион. — Я ведь уже говорил, Касадор не позволял отродьям пить кровь разумных существ. Что до гурца, я уверен, его именно Касадор и послал. Чтобы напугать меня. И напомнить о своей власти. И неприятном случае. — Не думаю, что ты был белым и пушистым. — Я делал только то, что должен был! — ещё злее огрызнулся вампир. — Я не какой-то монстр. И прежде чем жалеть других, подумай вот о чём. За двести лет ни одна душа не помогла мне. Я не просил, чтобы меня сделали таким! Я такая же жертва истинного вампира. Но нет, ты была готова и дальше слушать, как гурец льёт тебе воду в уши! — Я не собиралась сдавать тебя! — наконец выпалила Лив. — Даже мысли не было. Но я видела, что ты был готов его растерзать. А в этом не было необходимости. Астарион недовольно посопел и отвернулся. — Я это запомню. И надеюсь, что гурец наткнётся в ночи на каких-нибудь тварей, тогда проблема решится сама по себе. «Он ведь не собирается сам выследить его?» — Успокойся, он не догадался ни о чём… — Успокоиться? Да ты даже не понимаешь, что из себя представляет Касадор! И на что он способен! У него много лакеев. Много денег. И извращённая жажда власти. Он может взять всё, что захочет! Лив глубоко вдохнула. — В таком случае, — ровно проговорила она, — ты сегодня дежуришь первым. А я не хочу, чтобы мне снились кошмары. Спокойной ночи. Лив открутила крышку зелья, после чего выпила его залпом. Моргнула пару раз, чувствуя приятную сладость. И вампир, вернее его колени, как-то внезапно оказались ближе…***
В первый миг, когда дроу рухнула ему на ноги, Астарион испугался. Но почти сразу она сладко засопела и попыталась его обнять. — Ну ничего себе, — прошептала Карлах со смесью ужаса и восторга, — а я и не думала, что вы в таких отношениях... — Балда, всё не так! — отцепив от себя Лив и скинув на её лежанку, прошипел Астарион. — Что ты ей дал? Так и должно быть? — спросил он у волшебника. Гейл смерил Астариона каким-то не очень хорошим взглядом и ответил: — В общем и целом… Лив всхрапнула и повернулась на бок. Мелкая дерзкая плутовка! Не в таких отношениях, значит? Вот чего не хватает? Привязанности. Такой естественной и липкой, как паутина. И крепкой, как канат. Нужно приложить больше усилий, чтобы заполучить эту дроу. Не думала избавиться от него? И он должен поверить? Он верно рассудил, что прятаться за чужими спинами куда удобнее. Но Астариона не покидало ощущение, что каждый в отряде смотрит на него свысока. Или считает его забавным. Обхохотаться, какой забавный! Касадор может создать себе нового раба, но нет, он уже послал на поиски гурца. Впрочем, может, этот бродяга из того племени, в которое пришлось наведаться перед тем, как над Вратами Балдура пролетел наутилоид? Тогда его привела за отродьем месть. Какая ирония. Нет уж, мстить гурцам будет он! С полным на то правом! Теперь придётся внимательно следить за тенями. И отбросить полумеры.