История одной переписки

      《Любезный сударь, дорогой мой друг,       Простите мне мои глупые страхи, чудовищные наваждения, едва не заставили меня позабыть кто я есть, и кто Вы для меня. С раннего детства каждую девушку учат как вести себя с мужчиной, не только чтобы не скомпрометировать себя, но и чтобы мы могли сохранять свою безопасность. Мое воображение сыграло злую шутку, и я представила себе Бог-весть что, когда поняла, что Вы узнали обо мне так много. Вероятно это пустяки, как Вы сказали, и мне не следовало так беспокоиться. Но я по-прежнему убеждена, что Вам не стоило искать меня и следить за мной. По меньшей мере, это не честно, ведь я все еще не знаю Вас в лицо. А пока это так, сложившиеся обстоятельства очень напоминают слежку.       Но теперь будет, давайте примиримся и впредь будем честны друг с другом. По этой честности, должна признаться Вам, меня стала пугать та власть, которую, как Вы описываете, имеет моя доброта над Вами. Мне горько от одной мысли, что в мире Вы узнали так мало хорошего, что мои письма могут приводить Вас в такой восторг. И в то же время, я счастлива, если мне удалось хоть немного помочь Вам, пусть и так пустячно.       А теперь к насущному. В советах Ваших есть много заманчивых вещей, хоть я и никогда не было честолюбивой, и музыку любила за саму музыку, а не себя в ней. Но в то же время Вы говорите невозможные вещи, ведь все, что Вы предлагаете, несомненно дает очень много в смысле нравственного удовлетворения, но, боюсь, Вы вкладываете впустую Ваши рекомендации и силы. Ведь в театре нужно быть первой в Риме или никем. Когда мы приходим с Матушкой и друзьями в театр, я хорошо вижу, сколь верна эта поговорка для примадонн, выступающих на сцене. Но правда в том, что сама я — никто, и моих душевных сил, а тем более способностей (особенно после того, как мой дорогой отец оставил нас), не хватит, чтобы бороться за право быть первой.       Много, очень много я могу сказать по этому поводу, потому как часто размышляла об этом. Но мне кажется, Вам больше, чем мне, должны быть известны все препятствия, все непреодолимые обстоятельства, которые терзают каждого творца на пути к славе. Поэтому, если можно, будем говорить о чем-нибудь обыденном, и о музыке, но без меня в ней.       За последние дни я ничего не сделала, ничего не читала, не воспользовалась ни одной из Ваших рекомендаций, не пела. Теперь все мои мысли только о том, что я никуда не гожусь. Наверное придется пойти гувернанткой, преподавать малышам музыку, как умею.       Сейчас нервы мои никуда не годятся, надеюсь, Вы чувствуете себя лучше.       Крепко жму Ваши руки.       Кристина       25 октября 1878 года》