Эффект бабушки

Эйприл казалось, что всего этого не было. Той недели в конце года, того дурацкого рождества, и старого педиатра, и пирога, и кота, и потопа, да и пожара заодно. Не было игр в снежки в Центральном Парке, объятий, темных, злых, так ненадолго становящихся нежными, глаз. Сквозняка от открытого окна и тепла его рук, в кольце которых она согревалась. Все это казалось сном, зыбкой сказкой. Она шла с работы утром, после очередной бессонной ночи на ниве родной журналистики. Как всегда, трех стаканов кофе хватило на остатки бодрости, но голова слегка кружилась, окружающее казалось эфемерным и слишком медленным, люди двигались, точно во сне. А если прибавить ещё и плеер в ушах, отгораживающий девушку от мира плотной стеной музыки… One, two, three, four Walking like a man Hitting like a hammer She's a juvenile scam Never was a quitter Tasty like a raindrop She's got the look… (Roxette, "The look") - She's got the look! - Тихонько напевала про себя журналистка, боясь сфальшивить, но одновременно не умея сдержать эмоций. - And I go la la la la la!... "Дом, милый дом! Душ и кровать. И подушка. Любимая моя и замечательная подушечка, я так по тебе скучала, пока мы неделю рожали против шерсти этот идиотский обзор!". Мысли текли совсем уж сумбурно и ничего удивительного не было в том, что Эйприл не заметила ничего подозрительного, пока не уперлась - в прямом смысле этого слова - в запертую дверь. "Так, спокойно, - подбодрила она себя, дёргая дверную ручку, которая то ли заклинила,как уже случалось, то ли… ". "Черт, я уже расслабилась, после стольких неудавшихся похищений!" Пока Эйприл судорожно нащупывала в сумочке ускользающий черепахофон, дверь любезно отворилась сама, явно желая избавить хозяйку от ненужных сомнений. - Саки? - Неуверенно спросила журналистка, и в следующий момент сообразила, что ключей от квартиры у пронырливого ниндзя нет, да они ему и не нужны - даже больным, Шреддер ухитрялся влезть в ее окно, ещё и сделать это бесшумно, словно кот. Следовательно, взламывать и заклинивать дверь ему было совершенно ни к чему. Черепахи обязательно предупредили бы подругу, а воровать у нее было решительно нечего, да и район был тихим. - Эйприл? Нахес майн тайр, ты дома? - А вот и разгадка. Бабушка Ханна, собственной кругленькой персоной, обняла опешившую внучку, да так, что журналистка услышала предупреждающее похрустывание собственных ребер. - Привет, бабуля! Да, я дома, - придушенно пискнула Эйприл, оглядываясь по сторонам. Неизменное бабушкино теплое пальто, безразмерная сумка, в которой, казалось, поместится что угодно, очки и широчайшая улыбка. Бабушка была теплой, пухленькой и лучилась счастьем. - Бабушка, но как ты узнала, что я приеду сейчас? - изумилась девушка, созерцая стол, готовый, кажется, треснуть под тяжестью выложенных на него гостинцев. - Мне сердце подсказало! - значительно подняла указательный палец пожилая женщина, дурашливо усмехнувшись, - на самом деле, не надо на меня так таращиться. Я поговорила с твоим начальником и он, после некоторых колебаний, согласился рассказать мне твой распорядок дня на неделю. - Бедный мистер Томпсон... - Эйприл с трудом подавила зевок, - Видимо, он так никогда и не оправится от твоего визита. - Этот престарелый поц должен меня поцеловать в тухес (задницу, идиш) за то, что я снизошла до разговора! - фыркнула пожилая женщина, мигом принимая грозный вид. - Бабуль, ты извини, но я просто зверски хочу спать... - виновато пробормотала девушка, для пущего эффекта потерев пальцем глаза. - Ох, деточка, какой спать, ты же ещё не ела! - Всполошились бабушка, так стремительно открывая многочисленные коробочки и пакеты, что еда полетела во все стороны. Журналистка с ужасом взирала на эти приготовления. Несмотря на то, что ночью поесть она не успевала, если не считать кофе за еду, голода она не ощущала. Впрочем, пожилую женщину это не могло остановить. С ловкостью расставляя посуду, она мигом соорудила внучке угрожающих размеров бутерброд, умостила рядом миску салата, ёмкостью с котел для скаутской бригады, и увенчала все это здоровенным куском фаршированной рыбы. Эйприл, тихо ненавидевшая сей шедевр кулинарного искусства, еле удержалась от стона. - Бабулечка, а можно я сначала посплю, а уж потом все это уговорю? - Ну уж нет, посмотри на себя, ты ж сухая, как соленая рыба! Питаешься, небось, одними попкорнами и пиццей, знаю я вашу еду, там же вся таблица Менделеева! А то и всякое полусырое, как тогда твоя подружка отравилась! Нет, чтоб домашнего покушать! Эйприл по опыту знала, что тут проще уступить. Она вяло поклевала рыбу, ковырнула вилкой салат и едва не завязла зубами в бутерброде. После чего изобразила,что засыпает головой на столе, и наконец-то получила от бабушки долгожданное освобождение. Она едва не заснула в душе, несмотря на то, что предусмотрительно включила воду попрохладнее, и выйдя оттуда в пижаме, уже предвкушала свидание с подушкой. Бабушка старательно гремела на кухне посудой, по обыкновению разговаривая сама с собой. В беседе упоминались президент ("Никчёмный шмок!"), погода ("Шлахте веттер!"), цены на продукты, обожаемый зять ("Чтоб у него все зубы выпали, а один бы остался, и тот чтоб болел"), и многое другое. Она уже засыпала под этот убаюкивающий шум, как вдруг поток бабушкиного красноречия внезапно прервался. Сквозь дремоту Эйприл услышала лёгкий хлопок, словно кто-то открыл окно. Пока она соображала , зачем бабушке открывать окна в такую погоду, внезапно раздался грохот, сопровождающийся каким-то сдавленным звуком, словно человеку зажали рот. Грохот возобновился, к нему добавился ещё какой-то звук, словно уронили что-то умеренно тяжёлое, вроде цветочного горшка. - Моя орхидея! - журналистка вскочила, путаясь в халате и напялив тапочки не на ту ногу. - Бабуля? - с нарастающим беспокойством позвала она, сообразив, что странные звуки внезапно стихли. - Да, нахес (сокровище, идиш) мой? - Бабушка повернулась к внучке, с видимым усилием удерживая швабру прижатой к стене. - Куш а бэр унтэрн фартэх !( Поцелуй медведя под фартук, идиш), поц эдакий, разбудил-таки ребёнка! - обратилась она к тому, кто стоял, замерев, возле стены. Он держался за голову, на которой явно наливалась роскошных размеров шишка. - Саки? - не сразу узнала пришельца Эйприл. Шреддер был одет в обычную коричневую куртку с белым воротником. На голове - простая черная шапка. Куда делись маска, шлем, наплечники? Перед ней стоял тот самый замкнутый азиат, которого она приютила в своей квартире не так давно. Выражение его лица было, скорее, удивлённо-досадливым, но при виде девушки сменилось на обеспокоенное. - Эйприл? А кто эта жуткая карга и что она делает в твоей квартире? Она взяла тебя в заложники?! - Ах ты ж паршивец, да чтоб в тебя влюбился ангел смерти! Какая я тебе карга, когда мне всего семьдесят?! Китаеза недоношенный! - Он японец, бабуль, - Эйприл не знала, смеяться ей или плакать. Воспользовавшись тем, что пожилая женщина на минуту отвлеклась, Саки немедленно отпрянул от стены, перехватив инициативу и швабру в свои руки. На самом деле, ниндзя не так уж просто было застать врасплох, просто он не слишком умел воевать с женщинами. Проникнув, как обычно, в квартиру журналистки через окно, Шреддер рассчитывал всего лишь на несколько часов покоя и общения с… А собственно, с кем? Он так и не мог признаться самому себе, в каком статусе находилась для него Эйприл. Возлюбленной? Случайной подруги? Считать ее, как раньше, помощницей врагов и потенциальной жертвой ему запрещал довольно-таки строгий внутренний кодекс чести, гласивший, что раз она спасла его жизнь, он перед ней пока в долгу. И тут эта пожилая миссис и швабра. Саки дёрнул Эйприл за руку, придвигая ее ближе к себе. - Кто это?! - Почти пролаял он в досаде. - Моя бабушка! - Возмутилась она в ответ, - отпусти меня немедленно! - Ктооо?! - Ниндзя никак не мог поверить. - Сейчас же отпусти мою внучку, поц китаезный! - Пошла в атаку бабушка Ханна, полная решимости не дать "бедную девочку" в обиду, тем более какому-то смутному типу, явно из этих, как их, якузей, что ли. - Бабушка, он японец. Саки, хватит. Кому сказала! - Она попыталась выдрать свою руку из его ладони. Бесполезно, он вроде и не сильно давил, но не собирался ее отпускать. Наоборот, ловким движением он передвинул журналистку за спину, та только и успела, что пискнуть. Загораживаясь шваброй ("Ксо, ну и глупо же он сейчас выглядит, наверное!") Саки попятился, не сводя глаз с воинственной старушки. Та, вообразив,что бедную внучку взяли в заложники, испустила прямо-таки кровожадный рёв, и кинулась на кухню. Вернулась она секунду спустя, вооруженная деревянным молоточком для отбивания мяса. И вот тут бесстрашный завоеватель мира пожалел, что не надел сегодня шлем. Уворачиваясь от беспорядочных ударов и стараясь никого не покалечить, он пробежался по коридору, вспоминая Ирминого кота. Несмотря на абсурдность подобной мысли, ниндзя крайне хотелось спрятаться за тот же диван, куда сбежало в свое время вредное животное. Эйприл, которая умудрилась выдраться-таки из железной хватки, завопила что есть мочи, глядя, во что эти "догонялки" превращают ее квартиру. - Ааааааа! Бабушкаааа! Сакиииии! Да прекратите вы, немедленно!!! - Последнее прозвучало так угрожающе, что напугало бы и триста спартанцев.. Но спартанцев тут не было, Шреддер к ее воплям привык, а бабушка явно долго готовилась к похожему приключению, так что слова девушки успеха не возымели. Ханна Прохеркус, урождённая Кацавман, давно так не веселилась. Глаза ее, казалось, метали молнии, она раскраснелась и растрепалась, а молоток разил без устали, жаль было только, что нахальный грабитель ("А кто ещё лезет посреди утра в квартиру к незамужней девушке, да ещё и в окно, как не грабитель?!") так шустро уворачивался. Эйприл бежала следом за обоими погромщиками, стараясь не попасться под разящий молоток, но и не желая дать в обиду японца. Под ноги бабуле подворачивались коврик, хитро свернувшийся пьяным ужом,табуретка, розовый пушистый тапочек… Пожилая леди была неотвратима, как возмездие. Шреддер, со своей стороны, тоже в долгу не оставался. Он уже понял, что вся эта погоня ни к чему не приведет, но не мог дать слабину. - Я сейчас тебя так отделаю, паршивец, твои предки из гробов повылазиют, только, чтоб на это посмотреть! - Задыхаясь, пыхтела Ханна, стуча молотком по стенам, словно гном в шахте. - Сумасшедшая старуха! - не уступал ей ниндзя, практически перебегая по стене, чтоб уйти от разящей деревяшки. - Бабушка, милая, да хватит же! О Господи, ну как вас угомонить?! Эйприл на миг остановилась, а потом метнулась в кухню, схватив чайник, и не раздумывая ни минуты, плеснула его содержимым на поединщиков. Эффект превзошел ее ожидания. С перепугу журналистка схватила заварочник, и теперь стены и коридор окрасились в коричнево-зеленоватые тона. Часть заварки с хлюпаньем стекало на пол, часть украсило левое ухо Саки, а остальное досталось бабушке, которая теперь смахивала то ли на водяного, то ли на ещё какую лесную нечисть. - Внученька, аккуратнее! - Не глядя, крикнула старушка, но не дала зеленоватой жиже остановить себя - бросилась в погоню. - Мисс О'Нил! - Возмущённо рявкнул Саки, от злости перейдя с девушкой на "вы", и выругался по-японски, пытаясь одновременно очистить ухо от заварки. - Вы хуже моих остолопов! - Сама знаю! - Огрызнулась журналистка, стараясь не уронить чайник, - но бабушка совсем разбушевалась! Процессия проскакала в сторону ванной, причем было уже сложновато понять, кто за кем, собственно, гонится - вперёд выскакивали то бабушка, то внучка, то ниндзя, то они все сталкивались, а один раз даже умудрились застрять - в проходе в тесную ванную комнату. Впоследствии Эйприл поражалась тому, как мало, в сущности, бабушка расколотила, учитывая ее кажущуюся неповоротливость. А уж ниндзя прыгал, кажется, из любви к искусству, даже разик пробежался по стенам на высоте человеческого роста, причем явно наслаждаясь происходящим. Но все когда-нибудь кончается. С грохотом обрушив полочку над умывальником, бабушка Ханна подскользнулась на мыле и с негодующим воплем проехалась по коридору в спальню, судя по грохоту, оставшись там, причем то ли в шкафу, то ли в обнимку с ним же. Встревоженная Эйприл бросилась за ней, а разгоряченный Шреддер,судя по всему, так увлекся, что пролетел мимо спальни, остановившись только в гостиной. Впрочем, он быстро присоединился к девушке, когда тишина стала совсем уж подозрительной. - Бабуля? - нервно спросила Эйприл, вбегая в спальню и страшась тому, что она сейчас увидит. - Ох, Эйприл, внученька! - простонала бабушка, отлепляясь от несчастного шкафа, выглядевшего так, словно его пытались впечатать в стену, - Помоги мне, дорогая, а то у меня во всем теле не осталось ни одной целой кости! - Конечно, бабушка. Обопрись на меня, вот так, пойдем… - Мисс О'Нил? - Мужчина показался в дверном проёме. Как ни смешно, он казался слегка обескураженным. - Саки! Ты ещё здесь?! - Журналистка не могла сдержать удивления. Она была уверена, что ниндзя давно сбежал тем же способом, каким обычно и попадал в ее квартиру - через окно. - Да, а что? - Огрызнулся он, принимая эстафету, то есть, бабушку Ханну и поддерживая ее с другой стороны. - Вы считаете меня трусом, способным напасть на пожилую женщину? - Э-э-э-э нет, что ты, но ведь… - девушка видела, как Шреддер делает и гораздо более мерзкие вещи, но не успела она сообщить о своей осведомленности, как у бабушки активировался режим "защита внучки". - Ты, паршивец узкоглазый, лучше б не пыхтел тут, как носорог (Эйприл не сдержалась и захихикала), а пошел бы и принес утомленной старушке что-нибудь поесть! - она ткнула опешившего Шреддера локтем в бок, откуда и прыть взялась! Злодей от неожиданности отшатнулся, прошипел себе под нос что-то невразумительное (девушка расслышала "к'со" и "тэмэ"), но возражать не стал - видимо, сам проголодался. Полчаса спустя, отдав должное гефилте фиш, печеночным котлетам, увенчанным розочкой из майонеза с жареным луком, салатам и домашней лапше, все трое отдуваясь, откинулись на спинку многострадального дивана. Эйприл, которой поспать так и не дали, в открытую клевала носом, все норовя пристроиться на плече у мужчины, но изо всех сил старалась держаться серьезно, помня о том, что именно она хозяйка дома. Да и страшновато ей было дремать, оставив бабулю с японцем наедине - неизвестно, куда они опять поскачут и какие у этого будут последствия… Она выпрямилась в пятидесятый раз на сегодня, и обнаружила прямо перед собою обеспокоенное лицо старушки. - Боже, бедный киндер! - Всплеснула руками Ханна, окончательно уверовав в то ,что ничего себе сегодня не сломала. - Мы совсем тебя загоняли! - Мы? - Удивлённо отшатнулся ниндзя, давая понять, что ни в коем разе не желает иметь к этим обвинениям никакого отношения. - А кто же ещё?! - Гневно указала на него вилкой старушка. - Ой, не начинайте опять… - Вяло пробормотала Эйприл. - Бабуля, это Саки, он мой.. приятель.. Да, добрый приятель. И не надо делать такое лицо, бабушка, он японец, и что с того? Вторая мировая уже больше сорока лет, как закончилась, а ты никак не успокоишься! - Просто приятель?! - Чуть ли не в один голос спросили Шреддер и пожилая леди, с недоверием уставившись друг на друга. - Э-э-э-э… Ну не просто, но я с вами так убегалась и запуталась, что у меня совсем нет сил на это отвечать, так что придумайте сами! - Злорадно фыркнула девушка. В этот момент у нее зачирикал черепахофон, а у Шреддера - передатчик, так что оба поспешно разбежались по квартире, хлопая дверьми - он в ванную, она в спальню, и практически в унисон зашипели, каждый в свое устройство. Бабушка, ничего не понявшая, но решившая никому не мешать, тяжело поднялась и отправилась наводить порядок хотя бы на кухне, справедливо рассудив, что там он нужнее всего. - Нет, Кренг, и даже не надейся! Я вчера для тебя зачем по фабрике рыскал, а?! Таскал эти генераторы зачем? Чтоб ты мне испоганил единственный выходной день? Да какая тебе ползучая разница, где я? Ну в ванной, да. А что, мне уже помыться нельзя? Угу, и без твоего прекрасного общества. Как, как. Вот обойдусь я без твоих щупалец, или ты мне вдруг спину намылисть решил? Что, только шею? Обойдешься. Жабры коротки. Да к'со, но бака, ("Черт, болван" яп.) , как же ты меня достал! Хорошо, отправляй, но завтра. Мутаген тебе в глотку, Кренг, я знаю, что у тебя нет ушей, но чем-то же ты слышишь? Ну так почисти этот твой наружный лабиринт, сколько можно повторять! За-в-тра! Угу, и не надо этих долбохряков отправлять, а то получишь их обратно в виде мутировавших бабочек. Чего? Тараканов? Договорились, любой каприз за ваши деньги. Нет, Бакстер тоже мне не нужен, я не утону без его присутствия! И голову помыть без дюжины солдат я пока вполне способен. Да нормально у меня все с лицом, вот пристал, как банный лист ! Какая заварка? Это водоросли, я по твоей милости в болото вчера нырял, если ты вдруг забыл. Да, этот мерзкий пруд в торговом центре. Ну, мало ли что было тогда. Все, хватит, иди, исследуй там, не знаю…. Влияние перепончатозадой птицы Клакк на семейство членисторылых пауканов и их обратную мутацию. Отбой! - Да, извини, Майки, но я совсем-совсем не могу сейчас прийти! Даже на минуточку. Даже на день рождения Кейси, который у него, между прочим, в августе, так этому барану и передай! Ой, прости, вырвалось. Ну прости, я ночь не спала. Ну и что, что уже начало второго, я так и не ложилась, писала тут статью. О еврейской кухне, да. О, привет Дон, как ты? Ну, кухня такая, там разная рыба вкусная..фу… То есть, нормальная рыба, бабушка такое готовит. Что, Раф? Да, привет. Да нет там пиццы, только маца иногда. Это хлеб такой, не взошедший… Ладно, неважно, потом расскажу, аааауууу! Простите, мастер Сплинтер, вырвалось. Кстати, мастер Сплинтер, а в этом клане, как его, Фут, учили аккуратно бегать по стенам? Ну, чтоб вазы не ронять и полки не сшибать? Нет? Да так, к слову пришлось. Да не бегаю я так, Майки, ты что? Ну, все, я вообще засыпаю, извините меня. Пока, Лео… В смысле, привет, всех люблю, но просто отключаюсь на бегу. Позвоню завтра! Чао! Двумя минутами позже вошедший в спальню Шреддер нашел Эйприл сладко спящей. Она так страстно обнимала подушку, под которой виднелась крышка черепахофона, и на лице ее проступало такое блаженство от того факта, что ее оставили в покое, что бабушка, прибежавшая из кухни на неожиданную тишину, только покачала головой и поманила ниндзя за собой. Журналистка проснулась в девятом часу вечера, и минут пять нежилась в кровати, понимая, что вот сейчас она встанет - и перед ней снова замаячит призрак уборки, бабушки, Саки и необходимость как-то разруливать ситуацию и выкручиваться. Дома было тихо, если не считать привычного тиканья часов. Раскиданные и разбросанное барахло вновь обрело законные места, следы заварки и мыла исчезли, окно и дверь были закрыты, а на кухонном столе обнаружилось послание, начертанное на листике из ее же, Эйприл, блокнота, аккуратным бабушкиным почерком: "Внученька, мы прибрались и решили дать тебе отдохнуть остаток дня, тем более что звонил какой-то поц (зачеркнуто) Вернон, и просил тебя быть в редакции к десяти. Обойдется, пень ушастый, когда встанешь, тогда и встанешь, чтоб я ещё будила бедного ребенка! (бумага чуть намокла, явно от капнувшей слезы). Мистер Ороку оказался крайне милым человеком, надеюсь, он простит меня за то, что дала ему как следует (зачеркнуто) треснула (зачеркнуто) ударила его по голове шваброй! Он рассказал мне об очень интересной версии жаренной курочки по-японски. Рецепт прилагаю, целую и обнимаю! Солнышко, держись за этого узкоглазого (зачеркнуто) китаезу (зачеркнуто) японца, он хозяйственный, разбирается в политике и к тебе неровно дышит. Целую, моя девочка, скоро приду опять! И научись наконец готовить, хотя бы мужику! (зачеркнуто) Чтоб не заработать гастрит в этой редакции, чтоб ей! (подчеркнуто)". Ниже виднелся рецепт приснопамятной курочки, а внизу были начертаны иероглифы, смысл которых ей только предстояло узнать. Быстро выпив чашку кофе, Эйприл стремглав вылетела в сторону редакции. В плейере снова заиграла Roxette, на этот раз другая песня: Lay a whisper on my pillow Leave the winter on the ground I wake up lonely, this air of silence In the bedroom and all around Touch me now, I close my eyes And dream away… ("It must have been love", Roxxete) На душе было почему-то немножко грустно.