Гиена

Я была совершенно обычной девушкой. И жизнь у меня была обычной. Я родилась в роддоме, ходила в садик, потом в школу, институт, устроилась на работу… Как белка в колесе бегала, решала свои мелкие бытовые проблемы, о чем-то мечтала, даже держала у себя дома кота и жутко боялась собак. Просто… Жила. И даже не думала, что эта моя жизнь вдруг резко… Что точно произошло, я не знаю. Но, похоже, однажды я просто умерла во сне месяц назад. Не худшая смерть, надо сказать – без боли и страданий, - но… Может она была и не такой. Может на меня упала крыша, у соседей взорвалось что-то или еще что случилось, и я откинула «копыта» так ничего и не поняв и не запомнив. А может я сейчас лежу в коме и все, что случилось со мной после – это мой личный «глюк», который так похож на реальность? Как знать. Но я пока тут – уже месяц в этой, так скажем, реальности, да еще и… В теле маааленькой гиенки. Да, именно так. Я уже месяц жила, как гиена и уже даже начала привыкать к такой жизни. Но попав сюда – черт знает куда, - я сперва не очень-то понимала, что происходит. Ведь легла дома вечером спать, в мягкую постель, над которой на стене весел мой любимый «Ловец Снов», и в которой уже поджидал мой сиамский кот Люсьен, а через миг уже, как мне показалось, очутилась среди клубка пищащих, маленьких пятнистых собаченек. Какой оказалась и сама. Но сперва приняла все это за слишком реалистичный кошмар – ведь, как уже сказала, собак боялась, даже таких маленьких, - и не слишком постаралась поддаться панике. Но когда уже уснула и проснулась вновь опять в этом «сне»… Что ж, я очень постаралась закричать. Но вместо этого лишь звонко, совсем как настоящий щенок, запищала. И в тот же миг надо мной склонилось чужая огромная, пятнистая голова и ткнув меня, уже чуть ли не теряющую от страха сознание, носом, вдруг… Вполне понятно для меня произнесла, рычащим, но звучащим даже ласково, голосом: - Что ты, детка. Не плачь. Все хорошо, мама рядом, и никто не посмеет тебя обидеть. И прежде чем я сумела совладать с очередным шоком – уже от того, что понимала животную речь, да еще и от того, что эта зверюга себя моей мамой назвала, - взрослая гиена - а это была именно гиена, - перешагнула через меня и аккуратно опустилась рядом со мной и другими пищащими, и явно принадлежащими ей, щенками. И стала их вылизывать. А я… Тихонько застонав попыталась было уползти от нее подальше. Да вот только она быстро заметила это и ловко подгребла меня лапой к себе и тоже прошлась по моей голове – такой маленькой, что ей ничего не стоило откусить мне ее на раз-два, - своим большим, шершавым языком. И я уже не знала, чего во мне было больше в тот миг – омерзения или ужаса. Но как бы там ни было, я постаралась справиться с собой, замереть и более не привлекать пока к себе ее внимание. И… Сама не заметила, как вновь уснула, словно укутанная ее теплом. Как поняла потом – это было особенностью моего маленького пока тела – спать как можно больше, чтобы оно набиралось сил. Ведь все маленькие щенки много спят, чтобы вырасти большими. И я спала… А проснувшись, ощутила дикий голод и даже подумала было: «Холодильник – к тебе Ночной Дожор!». Но, открыв глаза, и вновь увидев в явно ночной темноте гнездышко из травы, в котором спала большая гиена со своими детьми – поняла, что добраться до своего большого «белого друга» мне похоже пока не светит. И, сев, и пораскинув мозгами – поняла еще кое-что. Что, как бы я не боялась собак – сейчас, сама являясь одной из них, да еще такой маленькой, я не должна пока пытаться смыться от своей новой семейки. Ведь моя новая мамашка явно могла жить ни в Зоопарке, ни даже у какого-то шального человека, помешанного на экзотике, а в настоящем диком пространстве, где… Да уж, мне многие явно смогут откусить и голову, и лапки, и мой короткий хвост. … В то время как я явно пока кроме материнского молока есть была ничего не способна. В общем, было целых две причины не пытаться пока улизнуть от «большой собаченьки» и ее малышей. Но и сосать ее титю… Прежде я все же еще раз попыталась поверить, что это все – просто большой, реальный, неприкращающийся кошмар и,обхватив свою ушастую теперь не в меру голову рука… лапами, закрыв глаза, мысленно зарычала на саму себя: «Проснись, ПРОснись, ПРОСНИСЬ!!!». Но когда вновь взглянула на мир – была все там же, в гнездышке гиены. И, вновь почувствовав острую боль в своем брюшке, тяжело сглотнула и медленно двинулась в сторону «мамы». От которой, надо сказать, чем-то – ну да, скорее всего молоком, - до одури вкусно сейчас для меня пахло. И чем ближе я к ней приближалась, тем сильнее меня терзал голод, и потому, очутившись наконец у ее брюха с титехами – я колебалась не особо долго. И, пусть это все-же и было на мой взгляд довольно мерзко, схватила один из сосков своей маленькой пастью и, чуть надавив на него, потянула то, что должно было быть в нем, на себя. Соснула, короче. И… Надо сказать, молоко гиены, что попало ко мне в рот, оказалось довольно неплохим на вкус. Ну, или я была такая голодная, что мне так показалось? Но, как бы там ни было – оно не вызвало у меня особого отвращения, и я смогла им наесться, не выплюнув его обратно. А когда насосалась и вновь согрелась – меня вновь потянуло в сон. И, уже засыпая, я вновь ощутила, как по мне провели шершавым языком, и вновь услышала рычаще-ласковый голос своей новой теперь матери: - Ну наконец-то ты поела. Значит, ты будешь жить, и я тебя не потеряю. … Что ж. С того дня я действительно жила – жила теперь в этом теле, в мире, который - если судить по тому, что мне и моим двум братьям и сестре рассказывала Хинаа, наша мать, - был очень похож на тот, о котором я однажды видела мультфильм, пока была человеком. Хотя бы тем, что здесь я даже за этот месяц уже часто слышала о Круге Жизни и тем, что здесь существовали звериные Королевства, которыми правили – там-та-там! – львы. И кто угадает, как звали сейчас Короля Великих Земель, около которого жил чужой клан гиен? Муфаса. Король Муфаса. Прямо как в том мультике. Про львенка. Львенка Симбу. Значит, я либо была в «глюке», созданном моим мозгом по моим воспоминаниям о том мультфильме, либо же в мире, так похожем на тот, что был описан в этом мультфильме. Но – в то же время, - для меня этот мир сейчас был – или казался? – куда реальней выдуманной, как я думала раньше, истории. И, сперва научившись есть молоко из чужой тити без особого отвращения, я продолжила учиться выживать, жить в нем, и тому, как быть гиеной, которой теперь стала. И вскоре – пусть и отставала от остальных щенков - нет, не так – от моих братьев и сестры, - в росте, я, как и они, научилась говорить и даже неуклюже пока, но бегать. А еще, как-то уж слишком незаметно для себя, совсем перестала бояться их и матери, и даже других гиен, с которыми была теперь в одном клане. И стала, хэх, можно сказать их маленькой катастрофой. Ведь так и норовила, то и дело попадая в неожиданные для меня неприятности, всюду сунуть свой любопытный нос, лишь бы узнать побольше – ведь во-первых мне тут все было любопытно, а во-вторых… Сделать знания своей силой, ведь физически… Да, я уже сказала это. Я отставала от остальных своих кровных теперь родичей, и уже чувствовала – особого бойца из меня не выйдет. И чтобы выжить я явно должна была хотя бы знать побольше, чем другие. О себе, своих новых особенностях, этом мире. Особенно о мире. И потому либо приставала с расспросами к взрослым гиенам, чуть ли не как клещ, повисая на их шерсти и хвостах, либо все лезла куда-то – в щели, на верхушки скал, около которых мы жили, даже за пределы логова. За что, надо сказать, хорошенько получала либо от матери, что ловила меня, либо от других гиен, что, как и она, присматривали за щенками, и, хватая меня клыками, пару раз легонько встряхивали, прежде чем вернуть в гнездо и отчитать. Но они никогда не причиняли мне вред и именно наверно потому я перестала испытывать к ним страх. Впрочем, возможно это было отчасти и оттого, что я и сама теперь была из рода собачьих, но как бы там ни было, прожив в шкуре гиенки месяц – я перестала их бояться. И мне… Уже даже начинало нравиться быть гиеной. … Ведь, наверно, не стань я ей, я бы никогда сроду не увидела бы такого шикарного зрелища, какое открывалось мне по утрам, на одной из скал у логова, когда восходило солнце. А оно было очень красиво. А когда в такие моменты до меня еще и долетал ветер – они еще и наполнялись странными сладкими запахами, от которых у меня даже сердце билось быстрее. Словно… Они звали меня с собой. Эти запахи. Туда, в сторону солнца. И я уже даже не особо хотела вернуться в свою старую, серую, скучную жизнь. Я лишь хотела теперь поскорее вырасти и, бросив клан, что взрослой гиене позволялось, отправиться в путь. И… Кто знает, а может, отправившись в это путешествие, я действительно встречу тех, о ком лишь видела красочную мультипликационную картину? Встреча, правда, явно будет не очень теплой – я ведь теперь гиена, а не лев, - но все же… Мне было просто интересно их увидеть. Какие они. И узнать - так ли правдива история, которую я об этом – возможно этом, - мире знаю? Ведь тут могло быть все куда иначе. … Но, как бы там ни было – сперва, до того, как я покину клан, мне еще многому предстояло научиться и еще хотя бы немного подрасти. Окончательно принять то, что я более – или пока? - не человек. Принять себя новую – такой, какой я теперь стала. И я… Готова была это принять.