Слуга Смерти

      С каждым шагом Эванс все глубже погружался в темноту, которая вела в неизвестность. Следовать в неизвестность за неизвестной женщиной, похожую на ведьму из страшилок, которая, к тому же, по-видимому, страдает маразмом? Идиотская идея, которой Доминик следует.       Однако в чем-то она права. Его сердце не бьется.       Он чуть замедлил шаг и положил руку на сердце, которого будто бы никогда и не было. Тишина. Доминик ощущал лишь пустоту и мертвую тишину. Подсчеты пульса также не дали никакого результата. Тело словно ушло в спячку, забыв предупредить об этом хозяина.       Но он же жив. Вот его вполне живое тело, ноги которого твердо идут по деревянному полу. Он видел и слышал, чувствовал запахи. Быть может, в этом как-то замешана эта незнакомка? За все это время Доминик даже не узнал ее имя.       - Как вас зовут? – следуя за ней гуськом, спросил юноша.       - Я – Энигма, мальчик мой, - Энигма, не останавливаясь, обернулась к нему.       - Энигма...?       - Не ищи логики, просто так все называют меня.       Не удивительно. Ей это прекрасно подходит.       Он хотел еще что-то спросить, но, увидев свет помещения, придержал вопрос за зубами.       Комната мало чем отличалась от той, в которой Доминик очутился по неизвестным пока ему причинам. Да, она была чуть больше, но в ней был такой же обшарпанный пол из темно-красного дерева, половицы которого скрипят под подошвой; такие же стены с панелями; все также много хлама и мелких вещичек, которые явно дают понять, что хозяйка всего этого не любит прибираться. Будучи чистоплотным с детства, Эванс еле как сдерживался от желания схватить тряпку и начать драить комнату до скрипящего блеска.       Однако кое-что эту комнату делало особенным. А именно огромные шкафы от пола и потолка, в которых хранились книги, по-видимому, старинные, а также стеклянные колбочки, наполненные различными жидкостями разных цветов. На секунду у Доминика промелькнула мысль, что Энигма – ведьма. Это бы многое объяснило.       - Иди, не бойся, - пока он стоял у входа, как вкопанный, его проводница уже стояла в самом центре возле круглого стола, у которого отсутствовала одна ножка, и он явно качался.       Он не боялся, но после этих слов в него призраком вселилась паника.       Продвигаясь ближе, он заметил, что Энигма шарится в одном из шкафов и пытается найти что-то.       «Надеюсь, не предмет для моего убийства».       В центре стола стояла металлическая чаша, которая занимала практически всю поверхность стола. Доминик заглянул в нее, пока хозяйка дома не видела, однако, в нем ничего не было.       - Уже давно не появлялись такие как ты, мальчик мой, - она подошла к столу и встала напротив ничего непонимающего парня, держа в бледной руке угловатую колбочку с черной жидкостью, в которой редко переливался фиолетовый отлив. К стеклу была приклеена небольшая бумажка с текстом, однако, он ничего не смог разобрать. – Я уже и не помню, когда в последний раз принимала нового Жнеца.       - Жнеца?       Энигма ничего не ответила, лишь вылила все содержимое из сосуда в чашу. В одну секунду из слегка ржавой емкости выпрыгнуло еле проглядное черно-фиолетовое пламя, которое стремилось в потолок, а следом в небо. Эванс резко отпрянул и прикрыл лицо руками, приготовившись к жалам огня, но его не последовало. Вместо этого он ощутил... холод?       - Только Жнецам подвластно обсидиановое пламя, - эти слова загадочная женщина произнесла шепотом, отчего ее голос был схож со змеиным шипением. – Прикоснись. Не бойся.       Неуверенно Эванс протянул руку к красивому, хоть и пугающему облаку. Приятная прохлада пожала ему ладонь, окуная в легкий мороз. Поняв, что ничего опасного нет, он смелей погрузил руку в пламя, не веря, что это язык огня. По ощущениям оно было больше похоже на прохладную нефть.       Закрыв глаза, Доминик продолжил изучать, как выразилась Энигма, обсидиановое пламя. Оно, как море с минусовой температурой, погружало в себя, ласкало, хоть и покусывало льдом.       Доминик с ужасом осознал, что ему это нравится. От этой субстанции исходила странная аура, которая ощущалась как нечто родное. Он словно вновь вернулся в родительским дом, который покинул с поступлением в колледж. Эванс почувствовал трепетное волнение, будто в груди рядом с мертвым сердцем забилась рыба, случайно попавшая на берег.       Вот он обнимает мать, которой не стало, когда он пошел в старшую школу. Вот отец, что бывало крайне редко, с блеском гордости в глазах хвалит его со словами: «Я рад, что ты мой сын».       Какая же все-таки соблазнительная иллюзия в обмане.       - Что это такое? – с трудом открыв глаза и взглянув сквозь цветной сгусток огня, задал вопрос Эванс. – И какое это имеет отношение ко мне?       - Обсидиановое пламя – это ничто иное как душа умершего. Люди, чья душа при жизни была неспокойна и не имела гармонии, - она оторвала тяжелый взгляд от парня и взглянула на огонь. – Такое горячее на вид, но на самом деле холодное, как сам мертвый человек.       Доминик тоже начал всматриваться в пламя. На секунду ему показалось, что оттуда на него смотрела впадина пустых черных глаз. Он убрал руку, словно обжегся.       Энигма продолжила:       - Только Приграничным Жнецам подвластно биение обсидианового пламени, только они могут прикоснуться к душе человека, чье спокойствие и удовлетворение не были найдены, – ее лицо мелькало за черным пламенем, что выглядело жутко. – Ты, мальчик мой, им и являешься, - она выдержала таинственную паузу. – Только не думай, что ты избранный. Это далеко не так.       Она замолчала, давая ему принять и осмыслить все сказанное, что было непросто. Души умерших в обличии холодного огня, какие-то Жнецы... Все это не укладывалось в голове. Казалось чем-то ненормальным. А с каждым словом Энигмы зарождались все новые и новые вопросы, ответы на которых Доминик обязан получить.       - Скажите честно, я в Аду, да? – вопрос вылетел из губ чисто от безысходности данного положения.       Женщина рассмеялась, отчего ее короткие рыжие кудряшки запрыгали кузнечиками.       - Не существует ни Ада, ни, уж тем более, Рая, мальчик мой. Это все вы придумали, чтобы рассказывать детишкам сказки на ночь. Только эти сказки очень полюбили и взрослые.       - Тогда где я?       - Добро пожаловать в Мифлург, юный Жнец.