По дороге одной но в разные стороны

— Это всё, что тебе нужно было услышать. - Ирина Алексеевна горько улыбнулась, взяла бокал вина и пошла на кухню. Услышав всю правду от матери, Ксения не смогла сказать ни слова. Она словно почувствовала всю боль и начала понимать, почему мама решила от неё всё скрыть. Просто было очень больно. Так больно знать правду... Женщина уже не знала, что чувствует. Она стояла на кухне и думала. Она не знала, сможет ли она когда-нибудь простить его. Он причинил ей ужасную боль и продолжал отравлять ей жизнь, но больше всего она ненавидела себя. Она ненавидела себя за то, что, несмотря ни на что, не могла перестать любить его. Она прекрасно знала, что у неё никогда не получится. Геннадий Ильич был единственным человеком, которого она по-настоящему любила. Он научил её любить. Она раньше никого не любила. Он стал первым мужчиной в её жизни. <<Почему ты бросил меня, когда я так нуждалась в тебе?>> Ирина уронила бокал на пол, её глаза стали красными от гнева. Мгновение и на всю кухню задаётся звук разбитого стекла. Девушка тут же побежала на кухню к матери и крепко её обняла, чтобы успокоить. Но её мать плакала ещё сильнее. Всё рухнуло в один миг. И виновата в этом была только она. Если бы она не настояла на том, чтобы узнать правду, этого бы не произошло. — Мамуль, успокойся. Я умоляю тебя, я с тобой. Всё будет хорошо, я тебе обещаю. - говорила Ксения тихо, почти шёпотом, ещё крепче обнимая маму. — Ничего не будет хорошо. Пока он в нашей жизни, ничего не будет хорошо, понимаешь? - блондинка повысила голос и повернулась к дочери, которая продолжала грустно смотреть на неё. — Мам, прости меня. Я во всем виновата. — Ксюша, хватит нести ерунду. Это не твоя вина. — Нет, мам. Я виновата и никогда себя не прощу. Я провалила всё. Если бы я не настояла на том, чтобы узнать, кто мой биологический отец, ты бы сейчас не страдала. - девушка начала извиняться. — Но иначе ты бы боялась и страдала ещё больше. Ты должна была знать эту правду. Я просто не смогла. Я ничего не смогла тебе сказать, доченька. — И теперь я очень хорошо понимаю почему. Геннадий Ильич очень подло с тобой поступил. Ты не заслужила этого предательства, и я его никогда не прощу. — Доченька, он твой отец, и я не хочу, чтобы ты говорила о нём плохо. — Но, мам, он... — Это только между нами. Ты его дочь. Я тоже виновата. Возможно, если бы я рассказала ему о тебе, он бы вернулся. Я знаю тебе будет нелегко привыкнуть к нему, но он хороший, он будет тебе хорошим отцом. Он не будет таким, как Павлов. - резко прервала Ирина и пошла в спальню. Геннадий Ильич вернулся в квартиру отца и сидел в гостиной, задумчиво глядя в потолок. Время было уже почти пять утра. Он вновь не спал всю ночь, думая о том, что будет дальше. Он был убеждён, что его дочь теперь презирает его и, возможно, никогда не примет его как своего отца. Даже думать об этом было больно. Он ненавидел себя за то, что бросил Ирину. Но почему она не остановила его? Почему она не сказала ему правду? Нет, это были для него просто какие-то оправдания. Он был виновен, и ничто не могло изменить эту правду. Илья Андреевич медленно вошёл в гостиную и остановился перед сыном, глядя на него с неудовольствием. — И что? Ты стоял здесь всю ночь? - насмешливо спросил он. — Пап, пожалуйста. — Ты когда последний раз нормально спал дурень? — Не знаю. Помнишь ту девушку, которая вчера пришла сюда искать меня? - Геннадий поднял голову и посмотрел на отца. — А что насчет неё? — Она моя дочь, пап. Ксения — моя дочь. — Что? Что за чушь ты несёшь? Насколько я знаю, у тебя только один сын. Какая дочь? — Ну, я тоже не знал. Она наша с Ирой дочь. - тихо признался мужчина и отвел взгляд. Кривицкий-старший не мог поверить своим ушам. То, что сказал его сын, показалось ему плохой шуткой. Ира? А кто она была? Он даже не мог вспомнить её. — Что это? Какая-то плохая шутка? — Это не шутка. Это правда. — А кто такая Ира? — Ты её не помнишь? Мы с ней вместе учились в институте. Мы хотели пожениться, даже готовились к свадьбе. Но тут мы узнали, что мама заболела, и мы уехали в Израиль. Ира была беременна, но мне ничего не сказала. Ксюше 27 лет. — Ира, да. Я помню эту прекрасную девушку. И я помню, как ты её бросил. И я до сих пор помню, что ты обещал ей, что вернёшься, но не вернулся. - строго сказал старик и пошёл на кухню заваривать чай. Геннадий Ильич глубоко вздохнул и нервно последовал за отцом. — В отличие от тебя, я думал о маме. Я не мог оставить её без лечения. Я тоже врач. Я должен был спасти её. — Сынок, лечение Наташи длилось всего год. А ты пробыл в Израиле 27 лет. Ничто не может оправдать тебя. А твоя дочь? Она знает о тебе? — Знает. Она уже узнала правду. Ира решила от неё скрыть. Мою дочь воспитывал Николай Павлов. Для неё он её отец, а я никто. - спокойно сказал челюстно-лицевой хирург и сел на стул. Илья Андреевич повернулся к сыну и, не говоря ни слова, сжал его плечо.

***

Ирина Алексеевна пришла на работу с жуткой головной болью. У неё была тяжёлая ночь, и теперь это сказывалось на всем её теле. Зайдя в свой кабинет, она сразу же села на диван и достала из сумки обезболивающее. Её руки всё ещё тряслись, и она не могла успокоиться. По сути, сегодня был первый рабочий день Геннадия Кривицкого, и от этого ей стало ещё хуже. Она понятия не имела, как они смогут работать вместе в таких обстоятельствах. Но шли часы, а челюстно-лицевой хирург так и не появился. Это сильно разозлило заведующую. Она не могла поверить, что его не было в первый день работы. После того, как её смена закончилась, женщина решила поговорить с ним. Но поскольку он не отвечал на звонки, у неё не было другого выбора, кроме как пойти в квартиру его отца. Она до сих пор очень хорошо помнила адрес. Идя по знакомой улице, она чувствовала, как колотится её сердце. Когда блондинка несколько раз постучала в дверь, на пороге появился Илья Андреевич. Она сразу узнала его и слабо улыбнулась. — Здравствуйте. — Здравствуйте. А вы кто? — Я Ирина Павлова. То есть Ирина Егорова. Вы помните меня? - тихо спросила она, надеясь, что старик её вспомнит. — Может быть, это прозвучит странно, но я тебя помню. И я даже совсем тебя не забыл. Заходи, чего ты стоишь? — Спасибо. А Гена? Он дома? — Нет. Гена ушёл утром и ещё не пришёл домой. А зачем ты его ищешь? - с любопытством спросил Кривицкий-старший. — Вообще-то он начал работать в нашей больнице, и сегодня был его первый рабочий день, но он не пришёл. Что? Почему вы смеётесь? — Мне просто интересно, какое у тебя сердце. Он бросил тебя беременной, но ты всё ещё думаешь о нём. Ты даже помогла ему найти работу. - серьёзно подчеркнул Илья Андреевич. — Гена, должно быть, вам сказал. Он отец моей дочери. Она попросила Гену работать у нас. — Да, да. Всё понятно. Вам не нужно давать мне никаких объяснений. Мне всё равно. — Хорошо, значит мне не нужно вам об этом говорить. Я думала, вы хотели бы узнать что-нибудь о вашей внучке. - иронично сказала Ирина и села на стул. Кривицкий-старший кашлянул и сел напротив неё, затем надел очки и взял в руки газету. Несколько минут они стояли молча. Ирина Алексеевна обиделась на поведение Ильи Андреевича, но не хотела проявлять эмоций. Старик сидел спокойно, делая вид, что что-то читает, но на самом деле наблюдал за её реакцией. — Мой сын настоящий дурак. - он вдруг нарушил молчание и положил газету на стол, затем снял очки. — Но есть одна вещь, которую я не могу понять. Ирина, вы знали наш адрес. Вы могли бы сказать нам правду. Лечение Наташи длилось год. Мы вернулись обратно в Россию. Но если бы мы знали, что у нас родилась внучка, всё было бы иначе. — Простите за грубость, но у меня не было выбора. Я хотела, чтобы моя дочь была счастлива, и если бы я сказала правду, то весь её мир рухнул бы. Вы прекрасно знаете, как дети реагируют в таких ситуациях. Я не могла допустить, чтобы с ней такое случилось. Гена бросил меня и даже ни разу не искал. А Ксюша нуждалась в отцовской любви. — А сумел ли ваш муж подарить эту отцовскую любовь? - сразу спросил старик. Блондинка расстроилась из-за этого вопроса, поскольку ответ был отрицательным. В этот момент входная дверь открылась и вошёл Геннадий. Увидев перед собой Ирину, он удивился. Положив ключи в карман, он встал перед ней. — Привет, Ира. Что ты здесь делаешь? - спокойно спросил он. — Она ждёт тебя. Она пришла тебя отругать. Тебя не было на работе в первый рабочий день. - тут же в разговор вмешался Илья Андреевич. — Пап, пожалуйста. — Решайте свои проблемы сами. Но не в моей квартире. — Почему ты говоришь так резко? Ира не чужой. — Он прав. Поговорим снаружи. - Ирина тут же взяла сумку и вышла из квартиры, а Геннадий тут же побежал за ней. — Ира! Прости. — За что? Ты извиняешься за поведение отца? Или за то, что весь день не отвечал на мои звонки? Или что ты не пришёл сегодня на работу, прекрасно зная, что сегодня твой первый день на работе. - женщина повысила голос и повернулась к нему спиной. — Мне очень жаль. Но у меня не хватило смелости поговорить с тобой. — У тебя всегда не хватает смелости ни на что. И именно поэтому мы сейчас находимся в таком положении. Твой отец злится на меня. Он даже ругал меня за то, что я ничего им не рассказала о внучке. — Ира, успокойся. — Зачем ты вообще снова появился в моей жизни? Чего ты хочешь от меня? Был ли вообще смысл снова появляться после стольких лет?! — Ира... — Знаешь что, Кривицкий, иди к чёрту. Ты разрушил мою жизнь, я ненавижу тебя! Уйди из моей жизни навсегда и дай мне дышать! - громко вскрикнула блондинка, но челюстно-лицевой хирург в ответ промолчал и посмотрел ей прямо в глаза, в её зелёные глаза, и поцеловал её. Он поцеловал её так нежно, как никогда. Мужчина обнял её за талию и прижал к себе. Она хотела оттолкнуть его, но он не хотел отпускать её. — Успокоилась? - спросил он осторожно. — Дурак! — Спасибо тебе, Егорова. — Геннадий Ильич, я буду ждать вас завтра в Склифе и не хочу, чтобы повторилось то же самое, вам всё понятно? — Хорошо. Поцелуй от меня Ксюшу и, пожалуйста, не говори обо мне плохо. Я не хочу, чтобы моя дочь ненавидела меня ещё больше. - Геннадий умоляюще посмотрел на Ирину. Она не смогла дать ему никакого ответа и просто ушла. По дороге домой пошёл дождь, и одежда Ирины промокла, но она не обратила внимания. Зайдя в квартиру, блондинка разделась, сходила в душ, после чего села ужинать. Все это время Ксения мирно спала в своей комнате. Она ещё раз просмотрела все старые альбомы и, ожидая возвращения мамы домой, уснула. Женщина быстро вымыла посуду и пошла в комнату дочери. Она взяла альбомы, разбросанные по кровати, и положила их в ящик, затем села рядом и погладила её по волосам. Внезапно она вспомнила слова Геннадия и дважды поцеловала дочь в щеку. К счастью, девушка не проснулась. Она выглядела очень бледной. Её здоровье ухудшилось, волосы выпадали кусками. Ирина почувствовала, как у неё разрывается сердце, видя дочь в таком состоянии. Даже мысль о том, что однажды её не будет рядом, сводила её с ума.

***

На улице было холодно, всё таки зима на носу, через пол месяца декабрь. Ксения встала с кровати и быстро пошла в ванную, затем переоделась и позавтракала с мамой. Сегодня она решила, что пора вернуться к работе. Ей не хотелось оставаться дома весь день. Ей хотелось снова почувствовать себя нужной, помочь своим пациентам, хотя сама она была больна и даже не имела сил пошевелиться. Она ждала своего смертного приговора. Дни длились безумно долго. Это томительное ожидание пожирало её изнутри. Сегодня был первый день Геннадия Ильича на работе, и он попросил ассистировать дочери. В операционной Ксения старалась избегать зрительного контакта. Каждый раз, когда она видела его, она чувствовала себя преданной. Словно, она была не человеком, а какой-то игрушкой. После того, как операция прошла успешно, челюстно-лицевой хирург решил сделать последнюю попытку поговорить с ней. — Ксюшенька, как ты себя чувствуешь? — Почему вы спрашиваете? Разве вы не видите? Я даже не могу больше нормально работать. - резко ответила девушка. — Всё будет хорошо. Тебе просто нужно время. — Геннадий Ильич, мне не нужны пустые утешающие слова. Я не ребёнок. — Доченька, ты даже не представляешь, как мне больно, когда ты со мной так разговариваешь. И мне ещё больше больно, что ты относишься ко мне как к чужому. В конце концов, я твой отец. - грустно сказал Геннадий. — Мне не нужен отец, извините. Мне не нужен тот, кто бросил маму. Неважно, какие были обстоятельства. Она многое пережила и много пострадала из-за вас. — Ты меня ненавидишь? Презираешь? Что ты чувствуешь?! — Ничего. Какая разница, после смерти всем будет всё равно. - тихо сказала Ксения дрожащим голосом. Мужчина тут же обнял дочь и попытался её успокоить. Девушка не знала, что чувствует, но не хотела отступать. В его объятиях она действительно успокоилась. — Я тебя никогда не брошу и стану таким отцом каким ты захочешь, обещаю сокровище. Только не плачь. — А когда я умру, ты заплачешь?  — Ксюша, я тебя умоляю. Никогда больше не говори так. Ты будешь жить, ты скоро выздоровеешь. — Мне не нужна эта ложь. Разве ты не видишь? Все вокруг смотрят на меня с жалостью. И ты знаешь, что однажды меня не станет.- твердо сказала Ксения и вырвалась из его объятий. После этих слов Геннадий почувствовал себя ещё более виноватым. Он был врачом, но не мог помочь дочери, а просто продолжал смотреть, как она страдает на его глазах. Нет, он не мог этого допустить. Он должен был спасти её любой ценой.

***

Ирина Алексеевна лежала на диване в своём кабинете, нервно сжимая в руке телефон. Она только что разговаривала с Павловым, но разговор закончился плохо. Он все время кричал на неё, что не согласен на развод. Нет, конечно, он её не любил, и она это знала. Он просто хотел, чтобы она страдала, и, к сожалению, она страдала из-за него. После окончания смены Кривицкий решил поговорить со своей начальницей. Он несколько раз постучал в дверь, но так и не получил ответа. Он вдруг встревожился и сразу же вошёл в кабинет. Заведующая строго посмотрела на него и вздохнула. — Геннадий Ильич, вас никто не учил стучать? — Знаешь, сколько раз я стучал, но ты не отвечала, и я забеспокоился. Я думал, с тобой случилось что-то плохое. - челюстно-лицевой хирург извинился и сел рядом с ней, затем погладил её руку. — Как прошёл твой первый день на работе? Надеюсь, тебе понравилось в нашей больнице. Но да, здесь не так хорошо, как в Израиле, правда? — Егорова, почему ты такая злая? Дело не в этом. Я вижу, ты плакала. Что случилось? — Тебя это не касается. - резко ответила Ирина и встала перед окном. Геннадий Ильич осторожно подошёл к ней и прикоснулся к её лицу. — Я не хочу видеть слёзы на твоих глазах. Теперь расскажи мне. — Я сегодня говорила с Павловым. Он продолжает кричать, что не даст мне развода. Я просто в отчаянии. Я знаю, что он меня не любит, просто женщина, с которой он изменял, ушла от него, и теперь он хочет вернуться ко мне. — Я убью этого Павлова. - Геннадий от злости стиснул зубы. — Ириш, что бы ни случилось, я хочу, чтобы ты знала, что я всегда буду рядом с тобой. Я не позволю никому унижать тебя. Павлов согласится на развод. — Кривицкий, говорить очень легко. Я знаю его очень хорошо. Он не сдастся так быстро. — Но ты больше не одна. Я здесь, с тобой. - блондинка отрицательно покачала головой. Ей очень хотелось ему поверить, но это было невозможно. Глубоко вздохнув, челюстно-лицевой хирург прижал её к себе, и впился в её губы с нежным поцелуем. Она ответила на поцелуй, не сопротивляясь.

***

Ксения почувствовала себя лучше и решила сама приготовить ужин. Она сидела за столом и задумчиво ждала, когда придёт мама. Её смена давно закончилась, но она предупредила, что задержится. Через секунду, послышался звук ключей в двери. — Ксюша, родная, я дома! - вдруг послышался нежный голос матери. — Я здесь. Привет мам. - девушка поцеловала маму в щеку и улыбнулась. — Привет. Ммм, как здесь приятно пахнет. Ты уже пришла домой, переоделась, приготовила ужин. — Да, я решила сделать тебе сюрприз. Я знаю, что ты очень устала, и я решила помочь тебе, сегодня я чувствую себя лучше. — Как приятно это слышать, доченька. Хорошо, тогда сначала я переоденусь и вымою руки, а потом мы вместе поужинаем, и ты расскажешь мне, как прошёл твой рабочий день. - сказала Ирина с улыбкой и пошла в спальню. — Ну, сегодня Геннадий Ильич ассистировал мне. Мы оперировали вместе. — Знаю, он мне сказал. А ещё он сказал мне, что вы поругались. — И что? Он для меня никто. Просто коллега. — Ксюша, он твой биологический отец. Я знаю, ты можешь его презирать, но он страдает так же, как и ты. Вы оба страдаете из-за меня. - тихо сказала женщина и погладила дочь по волосам. — Ты его простила? — Что? — Ты его очень любишь, я это знаю. Ты всегда любила только его, хотя он так жестоко предал тебя. — Ты права. Я не могу забыть ни боль, ни предательство. Но я не могу перестать его любить. — Сегодня я видела вас вместе в кабинете. Я видела, как он тебя поцеловал. - резко перебила Ксения и села за стол. Ирина глубоко вздохнула и села напротив неё. — Что ты хочешь, чтобы я тебе сказала? — Ничего. Я знаю, как ты любишь Геннадия Ильича. Я просто боюсь, что он снова причинит тебе боль. Боюсь, ты снова будешь страдать, особенно когда меня не станет. — Ксюша, если ты скажешь это ещё раз, мы серьёзно поссоримся. — Почему? Потому что я говорю правду? Нет, мам, тебе придётся к этому привыкнуть. — Ксюша! Иди сюда! Наш разговор ещё не закончился! - крикнула Ирина Алексеевна и пошла в комнату дочери, но вдруг кто-то позвонил в дверь. Она осторожно открыла дверь, но на пороге стоял Николай Павлов. Он нагло вошёл внутрь и оставил свой чемодан у входной двери. Блондинка раздраженно посмотрела на мужа и скрестила руки на груди. — Что ты делаешь в моей квартире? - сразу спросила она. — Ира, ты моя жена и это тоже моя квартира. Я имею право приехать. — Нет, ты не имеешь права ни на что. Нам скоро предстоит развод, а теперь немедленно убирайся отсюда! — Успокойся и выслушай меня внимательно. Я не могу заплатить за две квартиры, я ведь не миллионер. Так что я останусь здесь, пока во всем разберусь. Не волнуйся, я останусь в комнате Артёма. Ты даже не почувствуешь моего присутствия. - нахально ответил мужчина и улыбнулся. — Коля, ты идиот. Я даже не хочу тебя видеть, понимаешь? Убирайся из моей квартиры. — Ира, послушай меня внимательно. Ты позволишь мне остаться здесь, пока я во всем разберусь, а я соглашусь на развод. Договорились?