Дорогая пропажа

«Держи меня за руку долго, пожалуйста, Крепко держи меня, я не пожалуюсь. Сердце в плену не способно на шалости, Если не хочешь потери – молчи. Я путь свой сама устелила пожарами, Ядом, отчаяньем, страхами, ранами Кровью без крови, ожогами шалыми. Не отпускай мою руку, держи!» (Д. Арбенина) «Дело моей жизни… Нет, не так, – зачеркнуть. «Дело последних семи, пяти… лет, смотря с чего начинать, которые и были – жизнь, заключённая в любимой женщине и архивной пыли, пошло прахом». Сумбур! Скомканный лист падает со стола. «Сорю…» – странная для сейчас мысль. Но ты так любишь порядок. Порядок во всём. Прости. Я сделал тебя несчастной. Требовательный стук в дверь. Вот и всё. – Входите, открыто. «Владислав Бейли, по приказу Военного советника Аратона вы арестованы»? В проёме – высокий, слегка сутулящийся силуэт. – Бейли? – Да. Опустите оружие. Я не стану сопротивляться. Визитёр делает несколько шагов вперёд, останавливается. Три чёрных точки продолжают смотреть на меня в упор – глаза и дуло. – Харли. – Пауза. – Мираж Шарлевиль-младший. Где он? – Он на «Виллисе», – оказалось, сохранять спокойствие несложно, когда почти уже мёртв. – Будучи членом Комитета по ликвидации последствий войны, я находился на этом корабле. В качестве консультанта. И присутствовал при встрече Шарлевиля ремонтной бригадой. Эта встреча привела меня к мысли о народном сопротивлении уничтожению исторических ценностей. И к решению предъявить Рок-Фавору ультиматум в подобной форме. Я не сожалею о своих действиях. С кем имею честь? – С её капитаном. Лесконт Экет?! Полутьма мешает мне различить черты, но… Голос. Осанка. Манера держать оружие в левой руке. Да, несомненно, он. История имеет свойство повторяться. – Тогда, «честь» неподходящее здесь слово. Вы пришли, мои мотивы вам известны. Не медлите, стреляйте. Как в Николаса Брисаниса. У вас в этом деле большой опыт. Я вижу, северяне с благодарностью дают убежище мнимым… покойникам. Дуло слегка вздрагивает и замирает вновь. Стук часов в тишине... Резко перекрытый шелестом лёгшей у моих ног перчатки. Белой. – Юго… – сипло выдыхает капитан. – Стрим твою!.. – Лесконт Экет, прошу вас быть моим секундантом. – Полагаю, они не потребуются, Югерт Э.Лертайн. Времени на протокол у нас нет. Оружие? Место? – Время на оскорбление у вас нашлось. Следовательно, потрудитесь найти и секунданта. Пистолеты. На рассвете. Площадка за ангарами. * * * Меня слегка пошатывало. С Кренделем оказалось очень страшно летать. Тем более, когда сидишь за спиной – совсем другие ощущения. Но он – ас. Это я не привыкла к таким скоростям. И подчёркиванию своих эмоций фигурами высшего пилотажа! Окна до́ма темны, лишь во флигеле обслуги сквозь жалюзи пробиваются неяркие желтоватые полоски. «Госпожа Артана ближе к вечеру отправилась на корабль вместе с вашим гостем и не сказала когда вернётся. Да. На вашем фальконе. Нет. Насколько мне известно, его любезно возвратили из училища соученицы госпожи Анны», – отчитался мне заспанный Нортли – дворецкий. – Тогда нам – на «Виллису», – опасно свесился из кресла пилота Ио. – Но капитан велел… – Не отходить от рации? Рацию можем взять с собой. Сидеть здесь нам не велел никто! Ты залезаешь? – Сейчас… Я сейчас! Ноги сами понесли меня к крыльцу. И вовремя! Передатчик в папином кабинете уже надрывался. – Асейн-холл! – Добрались нормально? – Лесконт. Сквозь жуткие помехи голос – на пределе слышимости. Диапазона приёма едва хватает. – Да. Таны и Харли нет. Прислуга сказала: они полетели на «Виллису». Ближе к вечеру. – Ясно. С ними всё в порядке. Передайте Ио: пусть летит туда же и дожидается нас. И ещё – что с Рок-Фавором я связался. – Хорошо. Капитан… можно я полечу с ним? Пожалуйста! – Вам решать. Но про «Ветер» я скажу ей сам. Отбой. * * * Когда северной окраски фальк, – герба на борту нет – личный, описав плавную красивую дугу, зашёл на посадку, по пушащимся из-под шлема светлым локонам штурмана ещё издали определилось – Лисс. Наконец, она спрыгнула на палубу, и мы бегом бросились друг к другу. Повисла на шее: – Тана! Таночка!.. – Шарлевииииииииль! – мимо нас, показалось, пронеслась молния. Одетая в лётный белый комбинезон. – Лисса!.. Леск?.. – едва выдавила пережатым горлом. – «Алексей! Бывший мой сокурсник…» – передразнила она меня. Ничего тебе говорить не буду! И… – Артана! – будто сквозь пелену – отрезвляющий тон. Запястье моё крепко перехвачено. Шёпот в самое ухо: – Успокойся! Харли. Другой рукой он опирается на обломок какой-то трубы. Брюки на правом колене порваны, левая сторона лица под глазом опухла, весь в машинном масле… Я отвернулась. Мне стало жгуче стыдно. Перед ним. * * * Я сидел на поваленном бетонном столбе. Перебирал и смазывал пистолет. На шаги за спиной не обернулся. Это Леск. Вернувшийся от Оукера. Надо было сказать Хозяину Орайзона... – Мне удалось связаться с Микертом и Ио. Поставил их в известность, что Харли ничего не грозит, – подходя бросил мой поверенный. Тон ледяно-сух. Злится. Бешено сейчас злится. И, возможно, прав в этом, но… – Спасибо. Он пожал плечами и опустился на камень поодаль. – Бейли ничуть не удивился твоему «воскрешению». Тебе… это тоже показалось странным? – спросил, чтобы хоть как-то заполнить пришедшую на смену тишину. Но внезапно нарвался на откровенность: – Он был секундантом Брисаниса. Я вопросительно поднял глаза. Не хуже Лесконта будучи знаком с Дуэльным кодексом… – …И ещё не стал его зятем. – Вертя в пальцах патрон, Капитан говорил негромко, отрешённо, будто сам с собой. – Времени также было в обрез. С пятнадцати, по счёту «три». Я выстрелил первым… Небо светлело. Через десять минут, максимум через двадцать, ему отсчитывать те же пятнадцать шагов. * * * Теперь – ждать. Пытаться не вздрагивать в такт каждому новому содроганию «Виллисы». Напоминая себе то и дело: всё-хорошо-всё-хорошо-всё-хорошо… – Тана… – тихонько придвинулась ко мне подруга. – Ты… всё ещё сердишься? – Нет… Мы сидели в каюте. Всё в той же. За столиком у светлеющего иллюминатора, прихлёбывая из стаканов чай. Харли и Ио спортивного интереса ради пытались колдовать над останками рации. – Я понимаю, я должна была тебе сразу сказать, но… и ты… – Я тоже понимаю. – А ещё… Как думаешь, мне стоит поговорить с ним? – С кем? – улыбнулась, вовремя проглотив это «из них». – С Харли. Скоро вернётся Капитан, и мы, возможно, больше не увидимся… Хотелось ответить, мол, какой же я тут тебе советчик. Но… Вздохнув, Лисса тут же решительно окликнула: – Харли… Можно вас на минутку? Мне нужно вам… сказать. По тому как он поднялся ей навстречу, мигом став серьёзным, как прихватил с собой куртку, показалось – ждал этого разговора. – Они влюблены? – отрывая взгляд от паяльника, поинтересовался Ио, едва захлопнулась дверь. Я пожала плечами, показывая, что вовсе не собираюсь это обсуждать. – Лисса такая… замечательная, – будто не заметив моего жеста, грустно и серьёзно продолжил этот юный душевед, – но никаких шансов у неё нет. Харли – последний из Дома Федеринтов. А последних из рода не спрашивают о сердечных привязанностях. И это ему предстоит ей сейчас сказать. Всё что они могут друг другу подарить – сегодняшние несколько часов. Если будет так, я его не выдам. А ты? – Я? Ио… – после этих слов он уже не казался мне ни юным, ни «душеведом», – почему избранник обречён, если… – Если избравший погибает? Я не знаю. Ни отец, ни Микерт, ни даже Юго ни разу не говорили при мне об этом. Но разве ты сама не поняла, что так не всегда происходит?! Дело не в «Виллисе»… На левой ладони у Капитана вертикальная черта, как бывает от ожога. Это – «Айл». Попроси его показать правую. – «Икс» и «Айл»? – Правильно. Тогда, лучше – не проси. Он будет жить. Я тебе обещаю. Отложив в сторону паяльный прибор, Лертайн не спеша потянул вниз молнию комбинезона, снял через голову витой шнурок, на котором знакомым зеленоватым светом играл узкий столбик прозрачного камня. – Харли сегодня из такого же осколка сделал для Капитана одну штуку… Это связь через наши Установки и – с Орайзоном тоже. Смотри, пока я не передумал. Кристаллы связаны друг с другом. Вот сейчас я посигналю Югерту… В такт дробному касанию его пальцев зелёный отблеск то вспыхивал, то гас… А потом… Не знаю сколько прошло времени. Час, два, больше… Для меня, бесцельно бродящей по кораблю, границы между прошлым и настоящим уничтожились, стрелки увязли в этом смешении. Проведённые здесь вахты… Возвращения с заданий… Спокойный размеренный тон Леска сквозь грохот и горячку боя. Вечные наши с Капитаном препирательства… Тайком вздыхающая по нему акустик Инна. Гитара в кубрике… Смех Яна… Грохот подъёмника в ангаре… Устало прислонившаяся после очередного вылета к фальку мой штурман Эннис… …Избегая разговоров, стоять на знакомой палубе, стискивать больно впивающийся в ладони леер и смотреть, смотреть, смотреть в небо… Закатное уже. Когда почти стемнело, механики едва не силой увели меня в кают-компанию. Всё что можно было – ими надраено до слепящего в свете ламп блеска, маскировочная ткань стянута с бортов, больше не казавшихся уже ни пробитыми, ни ржавыми… «Виллиса» ждала своего Капитана. Её тезка дремала в уголке дальнего дивана, положив голову на плечо Харли. – Мало тебе не покажется! – со вздохом откомментировал последнее Ио. – Пусть, – отрезал Шарлевиль. – Попрошусь к Лесконту. Бортинженером. Я решил. – Не возражаю, Харли. – Перекрывший ровный гул разговоров, голос. От которого невольно захотелось вытянуться в струнку… Леск!!! Вошёл – так знакомо стремительный, хмурый донельзя. Остановившись у стола, окинул присутствующих взглядом: – Благодарен. Хорошая работа! Всё тот же… – Капитан, механизмы «Виллисы» в исправности, ремонт отсеков продолжается, – козырнув, отрапортовал вскочивший Тави. – Но из-за неполадок в Установке… – Ключ к Установке здесь. На откинутую с края скатерть спутник Лесконта тяжёло опустил чёрный металлический ящик. – Мираж Ф.Шарлевиль. Младшего ты знаешь, – шепотом ответил на мой вопрошающий взгляд, разом присмиревший Ио. Да. Могла бы и сама догадаться! Харли – вылитый отец. Только, у главы Рок-Фавора волосы чуть седые и горькая такая складка у губ. – Тогда, разрешите приступить к работе! – милейший механик с готовностью поправил очки… – Завтра. – Леск чуть прищурился: – Как ваше имя? – Айданен. Тави Айданен. Мой брат… – Вы… похожи. Тави, если вашу бригаду устраивает служба под моим началом, ни я, ни Оукер ничего против этого не имеем. Плеснул себе виски в стакан: – Сегодня – всем отдыхать. Лавируя между устремившимися к столу остальными, я успела услышать, как у двери он устало бросил что-то спросившему Микерту: «Оставь. Всё – завтра». И вышел на палубу. Что-то с ним… – Леск… Не шелохнулся. Ветер терзал концы шарфа, смотрящегося сейчас, будто повязка после ранения. Стакан в руке был пуст. Мысленно сосчитав про себя до десяти, подошла. Встала рядом. С уверенностью уже протянув прихваченную с собой бутылку «Дженни». – Надо? – Надо. Только… сначала позови Ио. Вернувшись в кают-компанию, я застала Кренделя беседующим с Лисс. – Ио, тебя зовёт капитан. И снова – палуба. Словно по стойке «смирно» вытянувшийся перед мальчишкой Лесконт: – Ионарт Э.Лертайн... Но северянин тут же перебил его, внезапно вцепившийся в мою руку так, что стало больно: – Когда?.. – На рассвете. При дуэли с Владиславом Бейли. В момент выстрелов клипса Юго сработала на вызов, и он… опоздал. Огромные, казалось заслонившие всё, ярко-аметистовые глаза Ио. Пальцы его разжались… – Я! Я… «Это связь через наши Установки и – с Орайзоном тоже. Смотри, пока я не передумал. Кристаллы связаны друг с другом. Вот сейчас я посигналю Югерту…» – Возьми. Небольшой, завязанный в узелок свёрток на ладони. И перстень. – Разрешите идти! Леск молча кивнул. Козырнув в ответ, Лертайн тихо-тихо ушёл. В темноту. За трапом... Я знала это место. * * * …Небо постепенно стало серым. Потом совсем-совсем светлым. Накинула куртку, вышла на корму. Поёжилась – ветер... Мерно тарахтела «Виллиса». Такой знакомый звук… Капитан, опершись на леер, смотрел куда-то за тянущиеся к северной гряде облака. Мне показалось, он всю ночь ждал. Ждал, что вот-вот из-за них покажется серебристо-белый, шикарный гоночный фальконет… А до подъёма – каких-то полчаса. Потом – распоряжения, люди вокруг… Но я понимала – хотя бы ещё на эти полчаса нужно оставить его одного… – Тана… – у самой двери внезапно остановил меня глуховатый голос. – Ты будешь моим Первым помощником? – Нет, – ответила твёрдо. Леск Экет, я… навсегда останусь твоим командором. 2009 год