Дорогая пропажа

«Ты тоже вот так же когда-то над северным городом падал, а я проживала на юге, на юге не падает снег, смотри, я осталась крылатой но толку-то? Мне ведь не надо ни крыльев с тобою в разлуке, ни даже бессмертия. Мне…» (Г. Давыдова) Я покосилась на дверь. Вот-вот должна вернуться хозяйка. Ну, и как распорядитесь представить её нашему гостю?! Как Лиссу-Виллису? Или, как… Анну? … Не волноваться бы лучше ему сейчас! По таким-то пустякам. Леск вальяжно расположился на пушистом ковре в гостиной, поближе к камину… Знает ли он насколько мне ведома эта его трогательная особенность – зябнуть везде и всегда, но ни за что не показывать вида? Даже внутри корабельных отсеков, где мы порой с ума сходили от жары, Капитана редко можно было застать без привычных плаща и перчаток. Такова форма? Да, но когда ей на «Виллисе» пунктуально следовали?! И Лесконт – первый – с вечной своей эпатажной гривой до плеч. Туго стянутая в хвост неуставная патлатость офицерам ещё простилась бы, худо-бедно, но чтоб – такое! Впрочем, тебе – а значит и нам – было позволено многое. … С вечной гривой... Где же ты успел побывать, Капитан, и что увидеть? Взгляд твой стал ещё жёстче, ещё отчуждённее, а вокруг запястий – сходящие синяки… Их не скрыть, – рукава рубашки Лиссиного отца коротковаты, – и тебе это не нравится. Очень. – Вы похожи на пирата. Глянул через плечо. – Примерьте! – подала ему, стащив с шеи, свой авиаторский шарф. – Это усилит сходство? – усмехнулся, взял, быстрым движением обвязав его вокруг головы. Весь – непривычно, в чёрном. Гибкий, исхудавший… И кусаться, похоже, на удивление, не собирающийся. Что ж, пока в комнате никого больше нет… – Капитан… Что с вами было? – Ничего. Решили, что мне надо отдохнуть. А теперь я понадобился снова. – Но… По коридору зашлёпали босые ноги. Пожелав не вовремя покинувшему ванную Лескову спутнику провалиться, пришлось оборвать себя на полуслове и идти на розыск какой-нибудь обувки. Сейчас ещё и Лиссу принесёт!.. Вернувшись, собралась с духом, голос – самый решительный, в руках, помимо тапочек, экспроприированная у садовника бутылка водки: – Снимайте рубашку, Капитан! Лесконт взглянул так, будто видит меня впервые. – Слышите! Я больше не могу… как вы кашляете! Когда-то я не могла с ним поспорить вот так – открыто. А теперь, то ли в отсутствие субординации, то ли... Но, нет, боевым командиром он, всё равно, для меня остался. В его мнимой смерти было дело. Изменившей… многое. – Это лишнее, Артана. – Хотите не встать завтра?! – Я – в порядке. – И кто вас учил лгать? Новый приступ кашля застал его врасплох, иначе бы мне не поздоровилось. – Хорошо. Но, только после вас! – внезапно сдавшись, кивнул на… Шарлевиль его зовут, кажется? – Почему – после меня? А улыбка у того приятная… Очень. – Должен же я знать, что мне предстоит! – Лесконт, вы надеетесь, что на мне кончится водка? Её хватит, но подопытным я быть готов! После всего, что с нами сталось, это – лучшее, чем позорно слечь с простудой. …Нет, не приятная. Беру свои слова назад. Он выражается, как… Энсент Рузай. Та же патока! И… что, мельком, так исказило лицо Капитана при слове «подопытный»? Всего на какое-то мгновение, но… Или – показалось, а Леск просто злится на меня за то, что… перечу? – Пьёте? А я?! – с порога, порядком запыхавшаяся Лисса. – Нет, лечиться пытаемся. Ужин будет через, – глянула на ходики, – двадцать минут. – Хорошо. – Самым беспечным тоном: – Нас задержали... Надеюсь, вы тут без меня не… стеснялись? – взгляд её переметнулся на сидящего в углу дивана Шарлевиля. – Меня зовут Мираж Ф. Шарлевиль-младший. Вернее – Харли. Мы следовали к Верхнему Посту, но… Простите за вторжение! – поднявшийся Лиссе навстречу, он теперь и улыбался в точности как Энс! Подруга понимающе кивнула: – У нас из-за урагана перенесли дневные занятия. Такой грозы давно здесь не случалось! – Вы учитесь? Светская беседа… – Я учусь летать. Хочу стать пилотом, как… один человек. Этот «один человек» молча стоял, подпирая стену, в нескольких шагах от неё. И я не знала, что делать! – Я тоже хотел связать жизнь с небом. Если бы не война… В тоне аукнулась такая знакомая сдержанная тоска, неволей заставившаяся меня вглядеться... Высокий, ростом почти с Леска, худощавый. Из породы «вечных мальчишек». Сколько ему? Двадцать три? Тридцать? Глаз – тёмно-серый, пристальный, – на второй и пересечённую едва заметным шрамом щёку всё время норовит упасть, мокрая сейчас, каштановая прядь… И… он не трус и не глуп – это видно сразу. В таких либо влюбляются на всю жизнь, либо – ненавидят. – Если бы не война… – выдохом повторила за собеседником растроганная Лисса. Постояла ещё немного. – Ну… я пойду переоденусь и, заодно, попрошу накрывать на стол… Вы устали с дороги. А потом – будем лечится. … Лисса, ты – умница! Иди! Стоило ей удалиться, оба мы, по команде будто, развернулись к Капитану: – Лесконт… – Леск, это чужая тайна, но я должна предупредить, что… – Алексей. – Негромко произнёс он. – Твой однокашник по Академии. Следом кивок Шарлевилю: – Друг вашего отца. Устроит всех? И, невозмутимо протянув руку к полке с книгами, уложил плашмя небольшую лакированную рамку со своим любительским портретом. Поужинали мы, можно сказать, втроём. Едва притронувшись к еде, Леск вскоре сослался на предыдущую бессонную ночь и исчез в отведённой ему комнате. После, молодой человек с заковыристым северным именем вызвался помочь Виллисе разобраться с чертежами двигателя, а я расположилась в кресле, глядя на огонь. – … но... у Артаны есть служебная рация, – через какое-то время донеслось до меня. – Дальности, опасаюсь, не хватит. Как бы нас не объявили без вести пропавшими! Взглянула искоса. Мираж Ф. улыбался, только на этот раз совсем не по энсентовски – устало и… через силу. Авария, угробленная машина… Они ещё легко отделались! Но Леск, в прежние времена, окатил бы за такое насмешливо-презрительным холодом – в его личном исполнении это куда действеннее и криков, и взысканий. А… что будет теперь ему самому? Поднялась: – Расстояние – какое? Шарлевиль снова покачал головой. – Харли, причина в том, что вам нельзя задерживаться в гостях или – неловко? Ваш друг нездоров, да и сами, признайтесь, держитесь только на упрямстве! Даже и не думайте, никуда я никого завтра не отпущу! – тронув его за рукав, штатски выступила подруга. Показалось, или он вправду смутился? – Мне… приятно злоупотреблять вашим гостеприимством, но… дело в том, что я – должен. Выполнить своё поручение. До конца. – И совсем нет в запасе времени? Чтобы… прийти в себя? Меня волновал тот же вопрос. – Ночь. Сутки – максимум. Потом нас станут искать. … Дорогу Капитан выдержит. Сожмёт зубы и выдержит. Как всегда. Только… не хватит ли с него уже, а?! – Послушайте… Фалькон во дворе. Хоть – вплотную к базовой. Попробуйте договориться. Он снова улыбнулся: – С фальконом? …Дальность? Верхний Пост – это по воздуху – подать рукой. Восемь двухэтажных жилых домиков, магазин, почта, гостиница… Если их ждёт корабль, то… Но где там пришвартуешься?! Дальше по той же дороге – упор в пролив. За ним – Мёртвый Материк. Отошедшая от нас по Мирному Договору территория. Та, куда ни одно живое существо в здравом уме близко не полезет. Ни… одно живое существо в здравом уме?! Я стою чуть поодаль от опёршегося на леер Леска. Окрашенная уходящим солнцем палуба «Виллисы». Передышка. Тихо, хорошо… – Ты хотела что-то спросить? – Скажите, куда вы… после войны, Капитан? Задумался. Потом, глядя поверх карминных комьев облаков, уверенно ответил: – На Материк. Я давно стремился туда, Артана. Оторопела: – Искать «Икс-Айл»? – Да. – Но… для чего он вам? – Хочу понять, как устроен этот мир, – улыбнулся, уголком губ, горьковато чуть. – А ты?.. И отвернулся. Спрашивать дальше: «Это – из-за Анны?» я не решилась. Во что же вы ввязались теперь, Лесконт Экет?! Меня уже начало ощутимо потряхивать. От щебета Лиссы, от стоической бравады Шарлевиля с его долгом и беспокойством. От разложенных на столе чертежей… Летать она хочет! Я… тоже хотела когда-то. Я тоже стремилась – как Он. Как только увидела, с первой его минуты на «Армаде». А ещё за день до… казалось – не выдержу, брошу всё и уйду! Уйду в санитарную бригаду или почту возить; что на боевом корабле, и на корабле вообще, мне – не место. Но Стэйн вызвал нас троих: меня, Яна, Виллиса и сказал: «Это – ваш Ведущий». Леск стоял тогда у новенького фалькона, глядя чуть исподлобья, серьёзный, высокий, стройный, с треплющимися по ветру тёмными патлами своими… И... впервые в жизни вдруг пожалела тайком, что я не штурман, что я – пилот… – Обсудим всё завтра? – мягко предложил Шарлевиль. – Утро вечера оптимистичней. …Завтра?! Лёжа у себя в комнате, я долго смотрела в потолок. Спать не хотелось до отчаянья, а часы, как издеваясь, отстукивали одно и то же: «Икс-айл, икс-айл, икс-айл…» Найти тебя, чтобы тут же потерять снова?! Капитан… Но что я скажу? – спуская ноги с постели. Ты ведь не станешь меня слушать! – одеваясь. Ты даже – что с тобой было поведать не захотел! – стараясь не шуметь – по коридору. Зачем я?.. Всё ведь давно закончилось. И служба на «Виллисе», и это клятое моё чувство… – тихо толкая дверь в Его комнату.