Бесконечное лето

Я сижу на кухне съемной квартиры, старой, маленькой, но очень уютной и полюбившейся мне за этот год. Стою у распахнутого окна и любуюсь городом, и мир смотрит на меня, шумный, огромный и непонятный. Я все думаю, что сколько бы я не гуляла по этим улицам, каждый день они открывают мне что-то новое. Подоконник завален запылившимися книгами, взятыми из факультетской библиотеки для подготовки к сессии. Рядом с книгами лежит шахматная доска, на ней хаотично стоят деревянные фигурки. Я беру книжку, и локоть мой ненароком задевает яркие лиловые лепестки орхидеи, что никогда не увядает. Янтарное солнце бросает блики на стены. Я чувствую тепло горячих лучей на щеках. Тихонько шелестят кроны белоснежных яблонь во дворе. Лето вот-вот ворвётся в город, прольются теплые ливни и прогремят грозы, несущие в себе какую-то магическую энергию и наполняющие сердце и душу непомерным счастьем. Я пью остывший кофе, листаю свои конспекты, стараюсь что-то учить, но в голову ничего не лезет. Тянутся минуты, меня клонит в сон. В комнате душно, и я впадаю в ленивую дремоту, сложив руки на столе и положив на них голову. Кажется, что проходит где-то полчаса, когда я протираю глаза и шумно вздыхаю. Понимаю, что нужно продолжать учиться, хотя бы немного, а там и прогуляться можно будет ближе к полуночи. И пускай я усну не раньше пяти утра. Я листаю учебник, делаю какие-то пометки. Постукиваю карандашом по столу, пытаясь вспомнить по теме что-то важное. Экзамен у меня через пару дней, передо мной список билетов, и всем этим заниматься вот вообще не хочется. Я недавно уволилась с работы, а тут и май, и ещё новые знакомства, в общем, так хочется гулять, что я уже решила: «Пускай пересдача. Черт с ней». В один момент мне все-таки удается сосредоточиться, и я вдумчиво читаю научную статью. Внезапно раздается звонок в дверь. Я немного не рада, что меня отвлекли и снова не дадут побыть одной. Соседка уехала, и вечер я хотела провести в прекрасном одиночестве. — Привет, — Саша стоит с чемоданом, немного растерянный. Я удивлённо вскидываю бровями, и, не говоря ничего, забираю букетик сирени. — А ты чего, — наконец спрашиваю я, впуская однокурсника в квартиру. — Из общаги выселили, — спокойно отвечает он. Ветки сирени красуются в вазе, я сижу за столом, подперев голову кулаком и не решаюсь начать разговор. — Есть чего похавать? — просто спрашивает Саша. — Гречка, — говорю, и вместе с тем ставлю чайник. Сашка грустно ковыряет вилкой в тарелке, я пью все тот же кофе из огромной кружки. — А чего выселили-то? — У комендатши был плохой день. — Да ладно, пьянствовали, да? — Ну, было дело. Я качаю головой и просто смотрю в окно. Вскоре ищу в ящичке зажигалку. Полупрозрачный табачный дым растворяется в комнате. Стряхивая пепел, устало говорю: — Слушай, мне тут учиться надо, тебе переночевать негде? Саша аккуратно берет сигарету из моей руки. Затягивается, а после говорит быстро и путано: — Ну, Рит… Я это, понимаешь, ну, мне пару дней перекантоваться, Васильевна смягчится. Ты учись, я мешаю? Ну, выселили, но это временно. Я вообще не понимаю, нужен мне этот универ или как. Третий курс, а я вот думаю, а зачем оно мне… У меня знаешь, сколько пересдач? А не отчислят, нет! Я молча пишу конспект. — Слушай, а выпить ничего нет? — Шел бы ты лучше к пересдачам готовиться, к брату бы зашёл. Теперь он поднимает на меня свой взгляд, в нем читается тоска и что-то ещё — отчаяние? мольба? — Как ты не поймёшь… Я к тебе пришел, потому что хотел, ты помочь мне можешь, с тобой и поговорить можно, и вообще… Все веселятся, и я тоже, но не нужны мне эти гулянки, и учиться я не хочу, я покоя хочу, и с тобой мне… — он резко замолкает, будто пытаясь подобрать слова. Я слушаю, и отвечаю коротко: — Я понимаю. А он продолжает: — Не понимаешь, — мечтательно вздыхает и смотрит в окно, — мы же с тобой давно знакомы. И только теперь я вижу, какая ты, раньше как будто вовсе и не знали друг друга, а сейчас мы узнаем друг друга и разговариваем иногда после пар, как никогда не разговаривали… Я незаметно улыбаюсь и смиряюсь с тем, что Саша сегодня пришел, не написав заранее, притом, что я вообще редко привожу знакомых в квартиру. А тут ещё бардак такой: из угла на меня смотрит гора немытой посуды, пустые жестяные банки стоят на столе у плиты. Прогонять друга я не хочу и решаю всё-таки как-то скрасить вечер. Ухожу и через минуту возвращаюсь с бутылкой вина. — Открывай, - только и говорю ему. Сашка расплывается в улыбке. — Да ла-адно, сразу как повеселел. Всё-таки только пить и пришел, — а он просто пожимает плечами и начинает рассказывать всякие байки про общагу, про Васильевну, про то, как пытался зачёт выпросить у Тимофеева за бутылку коньяка, а потом ещё про то, как заснул в автобусе и проснулся черт знает где. Я смеюсь. — О, смеёшься, — он на меня смотрит, и в глазах я теперь читаю что-то, очень похожее на влюбленность, — ты обычно серьезная какая-то, и тихая. А сейчас вот… И я откладываю тетрадки на край стола, подхожу к Саше. Он сидит на стуле и тянется к вину, я перехватываю его руку, беру ее в свою и целую его. — Я сплю? — спрашивает он через пару мгновений. — А жизнь как сон у Кальдерона, согласно эстетике барокко… — Саша не даёт мне договорить, и мы долго целуемся. И вот мы выпиваем не первый бокал вина, болтаем и весело читаем стихи. Догорает закат и сгущаются сумерки. На темной синеве неба загораются редкие голубые звёзды. И может, это там, далеко во вселенной, кто-то, так похожий на нас, зажигает маяк. Я включаю песни «кино», забираюсь на подоконник, свесив ноги в окно, и курю сигарету за сигаретой. — Свалишься ещё, — говорит Саша и оттаскивает меня от подоконника. Мы пьяно смеемся и я уже знаю, что не будет никакой ночной зубрёжки, стипендии может тоже не будет, но будет бесконечное лето.