Что вы не знали о Галадриэль

Кто же лишил ее любимого брата? Не только Саурон. Галадриэль с ненавистью отшвырнула щетку для волос, едва не попав в зеркало и не разбив его: Турко и Курво спровоцировали подданных Финдарато бросить его, Берен лгать не станет. Ах, если бы пошел с ним не только Эдрахиль со своими верными друзьями, кто знает, не получилось ли бы у брата победить безо всякого поединка? Да и в песнях тоже он бы победил, не попади в его напев Тьма, та самая злоба, которую проявил Фэанаро, ведь не мог брат не вспомнить деда и несчастных тэлери! Вцепившись в густые волосы, Артанис замерла на месте… нет, не Артанис, а Нэрвен, дева-муж, могучая, прекрасная и воистину смертоносная. Меч в ее руке разит ничуть не хуже, нежели в дланях Нельо или Финьо. И не нужна помощь, чтобы дать укорот обидчикам. Такой обиды прежде не наносил никто. Казалось бы, решение было принято, но Нэрвен все еще стояла как вкопанная, перед глазами ее проносили дни в блаженстве Амана, а в ушах звучали слова валар – владыки Манвэ, что говорил о законах Эру Илуватара, мудрой и печальной валиэ Ниэнны, что учила эльдар состраданию, веселая речь вала Тулкаса о том, что истинный воин всегда отличит друзей от врагов. Что же она такое делает? - О, вала Ирмо. – взмолилась Артанис, - помоги мне увидеть правильный путь. Лишь только отзвучали сии слова, Галадриэль упала на ложе и провалилась в беспробудный сон… …Прекраснокудрая воительница в белых одеждах и сверкающем доспехе из мифрила (ибо наугрим богато одаривали своего друга Фелагунда и родичей его) мчалась словно молния по тракту, держа путь к лесам вблизи Дориата. Зачем туда отправились феаноринги никто не знал, но Тингол настиг бы их, мстя за страдания дочери, а потому непонятно было, бесстрашие проявили Турко и Курво или же безрассудство. Может, Элу и не стал бы преследовать старого врага, но не Галадриэль, она не собиралась отказываться от мести всем и каждому, кто был причиной смерти ее любимого брата. Она летела следом за белокурым всадником в красно-черной одежде, нагоняя его; чуть поодаль скакал второй, и его волосы цвета вороного крыла сверкали на солнце, почти сливаясь с черно-красным плащом. Нэрвен кричала им вслед: - Стой, Турко! Я не бью в спину, сражайся не так, как с беззащитными тэлери в Альквалондэ, а как с равным тебе! Стой, Курво! Не показывай, что ты жалкий трус! - Стой, Нэрвен! – наперерез преследовательнице вылетел еще один всадник. Тот, кто закрыл собой феанорингов, был златоволос и прекрасен, его платье белого цвета сверкало золотом, но самое главное – ныне смотрели на нее до боли знакомые глаза, что были, как и у всех в роду Финвэ, цвета нолдорской стали, но обычно не столь холодными. Взгляд пронзил эллет словно клинок. - Ты намерена кровью замарать свои руки или мое имя? Великий Эру Илуватар запретил нападать на родичей, а ты преступаешь его законы. - Они отняли тебя у меня! – вскричала несчастная Нэрвен. - Но я вернусь, - мягко, напевно даже, произнес брат, - а ты не сможешь меня увидеть, если обагришься кровью. Проклятие падет тогда и на тебя тоже. - Финдэ.., - зарыдала Артанис, кидаясь в его объятия, - я так тебя люблю… - Я не меньше, сестра, потому крепись, терпи, ты можешь выдержать все, я же знаю… Глаза распахнулись от ужаса: она едва не предала своего Финдарато! Нет, нет, этому не бывать, а потому трогать феанорингов нельзя, так будет потеряна единственная надежда на то, что брат снова будет с нею. Нужно терпеть. Ждать. Рано или поздно Аман снова примет ее, и вот тогда Нэрвен опять обнимет своего Инголдо, и ради этого она готова ждать целые века и эпохи, пусть даже изменится весь мир, но законы Эру неизменны.