Достаточно одного взгляда

Высокие мраморные колонны, открывали потрясающий вид на зеленый сад при королевской академии. Если бы это был не конец учебного года тут точно было бы очень и очень шумно, ведь это было одно из любимых мест здешних студентов. Даже объяснить это было достаточно просто. Покидать академию разрешалось только с письменного разрешения директора и по очень уважительным причинам, а выход в город вообще выглядел как невозможное желание, так что сад, который сейчас укутывали солнечные лучи, был единственным глотком свободы у студентов королевской академии. Статус и всякое такое. Но даже эта свобода была ограничена. С одной стороны возвышались огромные стены, которые ограждали учащихся от внешнего мира, а с другой стороны мраморные колонны. Выглядело это всё как золотая клетка для богатеньких ребятишек. Не обращая внимания на блестящий сад девушка настойчиво цокала своими небольшими каблучками по таким же мраморным полам. «К чему эта чёртова роскошь если в нужные моменты она только мешала?!» — мысли летающие в светлой женской головке ни капельки не соответствовали выражению лица знатной дамы. За это она смело могла сказать спасибо своему отцу. Хладнокровие и умение скрывать свои эмоции явно нужный дар, который она от него получила. Девушка, которая по некоторым причинам сейчас опаздывала на праздничный ужин со своей семьёй была младшей дочерью маркиза Ла Моник — Алиссия Ла Моник, свет королевской академии, одна из не многих, кого профессора ставили в пример. Многие говорили, что девушка пошла в своего отца и ни разу не ошиблись. Белоснежные волосы, которые развивались от редкого дуновения ветра были небрежно собраны косой и перевязаны голубой лентой, а её голубые глаза были одной из самых гуляющих тем для обсуждения по всей академии. Самое интересное, что эта тема никогда не была озвучена в положительном свете. Всё же девушка очень отличалась от своей старшей сестры. Не только характером, но и своим телосложением. Если Аристия была всегда улыбчивой, ответственной и чрезмерно доброй, то Алиссия собрала в себе все черты противоположные сестре. Она не любила улыбаться, а со временем, возможно, даже разучилась. Если вам нужна дежурная рабочая улыбка, она всегда вам её продемонстрирует, но на что-то большее надеяться не стоит. Ответственность… Всегда граничит с небрежностью. Не то, чтобы она была небрежная, скорее невнимательная и слегка неуклюжая. Если вы увидите разлитые на парте чернила можете смело сказать, что это была младшая дочь маркиза Ла Моник. При всём при этом Алиссия была слишком расчётливая. Она могла помочь и иногда даже просто так, но она никогда не будет делать то, что не несёт в себе никакой выгоды. «А что вы хотели от наследницы дома маркизов?» — именно это была частая фраза, которую она слышала чуть ли не каждый день. Проходя мимо одной из комнат девушка подметила, что дверь была слегка приоткрыта. В академии осталось достаточно мало народу и вряд ли кто-то захотел бы заходить в комнату, в которой были собраны платья предыдущих выпускниц, которые не были надеты. Всё же пару лет назад, когда Аристия стала кронпринцессой, в академию стали поступать и простолюдины, а позволить себе такие роскошные платья они не могли, поэтому академия сохранила платья, которые девушки ни разу не надевали и выделили под них одну комнату. Остановившись девушка задумалась. Всё же, любопытство — это семейная черта дочерей маркиза. Девушка аккуратно заглянула в приоткрытую дверь и то, что она увидела заставило её сердечко пропустить один больной удар, а потом забиться в привычном ритме. Видимо, за все же за четырнадцать лет к этому можно уже и привыкнуть. За дверями, рядом с пышным красным платьем стоял высокий парень с красными волосами. Он небрежно поднял рукав бального одеяния и слегка склонился в реверансе. Какой же это был глупый жест. Очень глупый. Если бы в этой империи был бы хоть один человек, который не узнал бы парня по волосам, то меч, который висел на его поясе, мог сразу же развеять все сомнения о том, кто именно этот человек. Всё же за эти четыре года, что Аристия провела возле принца он стал очень популярен. Карсейн де Ласс. Один из лучших рыцарей империи. Барон Ласс. Один из сыновей герцога Ласса, который в столь юном возрасте смог получить достаточно высокий титул, но ему до этого дела не было. Не выдержав всего того, что происходило за дверями девушка резким движением открыла тяжёлую дверь. Всё же её силушки даже для этого будет очень мало. Какая же она слабая. — Вы что творите? — резкий хлопок двери заставил парня повернуться в сторону говорящего и сделать глубокий вздох. Как же с ней всегда сложно. Карсейн из-за того, что часто посещал поместье Моник не мог не познакомиться и с их младшей дочерью, вот только отношения между ними не заладились с самого начала. Алиссия, в отличии от Тии, была не очень эмоциональной и по её лицу невозможно было понять, что она сейчас думает. Плюс ко всему её тон даже в детстве настолько сквозил холодом, что красноволосый сделал вывод, что юная дама его попросту терпеть не может и с того момента всё стало куда хуже. Они перестали не то что разговаривать, даже перекидываться банальными приветствиями. — Просто смотрю на платье, которое покупал. Чего тебе, коротышка? Если я не ошибаюсь кое-кто уже опаздывает, — он провоцировал её так как мог, но… Опять это каменное лицо. Не то чтобы её не оскорбляли его слова, скорее ей было наплевать на то, что он о ней думал. Такой вывод он смог сделать за девять лет общения с ней. Точнее из нескольких встреч, на которых они виделись, а он до сих пор помнил её маленькую ладошку в его руках. — Даже если я опаздываю, это не даёт Вам права ошиваться по аудиториям академии, — она внимательно смотрела на то как в его руках до сих пор лежит этот глупый кусок ткани. Почему этот парень был таким идиотом, который зациклился на одном единственном человеке? Невыносимо больно. Сердце пропустило очередной больной удар. Она же даже его не надела! И не надела бы никогда! — И будьте так добры не трогайте платья, которые НИКТО НИ разу НЕ надевал, — она делала это специально, вот только он об этом не знал. — Прошу прощения, леди, я не знал, что сюда нельзя входить, — даже извиняясь перед ней в таком формальном стиле он заставлял её сердце каждый раз пропускать удар. Она думала, что уже давно привыкла к этой дистанции между ними. Видимо, нет. — Я просто хотел поговорить с директором на счёт того, чтобы забрать это платье, поэтому подумал, что стоит хотя бы взглянуть на него перед этим. — Он сейчас пошутил? Всё ещё? До сих пор? Он до сих пор хватается за эти дурацкие чувства, на которые даже ответа нормального получить не сможет никогда?! — Да сколько можно?! — она впервые повысила голос — Почему это каждый раз должна быть она? Ты же сам лучше всех знаешь, что она смотрит на другого!!! Она даже не думала о том, чтобы надеть это платье! Так почему?! — она продолжала кричать, а её горло разрывалось от боли с каждым вскриком. Она хотела заплакать прямо сейчас. Расплакаться перед этим человеком было бы самым унизительным в её жизни. — Может быть и знаю! Тебе то с этого что, а?! — он никогда не кричал на девушек. Считал, что этого нельзя делать, но почему-то именно сейчас его так сильно раздражали её слова. Та, кто никогда в жизни не подходила к нему сама; та, кто даже парой слов с ним не перекинулась за девять лет знакомства; та, которая игнорировала все его письма; та, которая всегда смотрела на него таким холодным взглядом не имела права сейчас говорить ему что-то так, словно она что-то знала! — Да потому что!!! — Алиссия начинала задыхаться от переполняющих её эмоций, а её голос со временем срывался на противный женский визг. Пышное голубоватое платье с плотным корсетом ограничивало поступление воздуха, но сейчас её это волновало меньше всего. Её аккуратненькое бледненькое и маленькое личико стало слишком красным. И даже она сама не понимала это было из-за злости или смущения. — Да потому что я люблю тебя! После этих слов Карсейн слышал только стук женских каблучков соприкасающихся с мраморным покрытием пола. Он аккуратно прикрыл свой рот рукой. Как хорошо, что сейчас в этой комнате не было никого кроме него, ведь тогда его бы и правда сочли психом. Парень, который стоит в окружении женских платьев и улыбается как дурак не может быть нормальным. Что она только что ему сказала? Почему-то он был счастлив. Она ему не нравилась. Она самый ненавистный человек для него в его окружении, но… Слёзы, которые скатывались по её покрасневшим щекам выглядели слишком красиво, вот только вряд ли он позволил бы увидеть их кому-то ещё. Его будоражил факт того, что она плакала перед ним, из-за него. Только он видел её такой. Он надеялся на то, что только он! Возможно, следующие пару лет будут очень весёлыми. Он не любил её. Он любил её золотистые глаза, но у неё они были, словно самый глубокий океан, такие же холодные. Он любил как она держала свой меч, но с её телом она его даже не поднимет. Он любил её улыбку, но никогда не видел как улыбается она. Он любил как она смотрела на него, но она не одарила его и единым взглядом. Он любил как она смотрится в своей военной форме, но никогда не увидит её в ней. Он всегда смотрел ей в глаза, но чтобы посмотреть в её глаза ему придётся склониться. Он ненавидел её слёзы, но хотел, чтобы она плакала для него. Он никогда не заберёт это платье из этой комнаты, но возможно придётся купить парочку новых.

Он любил её золотистые глаза, но влюбился в её голубые глаза.