Ведьма пастора

Девушка выросла среди плоскогорий Шотландии в небольшой деревне, где каждый житель друг друга знал и было довольно сложно скрывать свой главный секрет, из-за которого её бы осудили и даже вероятнее всего могли попытаться сжечь на костре, а в другом мире, неизвестном обычным людям, его раскрытие означало бы нарушение Статута о секретности, принятого в тысяча шестьсот восемьдесят девятом году. Ведь у Изабель ещё в одиннадцать лет проявились магические способности, и все думали, что она обучается в женской школе-интернате в Англии, когда на самом деле Росс была студенткой Школы чародейства и волшебства Хогвартс, где училась развивать и контролировать свои способности. Она даже стала капитаном факультетской команды по квиддичу, любимой игре почти всех волшебников, а ведь для некоторых это был слишком опасный спорт для юной девушки. Перед окончанием школы восемнадцатилетняя Изабель влюбилась в Роберта МакГонагалла, пресвитерианского пастора, который был очарован отважной девушкой, но даже и не подозревал о том, кем является его возлюбленная. Ровно так же, как она оберегала своё магическое происхождение, так и отношения с Робертом волшебница скрыла от своих родителей, прекрасно осознавая, что они не обрадуются связи с маглом, как называются все, у кого нет способностей к магии. Однако в какой-то момент молодые влюблённые сбежали из родной деревни, чем вызвали недовольство родителей, и переехали в дом пресвитерианского пастора на окраине Кейтнесса. Изабель показала себя как умелая хозяйка, отлично устроив быт и находчиво применяя маленькую зарплату пастора. Но даже сейчас она не могла омрачить свой медовый месяц правдой о себе, что точно пошатнуло бы доверие между ней и любимым мужем. Тем мучительнее было уехать от него на целый год в Хогвартс, ведь ей предстоял выпускной курс, а лето, во время которого она круто поменяла свою жизнь, заканчивалось. С каждым днём тоска по семье и чувство вины за ложь перед мужем угнетали Изабель, и пока девушка металась между страхом, гордостью и тоской, зная, что дома её ждёт любимый муж, которого она в какой-то степени обманывает. Ах, если бы он с самого начала знал всю правду! Каждое письмо было будто пропитано её отчаянием, грустью и болью, что не могло не вызвать подозрения у Роберта, вскоре начавшего задавать вопросы. Вот только даже спустя несколько месяцев Изабель с трудом нашла в себе силы рассказать всю правду мужу, после многих страданий и душевных переживаний. Это было мучительно больно, осознавать, что после выпуска она не сможет быть тем, кем является — волшебницей, и даже простейший «Люмос» будет способен разрушить их отношения. Роберт беспокоился состоянием своей супруги, ведь даже переезд от родителей не должен был так повлиять на состояние девушки. Даже её оценки стали стремительно ухудшаться, а обязанность проводить тренировки по квиддичу она переложила на плечи своего заместителя, что вызвало недовольство декана факультета. В конце концов Изабель не выдержала, осознав, что так погубит и сдачу экзаменов и отношения с Робертом, и назначила ему встречу посреди ночи в отделении от домов, и улетела из Хогвартса на метле, чтобы признаться во всём. — Любимая, что случилось? Почему ты здесь и такая…Удручённая? – В голосе мужа было столько теплоты, нежности и тревоги, что Изабель поспешила отвернуться, чтобы не видеть его лица, на котором застыло выражение искреннего непонимания и обеспокоенности. — А главное, как ты сюда добралась? — Нет-нет, всё хорошо. Просто… я очень скучаю по своей семье и жалею, что мы поступили так. Пусть даже они были против нашего брака. — Голос девушки на мгновение дрогнул, она ощутила огромное бессилие и нежелание и дальше скрываться от мужа, ей было больно держать его в неведенье. — Не хочу видеть тебя настолько расстроенной, к тому же ты права… — Изабель оглянулась и увидела, что Роберт задумчиво нахмурился. — Если всё так, то мы можем приехать и повидаться с родными. Это уже было невыносимо, МакГонагалл поверил в её полуправду и был готов вернуться к семьям, которых они бросили из-за своей любви, сердце болезненно сжалось и на глазах выступили слёзы. — Роберт, я… — Судорожно вздохнув, девушка не смогла продолжить фразу. — Бель, не плачь, прошу, в ближайшее время мы если не вернёмся домой, то съездим в гости! — Взяв в руки её ладонь, пылко произнёс преподобный Роберт. — Подожди. — Решительно встав, девушка быстрым шагом, пока не передумала, прошла к ближайшему дереву и взяла метлу в руки. — Я должна рассказать тебе кое-что. Вполне возможно, что после этого ты станешь плохо ко мне относиться, но молю! Сначала выслушай. — Я не понимаю, что ты говоришь? — Теперь Роберт выглядел ужасно растерянным и озадаченным. — И зачем тебе здесь метла? — Только не перебивай и дослушай до конца, я всё объясню. — Изабель присела на пень и достала волшебную палочку из кармана, с нежностью она провела ладонью по дереву и зажмурилась, пытаясь сообразить, как начать. За прошедшее время она не раз представляла этот разговор, но так и не смогла придумать что-то достойное. Сделав взмах палочкой, она еле слышно произнесла «Люмос», зажигая небольшой свет на конце палочки. — Метла мне для того, чтобы добраться сюда. Да, я летаю на ней. Я не учусь ни в какой женской школе-интернате в Англии. Я — волшебница и учусь в Школе чародейства и волшебства Хогвартс. Магия, волшебство, волшебники и волшебницы — это все существует, Роберт. Я очень долго скрывала это от тебя, остальных жителей нашей деревни и не могла поступить иначе. Никто не понял и принял бы меня за ужасную ведьму, к тому же в магическом мире тоже существуют определенные правила. Сделав небольшую паузу, девушка перевела дух, почувствовав облегчение, словно все эти месяца она жила с огромным камнем на плечах, а сейчас сбросила его вниз. Отменив заклинание световых чар, Изабель продолжила свою исповедь. — Для многих это ненормально и вызвало бы отторжение, но поверь, маги не такие плохие, какими нас считают обычные люди. У нас запрещено использовать магию при маглах, так называемых людей без магических способностей, а также вредить им. Существует даже специальный закон, предписывающий наказание за раскрытие инкогнито магического мира, Статут о секретности. — С грустной улыбкой Росс посмотрела на любимого мужа, который застыл ошеломлённый её словами, словно перед ним сидела не супруга, а, по крайней мере, мантикора. — Мне... Ужасно больно было утаивать правду от тебя, Роберт. Каждый день я тосковала по своей семье, по магическому миру и возможности применять магию. Понимаю, что предала твоё доверие, но... Я очень люблю тебя и оставила то, что было мне дорого ради тебя. — Это немыслимо... — После недолгого молчания произнёс мужчина и, пребывая в сомнениях, покачал головой. — И неправильно, такого не может быть. Что подумают люди, узнав, что жена их пастора — ведьма? Изабель, ты... Шутишь? А вот этот свет какой-то ужасный фокус? — Нет, милый, это не фокус. Я сказала правду, всю правду. — Сделав акцент на предпоследнем слове, девушка убрала волшебную палочку в карман. — Но молю тебя, никто не должен об этом узнать, иначе у меня будут проблемы из-за Министерства магии, к тому же тогда пострадает твоя репутация, а я не хочу этого. — Я... Не понимаю. Я привык считать, что всё проявление колдовства это противная дьявольщина, и как мне реагировать на такое... — Выдохнув, МакГонагалл подошёл к жене и обнял её, а затем посмотрел прямо в глаза. — Изабель, это противоестественно, однако... Я люблю тебя и мне нужно обдумать твои слова. Но то, что ты скрывала это... Сделало мне больно. — Прости, Роберт. Я не могла иначе, поверь. — Изабель смахнула слезу и посмотрела на мужа с огромной любовью и нежностью, стараясь передать всю благодарность. На душе у неё стало гораздо легче, ведь груз тяжкой вины и недоговоренности пропал, хотя теперь им предстояло преодолеть трудности в доверии между друг другом. — Это было невыносимо, поэтому я сорвалась к тебе, больше не имея сил утаивать. Пожалуйста, постарайся принять правду, я готова ждать столько, сколько потребуется. — Всё будет хорошо, любимая. — Произнёс Роберт, будто стараясь убедить в этом себя. — Но... Тебе нужно возвращаться, да? — Да, я буду ждать твоего ответа. — Девушка отстранилась и с лёгкостью вскочила на метлу. — Прошу, прости меня.