Исследуя больного

Исследуя больного, помни, что в это же время больной исследует тебя. -- Мудров

      — Посттравматическое стрессовое расстройство связано с ощущением беспомощности в опасной ситуации… — монотонно вещал лектор. Джон не особо вслушивался. Изучать психиатрию порядком надоело: ему хотелось работать руками. Еще и раннее утро. В аудитории полумрак, некоторые студенты уже мирно спали, опираясь на стол и уложив голову на руки.       Лектор безобидный. До сих пор никого не выгнал, не делал замечаний, пока соблюдали тишину. Но в этот раз он неожиданно рассердился.       — Коллеги, прошу внимания! Многие из вас собираются в военную медицину. Возможно, вам придется с этим столкнуться. Будьте повнимательнее на моих занятиях! Ни один предмет не пригодится вам в такой степени, как…       Пошла старая песня. Джон учился на последнем курсе и уже столько раз слышал эту фразу. На каждой кафедре считалось, что там преподают единственную достойную специальность. Сам он мог так сказать только о хирургии. Ему нравилась возможность действовать и видеть результат, знать свою роль и чувствовать значимость.       И все же слова лектора его задели, ведь Джон давно собирался стать военным врачом. Но он был убежден, что тема сегодняшнего занятия никак его не коснется. Есть ранимые люди, которым подобные переживания противопоказаны. Он не из таких.       Джон подумал о следующем семинаре и решил повторить хирургический инструментарий. Стал перелистывать учебник, не вслушиваясь в голос на фоне. Если не сдаст зачет, точно получит это расстройство. Ну почему это так на него повлияло?! Он ведь уверен в своем решении.       Сначала Джон хотел пойти в медицину, чтобы помогать семье и знаниями, и заработком. Потом остался в этой сфере, чтобы в будущем оказаться подальше от семьи. С сестрой они не ладили, а родители всегда были недовольны обоими. Хотелось получить профессию и уехать подальше. И тогда начнется другая жизнь, полная риска и азарта.       Тем временем речь шла о ночных кошмарах. Они что, только при ПТСР бывают? Джон не раз просыпался в холодном поту, когда снилось, что он завалил экзамен, что его отчисляют, а кредит за обучение не выплачен. У всех такое бывает. Более того, однокурсники болтали о таблетках, которые помогали быстрее запомнить материал, и о побочках, которые они вызывали. Он таким не увлекался, просто распределял время и больше внимания уделял предметам, которые нравились.       Но, видимо, не сегодня.       Его еще ждало практическое занятие по нелюбимой психиатрии в больнице.       Бартс — учебная больница, где Джон бывал много раз. Здесь он и другие студенты занимались в лаборатории, вели пациентов, могли посещать операции. Общаться с пациентами Джон не любил, но в психиатрии без этого никак: осмотр почти ничего не дает, клиническая диагностика тоже. Так что молодой человек морально готовился собирать анамнез.       Белый халат, планшет для бумаги в руках — и Джон сразу же растворился среди персонала больницы. Он выглядел достаточно взрослым, почти все принимали его за врача, а не студента. Медсестра на посту подсказала ему, как найти палату, и заодно сообщила, что там парень с наркотической интоксикацией, все за него так беспокоились, но, к счастью, обошлось.       — Чего только не нашли, а он ведет себя, как будто ничего не произошло, такой высокомерный…       Джон вежливо выслушал и порадовался, что это не его пациент.       Палата была на двоих. Джон задавал вопросы тихому мужчине средних лет, который боязливо косился на своего соседа. Это был высокий парень с черными кудрявыми волосами, и он всем своим видом показывал, что здесь ни при чем.       Джон без труда определил основные признаки шизофрении у своего пациента и завершил беседу. Тот, о котором так увлеченно рассказывала медсестра, вызывал у него большее любопытство.       — Чем вы его так напугали?       — Кто, я? — удивился брюнет. Возможно, даже искренне. — Мы просто пообщались немного. Пошутили. Верно, Джордж?       Мужчина пискнул и попытался скрыться за ширмой.       — Вы заканчиваете университет? — спросил парень. Джон кивнул.       — На последнем курсе.       — Вам это нравится? Работа в медицине, — пояснил он, видя недоумение студента.       — Да, конечно. Это моя цель.       Парень как будто утратил интерес и перевел взгляд. Джон посмотрел вниз и понял, что нервно барабанит пальцами по планшету с заметками. Хотел прекратить, сжал и разжал кулак, взял ручку и принялся обводить буквы. Но уже понял, что разговор не возобновится.       Ему стало не по себе, и он вышел, даже не спросив имени собеседника.       Когда Джон стал просматривать медицинскую документацию своего охваченного страхом пациента, то крайне удивился. Неконтролируемая агрессия? Опасен для окружающих? Быть не может. Что же ему наговорил тот мальчишка, после чего он так притих?       А разве это важно? Джон отбросил лишние мысли. Ему еще нужно было вернуться в университетскую библиотеку и набрать материалы для научной работы, сроки сдачи которой приближались.       Джон никак не мог разобраться с ксероксом. Половина настроек не работала, программа периодически зависала, приходилось полностью отключать аппарат и начинать все заново. Библиотекари уже стали обращать на него внимание. Джон заторопился, и ксерокс издал гудение в знак своего негодования.       — Давай помогу. — Молли забрала книгу и быстро нажала на кнопки. Неприятные звуки сменились блаженным мурлыканьем.       Джон и Молли познакомились в этом году. Старшекурсники были кураторами у студентов первого года обучения. Они знакомили новичков с кампусом, делились конспектами и обсуждали причуды преподавателей.       Молли было все интересно. Глядя на нее, Джон вспоминал свое начало учебы. Неужели он тоже не мог разобраться с расписанием, блуждал по коридорам, отстав от группы, и с гордостью нес стопку учебников, еще не зная, как они устарели? Но у мисс Хупер все это получалось так уместно, что нельзя было не заметить, как ей подходит новый образ жизни.       Оказалось, что Молли тоже занималась в больнице сегодня. Она была под впечатлением от парня, про которого все говорили.       — Почему его называют заносчивым? — рассуждала она. — Ничего такого не могу сказать. Мне показалось, он скромный, вежливый. Сразу видно, хороший человек.       — Вы разговаривали? — удивился Джон. Молли всегда была довольно застенчивой.       — Да, немного… Знаешь, он химик. Мог бы пойти в медицину, как мы, но научные эксперименты ему нравятся больше. Я обещала показать ему лабораторию.       — А ты сама уже выбрала, кем хочешь стать?       — Пока думаю. Но мне нравится патологическая анатомия. Я все-таки не особо общительная. — Молли хихикнула, и Джон тактично улыбнулся. — На самом деле это интересная область. Можно работать в больнице и заниматься наукой.       Опять наука. Это тот парень ее вдохновил?       — Тебе пока необязательно останавливаться на чем-то одном. Как раз есть время пробовать новое. Может, найдешь что-то другое. Хотела когда-нибудь работать с детьми? Мне кажется, ты бы им нравилась.       — Малыши славные, — обрадовалась Молли. — И они меня правда любят. А те, которые только родились — такое чудо!       Она рассказывала о работе неонатологов. Джон видел, как у нее сияют глаза, и думал о том, что все они пришли учиться сюда не просто так. И нельзя бросать задуманное на полпути. На лекции утром и при встрече с парнем из больницы он засомневался. Теперь сомнений не осталось.       — Спасибо, Молли. Ты мне очень помогла.       Он указал на отпечатанные листы бумаги, но вложил в свои слова совсем другой смысл.