Сказка про скалу и вьюнок

Жила-была скала. Хмурая, серая, неприступная. Ни дождь, ни град, ни ветер, ни буря были ей не страшны. Скала была закалённая, многое в жизни видала. Но было скале одиноко. На горных тропинках травы росли, по горам леса зеленели. А скале что? Ничего. Не было у неё ни плодородной земли, ни воды — вот ничего и не росло. Грустила скала, но никому этого не показывала. Где такое видано, чтобы горы (а скала — тоже гора, только маленькая) грустили или плакали? Горы стоят крепко; сурово, чуть свысока смотрят на всё живое. Разрешается им иногда вздыхать, но тихо и редко, чтобы никто не видел. Скала отчаянно пыталась соответствовать. И нельзя сказать, что у неё не получалось. Скала была высокая, стояла крепко, на мир смотрела, сурово нахмурившись. Настоящая гора! Но занесло как-то в расщелину скалы семечко вьюнка. Солнышко пригрело, дождик полил — проклюнулся маленький росточек и давай расти-виться по скале. Сама скала поначалу радовалась: и на ней наконец-то что-то растёт! А потом запечалилась: "Место у меня неудобное, земли хорошей нет, днём жара, ночью холод. Засохнет вьюнок, жалко его". А вьюнок, не зная о печалях скалы, рос и подставлял солнцу листья и распускающиеся бутончики. — Как же прекрасен этот мир! — услышала однажды скала. — Солнышко так тепло греет! Ветер доносит чудесный морской воздух! Как же хорошо жить! Это говорил вьюнок. — Жизни ты ещё не знаешь, — вздохнула скала, — молодой да ранний. — Здравствуй, скала! — поздоровался вьюнок. — Я хочу поблагодарить тебя! Ты дала мне приют, защитила моё семечко от ветра и града, и вот я вырос, радую мир и радуюсь сам! Мимо пролетала чайка. — Кого ты радуешь, глупый? — презрительно спросила чайка, услышав радость вьюнка. — Вырос тощий и блёклый. На собратьев своих погляди: сочные, крепкие, яркие — одно загляденье! А ты? Побьёт тебя град, отвалишься, да и всё. Я удивляюсь, как ты вообще здесь растёшь: ни земли, ни воды! Сперва поник немного вьюнок, а затем гордо поднял цветочки: — Расту однако! Очень даже хорошо расту! Здесь так славно греет солнце! А воду заносит ветер, иногда дождь. Много ли нам, вьюнкам, надо? Чайка, резко и пронзительно расхохотавшись, улетела. А вьюнок снова поник. — Скала... — Что? — Ты высокая, видишь далеко... Скажи, правда, что другие вьюнки крепче и ярче? Скала внимательно осмотрела все места, куда дотягивался взгляд. — Да. Но они растут на хорошей, плодородной земле, их не заливает дождь, не печёт солнце. — Правда, значит... — огорчился вьюнок. — Вьюнок, вы в неравных условиях находитесь. Раз уж занесло тебя именно ко мне, вырос ты на том, что было — горстке земли, занесённой последней бурей. Прости, я...не смогу дать тебе большего. — Скала, я тебя не виню! — удивился вьюнок. — Ты дала мне всё, что у тебя было, благодарю тебя! Впереди ещё целое лето, я могу зеленеть и цвести! Мне только одно важно... — Что? — Скала, я тебе...не противен? Тощий и блёклый... — вьюнок прикрылся листьями, смутившись. — Вьюнок, то, что ты вырос — это уже подвиг! Для таких условий, как здесь, ты очень даже красивый и нарядный. — Правда? — Правда. Радуйся сам, радуй мир, как ты хотел сегодня утром. — А ты...не считаешь меня глупым? — С чего бы? Ты радуешь мир — это уже очень умно! Я стою долго, повидала многое — в этом мире не хватает радости. Я без тебя стояла унылая, каменная — а с тобой как-то и сама похорошела. Высушилась, согрелась... Твой шелест слушаю и радуюсь, что кто-то и на мне растёт. — А на тебе никто никогда не рос? — Нет. Мхи да лишайники везде растут, но с ними неинтересно. А ты...живой какой-то, что ли. В знак благодарности вьюнок ещё крепче обвил скалу, касаясь её нагретыми листьями, распустившимися цветочками со слабым, но приятным ароматом. А скала... Кто сказал, что скалы не могут улыбаться? Суровая скала, видевшая многое, улыбалась морю, небу и солнцу, позволяя вьюнку крепче цепляться за себя. Суровая скала, не ведавшая простых радостей, была...счастлива? Да, счастлива! А вьюнок был счастлив просто по своей природе, просто потому, что есть тёплое солнце, спокойное синее море и бескрайнее голубое небо, что есть горсточка земли и есть такая чудесная скала, которая дала сперва приют, а потом и дом. Скала и вьюнок обнимались. И были счастливы.