НАСЛЕДНИК

Когда жар отступил, лекари позволили Финдуилас принести отцу младенца. — Какой же он маленький… Намного меньше Боромира. — Дэнетор взял его на руки. — Все же он появился на свет почти на месяц раньше. Правда, государь утверждает, что ты был тощий, когда родился, и что малыш ужасно на тебя похож. — Но глаза у него светлые… — заметил отец. — Наверное, это лучше для гондорского лорда. Мои глаза вечно называли умбарскими. — Почему?! Даже у эльфов изредка бывают темные глаза, — обиделась Финдуилас. — Вспомни Мириэль Тэриндэ или Маэглина. Дэнетор улыбнулся и кивнул. — Как мы его назовем?.. — спросила она. — Мне хотелось бы, чтобы имя было созвучно имени старшего брата и заканчивалось на “мир”. Среди правящих Блюстителей больше таких имен нет. Но они были у королей Гондора и их сыновей. Альдамир, Артамир, Фарамир… Финдуилас задумалась. — Мне больше всего нравится Фарамир. — Значит, будет Фарамиром, — улыбнулся отец. — Ты же… больше не пойдешь в Итилиен? — Финдуилас положила голову мужу на плечо. — Нет. Я же обещал тебе. — Но ты можешь не стать Блюстителем еще несколько лет. — Отец совсем состарился, а Боромир еще малое дитя. Я нужен Гондору. — Ты нужен мне… — прошептала она. На следующий день он поднялся с постели. Как он и ожидал, отец уже не мог заниматься делами, и весь стол Наследника был занят докладами и письмами. “Что ж. Начнем…” — подумал Дэнетор. Вскоре появился старик-Блюститель. — Я рад, что ты снова на ногах, Дэнетор. — Я тоже рад, государь. Сын взглянул на Эктелиона. “Совсем состарился… А ведь ему всего девяносто семь. Благословение дунэдайн неумолимо покидает Гондор. Доживет ли он до ста? Последним Блюстителем, перешагнувшим этот рубеж, был еще Белектор Второй, скончавшийся более века назад”. — Я должен был остановить тебя. Это был неоправданный риск. Если бы ты не вернулся, то для Гондора это было бы катастрофой. И бедняжка Финдуилас так переволновалась, что родила прежде срока. — Главное, что малыш жив и неплохо себя чувствует. — Он очень на тебя похож. Последние месяцы жизни Эктелион уже почти ни во что не вмешивался. Дэнетор чувствовал себя правителем Гондора. Однако в марте Старик узнал, что сын снова использует Палантир. — Да, это так, — признался Дэнетор. Эктелион тяжело вздохнул. — Я… прошу тебя, не нужно. — Не могу согласиться. В наши дни Палантир необходим. Откуда, как вы думаете, я знал о том, где находится скопление урук-хай? — То есть… ты используешь его постоянно? — огорчился Эктелион. — Нет, только когда чувствую необходимость. Например осенью я его почти не трогал, так как в этом не было нужды. — Это неправильно. Король Эарнил и блюститель Мардил… — У всего свое время, — перебил его Дэнетор. — Возможность следить за тем, что происходит в Итилиене и на юго-восточных границах Гондора, бесценна. Ни один отряд лучших разведчиков не сравнится с возможностями Палантира. Не говоря о том, что разведчики еще должны оповестить Минас-Тирит о своих наблюдениях, а на это тоже уходит время. — Я переживаю за тебя… сынок. Дэнетор вздрогнул: последний раз отец называл его так, когда он был еще подростком. Он помедлил, подошел и обнял старика. — Я взрослый человек, отец, и понимаю, что все имеет свою цену. За подобные знания придется платить. Но я справлюсь. Я не имею права не справиться. Спустя несколько дней у Эктелиона случился удар. Дэнетор, Финдуилас и Эммериль сидели у его постели. — Ну вот и мой путь пришел к концу… Я хотел быть мудрым и справедливым правителем, но не знаю, сумел ли… — Нет людей, которые бы не совершали ошибок, — ответил сын. — Но ошибки государей дорого обходятся слишком большому количеству людей. — Уверен, в памяти гондорцев вы останетесь мудрым и справедливым блюстителем. — Простите, что обижал вас, детки… Но тогда я думал, что поступаю правильно. Эммериль и Дэнетор на мгновение взглянули друг на друга. — Пусть Небо хранит вас. Если предания нашего народа говорят правду, когда-нибудь мы встретимся. А теперь, мои милые… оставьте нас с Дэнетором. Эммериль и Финдуилас по очереди поцеловали старика в лоб и вышли. — Сынок… — Я здесь, отец. — Я знаю, что оставляю наш народ и страну в надежных руках. — Спасибо, что верите в меня. — Я хотел, чтобы ты вырос достойным человеком, и так редко хвалил тебя… Дэнетор улыбнулся. — Но теперь, хотя это, может быть, и поздно… я скажу… Сын еще не один час держал старика за руку, пока не почувствовал, что тот умер. Тогда он встал, низко поклонился усопшему и вышел. Снаружи ждали заплаканная Финдуилас и Эммериль. — Умер? — тихо спросила сестра. Дэнетор кивнул. Эммериль и Финдуилас поднялись и склонились перед новым государем Гондора. — Небо, что с вами? — тихо сказал он, по очереди обнимая их. — Вот уж не думала, что буду плакать, когда он умрет, — усмехнулась Эммериль и промокнула глаза. — Он изменился, — ответил брат. — Жаль, что многое он понял лишь незадолго до смерти. — Боромир расстроится… — прошептала Финдуилас. — Они так дружили. Дэнетор пришел к себе, переоделся в траур, и отдал приказ приспустить флаг. Вскоре появился лорд-Хранитель ключей и вручил новому государю ларец, где хранились старинные свитки, с которыми должен был непременно ознакомиться новый Блюститель. Среди них Дэнетор заметил и завещание Эарнила о Палантире. Он развернул и его, и хотя уже знал от Эктелиона содержание, прочел. На торжественных похоронах он думал о скоротечности человеческой жизни и краткости ее расцвета и о том, какая ответственность отныне легла на его плечи. “Самая тяжелая доля в нашем роду выпадет тебе, мой мальчик… Но я знаю, ты сможешь… Иначе ты бы не был послан нашей семье… Много поколений в Гондоре не рождался такой наследник”, — снова и снова вспоминал он пророческие слова Деда. В Усыпальнице Дэнетор взглянул на уснувшую вечным сном фигуру Тургона. Он вспомнил его добрые глаза и улыбку, и ему стало не по себе. “Лучше бы нас хоронили как обычных людей”, — подумал он. На соседний стол торжественно опустили Эктелиона. Взгляд Дэнетора упал на еще один стол, ближе к выходу, и новый Блюститель понял, что это его место, и еще острее ощутил неумолимость смерти. Выйдя из Усыпальницы, он глубоко вздохнул, глядя на пасмурное небо. — Государь… — услышал он, — государь?.. “Это же мне”, — сообразил Дэнетор. — Да. — Когда вы планируете принести присягу? — на него смотрел лорд-Хранитель ключей. — Через десять дней, — ответил Дэнетор и зашагал в сторону Цитадели. Чтобы отвлечься самому и порадовать жену, Дэнетор предложил ей сшить новый наряд к церемонии. — Поскольку еще довольно прохладно, мне кажется, платье должно быть из бархата. — Он взглянул на Финдуилас. — Из синего бархата с серебряной тесьмой. А к нему — синяя мантия, украшенная звездами. — Должно получиться очень красиво! — улыбнулась она. Наступил день присяги. Из провинций приехали представители знатных семейств, включая Ротинэль с мужем, и, к большой радости Финдуилас, принц Адрахил и леди Келебриан. Церемония должна была начаться в полдень. Дэнетор снял траур, облачился в длинный праздничный камзол из светло-серого бархата и последний раз надел митрилловый обруч, так как Блюститель не мог носить венец или корону. В комнату зашла Финдуилас в своем новом наряде. “Моя королева”, — сказал Дэнетор, подошел к ней, поцеловал в лоб и предложил руку. Вместе они спустились к дверям Тронного зала, где были вынуждены расстаться. Жена ушла в Зал, где заняла свое место неподалеку от родителей. Дэнетор взглянул в окно, весеннее солнечное утро сменилось ветреным пасмурным днем. Когда колокол пробил полдень, с последним ударом двери распахнулись, и Дэнетор медленно вошел. В центре Зала его ждали лорд-Хранитель ключей и старейший из членов Совета Минас-Тирит, капитан Эрадан. Дэнетор остановился и снял обруч. “Как жаль, что он больше никогда не наденет его”, — с грустью подумала Финдуилас. Обычно новый Блюститель возлагал свой обруч на голову наследника, но Боромир был еще слишком мал. Восхищенный и взбудораженный мальчик стоял рядом с матерью и не сводил с отца глаз. Лорд-Хранитель и капитан Эрадан надели на Дэнетора мантию Блюстителей, после чего он взял белый жезл и проследовал к трону, не спеша поднялся по ступеням, преклонил колено и положил жезл к подножию. Затем поднялся и повернулся лицом к собравшимся. Лишь один раз в жизни Блюститель видел Тронный зал так, как некогда видел его Король, и Дэнетор на миг задержался. "Я, Дэнетор, сын Эктелиона из дома Хурина, слуга дома Анариона и отныне — блюститель Гондора, клянусь править справедливо и мудро и хранить эту Страну, покуда не вернется истинный Король!" — торжественно возгласил он и поклонился. Взволнованная Финдуилас смотрела на мужа. Все немедленно низко склонились перед ним, и Дэнетор начал медленно спускаться. Вдруг все вокруг загудело и задрожало, ступени начали уходить у Блюстителя из-под ног. Храня спокойствие и стараясь не оступиться, он продолжил идти. Встревоженные люди озирались по сторонам. “Ородруин извергается, это дурной знак!” — громко прошептал кто-то. Дэнетор остановился у черного кресла Блюстителей. Внезапно Финдуилас закрыла лицо руками и выбежала из Зала. Дэнетор проводил ее глазами, тихо вздохнул и начал принимать присягу. (C) 2023 murzwin