НАСЛЕДНИК

Дэнетор открыл глаза, вокруг царил непривычный сумрак. Он приподнял голову. — Ты проснулся, — обрадовалась жена. — Который час? — Мне кажется… скоро полдень, — виновато призналась она. — А?! — выдохнул он, поднялся, подошел к окну и распахнул ставни. В комнату хлынул солнечный цвет, и Дэнетор на миг зажмурился. “Небо, отец убьет меня”. Он начал спешно одеваться. — Почему ты не можешь выспаться? Ты всегда так рано встаешь… Особенно в Минас-Тирит. — Меня приучили вставать на рассвете. Будущий блюститель должен много успевать, — вздохнул он. — Ты можешь сломаться. Любой человек должен отдыхать. Даже и Блюститель. Он подошел и поцеловал ее, а потом вышел из спальни и поспешил к отцу. — Принц Дэнетор изволил встать и покинуть спальню? — встретил его Эктелион. — Ты не наотдыхался в Дол-Амроте? — Вы знаете, что когда я здоров, я всегда встаю рано. — Ты нездоров? — поинтересовался Блюститель. — Немного. — Тогда на это не нужно обращать внимания. Сегодня утром у меня уже успел побывать капитан Торонгил. Он считает, что Гондору нужно усилить флот, а также укрепить Пеларгир, восстановив и укрепив полуразрушенную крепость. — Я согласен, что в нынешних условиях это необходимо. — Я спрашивал твоего совета или согласия? “Начинается…” — про себя подумал Дэнетор. — Почему уроженец Арнора больше печется о безопасности нашей страны, чем гондорский наследник? “Да потому, что он тоже считает себя наследником!” — в сердцах подумал Дэнетор. — Отец, прошу прощения, но вы ошибаетесь. Как будущий Блюститель я как никто заинтересован в укреплении Гондора. И я бы начал со Столицы. Это сердце и голова нашего государства. К тому же она ближе всего расположена к Мордору. — У Минас-Тирит великолепные стены. Их строили еще нуменорцы. — Если бы я мог принимать решения, я бы все же окружил окрестности Столицы каменной стеной. Например, в случае внезапного нападения эта стена могла бы задержать врага и позволить эвакуировать людей, живущих на полях Пеленнора. — Если враг внезапно окажется на этом берегу, то это лишь будет свидетельствовать о том, что ты плохой Блюститель. — Если брошенная против нас армия будет огромной, а в этом я не сомневаюсь — уверен, Саурон не любит проигрывать, — то любая преграда на пути его полчищ не будет лишней. — Мы никогда не сможем построить стену, сравнимую с той, что окружает Минас-Тирит. У нас нет таких мастеров, да и ресурсы ограничены. — Согласен, но это не значит, что мы не должны построить стену, котрая нам по силам. Любая задержка врага для нас жизненно необходима. Как бы ни были крепки стены самой Минас-Тирит, запасы провианта не могут быть бесконечными. Дополнительная стена даст больше возможности для маневра по обстоятельствам. — Что ж, я подумаю, — сказал Эктелион. “Вернее, посоветуетесь с капитаном Торонгилом”, — про себя проворчал Дэнетор. После некоторых размышлений Эктелион решил, что позволит сыну построить стену. “Пусть люди видят, что он заботится о их безопасности, раз уж он пока не ездит в Итилиен”. Получив разрешение, Наследник вместе с лучшими мастерами-каменщиками объехал окрестности Столицы чтобы понять, где рельеф местности больше подходит для защитной стены, и вскоре началось ее сооружение. Стена должна была получиться примерно десять лиг длиной и описывать большую дугу вокруг Миндоллуина. Поскольку ресурсы были все же ограничены, наиболее мощную часть решили сделать на севере со стороны Осгилиата, откуда с наибольшей вероятностью можно было ждать нападения. Дэнетор постоянно проверял ход строительства. В начале весны Минас-Тирит достигло печальное известие о кончине принца Ангелимира, и новым хозяином Бэлфаласа стал отец Финдуилас. Он пригласил дочь и зятя посетить княжество, но Эктелион не хотел отпускать сына, а Финдуилас не пожелала ехать без мужа. Тем не менее Наследнику удалось уговорить отца позволить ему ради Финдуилас посетить Пеларгир в августе. Блюститель, благоволивший невестке, позволил. Когда сын и его жена уехали, он пригласил в Цитадель самых опытных и уважаемых лекарей Столицы. — Хочу сразу предупредить вас, господа, что содержание нашего разговора, не должно покинуть этот зал, — сообщил он. — Разумеется, государь, — ответили ему. — Мой сын женат уже больше года… Но его супруга так и не понесла. — Он взглянул на лекарей. — Обычно о бесплодии начинают говорить, когда беременность не наступает в течение как минимум двух лет после свадьбы. — отозвался Сириондил, лучший акушер Столицы. — Думаю, еще год, государь, вам не следует волноваться. — Если бы у меня был еще и запасной наследник… Но рок забрал у меня сначала младшего сына, а потом и племянника. Да, разумом я чувствую, что вы правы, но не переживать не могу. — Раз уж вы собрали нас здесь… Я бы хотел предупредить вас, что есть иной повод для беспокойства, — сказал старший лекарь Врачебных Домов. — И какой же?! — Леди Финдуилас обладает исключительно хрупким телосложением. Забеременеть и выносить дитя — это лишь часть дела. Сможет ли она благополучно разрешиться? — Ну… моя покойная супруга тоже была изящной женщиной… и при этом произвела на свет четверых вполне здоровых детей, — напомнил Эктелион. — Она была довольно высока ростом, государь и все же не настолько субтильна. Наш опыт говорит о том, что чаще всего проблемы родами испытывают хрупкие женщины. Эктелион засопел и взглянул на Сириондила. — Увы, господин старший лекарь прав, — поклонился Акушер. — Сожалею, но вам нужно быть готовым к тому, что в случае тяжелых родов, которые весьма вероятны, нам, возможно, придется выбирать между жизнью матери и дитя. Блюститель вспомнил, как Дэнетор дрожит над женой, и помрачнел. — А есть ли надежда, что все закончится благополучно? — спросил он. — Надежда есть всегда, государь. Когда лекари ушли, Эктелион дал волю досаде. “Выбрал! Нет, конечно, трудно желать лучшей жены. Она кротка, нежна, на редкость красива и так его любит. Есть от чего потерять голову. Но нужно же думать и о наследниках. Надо было заставить его жениться на племяннице Берегонда Ламедонского. Было бы уже пятеро, а то и шестеро детишек, и можно было бы не волноваться за судьбу династии!” И действительно, к этому времени крепкая, статная Келебвэн была уважаемой матроной с пятью детьми, из которых четверо были мальчиками, и ожидала шестого ребенка. “Нужно было больше пороть его в детстве. Слишком много он о себе всегда думал. Это всё отец… Вечно он восхищался Дэнетором и не скрывал этого. А теперь совершенно непонятно, чего от этого гордеца ждать. Что будет, если эта девочка умрет родами? Он же помешается от горя. А даже если он и не сломается, как заставить его жениться второй раз? Да, нужно было посоветоваться с лекарями до свадьбы, а не уповать на то, что у ее матери трое детей. Хотя… Он бы все равно женился на ней, что бы ему ни сказали”. Когда сын и невестка вернулись, Блюститель переговорил с Морвэн, старшей из дам Финдуилас. — Пока… нет ли радостного для нас всех известия? — спросил он. — Мне кажется, что нет, государь, — поклонилась она. Эктелион заметно огорчился, и когда женщина ушла, написал письмо в Долину Рингло. В середине сентября у Блюстителя был день рождения, на который среди прочих гостей приехала и его старшая дочь с двумя внучками. — Я заставил тебя проделать неблизкий путь не просто так, дочь моя… — заговорил Эктелион, когда они остались одни. — Я всегда счастлива вас видеть, государь. — Ведь нашей Нерданэль уже исполнился двадцать один год. А после смерти Хурина ее можно рассматривать еще и как наследницу Долины Рингло. — Да, государь. — Правильно ли я понял, что у вас с лордом Эльфиром пока нет никого на примете? — У Эльфира есть двоюродный племянник, который тоже может претендовать на Долину Рингло, и мой супруг, во избежание возможного разлада, подумывает о том, чтобы поженить их. — Не нужно. — Эктелион махнул рукой. — Я присмотрел ей мужа получше. — ? И кто же это? — с интересом спросила Ротинэль. — Капитан Торонгил. — Капитан… — Ротинэль не сумела до конца скрыть свое разочарование. — Но отец, он же ровесник Дэнетора… и чужестранец в придачу. — Он выглядит словно юноша. Здесь можно не переживать. А умом и благородством точно не уступает твоему брату, а по моему мнению, и превосходит его. — Для капитана Торонгила это будет великолепная возможность возвыситься и укорениться среди гондорской аристократии. Но что этот брак даст нам? — Ты же знаешь, твой упрямый брат взял в жены девочку из Дол-Амрота. — И помнится, вы были весьма довольны его выбором, — напомнила дочь. — Доволен-то доволен. И семейства она знатнейшего, и характером голубица, и обликом эльфийка… Но детей у них пока нет, и мне это не нравится. — Они женаты немногим больше года. Пока рано о чем-то говорить. — Лекари опасаются, что даже если она забеременеет, сможет ли она благополучно родить. — Да… она такая тоненькая… — задумчиво произнесла Ротинэль. — Я уже стар и хочу уйти в мир иной уверенным в будущем нашего рода. Если Нерданэль станет женой Торонгила и у них родится мальчик… То в случае если у Дэнетора так и не появится сын, этого мальчика можно будет провозгласить наследником. — Мой сын не прожил и двух лет после того, как стал Наследником, — тихо ответила она. — Бедному Хурину ужасно не повезло. — И возможно ли, чтобы власть передавалась через два женских поколения?! — Она взглянула на отца. — Блюститель Эгалмот был внуком Морвэн, сестры блюстителя Ородрета. Хорошо, если у твоего брата родится сын. А если нет? Ротинэль молчала. — Мы должны позаботиться о будущем Гондора, дочь моя. Уверен, капитан Торонгил станет достойным правителем Рингло и сумеет хорошо воспитать сыновей. Тогда, если Дэнетор умрет или погибнет бездетным, Дом Блюстителей не останется без наследника. — Нерданэль еще очень юна. Может быть нам еще немного подождать?.. — Зачем, дитя мое? Капитан Торонгил свободен, Нерданэль уже достигла брачного возраста. Да, он не богат, но я уверен, что он принадлежит высшей Арнорской знати. — Арнорской знати? Простите, отец, но это смешно. Арнор давно лежит в руинах, а его знать… — усмехнулась она. — И тем не менее Капитан Торонгил — лучший неженатый человек в Гондоре. Я был бы счастлив иметь такого сына. Давай я все же познакомлю с ним Нерданэль. Мне кажется, перед ним мало кто может устоять. Когда Ротинэль ушла, Эктелиону сообщили, что с ним хочет поговорить Финдуилас. — Что случилось, дитя мое? — ласково спросил он. — Скоро ваш день рождения, государь, — поклонилась она. — Не беспокойся о подарке, в моем возрасте главное — здоровье, а все остальное… суета. — Простите… но я хотела попросить вас о любезности. — Конечно. — Я подружилась с одной дамой в Минас-Тирит… И… хотела бы пригласить ее на ваш день рождения во Дворец. Эктелион несколько удивился. — Что ж, я вдовец, и потому ты хозяйка в Цитадели. Если эта дама из хорошей семьи и умеет себя вести… Впрочем, ты бы подружилась с иной, верно? — добродушно усмехнулся он. — Она из совершенно замечательной семьи, государь. — Странно тогда, что ей нужно отдельное приглашение. Вся столичная знать и все капитаны с женами на праздник приглашены. Кто же это? Я ее знаю? — Знаете, государь. Я бы очень хотела увидеть на торжестве госпожу Эммериль, супругу капитана Барахира. — Ты хочешь сказать, мою дочь? — Да, государь, — улыбнулась и поклонилась Финдуилас. Какое-то время Эктелион сопел. — Тебя попросил об этом Дэнетор? — спросил он. — Только, пожалуйста, скажи мне правду. — Нет, не просил, государь. Я действительно подружилась с госпожой Эммериль и ее замечательными дочками. — Ладно, пусть приходят. Но именно как семейство капитана Барахира! — проворчал он. — Разумеется, государь, — просияла Финдуилас. Когда вечером муж вернулся, она сообщила ему о разрешении Эктелиона. — Правда?! — удивился и обрадовался он. — Спасибо тебе, милая. — У меня… у меня есть еще одна новость, — смущаясь произнесла она. — И какая же?.. — Я… жду малыша. — Ты уверена?! — Уверена. — И когда он должен родиться? — По моим подсчетам, в апреле. — Небо, я так рад. — Он подошел и обнял ее. — Только знаешь… не говори никому об этом, пока твоя беременность не станет заметна. — Совсем никому? — Совсем. Спустя несколько дней наступил день празднества, причем Эктелион объявил, что состоится не только торжественный ужин, но и вечер с танцами. “Зачем бы?” — удивился Дэнетор. Впрочем, он знал, что жена любит танцевать, и потому не расстроился. Блюститель с невесткой и сыном встречали гостей. Одними из последних подошли Барахир с Эммериль и дочерьми, и Эктелион все же улыбнулся и поблагодарил их за поздравления, хотя и не слишком тепло. Появились музыканты, и начались танцы. Эктелион подозвал к себе нарядного капитана Торонгила и что-то негромко ему сказал. Дэнетор заметил, что после этого северянин отправился к его племяннице Нерданэль, и они присоединились к танцующим. Впрочем, скоро он отвлекся на сияющую жену. — Тебе не тяжело танцевать? — наклонившись тихо спросил он. — Напротив, — улыбнулась она. Однако когда танцы закончились, Наследник обратил внимание, что Блюститель держит Торонгила и Нерданэль возле себя. “Он что, хочет поженить их?!” — начал догадываться он. — Пойдем, подойдем к Эммериль и Барахиру, — предложила ни о чем не подозревавшая Финдуилас. — Спасибо за приглашение, — поклонилась Эммериль. — Я очень рада, что государь все же передумал, — ответила Финдуилас и начала приветливо разговаривать с племянницами мужа. — Послушай… — обратилась к брату Эммериль, — мне кажется, или у отца какие-то планы насчет Нерданэль и капитана Торонгила?! — Тебе не кажется, — хмуро ответил он. “Неужели он все же решил отстранить меня от наследования?! — размышлял Дэнетор во время ужина, — иначе зачем бы он так настойчиво навязывал их друг другу?..” — Что случилось? — Финдуилас заметила, что муж напряжен и даже расстроен. — По-моему, вечер получился замечательным, и я так рада, что государь все же согласился, чтобы Эммериль посетила праздник. — Согласен, — улыбнулся он. — Ты устал или нездоров? — заволновалась она. — Нет, милая. Все… хорошо, — ответил он. (C) 2023 murzwin