...
Ричи — лучший и, кажется, единственный друг Этана — явился в школу зарёванным. Его писклявый голос охрип, как у пляжной продавщицы пива. Впрочем, Ричи его внешний вид не смущал. Он как обычно отпускал обойму шуток, хохотал и тряс патлатой головой. — Что с тобой? — осторожно поинтересовался Этан в то время, как мистер Арчибальд, громхо пыхтя, стирал с доски пахабные рисунки. Ричи вытянулся, словно гончая, почуявшая лисицу. — Ничего. А что? Что такое? — Вот я тебя и спрашиваю, что такое, — прошипел Этан. Он сжал Ричи за локоть и стрельнул взглядом в сторону учителя. — А я тут при чём? — прошептал Ричи. — Ты рыдал всю ночь. Что случилось? Ричи моргнул. Его зрачки расширились. — Мне попалась новая дорама. — Ну, не хочешь рассказывать, не буду навязываться. Этан уставился на мистера Арчибальда. Тот шумно отряхивал руки от мела. Смотреть на него наскучило очень быстро, и глаза нашли пурпурную вспышку в дальнем ряду. Марси Харрис. Пурпурной вспышкой оказалась лента в её волосах. Марси сидела, подперев подбородок рукой, и на её запястье болтались бусины кошачьего глаза, собранные в браслет. Учуяв чужой взгляд, Харрис подобралась. Этан вернулся к Арчибальду. Тот только надел очки и взял в руки потрёпанную тетрадь. С Ричи что-то было не так. Он усердно писал конспект, хотя обычно в это время на парте уже лежал Dwell, а ухо Этана жгли непристойности, вроде: «Ты только посмотри на форму этого лютена! А этот бельведер не очень сочетается с акантом на входном фризе». Но, Этан покосился на друга, ничего подобного. Лишь тетрадь, и ручка. Видно, как Ричи пытается не рисовать на полях, и эта единственная деталь немного успокоила Этана. К обеду лицо Ричи почти вернулось к заводским настройкам. Этан улыбнулся. — Если хочешь, мы можем посмотреть вместе этот твой сопливый сериал. Ричи отбросил вилку. — Да! Или мы можем просто покататься на великах. Я слышал, ты часто ночью колесишь по городу. — Ты не любишь велики. — А ты — сериалы. Этан хмыкнул. Бессонница сделала его более терпимым. Например, к заботе родителей, что кружили над ним так, словно он пряничный человечек и может раскрошиться от каждого неосторожного шага. Ричи знал, что у Этана проблемы со сном. Знал про докторов, которые выписывали гору таблеток и направлений на обследования. Всё лето Грин провёл в тюрьме из тоскливо-бело-синего кафеля, на холодных кожаных кушетках. Он мог написать статью, посвящённую оттенкам головной боли, гневу на снотворные, которые работали лишь пару дней, и судорогам, которые оплетают конечности. Ричи не знал, что последний месяц родители стекленеют, когда Этан спускается вниз. Не знал, сколько суеты в их голосе, когда они возвращаются вечером после работы и зовут его по имени. «Этан! Этан, мы вернулись!» Они не спрашивают про школу. Мама берёт его за руку, гладит по волосам. Отец крепко обнимает. Это чуточку нелепо, но Этан разучился раздражаться. Это их право — беспокоиться. Как хорошо, что у него всего лишь бессонница. — После всей этой чепухи с врачами мы стали меньше видеться, — произнёс Этан. Зрачки Ричи вновь заволокли бледно-зелёную радужку. — Точно! Он спрятал руки под стол и улыбнулся словно через силу. — Слушай, а ты... Если бы ты мог просить на свой день рождения всё что угодно, что бы ты попросил? — Мой только в ноябре, а сейчас середина сентября. — Неважно! — Ну... Всё что угодно? Ричи кивнул. Этан почесал щёку. Конечно, было бы неплохо избавиться от бессонницы. Но... Есть вещи важнее, чем «хорошо себя чувствовать». Например, он бы хотел... — Мой блог пустует. Никаких расследований, никаких интересностей. — То есть, тебе нужен хороший материал? — Тип того. — Ну и желания у тебя, — голос Ричи дрогнул. Этан вздохнул и пододвинул тарелку с картофелем. — Будешь? Мне что-то не хочется. В ушах нарастал гул. Этан представлял, что его голова — это компьютер. И этот монотонный гул свидетельство о перегреве. Он взял в руки бутылку минералки. Закинул в рот две таблетки, запил водой. — Привет! Шум столовой съёжился. Ричи подпрыгнул. Этан повернул голову к подошедшей... — Марси Харрис, — проговорил он. — Какими судьбами? Он отодвинул стул, приглашая Марси присоединиться. Вид у неё был растерянный и даже смущённый. — У меня проблемы с физикой. Большие проблемы, на самом деле. Она опустилась на предложенное место, и оказалось, что в столовой больше не пахнет жареным луком и жирной картошкой. Марси принесла с собой свежесть пенной волны и горечь золотистого персика. Она выложила на стол учебник и свои записи. — Вот. Взгляни, пожалуйста. Этан склонился над её тетрадью. Почерк у Марси поражал своей неаккуратностью. — В чём именно я ошиблась? — её голос прошелестел где-то над ухом. Этан застыл. Им овладела невыносимая неуклюжесть. — Эм, ну... Смотри, тут не та формула. Когда объяснение задачи завершилось успешным решением, столовая почти опустела. Ричи смылся. Марси растянула губы в улыбке. — Спасибо! — Ерунда, — прогнусавил Этан и попытался прочистить горло. Когда он брёл к кабинету науки, перед его глазами стояли блестящие глаза Марси. Что, если она ещё раз обратится за помощью с физикой? Этана бросило в дрожь. Но это всего лишь плоды бессонницы....
Когда день окрашивается кобальтом, Этан выкатывает из-под гаражного навеса велосипед. Оранжевая рама мягко блестит под сенью уличных фонарей. Щёлкают шестерёнки, когда Этан переключает скорость. Когда-то он мечтал о новом велосипеде, никакой определённой марки: гидравлика на тормозах, масляно-воздушный амортизатор, высокомерная латиница в переключателях, и это всё с горделивой осанкой матовой рамы. Последнее время Этан об этом даже не думает. Он крутит педали, выжимая из себя последние жизненные соки. Он тормозит у чугунной решётки забора. За ней шевелится иссохшее дерево, узкий луч света гнездится между стыков розовой плитки. Ричи появляется спустя одну новую звезду, вспыхнувшую над домами. — Как ты? Они задают вопрос одновременно. Смеются. — Всё в порядке, — кивает Этан, выскальзывая из объятий друга. — А у тебя? — Супер. Тысячу лет не катался на этой железяке... Ричи распевает дурным голосом песни собственного сочинения. Этан поворачивает к нему голову, чтобы что-то сказать, но слова застревают в горле. Волнистые чёрные волосы Ричи беспощадно треплет ветер, и он даже не думает их убрать, продолжая петь про ржавый велосипедный звонок, про стекло, блестящее на асфальте, про кошку, крадущуюся в тени забора. Сердце Этана ослабло от хронического недосыпа, но всё равно сжалось. Как несправедливо, что он так мало успел за лето увидеться с Ричи! Виноват не плотный больничный график, а глупое чувство стыда. Этану казалось, что Ричарду будет не так весело в компании зомби, каким стал его лучший друг. Они выехали к морю. В лицо ударил мокрый солёный ветер. Этан втянул его глубже в лёгкие. Он почему-то вспомнил Марси. Ричи обогнал его, но потом затормозил. Он обернулся. В его глазах плавало что-то серьёзное, взрослое. — Этан. Взвизгнули тормоза. Этан сжал пальцами руль. — Что слу... — Я... Скучал. Обычно тонкий голос Ричи стал плотным и густым. Этану даже почудился дым вокруг них. Глаза защипало. — Взаимно, — выдавил Грин. — Я думал о том же по дороге. Глаза Ричи заблестели. — Оу. Правда?.. — Да. Чего ты удивляешься? — пробурчал Этан. И пока не стало слишком неловко, крутанул педали. Ричи последовал его примеру, с некоторой неуклюжестью. — Ну... Я привык, что люди считают меня уродцем. А уродов не шибко любят. — Дружба с Таем явно не пошла на пользу. — Точняк. Но, возможно, он и прав. Этан стиснул руль. — Ни черта подобного! Нашёл кого слушать. Ричи только усмехнулся. Они проезжали мимо песчаной линии пляжа. Рядом с ней вода выглядела совсем чёрной. Этан иногда представлял каково это: утонуть? Больно. Это наверняка. Ричи нёсся впереди, насвистывая какую-то мелодию. Шелест шин по асфальту, нескончаемая мольба моря, и присутствие лучшего друга — Этан почти верил, что сегодня он поспит хотя бы час. А потом исчез один звук. Взамен ему пришёл резкий хрип тормозов. — Срань... господня. Ричи слез с велосипеда и отпустил руль. Бац! Дзынь... Ричи застыл, глядя перед собой. Этан подъехал ближе. На асфальте лежала девушка. Пьяница? Да, это могло быть. Но взгляд наткнулся на железный контраргумент. Кровь. Росчерк раны на шее. — Господи, — запищал Ричи. Этан опустился на ноги и положил велосипед на землю. Он подошёл ближе. Девушка явно не из нижних прослоек общества. Это можно определить по дорогой обуви и сумке, валяющейся рядом. — М-мисс? — Что ты, блин, делаешь?! Этан, не отвечая, сел на корточки и взял девушку за запястье. Их учили находить пульс ещё в начальных классах. Этан задержал дыхание. Кожа была тёплой, и... Под кончиками пальцев что-то билось, рвалось наружу. Этана затопило огромным облегчением. — Она ещё жива! Он вскочил и вытащил мобильный. Врачи обещали, что с пострадавшей всё будет в порядке. Этан не смог сомкнуть глаз, но впервые не чувствовал досады по этому поводу. Прибывшие на место полицейские смогли установить личность подвергшейся нападению. Шарлотта Дуглас. Этан надевает свежую рубашку и садится за ноутбук. Шарлотта Дуглас жена директора школы Мэндфилд. Кому же она могла перейти дорогу? Это точно не ограбление. Все ценности и даже сумка — ничего не пропало с места преступления. Этан промаялся до самого утра. Он записывал одну версию за другой, а потом поочередно вычёркивал. Пока не осталась одна «Месть». Когда он спустился вниз, на него накинулся Фил с расспросами и воскликами. — Вот круть! Его одёрнул отец. — Здесь нет ничего крутого. Человек мог умереть. Мама обхватила Этана за плечи. — Как ты сам? Ничего не болит? — Нет. Но я сегодня, пожалуй, прогуляю школу. На лице мамы появилась сконфуженная улыбка. — Сегодня суббота. Этан пропустил этот мерзкий звоночек, приглашавший окунуться в новую проблему: он начинал путаться в днях! — Значит, сам бог велел. Я в больницу. Хочу проведать миссис Дуглас. Филипп крикнул ему в спину какую-то глупую шутку, за что столкнулся с маминым «Следите за языком, молодой человек!»....
С Шарлотты Дуглас всё и началось. Повезло! Миссис Дуглас уже была в сознании и даже могла говорить. Этану удалось узнать немного: нападавших было пятеро. «Они сказали, что доберутся до Джека», — в глазах Шарлотты отражался свет больничной лампы и картинный ужас. Этан даже засомневался, что ей есть дело до своего мужа. Может, она и рада будет, если до него доберутся. Кроме количество убийц, выяснилось, что те носили плащи и маски, как у ниндзя. «Что за детский сад», — думал Этан, рисуя картинку в голове. Он сидел на скамейке в сквере перед больницей и пялился на куст в форме журавля. Что ж, теперь есть главный подозреваемый: мистер Дуглас. Этан вообразил перед глазами его лицо и чуть было не вскочил на ноги с воплем: «Ну, конечно!» Потому что лицо у директора будто вырезано из гранита. И голос надменный. — Но нельзя судить книгу по обложке, — буркнул Этан. — И то верно, — сказал кто-то, незамедлительно плюхнувшись рядом. Этан дёрнулся и отодвинулся, ещё не видя покусителя на его уединение. А им оказалась Марси. — К чему это было, кстати? Этан пожал плечами. Его голова стала чуточку меньше. — Что ты здесь делаешь? — Принесла миссис Дуглас цветы. Красивые. — Здорово. — А ты? Марси наклонила голову вбок. Мягкая усмешка зажглась на её губах. — Пришёл покидаться умными цитатами в окружении зелени, — сказал Этан, чувствуя как сохнет во рту. Марси рассмеялась. И алая лента в её волосах скривилась. — Тебе идёт. — Что? Этан кивнул на её голову. — Красный. Прикольно. — Спасибо, — Харрис сверкнула улыбкой. Каким убогим было освещение школьной столовой. Этан понял это только сейчас, случайно заглянув в глаза Марси Харрис. Им шло солнце. — Что у тебя в руках? Секунда замешательства — «Что? О чём ты?» — и вот супер-секретные записи уже в её руках. Этану оставалось лишь застыть и наблюдать. Марси склонилась над блокнотом, выставив под солнце птичьи плечи. На одном из них родинки образовывали двенадцатую букву алфавита. — Какой ужас... Впятером на одну женщину! Марси протянула блокнот и перехватила Этана за запястье. — Это новый повод обновить блог? — Что? — Кажется, ты всерьёз озаботился этим делом. Мне ждать сенсационное разоблачение? Она не шутила. Даже немного хмурилась, словно... Переживая. Этан невольно скопировал её мимику. — Разоблачение чего? Марси наклонилась вперёд. — За-го-во-ра. Этану понравилось, как она произнесла это слово. Но его лицо пылало. К счастью, с его степенью измождённости — этого незаметно. — Думаешь, это заговор? — Или сговор, — Марси поднялась. — Иногда я путаю слова. — Это нормально. Я тоже... Этан осёкся, разглядывая протянутую ладонь. — Могу я проводить тебя? — спрашивала Марси. Он выгнул бровь. — Зачем? — Я хочу узнать, какие ещё безумные идеи роятся в твоём сознании....
Ричи завалился в прихожую, когда перевалило далеко за полночь. Рукав его переливающейся перламутровой ветровки был изодран. Ричи тяжело дышал и прижимал к себе разбитую кисть. Этан предложил ему кухонный табурет, перекись и чашку чая. Ричи морщился и кривился, проходясь по костяшкам ватной палочкой. — Всё могло быть хуже, — выдохнул он. — Что случилось? Этан выглянул в коридор. Не хотелось будить домочадцев... Будто услышав его мысли, Ричи убавил тон: — Мне пытались поджечь волосы... — Чего... Кто?! Ричард шикнул и схватил Этана за руку. — Тише. Разбудишь своих. — Кто? — повторил Этан сквозь сжатые зубы. Волосы Ричи не пострадали. А вот на подбородке набирал черноту внушительных размеров синяк. — Тай с его компашкой. Кто ж ещё? Я съездил ему по челюсти, — Ричи покосился на свою руку. — В общем, это неважно... — Что значит неважно? — зашипел Этан. — Это переходит все границы! Мало им было кидать людей в мусорные баки... — Нет, ты дослушай до конца. В глазах Ричи зажглись огоньки, словно он открыл свежий номер любимого журнала про архитектуру. — Мне помогли. Незнакомцы! Я никогда их не встречал, да и лиц не разглядел. Но услышал, что одного звали Стивом. Они окружили компанию Тая и... Такое началось! Я удрал. — Некие незнакомцы разобрались с хулиганами. Похоже на сюжет очередного комикса. На них случайно не было плащей? Ричи насупился, но через секунду его лицо вновь посветлело. — Были! Плащи были. И маски, такие знаешь, ну... Как у этих? Япошек. Этан резко выпрямился. — Как у ниндзя? — Да! А что? Чего ты так... — Ты не запомнил, сколько их было? С лица Ричи сползла улыбка. Он явно не понимал, с чего вдруг Этан стал таким серьёзным. — Больше трёх. Громкий свист заполнил кухню. Этан кинулся к чайнику. Его пальцы тряслись, когда он боролся с жестяной банкой для заварки. — Может тебе в глаза бросилось что-нибудь особенное? Перед глазами закопошились чёрные мошки. Надо выпить успокоительное. Потом, потом! — Там была очень высокая девушка, — промямлил Ричи. Его тон стал жалобным: — Эй, что происходит, Этан? И пришлось всё рассказать. Кроме Марси. Сердце лопалось, когда Этан мысленно произносил её имя. Он вспоминал зелёную тень в больничном дворе, лужицы света в карих глазах, и в желудке рождалась воронка, маленький торнадо, над которым Этан был не властен. Нет. Этот разговор останется в картотеке сокровенных воспоминаний. Если он расскажет кому-нибудь, то всё испортится. Будет уже... Не таким. — Так, получается, мистер Дуглас в опасности! — Ричи отставил свою чашку и вскочил. — Мы должны предупредить его. — Мистер Дуглас? Этан засомневался. Разве не он потенциальный злодей номер один? — Ну, конечно. Сначала они напали на его жену. Это было своего рода предупреждение. — Но зачем? — Потому что он хреновый директор! — Ричи всплеснул руками. — Из-за него такие как Тай чувствуют себя королями. Он знал про его компашку и пальцем о палец не ударил. Этан отвернулся. У него перед глазами плавали пятна. Некоторые из них приобретали очень явные контуры, превращаясь в человеческие лица и звериные морды. — Ты в порядке? — на плечо обрушилась горячая ладонь. Этан обернулся, натягивая на губы улыбку. — Да. Да, конечно. Нужно просто выпить... таблетки. Ричи выглядел так, будто его пырнули в живот. Этан содрогнулся. Он ещё никогда не видел своего друга таким. И не нашёл духу спросить, что с ним. Боялся, что не туда лезет. Во что-то слишком личное. — Если я что-то могу сделать для тебя, то просто скажи, — произнёс Этан. Ричи не шевелился пять щелчков часовых стрелок. Он медленно убрал руку и отстранился. Странно. Почему в его взгляде лишь прибавилось горечи? — Не парься. — Я серьёзно, Рич. — Ты и так делаешь много. Слишком много. Ричи вздохнул и развернулся. Он совершенно точно не собирался продолжать тему. Уже уходя, он сгрёб Этана за шею и крепко обнял. — Ялюблютебя, — бросил он слипшейся скороговоркой и летучей мышью вылетел в холодное ночное марево....
«У вас одно новое сообщение на автоответчике» — Эм, привет. Это Марси. Хотела узнать, как... Есть ли прорыв в твоём деле? Перезвони. Этан пригладил волосы, тут же вспомнив что давно не посещал парикмахерскую. Слушая гудки, он дважды прокашлялся. — Алло? Этан вскочил, услышав её голос. — Привет! — А-а... Мистер журналист. Как оно? Этан вкратце пересказал историю, в которую вляпался Ричи. Марси слушала молча, но под конец потрясённо выдохнула. — Чума-а! Пришлось озвучить вывод, к которому пришёл Ричи. И дальше произошло странное: Марси пообещала добыть личный номер директора. Потом она попросила совета. Этан растерялся, он не разбирался в лаке для ногтей. — Хочу чёрный, но это слишком пессимистично. А вишнёвый не подходит моим толстым пальцам... — Что за ересь? У тебя красивые пальцы, Марси. Этан закрыл глаза. Его сердце оказалось где-то высоко, под самым горлом. В голосе Марси журчала улыбка. — Вау. Спасибо... Но всё-таки выберу перламутр. Этан улыбнулся. — Время позднее. Ты разве не хочешь спать? — Завтра воскресенье. — Понял. А... Эм, — Этан вновь оказался на ногах. Взлохматил волосы, усмехнулся и наконец спросил: — Что делаешь завтра?...
Мистер Дуглас не только отказался от предложения обратиться в полицию, но и рассмеялся. — Вот что, юноша. Встречу этих уродов с большим удовольствием. Спасибо за беспокойство. От его бравады закладывало в ушах. Или от хронической усталости. Или, может, от того, как Марси сжала его руку. — Ты сделал всё что мог, Этан. — Угу-м. Марси сняла туфли и зашагала по белому песку, щурясь на бликующую в солнечном свете воду. Ветер игрался с хвостами её зелёной ленты. Ему не нужно было разрешения, чтобы коснуться её или самой Марси. Этан чувствовал странную смесь восторга и досады. — У Бэзила предки свалили в Лондон на пять дней. В общем, он приглашает к себе... — Марси перебирала в пальцах бусины браслета. От подаренного украдкой взгляда, Этана обдало жаром, никак не связанным с осенним солнцем. — Пойдёшь со мной? Этан кивнул. — Да, можно. Марси улыбнулась. — Крутяк! Вечером она представила ему своих друзей: Бэзила МакКимиша, высокого и рыжего, Жюля, улыбчивого паренька с татушкой на шее и Наташу Воронову, что тут же предложила сделать расклад на картах Таро(Этан вежливо отказался). — Что насчёт Айви? — спросил Жюль, помогая Бэзилу разлить напитки. — А как ты думаешь? С ним всё стабильно. Марси встала на цыпочки и зашептала Этану на ухо: — Айви никогда не выпускают на улицу. У него очень странные родители. — Тогда как так вышло, что вы друзья? — так же тихо поинтересовался Этан. — Переписываемся. «Странно», — решил Этан, который никак себе этого не мог представить. Он не знал куда себя деть. Он ощущал себя откровенно лишним. Но уходить не хотелось. Здесь никто не знал о его болячках, а поэтому не вели себя так, будто он вот-вот отойдёт на тот свет. Через четверть часа Этан уже смеялся над шутками Вороновой. Когда она встала рядом с Бэзилом, оказалось, что они почти одного с ним роста. Два скандинавских бога с насмешливыми глазами. — Ты учишься в Мэндфилде? — спросил Этан. — Не-а. Я уже в местном колледже. — В Мэндфилде учится её сестра, — вклинился Бэзил, размахивая сигаретой. — Мы в одном классе. Совсем не похожи. Этан прищурился. Могла ли Наталья быть частью банды? И да, и нет. Пока у него слишком мало данных для подозрений. Можно подумать, в Торки больше нет высоких девушек! — О чём задумался? От Марси слегка веяло спиртным, её губы раскраснелись, под стать им покрылись румянцем щёки. Этан хмыкнул, опуская глаза на свою газировку без алкоголя и даже без сахара. Не пришлось даже ничего объяснять. Ни про таблетки, ни про бессонницу. — У тебя славные друзья. — Да-а.. Они крутые. Марси прикрыла глаза и закачалась в такт музыке. Этан только сейчас и осознал, что в доме играет музыка. Как... Необычно. У него горели ушные раковины. Марси, не открывая глаз и не останавливаясь от своих гипнотизирующих танцев, сказала: — Я люблю эту песню! — Ну да. Неплохо. Этан тут же пожалел, что вообще открыл рот. Марси замерла и вскинула на него взгляд. — Всего лишь неплохо? Этан слабо улыбнулся, пожимая плечами. — Прости. Я не особо в музыке шарю. Марси фыркнула и выцепила у него из рук стакан. — Ты странный. Она пригубила напиток и сморщила нос. Этан совсем не обиделся. Пусть он странный. Не похоже, что Марси от него воротит. Она встала ещё ближе, так, что Этан ощутил мягкое тепло её кожи. — Знаешь, у нас была своя группа. — Ничего себе. А на чём ты играла? Марси выпрямила плечи. — Бас. — Ого! — Этан присвистнул. — Крутая! — Знаю, — она улыбалась, разглядывая мыски своих туфель. Этан решился спросить: — А сейчас почему не...? Вы распались? И, наверное, ему не стоило этого делать. С лица Марси сползла улыбка. Когда она заговорила, её голос звучал как у старушки. — Фоул узнал, где мы играем. Стал приходить со своими приятелями и срывать репетиции. И мы просто... Опустили руки. Это, знаешь ли, выматывает. — Чёрт. Очень жаль. Этан поморщился. Снова этот Фоул! — Должно быть, ты разочарован? Марси участливо смотрела на него. — С чего бы? Нет. «Сложно представить, что я вообще буду разочарован в тебе», — постучалось в голову, но Этан лишь поджал губы. Марси вновь вызвалась проводить его до дома, но Этан не согласился. — Уже поздно. Будет лучше, если я провожу тебя. За их спиной захлопнулась входная дверь, отрезая пульсацию музыки и смех. — Ерунда, я умею постоять за себя, — Марси развернулась. — Или ты сомневаешься в этом? Этан медленно повёл головой. — Ничуть. Почему-то он действительно верил, что Марси никому не даст себя в обиду. Это было написано на её лице. Иногда Марси напоминала заточенную бритву. Этан улыбнулся как можно светлее, и взял её за руку. Он не боялся порезаться. — Будет нечестно, если только ты будешь заботиться обо мне. — Это не забота, — Марси вспыхнула. — Я просто... — Просто? — Не тороплюсь идти домой. Её ладонь дрогнула. Этан разжал пальцы и отступил назад. — Тогда... Мы будет идти медленно. Как черепахи....
Марси опустилась на крыльцо. Её дом был самым холодным и серым на всей улице. Этан поёжился, разглядывая торчащие из-за крыши головы кипарисов. — Ты здесь живёшь? — Да. Здесь. Этан спрятал руки в карманы и качнулся на носках. Голову ломило. Привычно и знакомо. Хотелось пить. Но всё это звенело фоном. Крохотные напоминания о том, что Этан всё тот же. День, проведённый с Марси не сделал его другим человеком. — Спасибо, — сказал он. Этан не помнил, что болен, с момента их встречи на набережной. Но раскрыть это Марси всё равно что признаться в чём-то очень страшном. Почему? — И тебе спасибо, — кивнула Марси. — Ты уже долго здесь торчишь. Иди домой. Этан потоптался на месте, не обращая внимание на изучающий взгляд Харрис, которым она его одаривала сквозь ресницы. — Значит... До завтра? — голос Этана звучал тускло. — Ага. Увидимся. Этан побрёл обратно. Он сделал три шага и обернулся: Марси осталась сидеть на крыльце. В его сторону она не смотрела. Вдали кричали во всю силу чайки. Может, у них тоже бессонница? Этан шагал вперёд. Шорох подошвы об асфальт напоминал громовые раскаты. Ничего необычного: гиперакузия. Врач предупреждал об этом. Этан давно привык, что иногда мир становится слишком громким. Когда он впервые рассказал об этом Ричи, тот выпучил глаза и прошептал: «А что, если это трансформация в суперчеловека?» Этан фыркнул. Наверное, ему следует позвонить другу. Часы на телефоне показали два часа ночи. Нет, точно не сейчас. Впереди что-то шевельнулось. Этан выпрямился. Из чёрной массы зелени, облепившей переулок, выскочил человек. Он оглянулся, как загнанный в угол герой ужастика. Потом посмотрел ровно туда, где остановился Этан. Холодного света фонаря хватило, чтобы узнать в напряжённых чертах лица знакомого. — Мистер Дуглас. Этан бросился к нему навстречу. Директор снова оглянулся и выставил вперёд ладонь. Он тяжело дышал, его обычно белое лицо раскраснелось, по щеке расползлась царапина. — Звони в полицию, — отрывисто заговорил Дуглас. — Они где-то здесь. — Я же вам говорил! — возмутился Этан, обводя взглядом местность. Хорошее место для засады. Поблизости нет жилых домов. Деревья, забор, за которым начинается местное кладбище, и сломанный дорожный знак. — Послушай, мальчик, сейчас явно неподходящее время нотации читать. Звони в полицию, чёрт возьми! Этан вздрогнул. Потом кивнул и вытащил телефон. Над ними загудели провода. Заплясал фонарный свет. — Скорее! — Связи нет, — протянул Этан. Дуглас моргнул. — Уверен? — Сами посмотрите. Директор взглянул на экран, и его длинные чёрные брови опустились к переносице. — Это плохо. — Надо бежать! — Этан не постеснялся схватить мистера Дугласа за рукав пальто, утягивая за собой. Они свернули с дороги в заросли. Под ногами крошились прошлогодние шишки, хрустели ветви, и царапали лицо колючки. Этан выбился из сил и отстал, крикнув: — Бегите! Я вас... Догоню. Директор застыл. Он обернулся. — Что ещё за новости? Отдышавшись, Этан выпрямился. — Я быстро устаю из-за болезни. — Проклятье! Но не могу же я тебя здесь бросить. Это звучало несколько театрально. — Можете! Дуглас продолжал стоять на месте. Этан вздохнул, собираясь использовать весь свой арсенал убеждения. Но все слова рассыпались, когда на тропинку выступили четыре тёмных силуэта. Они обступили директора кольцом, бессловесно, как злые призраки ночи. Этан постарался запомнить это сравнение. Какая бессердечность с его стороны! В такую минуту он имел наглость думать о красочности материала. Он даже успел втихаря сделать несколько снимков, раздумывая над тем, как вытащить Дугласа из передряги. — Эй! — крикнул Этан и сделал несколько шагов вперёд. — Что вы задумали? Ему никто не ответил. Высокая фигуристая женщина схватила Дугласа за шиворот, приподнимая его над землёй. — Отпустите директора! — Этан забегал глазами по земле. Ему попался обломок кирпича. Мистер Дуглас захрипел. Дело плохо. Кажется, эти ненормальные всерьёз решили его прикончить. Этан размахнулся и швырнул обломок в женщину, которая вцепилась директору в горло. Бросок вышел удачным. Она разжала пальцы. Дуглас плюхнулся на землю. Этан бросился вперёд. Кто-то толкнул его, и он врезался в дерево. — Я знаю, что вы задумали, — заговорил Этан, потирая ушибленное плечо. — Но такими методами вы ничего не добьётесь. Это преступление, а не справедливость. Один из четвёрки шагнул к нему. Другие продолжали бездействовать. И было в этом нечто странное, неестественное. Этан выдохнул. Может, они просто хотели запугать директора? Или... Ждали своего предводителя. Их всего четыре. Шарлотта же была уверена: нападавших было пять. У одного из группы в руках оказалось что-то блестящее. Нож? Сердце Этана сжалось. Он вскочил на ноги и кинулся к нему. Этан набросился на нападавшего и повалил его на землю. — Мистер Дуглас, — проговорил он. — Валите отсюда! Этану удалось перехватить нож. Пальцы крепко сомкнулись вокруг холодной рукояти. Этан поднялся, заслоняя собой директора и выставив вперёд оружие. Директор, судя по быстрой, удаляющейся поступи, бросился наутёк. Этан предупреждающе обвёл всех четверых взглядом. Он не опускал ножа. Блефовал. Сколько нужно времени, чтобы мистер Дуглас точно сумел спастись? — Прикончим его, — раздался приглушённый женский голос. — Нет, Равена, — тряхнул головой невысокий узкоплечий парень. — Надо найти Стива для начала, — проговорил другой. Он же метнулся к Этану. И тот смог лишь зажмуриться, ожидая удара. Но... Его не последовало. Кожи коснулся ветер, полный крохотных и колючих частиц песка. Этан не смог открыть глаза. Всё заволокло чернотой. Он очнулся от непривычного чувства покоя. Одежда пропиталась утренней росой, а во рту пылала сухость. Этан поморщился и поднялся, скользнув рукой по пыльной земле. Что-то круглое и пластиковое перекатилось под пальцами. Этан сел и раскрыл ладонь. Он смотрел на голубое пластиковое кольцо, и чувство покоя медленно вымывалось из его организма. «Невозможно», — подумал Этан. — «Не может быть»....
Директор Дуглас стал жертвой неизвестных... Этан расположился перед экраном ноутбука, опустив подбородок на сложенные руки. Постепенно его публикация обрастала просмотрами и комментариями. Этан перечитывал заголовок раз за разом. Директор Дуглас стал жертвой неизвестных... Неизвестных ли? Кольцо. Он бросил его в нижний ящик стола. Там оно и лежало. Мешало. Злило. Этан вытащил его и покрутил между пальцев. Вспомнился далёкий вечер перед Рождеством. Филипп недавно оправился после затяжной простуды. Голубое кольцо, увенчанное ромашкой сползало с пальца, пока Фил срывал обёртку с подарков. За дверью зазвучали голоса взрослых. С каждым шагом они раздавались всё громче. Этан захлопнул крышку ноутбука, спрятал кольцо под подушкой и накрылся одеялом, закрыв глаза. В дверь постучали. Тишина. Кто-то кашлянул. — Этан? Дорогой, можно зайти? — Здесь директор Дуглас, сынок, — пробасил отец. Этан не шевелился. Щёлкнула дверная ручка. — Он что, спит? — в голосе отца стало очень много хрипотцы. — Проверь, Джейн. Шаги мамы суетливые, но лёгкие. Когда она наклонилась, в носу стало щекотно. Мама любила духи с розовым перцем. Она выдохнула. — Он спит. Её голос дрожал, как пламя свечи. Комната заполнилась вздохами, шелестами. Потом раздался голос Дугласа. — Тогда передайте ему, что я.. Очень благодарен, и.. — голос директора прерывался. — Этан хороший человек. Я горжусь, что в моей школе есть такой ученик. Родители молчали. Кто-то тихо шмыгнул носом. Мама? Этан сжал кулаки. Он не мог проверить, плачет она или нет. — Я пойду, — негромко промолвил мистер Дуглас. Комната опустела, но Этан так и не решался открыть глаза. До него только сейчас дошло, насколько всё... Не просто. Теперь уж точно. Он перешёл дорогу опасным ребятам. — Зачем ты притворился спящим? Этан содрогнулся. Голос Филиппа раздался так неожиданно, что можно было решить: это галлюцинация. Этан открыл глаза. Комнату по-прежнему освещал лишь ночник. Этан боялся кромешной темноты глухой спальни. Ещё с детства, будто уже тогда догадывался, как непросто ему придётся оставаться один на один с глазами ночи, заглядывающими в окна. — Родители теперь радуются. Ты дал нам надежду, что скоро поправишься. — Я скоро поправлюсь, — заверил брата Этан, садясь в постели. — Ты видел их лица? Мама улыбается? Фил сел на край кровати, опустив голову. — Да. Почему-то Этан не ощутил радости. Такая плата за обман в благих намерениях. Комната покачивалась, как колыбель новорождённого. Снова головокружение. Филипп прочистил горло, готовясь сказать что-то, но Этан его опередил. — Ты ничего не потерял? — Что? Этан запустил руку под подушку. Кольцо казалось почти горячим. — Я нашёл это, когда мы с мистером Дугласом столкнулись с... Бандой. С лица Фила поисчезали веснушки. Он побледнел. — Держи. — Спасибо. Он надел кольцо и отвернулся. — Ничего не хочешь мне рассказать? Филипп покачал головой. Выходя из комнаты он вдруг развернулся и посмотрел на Этана взглядом, который напомнил ту ночь, когда они катались с Ричи на великах. Он смотрел точно также. — Больше не притворяйся, что спишь. Ладно? Этан кивнул. — Хорошо. Не буду....
Раньше, когда наступало утро, Этан вздыхал с облегчением. Головная боль отступала, гул в ушах стихал. Съеденные солнечным светом тени уносили с собой дурноту и наваждение. Теперь ничего не меняется. Этан видит чёрные тени там, где их быть не должно. Они больше не маленькие и трусливые. Они длинные, мощные, и щёлкают металлическими зубами. Клац! Этан пьёт кофе без сиропа. В его голове играет любимая песня Марси. Клац. Сердце колотится слишком громко. Лицо Ричи плавится как резина. Клац. Этан не помнит как оказался на улице. Его будит острый и влажный запах соснового дерева. Этана качает. Он опускается на землю. Может, он спал до этого? Нет. Его тело ноет, в груди стреляет. Под веками стеклянная крошка. Он не спал, ни минуты, уже порядочное количество времени. — Этан? Марси прямо перед ним. Пунцовая лента в волосах. В ушах покачиваются огромные серьги. — Ты не галлюцинация? — спрашивает Этан. Самое время усомниться. Потому что... Как она смогла его найти? Что она здесь делает? Этан оглядывается. Паршивая догадка прошивает мозг: он рядом с её домом. Марси просто живёт поблизости. — Нет, — она усмехается розовыми губами. — Я точно нет. — Докажи. — Мне тебя ущипнуть или вроде того? — Поцелуй меня. Марси отодвигается. — Нет уж. Обойдёшься. Этан смеётся. — Да, ты точно не плод моего воображения. В голову приходит глупая мысль: это их последняя встреча. Этан не знает, чем вызвано это патологическое беспокойство, но грудь стягивает. — Поговори со мной, — просит Этан. Он не видит, но чувствует кожей, как Марси меняется в лице. — О чём? — Расскажи, почему ты не любишь быть дома... Тебя обижают? Догадка вызывает у Этана необычное чувство. Палящее, горькое, оно расцветает в лёгких и отравляет кровь. — Нет. Просто мне там одиноко. Этан гаснет, слова Марси бросили его в воду. Легче не стало. — У нас есть лишняя комната на чердаке. Родители не будут против. — Ты предлагаешь мне переехать? К тебе? — Марси наклоняется вперёд. — Чума. — А что такого? Этан жмёт плечами. Марси качает головой, и закрученные локоны пружинят вокруг её лица. — Ты постриглась? — Немного. Этан ловит её улыбку на зрачки-фотоаппараты....
Этан любит белые известковые утёсы. В день, когда всё становится необратимым, он смотрит на них. На серых чаек и сине-зелёную воду. Солнце слишком яркое для его воспалённых глаз, поэтому на него Этан смотрит сквозь стёкла очков. Марси садится рядом. Она молчит. Этан старается не обращать внимание на рывки сознания. По его спине сбегают мурашки. Кто-то наблюдает за ними. Кто-то подкрадывается. Бежит прямо на них. — Стив — это я. Голос Марси звучит будто издали. Этан оборачивается, ожидая обнаружить между ними десятки футов расстояния, но едва ли находится и один. Этан выдыхает. — Что? — Я — предводитель банды. Это я... Собрала всех. Мы просто хотели остановить Фоула, а потом к нам прибился твой брат. — Филипп? Как? Почему? Марси проводит ладонью по жёлтой траве. — Он выяснил, всё, что требуется. Проныра. А потом... Попросил провернуть одну вещь. Устроить спектакль. — Какой ещё спектакль? Этан видит перед глазами сцену, свет рамп, и зрительный зал, полный людей, одетых в школьную форму. — Ну... Нападение на Дугласов. Всё было подтасовано, оговорено заранее. — Нет... Ты шутишь. Этан вскакивает, но Марси хватает его за руку и усаживает обратно. — Я видел кровь! Миссис Дуглас была ранена. — Всего лишь грим и актёрская игра, — Марси стреляет в него улыбкой. — Мы подговорили полицейских и докторов. Со вторыми было проще, стоило только рассказать им для кого мы всё это затеяли... Этан молчит несколько секунд, вспоминая ту неестественность, с которой себя вела Шарлотта. Она не боялась за мужа. Она даже не выглядела раненой, теперь Этан видел множество несостыковок. — Для кого? — Для Этана Грина. Он выдернул ладонь и тупо усмехнулся себе под нос. Это просто нелепо. Чушь. — Зачем? Марси увела взгляд в сторону моря. Этан облизнул саднящие пересохшие губы и повторил вопрос. — Чтобы отвлечь тебя. Чтобы... Марси вскочила. Её лицо показалось странно перекошенным. — Не спрашивай об этом! Этан поднялся следом. Они почти столкнулись. Марси громко дышала. Её лицо раскраснелось от слёз. — Почему ты плачешь? — Я не знаю. Этан ей не поверил. Марси стянула с него очки. Сердце заклокотало. Вспенилось. Солнце — всего лишь раскалённый бурый комок. Но как чист, золотист его свет, отражающийся в глазах Марси... Этан моргнул, боязливо, вдруг ему всё это мерещится. Особенно горячее дыхание на губах. Соль поцелуя, слишком короткого, но бесценного. Марси вернула очки, попутно огладив его скулы(Этан только тогда понял, каким тощим и страшным он стал) и жалуясь на холод его кожи. Этан улыбнулся. — Это временно. Когда я поправлюсь, моя температура придёт в норму. Марси опустила голову и ничего не сказала....
Ричи, конечно, ничего об этом не знал. Но почему-то не удивился. — Значит, они всё подстроили, чтобы тебя порадовать? — спросил он глухо. — Но это ведь... Ложь. Он вообще был другим. Этан мало узнавал в нём того друга. Прежнего Ричи. Который так много и громко смеялся. Напевал песни, выдуманные на ходу. Лез обниматься. — Сколько меня не было в школе? — спросил Этан, разглядывая принесённые по его просьбе тетради с конспектами. Он пока не мог читать. Буквы складывались в лошадей, в листья, в жуткие головы, или расползались, или... Этан уставал от чтения. Он не мог держать ручку, его пальцы сводило судорогами. — Два месяца, — голос Ричи был тихим и бледным. Собственно, как и он сам. Когда Этан случайно ловил на себе его пристальный взгляд, его всего передёргивало. От этих пустых, но кричащих глаз. От тонких морщин, прорезавшихся на лбу и возле губ. — Как ты? — Этан коснулся его плеча. — Ты похудел. Ричи мотнул головой. — Кто бы говорил, — его голос дрожал. Потом Этан не мог общаться долго и осмысленно. Он старался меньше двигаться. Каждое движение созывало жутких демонов. Этан вглядывался в свет ночника. Единственный способ протянуть до рассвета. Потому что они хохотали, вились вокруг, кричали на ухо, тянули за волосы и царапали железными когтями кожу. — Хватит! — закричал Этан. И попал в кольцо горячих рук. Живых. В окно ломился рассвет. Этан увидел в розовом ореоле света человека, чьё имя прилипло к обратной стороне зубов. Не достать. Когда-то Этан часами прокатывал его во рту, и смотрел кусочки воспоминаний, приклеенных к изнанке век. Вместо снов. — Как тебя зовут? — Этан спросил шёпотом, стыдясь того, как недавно надрывал глотку. — Марси. — Марси, — повторил Этан и с облегчением выдохнул. Это было подобно тому, как вспомнить продолжение поэмы. Он оглядел её. В ней было что-то не так. Чёрная лента в волосах, чёрное платье. Слишком много чёрного. Во рту возник вкус горечи. — Почему ты плачешь, Марси? Она не ответила. Этан коснулся её лица. Его обожгло. А потом сердце прошибло ужасом. — Тебе лучше уйти! Они где-то здесь. Я слышу как скрипят их зубы. Марси открыла глаза. Она прильнула щекой к его ладони. Коротко коснулась губами запястья. — Здесь никого нет. Этан выдохнул. Может, и впрямь никого? Тогда почему... — Что со мной происходит? Этан отпрянул. Пахнуло привычной стужей. Перед глазами зарябило, на пятнадцать бесконечных секунд пряча под разноцветным кружевом Марси. — Что со мной происходит?! — Ты очень долго не спал, — слова Марси капали, как тяжёлая вода. — Очень долго. Это фатальная бессонница, Этан. Спорадическая форма. Ты... умираешь. Слова оставляли блестящие следы на её лице, скатывались с подбородка. Этан замер. Он не знал, кого ему следует утешать в первую очередь. Потянулся к Марси, чтобы обнять. Он извинился. Не за то, что умирает, а за то, что вероятно, обниматься с ним чуточку больно. Но Марси почему-то прижималась лишь крепче. А что делать с остальными? Мама, Фил, папа, Ричи? Когда они узнали, что надежды нет? Может, успели свыкнуться. Этан запретил себе рассуждать об этом сейчас. — Мне никто не говорил, — он озвучил пришедшее в мозг осознание. — Даже врачи. — Они хотели уменьшить количество стресса в твоей жизни, — прогнусавила Марси и задрожала. — Чтобы... Ты прожил больше. — Плацебо, — тихо улыбнулся Этан, закрывая глаза. Он старался запомнить, как пахнут её волосы. Они пахли июльской жарой. Старался запомнить мягкость её рук, и это тепло, такое заразное, но стоит отстраниться, как уже мёрзнешь. — Спасибо. Марси напрягла спину. — За что? — За то, что сказала. Марси пошевелилась. Этан отпустил её. Он больше не робел, глядя на неё. Наоборот — он нуждался в том, чтобы смотреть, смотреть, и смотреть. — Тебе не идёт чёрный. — Я знаю. — Жаль, что я так и не услышал как ты играешь. Марси ломко улыбнулась. — Ты ведь не разбираешься в музыке. Этан вернул ей улыбку. — Ну, никогда не поздно начать. Марси вздохнула и вытащила телефон. — Ладно. У меня есть парочка записей... Только не смейся! Этан пообещал, что не будет. Жаль, что он не мог пообещать больше....
Этан видел людей. Они приходили, плакали, сдерживали слёзы, читали вслух, щупали пульс. Среди них не было Марси. И казалось очень важным поговорить с этими людьми, но Этан не мог. Он не видел лиц и не различал голоса. Остались только ощущения. Они вызывали на ослабших губах улыбку. С каждым днём света оставалось всё меньше. Мир, заключённый в тщедушные объятия маленькой комнаты, терял краски. Этан долго смотрел на яркое пятно, единственное, что осталось рядом. В детстве он боялся темноты. Теперь Этан боялся заснуть. С его диагнозом не засыпают. Это билет в один конец. Что будет? Что будет, если уснуть? Берег, укрытый белым песком, ловил море и вновь отпускал. Рядом сидела Марси, она держала его за руку. Этан знал, что если отпустить её ладонь — всё рассыпется. — Тебе нужно поспать, — сказала Марси. От мягкости в её голосе заломило щёки. Этан признался, что ему страшно. Почему бы не остаться здесь? Не навсегда, но ещё ненадолго. Этан чувствовал себя прекрасно. Ничего не болело. — Не бойся, — Марси крепче сжала его пальцы. — Засыпай. Я буду тут. Ждать, когда ты проснёшься. Этан увидел в её глазах отблеск зари. — Что, если я не проснусь? — Глупости, — Марси улыбнулась. Заря расплавилась, как кусок тростникового сахара, брошенный в чай. Этан опустил голову на плечо Марси. Он больше не мог двигаться, смотреть, говорить. Ему не мешало поспать. Марси поцеловала его висок. Что-то вспыхнуло перед закрытыми глазами. Может, солнце? Превратилось в ночник... Через секунду Этан ничего не видел. Он провалился в сон.