Ты-мой мир.

148. Чертовски медленно ехал водитель до отеля. Аэлита нервничала так, что её уже начало просто тошнить. Она рассчитывала, что до отеля доберётся быстрее, чем Юзуру. Однако по количеству фанатов, она поняла, что опередить его не удалось. — Вы стажировались у улитки по медлительности! — она гневно сделала выговор водителю, когда тот открыл ей дверцу, чтобы она могла выйти из автомобиля. Аэлита прошла в отель, взглянула на администратора, тот кивнул головой, давая понять, что для неё есть информация. — Мисс Конте! Мистер Ханю предупредил, что ожидает Вас. — администратор протянул ей фирменный конверт. — Благодарю! — Аэлита взяла конверт, с трепетом узнавая почерк Юзуру, тут же вскрыла. В конверте лежал маленький листок бумаги с логотипом отеля. «Мой номер 2467.» Аэлита слабо улыбнулась: «Я знаю, милый…» — и пошла к себе. Когда Юзуру поднялся в номер, то сразу предупредил администратора, а потом ещё и записку написал. Закончив с этими делами, он ушёл в душ. Отчего-то в голове было абсолютно пусто, хотя поразмыслить было о чём. Неудача в короткой… Досада моментально куда-то улетучилась в миг, когда Аэлита возникла перед ним из ниоткуда. Всё унеслось: огорчение, недоумение от ошибок… Возникла тревога, волнение… Как он её встретит, что скажет она, что он скажет?.. Наконец-то он смог подумать: «Как же она появилась? Истинная кицунэ! Но почему в финской форме? И с кем прощалась? И почему опять на стадионе ходит везде?» Юзуру покончил с душем и сушил голову полотенцем. Интересно, что какое-то незначительное событие может втянуть в свой водоворот нескольких людей сразу. Казалось бы, встреча, к которой готовились двое молодых людей — что в ней особенного?! Сотни, если не тысячи пар могут в этот момент сходиться или расходиться. Только не в этом случае. Кикучи зажёг лампадку и тихо молился богине Аматерасу: «Помоги, о, Светлая Богиня, этому мужчине и этой женщине найти друг друга в кромешной тьме! Направь их разум навстречу друг другу! Очисти их сердца от боли и тоски!» Он молитвенно сложил руки и молился. В этот момент из его молитвенного транса вывел телефонный звонок. Он поклонился богам и взял трубку. — Кикучи-сан! Хочу пойти к сыну… Поддержать. — Юми-сан! Я бы не торопился. Пусть побудет один. Может вечером, перед ужином… Ему и без того тошно… Если хотите, могу составить Вам компанию погулять по Хельсинки. Я слышал, у них есть финские онсены на берегу Финского залива. Прямо на улице! Представляете?! Из горячей сауны финны ныряют прямо в море! Пойдёмте, посмотрим! А может и попаримся! А Юзуру передохнёт, поспит… Пойдёмте, Юми-сан! — Ну что ж… Можно и сходить… Идем, Кикучи-сан! Я оденусь потеплее и буду ждать Вас в холле. — Хорошо, Юми-сан! Тоже одеваюсь! «У-у-у-х… Только бы её ума не хватило зайти к сыну перед уходом.» А Юми написала Юзуру сообщение, понимая, что он будет в душе и ответить не сможет. У Аэлиты было примерно такое же состояние, что и у Юзуру: ни одной умной мысли в голове! Она сбросила с себя спортивную одежду и подошла к шкафу. Зажмурила глаза, соображая, чтобы такое надеть, чтобы и удобно, и не пафосно, и элегантно. Руки сами потянулись к упаковке с чулками, потом бельё достала. А платье само попало ей на глаза. Мышиного цвета трикотажное платье из тончайшей ангоры с белым асимметричным воротничком и манжетами на рукавах в три четверти идеально садилось по её фигуре, эффектно подчёркивая её изгибы, делая силуэт стройным и очень элегантным. Макияж нанесла легкий, привычно брызнула духи. Ножки нырнули в такого же цвета, как и платье, туфельки на каблучке с белыми перламутровыми бусинами. В маленький клатч она бросила носовой платок и ключ-карту от номера. «Ну вот и встретимся, мой Юзуру! И одному Богу известно примешь ли ты моё раскаянье!» — Аэлита не стала спускаться на лифте, а пошла по лестнице. Ноги были словно ватные, она себя подбадривала: «Не дрейфь! Не на Голгофу идёшь! Это всего лишь обычный парень! А ты — дура набитая! Довела до того, что теперь приходится так переживать! Ох, мамочка…» Она остановилась перед дверью в его номер. Вдох-выдох, рука потянулась к звонку… Раздался мелодичный звук звонка, который резанул по ушам и отрезвил её замутнённое сознание. Через миг дверь распахнулась… — Входи, пожалуйста… — Юзуру пригласил Аэлиту войти. Девушка вошла в прихожую, остановилась, пока Юзуру закрыл дверь. — Проходи… — Юзуру поклонился, указывая на комнату. Аэлита вошла. Это был обычный номер с двумя комнатами. — Располагайся. Аэлита села в кресло, а Юзуру устроился на диване. Какое-то время они просто смотрели друг на друга, изучая, присматриваясь. Находили что-то до боли родное, и это накатывало воспоминания… Оба за год изменились. Юзуру мужал, становился очень красивым японцем. От Аэлиты не ускользнула ни одна деталь в его облике. «А волос не досушил… чуть влажный… ох…» «Тоненькая какая… Как веточка сакуры… Красивая до безумия… Изящная…» — Юзуру вздохнул. Этот вздох вывел обоих из молчаливого созерцания. Аэлита встрепенулась, положила свой клатч на столик. — Юзуру… прошу извинить за беспокойство… Я долго тебя не задержу. Спасибо, что согласился встретиться, тем более в такое время… Я не могла рассчитывать на это… Он слушал её, рассматривал. Голос Аэлиты был спокойный и негромкий. Парень смотрел на её руки, спокойно лежащие на коленях, на то, как она держалась. Прямая спинка, тоненькая талия… Просто божественные ножки по-королевски поставлены, так чтобы не обнажить лишнее, учитывая длину платья. Нервы Аэлиты были натянуты, как струна! И если она внешне сохраняла просто нечеловеческое спокойствие, то на душе творилось невообразимое. Её разум просто отказывал, когда она смотрела на его руки — сильные и нежные одновременно. Чайные глаза сейчас были холодны, как сталь катаны… И всё же нервы девушки сдавали! Изящный мизинчик предательски дрожал… Юзуру заметил и проговорил: «Что-нибудь выпьешь?» — Воды, пожалуйста… Юзуру достал из бара бутылочку и бокал. Звук булькающей воды эхом раздавался в абсолютной тишине. Аэлита сделала несколько глотков. — Спасибо…- она глубоко вздохнула. «Пора. Время дорого… Двадцать минут на всё…» — она про себя проговорила эту мантру. — Я просила тебя о встрече, потому что хочу у тебя просить прощения… Юзуру, прости меня за всё… Я вела себя отвратительно!.. То, как я поступила по отношению к тебе, не имеет названия! Я раскаиваюсь и прошу тебя! Прости меня!.. — Хм… — Юзуру наклонил голову на бок, смотрел на девушку, которая сидела сейчас перед ним. Она смотрела на него, прямо, не пряча глаза. Лишь предательский мизинчик выдавал бурю чувств. Аэлита ещё раз вздохнула. — Прости меня, Юзуру… — её глаза заволокла дымка. — Ты просила о двадцати минутах… А уложилась в две… Может расскажешь, что было после того, как ты сбежала из Крикета? И почему раньше не захотела встретиться? — Юзуру выговаривал слова медленно, словно вытягивал из неё жилы. А в мыслях проносились совсем другие слова: «Девочка моя! Я хочу обнять твои колени! Слушать, как ты дышишь… И если бы ты могла… Моя Аэлита…» «Я это заслужила. Он имеет право на злость!» — Аэлита сделала несколько глотков воды. — Я уехала в Монреаль на поезде. Оттуда вернулась в Лондон… Юзуру, я расскажу тебе всё, но прошу не думай, что я оправдываюсь! Моим поступкам нет оправдания… — И всё же… — Я хотела спрятаться ото всех! От тебя, от Филиппа, который всеми способами старался добиться моего расположения и руки… Родители переселили меня на виллу за городом. Я всё время думала о том, что я увидела и услышала… Чтобы избавиться от мыслей, загрузила себя учебой… Через неделю Филипп пригласил обсудить новый проект. Я приехала. И поняла, что просто так меня он не отпустит… Тогда я просто слила весь крепкий алкоголь в большой бокал, сколько вошло и выпила… А дальше начался ад! В пьяном бреду я решила, что Филипп мной воспользовался… Когда меня откачивали в больнице, были найдены неопровержимые доказательства, что я оказалась не права по отношению к тебе… Но я считала, что изменила тебе! И дорога к тебе оказалась отрезана навсегда! Я не могла оскорбить тебя ещё и этим… Впервые за несколько минут она увидела, что выражение лица Юзуру как-то поменялось. Тень пронеслась! Она продолжала, стараясь сохранять внешнее спокойствие. Если уж каяться, то каяться до конца! А дальше — будь что будет! — Я пробыла в больнице две недели… А потом уехала в Россию на полгода, на практику. В Сибири я встречала разных людей. Бабушка Вера — редкой души человек! Я ей многим обязана, если не всем!!! Она помогла мне разобраться в себе! Я вернулась в Лондон. Родители постоянно спрашивали, почему я никак не поговорю с тобой… А я и родителям не сказала про свои страхи… Но когда вернулась из России, то ли время помогло, то ли русские люди… Я рассказала родителям, про то, что было со мной у Филиппа, когда я была без сознания… Про то, что вероятно изменила тебе… Оказалось, что, когда меня привезли в больницу полуживую от выпитого алкоголя, родители потребовали экспертизу… Меня всю эксперты осмотрели… Так вот… Как показала экспертиза, ничего плохого, кроме отравления, не случилось! А синяки на груди остались, потому что Филипп пытался меня реанимировать… Если бы не он, я бы сейчас могла с тобой и не говорить… А я весь год, до возвращения из России, так и прожила с этим омерзительным чувством измены…вины, что веру в тебя потеряла… И страхом от того, что так и проживу всю жизнь с этим… Прости меня, Юзуру, за всё… Аэлита умолкла. В комнате воцарилась тишина. Юзуру сидел, смотрел на неё и не мог проронить ни слова. Время шло, а они молчали. Юзуру поднялся с дивана и подошёл к окну. Два часа назад он завалил короткую программу на чемпионате мира. И сейчас выслушивал позднее раскаянье своей невесты… Бывшей?.. По скандинавскому небу бежали низкие облака, готовые уронить на землю снег или дождь, или всё вместе разом. Промозглая погода своим унынием давила на голову, на душу… Юзуру вглядывался в бегущие облака, стараясь найти хоть какую-то подсказку. «Как же мне сделать так, чтобы она осталась! Что сказать?.. Впрочем, я знаю… и скажу… Это карма.» Аэлита ждала хоть слово, но Юзуру молчал. Просто смотрел в окно. Сидеть дальше Аэлите смысла не было. «Что ж… Я сделала это! Я попросила у него прощения. И хоть он ничего не ответил, я хотя бы перед собой была честной… Видать я не нашла правильные слова, Кикучи-сенсей…» Она поднялась… — Юзуру, спасибо что выслушал меня… Время, которое я просила, истекло… А значит мне пора… Спасибо!.. — она взяла клатч со столика и шагнула к прихожей. Видимо стены должны были рухнуть или потолок, чтобы оторвать Юзуру от окна. Только звук её голоса и слова «Мне пора…» запустили какую-то реакцию. Юзуру дёрнулся всем телом в её сторону, протянул руку и вскрикнул: «Стой!» Аэлита вздрогнула, чуть не выронила свой клатч, замерла… Юзуру снова глянул в окно, тряхнул головой. — Обними меня… — он проговорил тихо, будто сорванным голосом. — Что?.. Я не поняла… — Обними меня… — Ох… я не смею… — Я тебе противен?.. Аэлита посмотрела на него, положила клатч снова на столик. Эти несколько шагов были и трудными, и лёгкими. Она подошла к нему, положила одну руку на плечо, словно он пригласил её на танец, а второй обняла за торс, голову склонила ему на плечо, но не отвернула её в сторону, а наоборот, повернула к его лицу. Её начало трясти. Юзуру чувствовал эту дрожь, но в ответ боялся её обнять, лишь проговорил: — Ты что дрожишь? — его голос также был глухим с надрывом. — Мне страшно… — Я так ужасен?.. — Ох… Юзуру… Я люблю тебя… Прости меня… — она чуть дрогнула, теряя устойчивость, и почувствовала, как сильная рука обняла её за талию, а вторая скользнула по спине и замерла… — Не трясись… — Я не могу… — Тебе нечего бояться… Ведь это я должен просить у тебя прощения… Если бы я был с тобой, если бы не был занят собой, ты не чувствовала себя одинокой… Я дал повод… Прости меня… Потому что это я бросил тебя… — Юзуру…ох… Как же это?.. — А так… мне нельзя было оставлять тебя одну…нельзя было… Я решил, что если ты моя невеста, то никуда не денешься… не исчезнешь… А ты исчезла… Была и пропала… как весенний снег… Тогда был март… — Юзуру держал её крепко, дрожащую, почти едва живую, — вместе с тобой пропал воздух… свобода… — Юзуру…прости меня…любимый мой… прости… Аэлита почти теряла сознание. Звон в ушах и головокружение — верные признаки. Она прижалась к Юзуру сильнее. Он не просто её обнимал, он, как чуткий радар, как сканер, считывал язык её тела. Даже то, как она склонила голову ему на плечо, было для него знаком. Знаком того, что она искренна, и слова любви искренны… Он думал… И он решил… — Скажи, ты моё кольцо совсем не носила?.. — Почему? Оно со мной всегда… Чтобы помнила… — И где? — На мне… На цепочке… — М-м-м… — Юзуру умолк. Они стояли у окна, ощущая друг друга, привыкая к забытым ощущениям рук, тел. — Юзуру, я сейчас могу отключиться… — Аэлита чувствовала, что ноги становились ватными. — Нет, я не позволю… С этой минуты я буду заботиться о тебе, любить тебя… Девочка моя… Беглянка моя милая… Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Сейчас. Я прошу тебя, будь со мной… Будь моей женой… — Ох… Юзуру… ты… — Да…я… Прошу тебя здесь и сейчас. Прости, я забыл о формальностях… — Юзуру…мой Юзуру… Я — твоя жена… Бабушка Вера постоянно называла тебя моим мужем… так что за полгода я привыкла к этому званию… — Ты хочешь подумать?.. — Я, кажется, думала об этом долго…много… — Тогда, может быть, ты простишь меня и примешь моё предложение?.. Они говорили тихо, продолжая стоять обнявшись. Аэлита подняла голову с его плеча, чтобы увидеть его глаза. Несколько минут назад от них веяло стальным холодом. А Юзуру посмотрел в её глаза, полные непролившихся слёз, как дождь, который вдруг застыл среди зелёного густого леса. Капли просто висели в воздухе, не способные вернуться в небо, но и на землю не могли упасть. Аэлита тоже смотрела в его глаза, тёмные, терпкие, как крепкий чай. И теплые… Она фактически теряла сознание, когда почувствовала его теплые губы на своей щеке, крепкие и надёжные руки обнимали её. Аэлита отзывалась на его поцелуи, нежные, трепетные… От его нежности она таяла воском, а Юзуру поглаживал её по спинке, шептал на ушко. Дождь её слёз медленно капал, стекал серебром… — Милая моя… девочка моя… Любимая моя… Я люблю тебя, моя Аэлита! И не хочу расставаться с тобой никогда… Будь моей женой… Она всхлипнула тихонечко так, как-то по-детски… — Мой Юзуру… Я всегда была твоя… Я верю тебе…и буду твоей женой… Он крепко прижимал её к себе. От сознания того, что она в его объятьях, что это Юзуру целует её так, что звон стоит в ушах и перехватывает дыхание, ей казалось, что в теле разрастается огненный шар. Юзуру целовал её, гладил по спине, стараясь унять её дрожь. Вдруг огненный шар взорвался и рассыпался по её телу голубыми искрами… — А-ах! Юзуру! — Ах… милая… моя… я всегда знал, что ты моя… — Юзуру чувствовал, как по её телу пронеслась волна дрожи, — ты моя жена. Моя! Она приникла к его груди, обнимая за шею. Юзуру и сам был на пределе. Хватило лишь поцелуя и нежного прикосновения её ласковой руки к его щеке, чтобы его тело отозвалось предательски мгновенно. — Ох… — он дрогнул, ослабил объятья… — Что, мой родной?.. — Я так ждал тебя…мне надо в душ… — Юзуру смущённо улыбнулся. — Да что ж мы… Господи… Пойдём, милый мой… Из ванны Юзуру уже нёс Аэлиту на руках. Она была лёгкая, как пушинка. — Ты такая тоненькая, как веточка сакуры… Я даже боюсь тебя обнять посильнее. — Обними меня, любимый! Так, чтобы я забыла обо всём! Милый мой, хороший! Люблю тебя… — Если я обниму тебя, то не выпущу из рук… Прирасту к тебе… — Прирасти, любимый… — она обнимала его, а Юзуру присел на край кровати, совсем как тогда, в Сендае, в их первую ночь, на руках баюкая своё счастье. За окном дневной свет мягко струился сквозь тюль… Кожа горела под его ладонью от прикосновений, а Юзуру будто и впрямь боялся обнять её крепко, ждал, медлил, давал возможность привыкнуть к нему, к его рукам, губам. Затерявшиеся…унесенные ветром… Они находили друг друга, ласкали, словно впервые. Её тело было таким податливым, манящим, желанным. Юзуру уложил её на мягкие подушки, устроившись рядом, чтобы насмотреться на неё, такую красивую, нежную. Рассматривал всю, вплоть до ноготков на мизинчиках ног, мягко касаясь губами местечки, где останавливался взгляд. Аэлита гладила руками его скульптурную грудь, касаясь пальчиками темных ореолов, прокатывая теплой ладонью маленькую горошинку. От этих прикосновений у него трепетали ноздри, вздрагивали мышцы. — Моя Аэлита… хорошая моя, нежная девочка… — он снова нависал над ней, целуя лоб, губы. Жаром обдавало от её дыхания, от трепещущих губ, горячего живота… — Мой любимый… Юзуру… — она постанывала, ощущая прикосновение напряженной плоти к бедру, к животу. Не было сил, чтобы сдерживать желание… Она качнула бёдрами ему навстречу, переплетая ноги с его сильными ногами. — Красавица моя…жена моя…- Юзуру отозвался на её призыв, осторожно замер на входе, чувствуя нервный трепет… и опустился всем телом. — Твоя…родной мой… твоя… Трепет её лона сводил с ума и доводил до экстаза. Не было возможности устоять! Они рвались навстречу, обезумев от желания, не контролируя слов, слёз. Юзуру чуть приподнял её за поясницу. Она застонала от охватившего наслаждения, ей хватило нескольких глубокий движений, чтобы взлететь и разбиться на тысячи осколков. Это чувство счастья обладания не оставляло возможности держаться дольше. Юзуру, ощущая всем телом наслаждение любимой, не выдержал… Казалось, что с него сорвалась стальная оболочка, плотно державшая его тело, сковывающая душу! Яркий свет вспыхнул, ослепил и разлился нежным светом… Дыхание сорвалось и замерло у обоих. Разум находился вне оболочки тел, а когда способность мыслить вернулась, Юзуру показалось, что он так сильно сжимал Аэлиту во объятьях, что она перестала дышать. — Родная моя… — он поцеловал её и хотел отстраниться. Аэлита шумно вздохнула и крепко его обняла. Она была готова сейчас растаять, проникнуть к нему под кожу сквозь поры, лишь бы он не отстранился, лишь бы не лишал её ощущения его тепла, его тела, его мужской силы. — Не уходи… — она замотала головой… — Не уйду…я никогда не уйду… Её жаркое дыхание, чуть ослабевший трепет лона, руки нежные, как крылья бабочки и губы, как лепестки цветов, вся она, были в его власти. Ликование от обладания такой красотой рвали мозг на части, и вновь возникшее желание дурманило сознание. — О, боги! Что же ты делаешь со мной… — Юзуру чувствовал прилив, не успев отойти от недавней ошеломительной волны. Аэлита отвечала на его ласки, изредка приоткрывая глаза, чтобы убедиться в реальности происходящего. И снова погружалась в водоворот невероятных ощущений, которые ей дарил её любимый мужчина. Тихие стоны срывались с губ обоих, доводя до исступления. Аэлита отдавалась любимому с нежностью и страстью, позволяя ему владеть собой, вести за собой, возносясь и растворяясь в нём. Юзуру ласкал её грудь, мягкой ладонью накрывая чуткие к прикосновениям сосочки, пропуская их между своих трепещущих пальцев. Целовал её мягкий животик. Мёдом своих губ, сладким и тягучим, касался нежнейшего лона, нежной лаской пробуждая бутончик клитора. Глубокий поцелуй и глубокое проникновение потрясло сознание обоих. Аэлита дрогнула, и сладкая судорога от оргазма проносилась по телу от живота до кончиков пальцев, возвращалась назад и снова накатывала с каждым движением. Она отдавалась ему без остатка. Юзуру принимал этот ошеломительно прекрасный дар, дар бесценный, который дарила ему его возлюбленная с каждым вздохом, с каждым стоном. Новая волна не заставила себя ждать! — Юзуру… мой любимый… — Да, моя хорошая… твой… Их один на двоих стон утонул в поцелуе. Какое-то время прекрасные влюблённые приходили в себя, отдавая каждую каплю нежности и любви друг другу. Аэлита посмотрела на Юзуру сквозь прикрытые ресницы и замерла. — Что, моя девочка! Что ты хочешь? — Юзуру, мне кажется или ты светишься? — Мне тоже кажется, что ты светишься… — Правда… Свет голубоватый… — А ты светишься золотистым с зелёными переливами… — Любимый мой… — Аэлита чуть приподнялась, опершись на локоток. Юзуру лежал рядом, красивый, как Бог, и одновременно реальный. Кожа порозовела и действительно светилась в дневном свете от испарины. Она коснулась губами его груди, ощущая его кожу. Юзуру погладил её спину, отдаваясь в её нежные руки. Аэлита благоговейно целовала каждую родинку, шепча ласковые слова, прося прощения у каждой, за то, что оставила любимого так надолго одного. У Юзуру перехватило дыхание от такого откровения, и слёзы одна за другой скатились из глаз. Аэлита увидела сверкающую дорожку от века к виску, когда Юзуру наклонил голову на бок, стараясь укрыть непрошенную слезинку. — Милый мой… лебедь мой прекрасный… волшебный мой Юзуру… — она целовала солоноватую дорожку, опускаясь от виска к губам, скользила шёлковыми губами по длинной шее. Её поцелуи, то до невозможности невинные, то до исступления откровенные, потрясали Юзуру. Он чувствовал, как она ласкалась щекой о его колени, оглаживала рельеф сильных мышц на ногах. Теплыми губами с трепетом коснулась больной лодыжки, снова припухшей от прыжков. А Юзуру метался, как больной в горячке, иногда приподнимая голову, чтобы разглядеть сквозь пелену свою прекрасную жену. Аэлита проложила две дорожки губами по ногам вверх, до пупка, тронула поцелуем след от операции. Юзуру шумно вздыхал, находясь между реальностью и раем. То, что его пресс был для неё священным алтарём, он помнил всегда. Только его возлюбленная была более изобретательна, чем он ожидал. Её теплое дыхание он ощутил своей плотью, заходясь от стона. Губы невинно касались основания. Её дыхание, то теплое на выдохе, то прохладное на вдохе, оставляло ни с чем не сравнимое ощущение. Он шептал по-японски, не соображая ничего и сквозь остатки сознания лишь твердил её имя. — Аэлита… Аэлита… — Я люблю тебя, Юзуру… Мой… мой… Её губы касались набухших венок под тончайшей кожей, отчего его пенис вздрагивал, словно тянулся за её губами, а Юзуру стонал в голос от какофонии чувств. Теплые прикосновения скользили от основания к вершине, и когда её губы сомкнулись, Юзуру со стоном выгнулся и прошептал: «О, боги…» Собрав остатки воли, он приподнялся и усадил Аэлиту перед собой, аккуратно заведя её ноги себе за спину. Она поняла, что он от неё хотел, чуть приподнялась, принимая его на всю глубину до самого своего дна. Юзуру ощутил, как его напряженный член упирается в нежное мягкое облако, понимал, что это может причинить боль, чуть отклонился. Аэлита задохнулась от обжигающего оргазма! Дольше Юзуру не мог уже держаться! Он рвался ей на встречу, стараясь не причинить боль, придерживая её бедра, чем доставлял ещё большее наслаждение, утверждая своё право быть для неё всем и одновременно покорно подчиняясь, отдавался ей без остатка и колебаний! Они растворились друг в друге, обнимая, целуя, постанывая. В который раз вместе вскрикнули от пронзающего их тела наслаждения и затихали в сладкой истоме послеоргазменной неги. Приходили в себя медленно, осознавая всё, что сейчас было с ними. Аэлита целовала любимое лицо, стараясь успокоить Юзуру и успокоиться сама. Он отвечал ей нежной лаской, тоже помогая прийти в себя. — Любимая моя, девочка моя нежная… приляг, отдышись… Я загнал тебя, моя прекрасная лань… Иди ко мне… отдохни… Аэлита устроилась в его объятьях на груди. Она была счастлива. Она была дома. Весь мир сейчас был в глазах любимого, а руки его, как тихая безмятежная гавань! — Ох! Родная моя… Юзуру встрепенулся, разворачиваясь к ней лицом. — Я даже не спросил… не позаботился… — О чем?.. — Ни я, ни ты… мы же не предохранялись… — А-а-а… точно… месячные должны быть на днях…если ты об этом… — Прости… Прости…я не подумал… не ожидал… Аэлита погладила его по голове, поцеловала: — Что ж… Если случится… Я готова родить от тебя столько детей, сколько смогу выносить… Эти её простые слова буквально прошили его сознание! Только сейчас он окончательно понял, что эта женщина была ему послана небом! Он поднялся, присел перед ней на колени и поклонился, совсем также, как в их первую ночь. Потом поцеловал её живот ниже пупка. — Я буду беречь тебя, буду защищать тебя, буду любить тебя! Моя Аэлита! Моя жена… Моя жизнь. — Любимый… иди ко мне… Передохни. — она обняла его, положила его голову себе на грудь и прикрыла глаза… Они задремали. За окном шумел Хельсинки, проносились автомобили, отчаянно стремясь не застрять в пробках в час пик. 149. Аэлита приоткрыла глаза. Голова Юзуру по-прежнему лежала на её груди, он спал. Она тихонько покрутила головой. Часы на прикроватной тумбе показывали пять часов вечера. «Зашла на двадцать минут…» — она улыбнулась. Юзуру дернулся и открыл глаза. — А-а-а… как же хорошо! — он шумно вздохнул. — Я отдавил тебя… Моя девочка… — он приподнялся и приник губами к её груди. — Не волнуйся, я бы выползла из-под тебя… ты же знаешь… — Да-а-а… — Юзуру потянулся. — Юзуру… Ты на часы посмотри… Пять вечера… Я проголодалась… — Похоже я тоже… — Юзуру рассмеялся заливистым смехом. — У меня идея… — Ну-ка, ну-ка… какая такая идея… — нависал над ней, касаясь губами щёк, глаз. — Тебе не кажется, что надо бы кровать перестелить… Я предлагаю подняться ко мне, пообедать и поужинать разом… а горничные наведут порядок… — Ох… — Юзуру глянул на постель… — м-м-м-да…уж… — он почесал затылок, — ну а чего ты хотела… я тебя год не видел… — Ты ж мой хороший! — Аэлита обвила руками его шею. — Красавица моя… я бы ещё остался в постели часов на пять… — И я… Они поцеловались. — Я тебе не замучил? — Юзуру целовал её руки. — Если я сейчас не поем, то умру от истощения… — Аэлита смеялась, — а ты не сможешь выступить завтра утром. И на меня ляжет бремя ответственности за то, что я вывела из строя топ-фигуриста японской сборной… И команда не получит олимпийскую квоту… — Родная моя… Ты меня пристыдила… я встаю… Идём к тебе! Юзуру поднялся, потянулся. Его обнажённое тело в дневном свете казалось было высечено из мрамора. Красивый торс, плоский живот, от которого у Аэлиты срывало с якорей остатки разума! Сильные ноги конькобежца и гибкость пантеры, грация балетного танцовщика и мощь великого спортсмена — всё было в нём! Аэлита лежала на животе и откровенно любовалась своим возлюбленным. Юзуру глянул на неё из-за плеча, челка упала на его лоб, именно так, как обожала Аэлита. Она пролепетала. — Юзуру… иди-ка в душ… уже… я от обожания сейчас могу броситься на тебя… — Вот как! Миссис Ханю! Где Ваши манеры?! Бросаться на голых мужчин… — Прошу заметить! На своего голого мужа!!! — Аэлита смешно фыркнула, а Юзуру присел на край кровати. — Иди ко мне, иди, моя родная! Пора в душ! — Ты опять меня носить будешь?! — Да… Пока ты не наелась! — Юзуру закинул себе за шею её руку и поднял на руки, — я у русских слышал, что своя ноша не тянет! Он отнес её в ванную, настроил душ и намылил её красивое тело густой пеной. — Ох… Юзуру… постарайся мне не сильно волосы мочить… Я потом помою, уложу… Знаешь же, три часа сушить… — Да…я помню… — он деловито тёр её мочалкой, фыркал и счастливо улыбался. — Ну всё, Юзуру, я уже чистая… везде… — Не везде… Я ещё одно место не мыл… — Юзуру! Ты обалдел!.. — Аэлита возмутилась, когда его рука нежно коснулась её лобка, намереваясь проскользнуть между ног. — Что моё, то моё! А моё должно быть чистым везде… — он нежно прикусил ей мочку уха, направляя теплые струйки в интимную часть… — Аккуратно… — Аэлита поняла — сопротивление бесполезно. Лучше позволить эту малость, чтобы потом самой получить большее. Ей всё никак не верилось, что она с ним. Что нет в её душе жгучего, выматывающего чувства вины! Столько ночей, омытых слезами… И вот она с ним! Рядом! Так близко, что ближе уже и быть не может! — Всё! Всё! Я уже чистая! — она завертелась, ускользая от его трепетных пальцев, — теперь моя очередь, буду отмывать тебя до блеска! Их совместный ритуал родился в его доме, в первый день, когда Аэлита осталась гостить в его доме… Это оказалось настолько важным, чтобы доверять другу на уровне инстинктов. Но тогда она была просто девушка… Ни невеста… Ни жена… В её голове роилось столько разных вопросов и мыслей, что можно было рехнуться, как это всё решить. Юзуру смотрел на неё, интуитивно чувствуя, что её терзают разные мысли. — Мы всё решим, родная моя! Не волнуйся… — Юзуру укутал её в махровый халат. В этот момент в его номере раздался мелодичный звонок. Юзуру вздрогнул: «Мама…» Аэлита прикусила нижнюю губу, она была мокрая, в халате. Вид, совершенно не подходящий для встречи со свекровью. Юзуру набросил на себя халат, вывел Аэлиту из ванны, усадил в кресло в спальне и укутал ноги полотенцем: «Сиди, я сейчас! Всё будет хорошо!» Он поцеловал её в висок и вышел в прихожую, на ходу запахивая халат. Юми стояла перед дверью в номер сына, удивлённо отмечая, что он не спешит открыть. Дверь наконец-то распахнулась. Юми прошла в прихожую. — Что так долго? Мылся? — она пыталась пройти дальше, но Юзуру стоял, как вкопанный, не давая возможности пройти дальше. — Юзуру, сынок… Ты не даёшь мне пройти… — Мамочка… Я не один… У Юми глаза вылезли из орбит. — О…Не один… а с кем? — она прошептала тихо, соображая попутно, кто бы это мог быть, и почему Юзуру, мягко говоря, не одет. — Мамочка… Прости… я… со своей женой… Юми поперхнулась и присела на полочку для обуви. Ей помогла японская выдержка. — Э… С кем?.. — она кашлянула, поправляя волосы за ухо, думая, что плохо слышит. — Мама… Я со своей женой… С Аэлитой. Мы придём к тебе позже… Ты пока побудь у себя… Хорошо? Юми постаралась встать, но ноги не слушались. Она мотнула головой, словно хотела отряхнуться. — А… Да… Конечно… Попозже… Встала и молча вышла из номера. — Священные Ками! Что несёт мой сын?! Он из ума выжил?! Какая жена? Завтра утром произвольная!!! — она шла до своей двери, чуть не вопя в голос. Юзуру засмеялся: «Я вырос, мамочка! Я — большой!» Он бегом вбежал в спальню, где оставил Аэлиту. — Ты не исчезла? — Нет, к сожалению! Я готова провалиться от стыда! — Не переживай! Мы пообедаем и пойдем к маме… Ты не против? — Юзуру! Разумеется! Она переживает! Её надо успокоить. — Всё! Одеваемся! Аэлита быстро оделась, Юзуру уже стоял в прихожей, приоткрыл дверь, проверить, есть кто в коридоре или нет. — Знаешь, после того, как ты передал администратору, что ждёшь меня, я удивляюсь, что у твоих дверей не окопались фанатки и папарацци! — Я понадеялся на его порядочность. — И как? — Идём! Они вышли из номера и вышли на лестницу, чтобы подняться на этаж Аэлиты. — О! Узнаю привычки Аэлиты Конте! — Юзуру оглядел апартаменты Аэлиты. — Имею право! Мой муж достоин лучшего номера в отелях всех столиц мира! Она прошла к телефону. — Добрый день! В номере 2467 нужно перестелить постель. -…- — Полную уборку. — … — — Нет! Не выезжает! Меньше вопросов, пожалуйста. Аэлита положила трубку и тут же подняла. — В номер 2568 обед на две персоны. Полное тест-меню. Рыбу, мясо, овощи! Да, и морсы — клюквенный и брусничный. Через двадцать минут в апартаментах в гостиной накрывали стол. Официант быстро расставлял приборы, блюда. Аэлита довольная, сидела в кресле, смотрела на Юзуру. Официант пригласил к столу. — Спасибо! Можете быть свободны. Я сама управлюсь. Официант получил щедрые чаевые и удалился. Аэлита на правах хозяйки усадила Юзуру за стол. — Пора пообедать, хороший мой! У финнов очень вкусная рыба! Оленина мягчайшая. Пробуй понемногу. Что тебе по вкусу? — Ты сама поешь! Проголодалась ведь! Но Аэлита не притронулась к еде, пока Юзуру не начал трапезу. Он с аппетитом кушал мясо и рыбу, пил вкуснейшие морсы. И лишь когда Аэлита убедилась, что Юзуру еда понравилась, и он будет сыт, она позволила себе прикоснуться к еде. — Послушай, Аэлита! Я бы хотел, чтобы с чемпионата мира мы уехали вместе. И было бы совсем замечательно, если бы наш брак зарегистрировали официально до отъезда из Финляндии. Только вот как?.. — Любимый! Не спеши! Это другая страна! И нам будет проще сделать это через наших нотариусов и юристов. Давай мы будем решать вопросы по мере их поступления! Сейчас тебе надо отдохнуть хорошенько. С мамой поговорить. Завтра произвольная, опять же… Не спеши утащить всю гору сразу! Мы перенесём её по камешку! Вместе! Если Бог даёт женщине мудрость, то даёт её с юности. Юзуру наклонил голову на бок, вглядываясь в свою Аэлиту. Тихое спокойствие сменило смятение в душе, которое отражалось в её глазах. Она излучала это спокойствие, как солнце греет землю, даря ей плодородие. Юзуру было так уютно сейчас, словно он был дома в Японии, среди своих. Только это было другое ощущение. Ему вспомнилось первое их утро, когда Аэлита мирно спала в его постели, а он смотрел на неё. Тогда возникло чувство необходимости оберегать её, защищать их общий дом. Вот и сейчас оно снова возникло, росло и ширилось в его душе. — Ты не возражаешь, если я сейчас же позвоню своему юристу. Чтобы готовил документы для заключения брака. И ты тоже звони. — Мне проще. Звоню Оливеру и Джону. Господи! Я же родителям должна позвонить! Они отвлеклись друг от друга, чтобы распорядиться по поводу оформления документов для заключения брака. Два островных государства сейчас готовили брачный контракт века. — Юзуру, есть маленький нюанс… Я не могу быть только Ханю… Дело в геральдике, я — наследница, графиня по матери. Мои предки — очень знатные люди… Так что только двойная фамилия… — И как это будет звучать? — Например, Ханю-Конте… Но это только в официальных документах. — А вроде бы неплохо звучит… Как думаешь? — Думаю, наши родители должны это обсудить… — Да! Нам надо к маме зайти. Пойдём? — Конечно!.. Юзуру… я волнуюсь… — она положила свою ладонь на его руку. — Я тоже… — он потянулся к ней, чтобы поцеловать. — Да-а-а… Хорошую мы кашу заварили! — Я люблю тебя! Аэлита! Я не мыслю жизни без тебя! Я говорил тебе это… Ты веришь мне? — Верю, любимый! Мой дом там, где ты! Будь он в масштабах номера в отеле или целого мира! Люблю тебя… Телефон Аэлиты засветился уведомлением о сообщении. Она прочитала вслух: «Вылетаем в Хельсинки! Болеть за Юзуру на произвольной! Целуем вас! До встречи! Мама и папа!» Аэлита пожала плечами и рассмеялась, пряча свое счастье на груди у Юзуру. Они стояли напротив двери в номер Юми, синхронно посмотрели друг на друга. Юзуру задорно подмигнул Аэлите и постучал. Юми-сан открыла дверь перед парой, впуская их в номер. Юзуру пропустил вперёд Аэлиту и прошёл следом. Маленькая женщина явно недавно плакала. Она старательно припудрила лицо, даже нанесла блеск для губ. Её можно было понять. Всю свою жизнь она посвятила талантливому сыну, положив на алтарь его триумфа свою личную жизнь. Не стоило кривить душой, многомиллионные контракты сына обеспечивали её безбедное существование. Благодаря ему она видела мир. И тут вдруг она — гайдзинка! Юми страдала. Ещё свежа была боль от унижения, когда она умоляла Аэлиту приехать к её сыну. Аэлита откликнулась на её мольбу, помогла примирить её и Юзуру. И сейчас забрала его окончательно. Её золотого сыночка! — Мама! Мы пришли… Мама, Аэлита — моя жена. Все формальности оформим после чемпионата. С этого дня она моя жена. Навсегда. Прости, я не предупредил тебя… Я всё продумал давно. Только больше жить без неё я не могу! Я не жил целый год, существовал! Аэлита — моя жена! Прими её, как дочь! Юзуру низко поклонился матери. Юми смотрела на них обоих. Перед ней стояла красивая пара! То, что её сын красив, как Бог, она даже не сомневалась! И вот сейчас она видела его избранницу. Стройную, с благородными чертами аристократки и королевской статью, нежную и изящную. Настоящую европейскую красавицу с дивными глазами. Юми хорошо знала, какой фурор Аэлита произвела в Японии, когда рекламировала украшения. Маленький червячок женской зависти шевельнулся. «Что ж, пожалуй среди японок ему нет партии! Она — великолепна! Изменилась за год, из молодой девушки превратилась в юную богиню…» Юми поклонилась сначала сыну и потом Аэлите. Аэлита ответила поклоном тоже. Юзуру детально объяснил, что юристы оповещены и уже занимаются формальностями для официального заключения брака. Юми внимательно слушала сына, делала замечания по делу. Аэлита внимательно слушала, стараясь не мешать. Юми обратилась к ней. — Аэлита-сан… где вы намерены жить? В Японии или в Англии? — Юми-сан! Мой дом, там, где Юзуру! В мире много места! Где он захочет, там мы и будем жить! — Он обязан Японии… — Понимаю… Но считаю, что это Япония обязана ему! Его таланту! Дару! Трудолюбию. Это противоречит вашим устоям. Но для меня это всегда будет так! Потому что не страна делает человека! А человек страну! Я люблю Японию только за то, что в Японии родился Юзуру! Мой любимый, мой самый прекрасный человек на свете! И я буду с ним! Юзуру взглянул на Аэлиту, поразившись её искренности в который раз. Юми-сан оценила слова Аэлиты, глубоко поклонившись. Они выпили чаю. Аэлита беспокоилась всерьёз, как Юзуру перенесёт треволнения сегодняшнего дня, с лихвой заполненные эмоциями, начиная от провальной короткой, заканчивая нелёгкой беседой с матерью, с авторитетом которой не поспоришь! Юми первая заговорила о необходимости отдохнуть. Хорошим знаком было то, что она на прощанье обняла Аэлиту. У Юзуру камень с души свалился. Оставалось сходить к сенсею на массаж и выспаться! И в эту ночь и все последующие он будет не один! 150. — Это Вы меня не понимаете, сенсей! Он же только что поставил крест на своей карьере! — Юми распиналась по телефону, рассказывая о недавнем визите сына. — Она подчинила его себе полностью. Как безвольное существо! Я удивляюсь просто!.. В конце концов связывать жизнь, не попробовав другие варианты -верх безрассудства!.. Кикучи тёр висок, слушая поток нескончаемой тирады Юми-сан, которой просто было необходимо с кем-то поделиться своими чувствами, найти единомышленника. И хотя она знала, что сенсей полностью на стороне Аэлиты, она старалась выговориться. И когда выдохлась, сенсей просто сказал: — Будете препятствовать — потеряете сына! И не видать Вам ни внуков, ни Юзуру! Семья Аэлиты станет для него родной семьёй. Так что забудьте думать ещё раз рискнуть развести их! — Кикучи просто рявкнул на Юми, стараясь отрезвить. Она притихла, соображая. — И не беспокойте меня, пожалуйста, по этому поводу. Скоро Юзуру придёт на сеанс, мне надо приготовиться. Всего хорошего! Для Юми слова сенсея стали холодным душем. Она притихла и посмотрела на часы. До сеанса был ровно час. Чистая тренировочная форма сына была у неё в номере. Она позвонила ему. — Сынок, чистую форму забери себе в чемодан. -…- — Лучше сейчас… Я пораньше хочу лечь сегодня… Тебе бы тоже не помешало… Юзуру положил телефон. — Пойду к маме… за формой… — А! Да… Так может мы вместе… Я хотела сказать, что может мы вернёмся к тебе в номер… И ты за формой зайдёшь… Но этот номер больше и удобнее… Тебе было бы удобнее тут… Аэлита растерянно лепетала, боясь навязать свою волю. — Мне удобно здесь, потому что этот номер больше! И ванна больше… Мы можем вместе полежать после массажа. А в моём — пусть лежит моя форма, костюм… Утром я всё заберу на каток и всё… Аэлита облегченно вздохнула. — Но за формой пойдём вместе. — он поцеловал её в висок. — Может мама хочет с тобой поговорить наедине?.. — Аэлита предположила, что такое может быть. — Я поговорю с ней. Но не сегодня! Разговор может затянуться, так что в другой раз. Идём? — Идём… — Аэлита вздохнула. Юзуру открыл свой номер, и Аэлита пошла проверить, как сделали уборку. Он зашёл к матери и забрал нужные вещи. — Мама, я всё забрал! Отдыхай! За меня не волнуйся. Мы будем наверху в апартаментах. Номер 2568. Всё! Спокойной ночи! А я сейчас приготовлю всё и к сенсею. О! Вот и Аэлита! — Юзуру увидел, что Аэлита показалась в открытых дверях. — Спокойной ночи, сынок! Доброй ночи, Аэлита! — Юми с поклоном простилась. Юзуру всё приготовил в своём номере. Разложил по чемодану форму, снаряжение. А Аэлита ещё раз заглянула в ванну, рассмеялась: «Тут только постоять… Полежать, разве что рядом… на коврике…» — Юзуру, может быть, и твою всю косметику заберём… Раз уж в ванне решил полежать… У меня нет средств для ванны… Только гель для душа… — О! Точно! Берём! Поваляемся, как два тюленя! Всё забираем!!! Юзуру позвонил сенсею с просьбой принять его на полчаса раньше. — Сенсей, я приду с Аэлитой! — Я уже в курсе! Юми-сан поделилась радостью. — сенсей добродушно рассмеялся. «Священные Ками! Благодарю!» Он потёр руки и пошёл готовить массажное масло. Юзуру любил подогретое. Аэлита с порога обняла Акиру Кикучи: «Сенсей! Я так рада видеть Вас!» — Девочка! Ну проходите уже! Два солнца на небосклоне! Юзуру! Ты сиди! А я пока с Аэлитой пообщаюсь! Спинку её посмотрю! Сенсей радушно проводил её в другую комнату. Разминал пальцы, чтобы были теплыми, готовясь осмотреть спину девушки. Аэлита устроилась на массажном столе, доверяя умелым рукам доктора. Врач тщательно пропальпировал позвоночник. Поправил несколько позвонков, от чего Аэлита вскрикнула от неожиданности. Юзуру вскинулся и просунул голову в дверной проём. — Так! Скройся! — доктор призвал Юзуру к порядку, — а ты, девочка, повернись на спинку. Аэлита послушно развернулась. Доктор осмотрел колени, проверил тазобедренные суставы. — Ну хорошо! Месячные скоро… — это был не вопрос, а утверждение. — Сенсей… как догадались… — А… Практика… — Боюсь, не наступят… Мы не предохранялись… Аэлита всегда была откровенна с Кикучи, вот и в этот раз без стеснения поведала интимные подробности. Понимала, что на плечах доктора лежит благополучие здоровья Юзуру. — Не в этот раз, дорогая… Но планировать было бы разумнее. У Юзуру астма… Поэтому всё хорошо взвесьте! Посоветуйтесь со специалистами… — Да, сенсей… понимаю… — Побереги себя! Он может быть сейчас не сдержан… Соскучился до смерти! С доктором Стоксом посоветуйся обязательно!!! — Ох! Сенсей! Мы оба стосковались… Но Юзуру безупречен! Во всем, что касается меня! Понимаете? — Хорошо… молодец! А ты такая красивая! Я ему завидую… Эх! Старость… — он подмигнул Аэлите. Она рассмеялась, а потом проговорила: — Сенсей! Какое счастье, что у Юзуру есть такой доктор, как Вы! Ему несказанно повезло! — Спасибо, девочка! Но завтра ответственный день! Даже утро! Поэтому сегодня хватит эмоций. Пусть сосредотачивается. Хотя я не представляю, как ему это удастся! — Я постараюсь, сенсей! — Хорошо! Поднимайся… Зови этого счастливца! Аэлита оделась, поклонилась сенсею и позвала Юзуру. Он влетел в импровизированный кабинет и кинулся на шею Кикучи. — Эй-эй-эй! Ты меня поломаешь! Не балуйся! Ложись! Вот, Аэлита! Смотри! Этот парень, как ребёнок! — Кикучи смеялся и старался освободиться от рук Юзуру. — Так! Всё! Готовься! Время дорого! — И Вы меня даже не поздравите, сенсей?! — А с чем, позволь? Ты завалил короткую! Украл у родителей и всего мира великолепную красавицу! Поверг в шок мать… Э-э-э… Что я забыл?! — У-у-у… Это, правда, всё я сделал?! — Юзуру хохотал от души. — Девочка! Не давай этому хитрецу спуска! Иначе он заберётся к тебе в душу с ручками, ножками, и коньками в придачу! — Ах, сенсей! Думаю, что мне поздно уже… он там уже даже с Винни Пухом… — Аэлита развела руки и закатила глаза к небу, — не буду мешать, сенсей. Извините! Аэлита вышла, а Юзуру пищал: «Останься! Останься!» За что получил шлепок по попе от сенсея. Кикучи разминал атлетическое тело Юзуру методично и сосредоточенно, не отвлекаясь на разговоры. Парень иногда постанывал или попискивал, не то боли, не то удовольствия. По окончании массажа сенсей уложил горячие камни на разные участки на теле Юзуру. — Полежи, мальчик… Загляни в себя… — Угу… — Юзуру прикрыл глаза, стараясь последовать наставлениям доктора. — Я оставлю тебя на пять минут… — доктор прикрыл его полотенцем и вышел в другую комнату, где ждала Аэлита. — Во-о-от… Полежит пять минут… Сейчас придёте, сделай ему ванну, не горячую, градусов 37… На запястье воду попробуй. Пусть полежит минут пятнадцать. Потом сразу спать! Аэлита! Спать! Не давай ему разгуляться… — Кикучи-сан, а мне можно с ним ванну принять? Он ждёт… — Ну не знаю… Ладно! Если дашь честное слово, что вы сразу постараетесь уснуть… Ты понимаешь меня… — Да, сенсей… Я постараюсь…мы постараемся… — Аэлита поклонилась, а щёки зарумянились. Врач есть врач! Он обязан предупредить. Аэлита нисколько не удивлялась его вопросам или рекомендациям. — Сенсей! — Юзуру позвал доктора, — пора… Юзуру оделся и вышел в комнату заметно расслабленным. Молодые люди простились с доктором и поднялись в апартаменты. — Ну что, милый… В ванну… С какой солью хочешь? — С этой… и ты сама сделаешь мне ванну?.. — Юзуру чесал затылок. — Конечно! Иди готовься, помойся. Я пока кровать расправлю… И ванну наберем… Юзуру улыбался, как чеширский кот, лисьи глазки умиляли Аэлиту. Пока Юзуру мылся в душе, Аэлита заказала целое меню подушек. Их доставила горничная. Аэлита оставила все виды: от лебяжьих до гречишных. Ванна была наполнена. Пена источала приятный аромат, была невысокой, но плотной. Юзуру погрузился. Аэлита тоже сполоснулась в душе и присоединилась. Только теперь, в тёплой воде, она поняла, что она могла потерять: удивительное чувство доверия и покоя. — Иди ко мне… — Юзуру позвал её, но Аэлита помнила наставление сенсея. — Ты хочешь посидеть рядом? — Очень! — Тогда давай наоборот! Ты ко мне перебирайся… Юзуру пересел на её сторону. Благодаря просторной ванне он мог бы и рядом сесть, но Аэлита знала, что ему нужен тактильный контакт. Она усадила его так, чтобы можно было обнять. — Хорошо? — она шепнула на ушко. — Да-а-а… — Расслабляйся… долго сидеть не будем… Она купала теплой водой его плечи, чтобы было комфортно. Приятная нега навевала дрёму. Юзуру зазевал. Свежая постель, с кучей разных подушек, приятно обволакивала тело. Аэлита помнила, как Юзуру любил расслабляться: лёжа на её коленях. Гора подушек помогла комфортно расположиться. — М-м-м… хорошо как…я с тобой, моя девочка!.. — Да, хороший мой… Укладывайся… А расскажу тебе про несколько дней, которые я провела в Сибири… — И ты меня не поцелуешь?.. — Обязательно! Я поцелую тебя в лоб, и ты будешь спать спокойно… И тебя ничего не потревожит…- она говорила тихим голосом. — Хорошо-о-о… — Вот… Аэлита начала тихо рассказывать, как она полетела на Алтай. Про путешествие на машине из аэропорта города со странным названием Барнаул. — Мы ехали так долго… По заснеженной дороге, сначала по равнинной части, а потом появились очертания гор. Очень похожих на швейцарские Альпы, но отчего-то очень суровые. Мороз был такой сильный, что пар от дыхания инеем ложился на ресницы, волосы… Мы проезжали несколько мостов через широкие реки… Но одна река меня поразила больше всего! Это Катунь. Мне посчастливилось побывать на льду этой реки! Знаешь, лёд у неё бирюзовый! Красивый до невозможности! На участках, где он застыл ровно, можно кататься на коньках… Представляешь! Красивейшие скалистые берега, покрытые чистейшим снегом! И бирюзовый лёд… Он прямо горит изнутри голубовато-зелёным светом… Это потрясающе… Но что удивительно, несмотря на большие морозы, река не замерзает полностью и течёт бирюзовой лентой… Я сделала много снимков и видео… Всё тебе покажу! Аэлита рассказывала о своём путешествии тихим голосом, нежно перебирала пальчиками пряди волос, поглаживала лоб теплыми пальчиками. Юзуру сначала слушал внимательно, потом прикрыл глаза, вздохнул и сказал по-японски: «かわ» /kawa-река/. Реснички перестали дрожать, дыхание выровнялось… Юзуру спал. Аэлита умолкла… Слабый, рассеянный свет ночника с её стороны не мешал Юзуру. Аэлита положила руку ему на плечо и просто рассматривала спящего любимого. «Как же давно я так вот сидела с тобой в медицинском центре… Надо же… Ты всегда засыпаешь, когда лежишь у меня на коленях, а я чувствую себя невероятно счастливой, когда сижу в кольце твоих рук… Это удивительное чувство! Оно возникло практически сразу, как только я оказалась рядом с тобой… С того самого первого танца в Ницце… А уж про Сочи я вспоминать буду всю жизнь! Что ты со мной сделал своими губами, руками… Не было даже намёка на попытку близости… А я просто растаяла… Мой Юзуру… Мой милый…родной мой Юзуру… Пусть тебе приснится это чудесная бирюзовая река… Широкая, сильная и прекрасная…» 151. На столе в чашке дымился свежий кофе пока Аэлита приводила себя в порядок в ванне. Она встала рано, Юзуру безмятежно спал, когда Аэлита тихонько выскользнула из постели. Ей так и не удалось уснуть в эту ночь, сказалась психологическая перегрузка от насыщенного эмоциями дня. От неизвестности и тоски, до щемящего ликования и всепоглощающего счастья! Она заказала завтрак в номер, почти шёпотом, чтобы не потревожить Юзуру. Он должен был встать через двадцать минут, поэтому она старалась дать ему возможность поспать эти минуты. А пока пользовалась возможностью привести себя в порядок, избавиться от темных кругов под глазами после бессонной ночи. Завтрак был доставлен в номер. Аэлита сама встретила официанта прямо в коридоре, чтобы тот не звонил в дверной звонок. Она забрала тележку с сервировкой и пошла накрывать стол. Из спальни донёсся мелодичный звонок будильника. Аэлита вошла в комнату, чтобы понаблюдать, как будет просыпаться её любимый. Юзуру отключил звонок и первым делом пошарил рукой по кровати, но никого не нашёл рядом. Он проморгался и увидел Аэлиту. — М-м-м… я тебя потерял!.. Ты знаешь, что я только что чуть не умер! — Доброе утро, хороший мой! Почему так? — Ты была и опять пропала… — Родной мой! Я здесь… Я завтраком занималась… — она присела на край кровати рядом. — Поднимайся, любимый мой! Ты спал хорошо? — Я уже забыл, что можно так спать! Ещё бы вздремнуть! Аэлита поцеловала его в щеки. — Сейчас сходишь, покатаешься маленько и потом будешь спать сколько влезет! — О, да… — Юзуру, мне нужно уехать на каток раньше. Я маленько должна поработать. Ты справишься без меня? Но завтракаем вместе! — Ка-а-к! Я опять один… — Нет! Любимый мой! Ты не один! Ты теперь женатый человек! Ну что поделать, если жена работает. Ты сейчас поднимайся, умывайся… Позавтракаем. А потом я буду на катке. Ты меня не ищи. Я буду в секторе с цветочными детьми, чтобы ты знал. Родители прилетели. Мама написала. Они на трибуне будут, а я там. — Хорошо, что предупредила, а то бы я тебе по всему стадиону искал! — Потому и предупредила… Ну всё… поднимайся… Будет возможность, загляну в зал на разминку… Но думаю, это лишнее! Сосредотачивайся… Иначе меня Кикучи-сенсей больше на порог не пустит! — Да уж… Он такой! Упёртый! — Юзуру потянулся и распахнул одеяло. Аэлита увидела его во всей утренней красе! — Юзуру!!! Не шали!!! — она рассмеялась и попятилась назад, — я целый час макияж делала… — И для кого ты красоту наводила так рано? — Юзуру уже стоял рядом, абсолютно голый, обнимая её, и целуя, в промежутках между слов. — Для тебя! Чтобы ты проснулся и не напугался! — Да я чуть не умер, когда не нашёл тебя рядом… — Родной мой!.. Тебе надо разминаться, умываться, кушать… — Аэлита недоговорила, потому что Юзуру просто поцеловал её. Как же это было божественно хорошо! Его теплые губы, мягкие, нежные… И сильные руки! Которые крепко прижимали к сильному телу! Почему так обязательно нужно куда-то бежать… Когда так хочется отдаться этим рукам, этим губам, теплым ото сна, смотреть в терпкие глаза и видеть в них своё отражение… — Остановись, любимый мой! Ты ещё сегодня подвиг должен совершить!.. — Точно! Всё! Иду… Любимая меня не хочет! Отдамся льду! — И правильно! Зато дольше сохранишься! Всё! — Аэлита упиралась руками в сильную грудь Юзуру, мягко отталкивала от себя. Юзуру быстро принял освежающий душ, по пути в столовую размялся. Аэлита ждала его, чтобы вместе позавтракать и бежать. Ответственный день у Юзуру доводил её до состояния панической атаки. Она всю ночь не спала, так и пролежала, глядя на Юзуру, иногда проваливалась в забытье, но снова открывала глаза. Ей верилось и не верилось, что она вместе с человеком, глядя на которого сердце просто останавливалось, или неслось вскачь. «Мне надо успокоиться! Это не дело!» — Аэлита отрезала ножом кусочек омлета с зеленью и отправила в рот. Юзуру смотрел завороженно, как маленький румяный омлетный кусочек скрылся за дивными пухленькими губками. Аэлита заметила. — Юзуру! Прекрати пялиться! Ешь! — она погрозила пальчиком и деловито глянула на часы. Ещё пятнадцать минут и ей нужно было идти. В номере раздался телефонный звонок внутренней связи отеля. Аэлита ответила. — Юзуру! Миленький! Мне пора! Машина подошла. Я сейчас принесу второй ключ-карту. Аэлита вышла из номера и спустилась на ресепшен. — Доброе утро! Мне нужен второй ключ-карта от номера. — Сию минуту! — администратор глянул на Аэлиту и без лишних слов активировал второй ключ в её номер. — Благодарю! И передайте службе безопасности отеля, чтобы обеспечили нормальный проход спортсменам! Вы понимаете? — Да! Разумеется! — администратор тут же взялся за телефон, а Аэлита быстро убежала к себе. — Вот! Это твой ключ от нашего номера. А мне пора, родной мой! Я обещаю, что найду тебя на катке! — она обняла его за плечи, — не волнуйся! Я с тобой! Я — твоя! И это навсегда! — Спасибо! Это так замечательно! Я люблю тебя! Аэлита погладила его по голове, поцеловала и ушла, оставив Юзуру собираться на соревнование одного. Она ещё не созванивалась с родителями, которые прилетели в Хельсинки накануне вечером. — Мамочка! Я сейчас на каток еду! И буду вас ждать там. Как только подъедете, наберите меня! Я вас встречу и провожу на трибуну. Всё! До встречи! Аэлита неслась по коридору вприпрыжку, когда её буквально подхватил в воздухе Аймо. — Вау! Аэлита порхает по коридору! Так глядишь и взлетишь! — он покружил её и поставил. — И тебе доброе утро! — она хлопнула его по плечу. — А что такое случилось в мире, что Аэлита Конте пребывает в совершенно парящем состоянии? — Случилось, Аймо! Столько всего случилось… Даже поверить не могу… Пошли! Мне документы надо посмотреть! И кое-кого найти! — А кого это? — Любимого моего! — Бог мой! И это не я? Да? — Увы! Аймо! И ещё родители прилетели! На мужскую произвольную. Мне нужна твоя помощь, чтобы комфортно их разместить на трибуне. — Мне сказали — аншлаг! И что там такого? — Не что!!! А кто!!! — И я знаю! Три самолёта японцев! — Именно! Так что помоги мне! Пожалуйста! VIP-сектор, сам понимаешь! — А взамен? — Ого! А как же бескорыстная дружба? — Так я рассчитывал на любовь… — Аймо! Я замужем! — Ка-а-ак?! Аэлита рассмеялась и показала руку с кольцом Юзуру. — Ты же не носила!!! — А теперь ношу! Вот! — Но оно не обручальное! — И муж мой необычайный! Всё, Аймо! За дело! Так ты мне поможешь? — Конечно! Не волнуйся! Сейчас сделаю им пропуска! — Вот и славно! А я тебе закажу большую вкусную пиццу на обед. День долгий! Хартвалл Арена постепенно наполнялась зрителями. Особо фанатеющие приходили задолго заранее, потусоваться, обменяться последними новостями, и главное, постараться ухватить удачу за хвост и получить автограф. Юзуру традиционно появился в разминочной зоне за час с небольшим до соревнования. Его сопровождал сенсей, мать, представители федерации. Японские корреспонденты, равно как и фанаты, заняли свои места, пересматривали вчерашние отснятые фотографии и видео. Кикучи-сан деловито раскладывал гимнастический коврик, приспособления для разминки, периодически поглядывая на Юзуру. Это внимание не ускользнуло от парня. — Сенсей! Вы что-то хотите спросить? — Нет, Юзуру. Все вопросы после произвольной. — Хорошо, сенсей. Все вопросы после произвольной. — Юзуру поднял руку в стиле «дай пять». Сенсей звонко хлопнул в ответ. Оба рассмеялись и занялись разминкой. Одно мгновение — и Юзуру переменился, словно вывернулся наизнанку. Мир для него перестал существовать. Только цель! И он её видел! Кикучи всматривался в его глаза, украдкой вознося молитвы святым. В помещении, где разминался Юзуру, были и другие спортсмены. Кто-то уходил, кто-то заходил. Дверь периодически открывалась. Юзуру не обращал внимание на рокировку в зале. Так и не обратил внимания, когда Аэлита заглянула в приоткрытую дверь. Она сразу увидела место, где расположился Юзуру. Однако не стала входить. Лишь убедилась, что всё идёт своим чередом. Она закрыла дверь и шумно выдохнула. «Работает. Вроде сконцентрировался… Я пошла дальше…» Ей позвонил Джон, сообщил, что они прибыли в Хартвалл Арену. Аэлита бегом побежала встречать. — Ну-ка, ну-ка! Это что за круги под глазами? — Эмма критически осматривала дочь после первых радостных объятий. — Ай! Не спалось! Понервничала вчера… — Аэлита отмахнулась и добавила, — Сильно понервничала… — Понимаю… Мы поговорить-то сможем? Или ты сейчас занята. — Мамочка! Я предлагаю всё отложить до завершения соревнований. Сейчас это главное. А потом всё остальное. Вы не против? Эмма понимающе кивнула, а Артур приобнял дочь за плечи. — Ты с нами смотреть будешь? — Нет, папочка. Вы располагайтесь, а я буду в секторе внизу, с «цветочными детьми». Юзуру там должен меня видеть. Я обещала. — Ясно! Только сама вместо цветов на лёд не выскочи! — отец ласково потрепал её по голове. — Я постараюсь! — она кивнула. Всего-то около двух недель не виделась с родителями, а чувствовала, что соскучилась. Она заметила, что отец и мать тоже волнуются. И непонятно, от чего больше: то ли от предстоящего соревнования, то ли от событий последних суток. Благо здравый смысл преобладал, иначе бы забросали Аэлиту вопросами — нужными и ненужными. А ответить сейчас на них она была просто не в состоянии. Аэлита проводила родителей и Джона в VIP-сектор. Расцеловала всех и бегом побежала по своим делам. «Сегодня я с утра в бегах… Надо бы присесть… Что у нас там со временем?..» Аэлита посмотрела на часы, до начала соревнования было ещё полчаса. Она решила ещё раз заглянуть в зал для разминки. В узком проёме она видела, как разминался Юзуру. Он ходил из стороны в сторону, что-то напевал под музыку в наушниках. Кикучи был неподалёку, укладывал в свой рюкзак уже ненужные приспособления для разминки. Аэлита прикрыла дверь и пошла в свой кабинет. Аймо уже принёс протоколы с таймингом, подписанные фигуристами. Аэлита увидела подпись Юзуру и шумно вздохнула. — Слушай! Ты про мужа пошутила? — Аймо чесал затылок и устраивался за своим столом. — Да какие шутки, Аймо! Чистая правда! — Разыгрываешь?.. Ну-ну! — А я сейчас не поняла… Это ты ждёшь объяснений или как? — Просто я голову потерял от тебя… А ты про мужа… — Потерял, так поищи! Мы с тобой коллеги по работе до конца чемпионата. Это всё, Аймо! Я, честно говоря, хотела, чтобы мы были приятелями. Но вижу, что не получится. Чтобы раз и навсегда поставить все точки над i, скажу, что у меня есть любимый мужчина. Мы вместе. На днях, после чемпионата, официально оформим наши отношения. И он здесь! И ещё! Я не давала тебе повода для отношений. Это твои фантазии. Понимаю, что звучит больно. Но уж лучше так. Но бачату ты танцуешь великолепно! — Аэлита подмигнула. — Спасибо! — Аймо понурил голову и углубился в сетку тайминга. — Не грусти! Пицца с меня! Как обещала! — Лучше бы пообещала танец на банкете! — Аймо грустно улыбнулся. Аэлита пожала плечами, едва заметно улыбнулась и вздохнула. Волнение захлёстывало девушку. Каждая минута до старта отдавалась в голове гулким ударом. Аэлита никак не могла совладать с собой. Находиться в кабинете в компании вздыхающего симпатичного финна было невыносимо. Она набросила куртку финской сборной и вышла к арене. — Господи! Боже всемогущий! Вот это да! — Аэлита обвела взглядом трибуны. На них яблоку негде было упасть! Она отыскала родителей, помахала. Снова метнулась к залу для разминки. Заглянула в приоткрытую дверь. Юзуру прыгал на скакалке, а сенсей сидел на стуле как раз напротив двери. Он увидел Аэлиту в дверном проёме. Молча поднялся и пошёл к двери, знаком показал, чтобы Юзуру продолжал разминку. — О! Аэлита-сан! Добрый день! — сенсей поклонился. — Добрый день, сенсей! Как Юзуру? — Аэлита обняла Кикучи. — Работает! — Ох… Только я места себе не найду… — Девочка! Давай-ка отойдём в сторону. — сенсей отвёл подальше от входа в зал для разминки. — Послушай меня и посмотри на меня! — сенсей поймал блуждающий взгляд Аэлиты, — ничего особенного не происходит. Всё, как обычно! Солнце встает на востоке и садится на западе. Люди ходят на работу. Спортсмены соревнуются. Всё, как обычно! Будь спокойна, Аэлита! И все будут спокойны. Аэлита слушала сенсея, смотрела на его доброе лицо, искорки улыбки в уголках глаз и на душе становилось светло и спокойно. — Спасибо, Кикучи-сан! Вам пора к Юзуру! Обнимите его от меня. Я буду спокойна. — она обняла Кикучи и убежала на арену, оттуда уже доносились аккорды музыки первого выступающего. Кикучи вернулся в разминочный зал. Юзуру был сосредоточен и спокоен. Две недели назад астма напомнила о себе, скрутив его в жёсткий узел, лишая возможности вдохнуть и выдохнуть, поэтому доктор волновался за пациента не случайно. Но Юзуру никогда не придавал этому большое значение: было и прошло, он шёл дальше. Волнение доктору по понятным причинам добавляла неоднозначная ситуация с воссоединением Юзуру с Аэлитой. Как отразится это эмоциональное потрясение на выступлении, никто не может даже предположить! Кикучи просто молился, молча, истово. Юми-сан устроилась в уголке сектора вблизи с КиК. Она нервно теребила бахрому шарфа, кутаясь в его складки. Долго вглядывалась в трибуны, одну за одной линии кресел обшаривала глазами. Она искала родителей Аэлиты и её саму. Пятнадцатитысячная Хартвалл Арена была заполнена до предела. Юми видела своих соотечественников, с японской педантичностью готовящихся к выступлению спортсменов, раскладывая на коленях слоями в порядке выступления флаги государств. Улыбалась, когда видела фанатов с жёлтыми мишками разных калибров и вариаций. С низу до верху и по окружности то и дело мелькали желтые пятнышки Пухов. Да! Её сына любили! Почитали! За ним ехали на край света! Видео его прокатов раскладывали на кадры, а фото на пиксели, чтобы уловить нечто, фантом, который нес в себе Юзуру каждому, кто его любил. Она не ревновала сына к фанатам, но сильно ревновала к Аэлите. Словно Аэлита забирала его у неё, у мира, у фигурного катания! Юми поёрзала в кресле, укладывая удобнее свою объемную сумку. Её внимание привлекла стайка девочек из группы «цветочных детей» в одном из секторов, столпившихся в кучу около одной девушки. Девушка обнимала то одну, то другую, подавала игрушки. Потом всех собрала и усадила на скамейку. Видимо девчушки озябли, а девушка принесла несколько пледов и завернула ими продрогших девочек. Юми прищурилась, стараясь рассмотреть силуэт, который ей смутно напоминал что-то или кого-то… Но в финской форме она не могла узнать Аэлиту, точнее просто была не готова её там увидеть, потому что не знала, что Аэлита — один из спонсоров ИСУ. 152. Группа Юзуру уже появилась у створа ворот для выхода на шестиминутную разминку. Зал стонал, эхом разнося аплодисменты участникам. — А теперь, мои хорошие цветочки, садимся ближе друг к другу, чтобы не мёрзнуть! Работы будет много! Юзуру на льду! — Аэлита дисциплинировала разыгравшихся девчушек. — Он такой красивый! Принц из сказки! — белокурая маленькая поклонница в нетерпении приподнималась на носочки конёчков, чтобы лучше увидеть своего кумира. — Давайте смотреть! И готовиться. — Аэлита притянула девочку на скамеечку, укутывая теплым пледом. Тут она заметила, что Кикучи и Орсер стоят вместе. Сердце бешено прыгало. — Цветочки мои! Я пойду прикачу красный фонарь, чтобы вам теплее было. Она бегом побежала в нишу, где стоял фонарь. Ей помог рабочий прикатить его до скамейки и направил на зябнувших деток. — Вот! Теперь вам будет теплее. Спортсмены по очереди выходили на лёд. Но выход одного из них можно было угадать даже закрытыми глазами. Свод Хартвалл Арены должен был рухнуть, когда Юзуру коснулся льда и вылетел на лёд, едва касаясь его лезвиями. Он проносился вдоль бортика стремительно, чётко следуя своему ритму разминки. Публика нервно ждала первого акта спектакля от Юзуру — это абсолютно магическое действие снятия тренировочной курточки. Юзуру резко сдёргивал вниз молнию — зал стонал и замирал, чтобы разразиться воплями. Он подъезжал к тренеру, а дальше всё происходило, как в сцене с кроликом и удавом… И сейчас удавом был Юзуру! А шокированная публика — тем самым несчастным кроликом, который безропотно был готов просто сам вползти, впрыгнуть в пасть на свою погибель! Аэлита сидела спокойно, когда он проезжал мимо. Девчонки пищали от восторга. «Да…плохая идея! Они мне больше адреналина поддают! Лучше бы я с Аймо согласилась у КиК дежурить!» Юзуру видел её. От его цепкого взгляда не ускользнуло то, как она кутала девочек, что-то говорила, смеялась. Это тепло её рук он явственно ощущал сейчас. Он не забыл посмотреть на мать, традиционно поклонился ей. Разминка окончилась. Зрители сконцентрировались наблюдать грандиозную битву. Аэлита смотрела на него, стараясь не трястись. Она вдруг увидела в его костюме цвета той сибирской реки, что так поразила её. — Господи! Бог Всемогущий! Всевидящий! Укрепи его! Не оставь без помощи твоей!.. Эти или подобные слова проносились полушёпотом на Хартвалл Арене из разных уголков зала на разных языках. Юзуру проехал круг после того, как откатился от бортика, за которым с его Винни Пухом стоял Орсер и чуть поодаль Акира Кикучи. Юзуру быстро бросил взгляд на угол слева от жюри и КиКа, где в тёмно-серых пледах сидели «цветочные дети» и Аэлита. Он хотел увидеть её глаза. И увидел! Спокойный взгляд зеленоватых глаз грел, ласкал, обволакивал, даря ощущение безмятежности и уверенности. Таймер отсчитал последние секунды. Юзуру встал в начальную позу… Зал замер вместе с ним… Аэлита смотрела, не моргая. Ей всё также представлялась та могучая река, с бирюзовой, зеленоватой водой, которая несла свои воды вдоль скалистых берегов, не на минуту не останавливаясь, не замерзая в лютые морозы! Брызгая пеной его прыжков! Обдавая бирюзовыми искрами льда при приземлении. «Лети, мой лебедь! Лети над чистой рекой! Пари на сильных крыльях без устали, а воздух пусть поднимает тебя высоко! Оттуда, с небес, ты увидишь эту красивую реку, сильную, как и ты, прекрасную, как небо, где ты царишь! Ты всегда можешь напиться из её чистых вод! И увидеть своё отражение в её струях!» Каждый его взлёт в воздух при прыжке вырывал у неё сердце и воскрешал при удачном приземлении. Зал стонал, выл, орал так, что финальную дорожку Юзуру катал, почти не слышав музыки! Это было так же, как пять лет назад в Ницце, тогда он тоже музыку не слышал. Ошеломительно прекрасный и грандиозный прокат вошёл в историю каждой секундой. Аэлита рыдала в уголке за скамейками, а Юзуру сдерживал слёзы в КиКе. Табло с электронной беспристрастностью объявило о мировом рекорде. Публика заходилась от восторга, а комментаторы эмоционально передавали атмосферу на арене. Юзуру победно вскинул обе руки, криком вторя своим болельщикам, выплёскивая всё, что скопилось на душе, освобождая место для более важного в жизни человека — для любви! По пути в грин рум Юзуру традиционно перехватили журналисты. Он едва отдышался после проката, пот ручьями просто лил с лица, с волос. Борясь с волнением, с по̀том, с английским, он стойко перенёс журналистский блиц. Аэлита бежала в слезах по коридору, надеясь поймать своего лебедя хотя бы взглядом. Она понимала, что пока он в грин руме, его не увидеть. Тогда она решилась на авантюру. Под предлогом, что необходимо подписать кое-какие бумаги, она протиснулась мимо охраны с охапкой пустых листочков бумаги и бутылочек с водой. Юзуру ошалел, увидев её прямо в гринруме. Аэлита спокойно расставила свежую воду на столике, избегая попасть под прицел телекамеры. — Господа! Если вам что-нибудь нужно, скажите! Я буду здесь. — она встала в проходе. Юзуру смотрел на неё, лишившись дара речи. Аэлита решила отвлечь его внимание от себя тем, что заговорила с оператором. Благодаря тому, что она работала много дней уже на чемпионате, она перезнакомилась со всеми телеоператорами. — Вилли, ты меня не снимай!.. Перед тобой чемпион! — Ещё пять спортсменов… — неуклюже пытался возразить оператор. — Они не в счет! — Аэлита подмигнула Юзуру. Он немного пришёл в себя. Расшнуровал ботинки, давая облегчение уставшим ногам. Один за другим приходили фигуристы, вытесняя своими баллами имена в турнирной таблице. Лишь одно имя было незыблемо! Юзуру слегка передохнул и уже мог даже шутить с парнями, которые оставались с ним на диванчике перед оператором. Аэлита стояла позади оператора и видела неподдельную мальчишескую радость Юзуру. Ей нужно было уходить, и она двинулась с места, а следом с диванчика повставали фигуристы, готовые взойти на пьедестал. Аэлита проверила, выключил ли Вилли камеру. Действительно, Вилли начал сматывать кабель, чтобы переместиться к арене, снимать церемонию награждения. Юзуру вопросительно глянул на Аэлиту. — Юзуру, вам сейчас на награждение… — Аэлита растерянно смотрела ему в глаза, понимая всю комичность ситуации. Ни обнять, не расцеловать — ничего подобного она позволить себе не могла. Толпа народа заполнила все подступы к грин руму. — Я пойду…ой, поздравляю… — она пожала плечами, заливаясь румянцем, как школьница перед старшеклассником. Она отошла за импровизированную ширму и прислонилась к опоре, переводя дыхание. Секунда! Хоть бы одна секунда была, чтобы можно было его просто обнять. Всем можно, а ей никак! Его захлестнула круговерть чемпиона: награждение, интервью, бесконечные фотосъемки. До звона в ушах, до обморока! Аэлита села на диванчик, на то самое место, где минуту назад сидел Юзуру, нервно попивая свой напиток из бутылочки, следивший глазами то за ней, то за табло. Она дала волю слезам со всей силой. Ей пора было подумать о многом. Ни одна мысль не шла в голову. Она попила водички. «Позвони, как только сможешь!» — Аэлита написала сообщение. Вытерла салфетками лицо, как её кто-то тронул за локоть. Аймо подсел рядом. — Ты чего? Что-то случилось? — Всё нормально! Не волнуйся. — И что ты ревёшь? Может тебе автограф не достался? — Вот! Точно! А я-то думаю! Мне ж автограф не достался! — она нервно расхохоталась. — Идем! Скоро награждение! Они пошли по проходу к арене. Вдруг её окликнули. — Аэлита! Моя королева! Аэлита! Она оглянулась. Хавьер Фернандес с распростертыми объятиями бросился к ней. Обнял и чуть ли не подбросил в воздухе! — Ты как здесь?! Хотя, о чем это я!.. — Хави… — Аэлита опешила. Аймо стоял, разинув рот. Аэлита огляделась. — О! Простите! Хавьер, это Аймо-мой коллега. Мы тут работаем немного. Аймо! Это Хавьер Фернандес! Многократный чемпион мира и Европы. Парни пожали руки. Но ситуация была странной. Аэлите нужно было как-то определиться, с кем из них продолжить общение, потому что общение на троих не получилось бы. В глазах Хавьера читались прямые вопросы и удивление. И они требовали ответа или хотя бы какие-то комментарии. Аэлита обратилась к Аймо. — Аймо! Извини! Не сочти за труд, найди местечко поудобнее и потеплее, чтобы посмотреть награждение. Мы с Хави не виделись давно, хотя бы дай нам минут пять. Прости! — Прости, дружище! Но Аэлита права! Хоть пять минут! — Хавьер протянул руку и крепко пожал. Аймо отошел, понимающе кивая головой. — Господи, Хави! Как ты? — Моя королева! Я проиграл! Четвёртый! Только четвертый! — Ох, Хави! — Аэлита обняла его. — Ну теперь я понимаю, почему Юзу вытащил себя из подвала пятого места на пьедестал! Ещё бы! Ты такая красивая стала! Глаз не оторвать! Только похудела! — Хавьер её нежно приобнял, — пойдём к арене, я хочу посмотреть, как это везунчик там оправдывается! Они прошли ближе к бортику. Юзуру отбывал очередную повинность в КиКе на интервью чемпиона. — Ты куда пропала на целый год?! Я чуть было в лице Юзуру личного врага не нажил! — Хавьер, дорогой! Прости меня! Я виновата и перед тобой! Натворила дел, что не разгребу! — Ну не знаю! Пожалуй, я потребую компенсацию! Ты бросишь всех своих парней, включая этого белобрысого Аймо, и станешь моей девушкой! — Хави! Ты несносен! Вот как всегда!!! — Аэлита хохотала, пихая Хавьера в бок. — Не! Я — пострадавшая сторона вашей размолвки! Этот самурай мне всю душу вымотал, кишки на кулак намотал! Целый год, как в аду! Ты не представляешь, каково это было тренироваться и соревноваться с ним весь этот год?! А она хохочет! Всё! Смех закончен! Я забираю тебя себе! — он притянул её к себе, уверенно и властно. — Хави!.. Ты зато потом чемпионат выиграл! Но если сейчас Юзуру, не дай Бог, увидит тебя на расстоянии менее метра от меня, то разразиться международный скандал! Япония объявит войну Испании! И это будет самые мизерные последствия… — Аэлита отстранилась, призывая Хавьера к порядку. — Что я слышу! Так вы вместе?!.. Собственно, что я говорю! Если последствия воссоединения мы воочию наблюдаем сейчас! — Вы с Юзуру через чур предаёте большое значение роли моей персоны в том, что сейчас происходит. — Э-э-э… нет… Не скажи!.. Не умаляй своих достоинств! Не поверю! И даже не отнекивайся! Это твоя вина, что он на первом месте!!! Только вот почему ты в финской форме? — Такой порядок. Был бы чемпионат в Испании, была бы в испанской. — Не понял? — Надоело за счет Юзуру постоянно на соревнования проходить. Решила самостоятельно попробовать. — Ясно. Правду всё равно не скажешь. Так! Я хочу с вами посидеть! Давайте, я столик организую приватный! Посидим, пообщаемся. Вспомним наш тур по Японии… А? — Не буду обещать! Родители приехали… Столько дел, что просто голова кругом! Честное слово! Вот его бы ещё дождаться! Разберут же на кусочки! Куда только охрана смотрит!.. Может лучше на банкете… — Так там не поговорить… — Хави обреченно вздохнул. — Ты бы у Юзуру спросил! Он у нас — VIP! Когда его из лап выпустят? И самое главное, в каком состоянии! А то будет чуть живой! — Ага! Знаю я этого чуть живого! Хорошо! Дождусь награждения, выловлю, припру к стенке и не отпущу пока не согласится посидеть! — Хави! Ты безжалостен! В конце мая встретитесь на шоу! — Э-э-э! Перегорит всё! Настрой будет не тот. — Ладно! Договаривайся! А там уж, как выйдет! — Аэлита пожала плечами, давая понять, что она не будет вмешиваться. В это самое время на льду разворачивали ковровую дорожку, устанавливали пьедестал. Хавьер вздохнул, обернулся и увидел Брайана с Трейси. — Пошли! Поздороваетесь. — он потянул Аэлиту от бортика. — Здравствуйте! — Аэлита улыбалась самой обворожительной улыбкой, когда они с Хави подошли к тренерам. Трейси всплеснула руками, кинулась обнимать девушку. — Я так рада тебя видеть, Аэлита! — Спасибо! Я тоже рада очень! Поздравляю с победой! — Спасибо! — хором ответили Трейси и Брайан. — Ты как здесь и почему в финской форме? — Простите! Это долгая история. Если позволите, я позже расскажу обязательно. — Аэлита! Ты так похорошела! Раньше было глаз не оторвать, а теперь и вовсе! — Брайан радушно её обнял, — но, честно говоря, я не спал всю ночь, когда вы с Юзуру утром столкнулись в коридоре. — Ведь обошлось?.. — Аэлита виновато пожала плечами. — Ха-ха-ха! Можно сказать и так! — Орсер заливался смехом, — но седых волос добавилось! — О! Простите, Брайан! Я сама не ожидала! В этот момент зрители зааплодировали, и вся компания тренеров, Хави и Аэлита повернулись к КиКу, где Юзуру давал интервью. Он закончил, и судя по его растерянному лицу, его английский был плох. Брайан махнул рукой, показывая, чтобы подошёл к ним. Юзуру подошёл, всё ещё пытаясь переключить речевой аппарат на нужный язык. — Юзуру! Разреши тебя поздравить? — Аэлита наклонила голову на бок. — Ах! Аэлита! — Юзуру обрадовался и обнял её первый. Ему не хотелось её выпускать из рук, однако он чётко понимал последствия каждого своего жеста. Поэтому он лишь позволил себе громко сказать: Аригато! И только ей на ушко: Любимая! Аэлита тихо вздохнула. Огляделась, нет ли кого близко и только тогда сказала: «Позвони, как будет возможность! Мама с папой и Джон здесь. Я их ещё не видела, так что могу задержаться.» Брайан вопросительно посмотрел на парочку. Внешне всё было, как обычно. Финская девушка, явно тоже фигуристка, решила поздравить Юзуру. И только сведущие понимали, что это за девушка. Но ещё Брайан чувствовал чутьем тренера и опытного взрослого человека, что тут не всё так просто. Что между этими молодыми людьми существует такая связь, которую можно видеть воочию, буквально физически. Он улыбнулся, в глубине души радуясь своим догадкам. Из-за ширмы вышел Кикучи и щуря подслеповатые глазки, без того узкие, как щёлочки, пытался разглядеть знакомые лица. Юзуру увидел его и подскочил, взял за руку и подвел ко всей компании. Кикучи поклонился каждому. Аэлита ответила ему низким поклоном. — Сенсей! Поздравляю Вас с победой! Он расчувствовался, смахивая из-под очков слезинку: «Аригато годзаимас!» Аэлита просто обняла этого светлого человека. Её порыв подхватил и Юзуру! — Детки! Мои дорогие детки! — Кикучи счастливо смеялся, а Юзуру просто купался в счастье. Если бы ещё могла вся его семья сейчас стоять рядом! Распорядитель церемонии награждения уже обходил каждого призёра, чтобы проводить к месту выхода на пьедестал. Юзуру пошёл к своим соратникам, на ходу скинув куртку, ловко препроводив её в руки Брайана. Зазвучали фанфары. Вспыхнули софиты, ярко высвечивая дорожку и пьедестал. Юзуру взлетел на первое место под гром оваций. Счастливый! Красивый! Сияющий!