POV ХРИЯ

Начать, думаю, стоит с травы… С неё, наверное, в принципе всё и началось, когда я, будучи маленькой, сидела на влажной поляне и заплетала косу… траве. Тогда трава представлялась мне как длинные, красивые, изумрудные пряди, а в початках кукурузы я видела прекрасных принцесс. Это было уже после того, как я осознала, что такое смерть и темные тени, пролегающие у основания стеблей растений не ужасали меня, но почему-то сейчас, будучи взрослой, мне кажется уже тогда я что-то осознала. Я была просто ребенком, который сидит один в поле, под пасмурным небом, довлеющим над всем. Я очень ярко помню ту траву, но очень смутно помню, что ещё было или происходило вокруг. Был ли кто-то рядом со мной, шумел ли ветер, собирался ли пойти дождь? На самом деле, я бы даже не вспомнила этот момент из детства, если бы совсем недавно, сходив на первый пленэр, не «увидела» траву снова. Да, видеть траву каждый день — не значит видеть её, в том плане, в котором увидела я не так давно. Благодаря занятию рисованием на открытом воздухе в тот момент моё зрение уже было проницательным и вдумчивым, возможно более цепким, но не целенаправленным. То есть, у меня сложилось чувство, что это не я сталкиваюсь с неким явлением, но наоборот, оно встречает меня, притягивает мой взгляд, застает врасплох и откровенничает со мной. Результатом такой откровенности послужило то, что теперь я во всём живом вижу смерть, но вижу не как в перспективе: когда-нибудь оно умрёт, разложится, растает, перейдет в другое качество или погрузится во мрак. Та смерть, которая открылась мне, на самом деле и не мрачная вовсе. По-началу жутко пугающая, да, но излагаем дальше. Кажется, где-то у Тарковского тоже были похожие заметки о траве. С одной стороны его сталкер упал в заросли травы и приник к земле, как к чему-то родному, к чему-то, что наконец принесло ему долгожданные безмятежность и покой, но, с другой стороны, «покой» там ощущался и в другом смысле — покой как смерть. Трава Тарковского будто не имела корней, но обладала силой затянуть человека куда-то под себя, во мрак неизвестности. В моем случае ощущение ужаса от природы пришло не оттого, что мне представилось, как тени под травой поглощают меня, или как из кроны дерева, которая таинственно колышется и шепчет, протягивает руки неизвестная хтонь. А отчего тогда? Поболтавшись с этим странным чувством с пару недель, а попутно с этим получив пару еще более мощных впечатлений, я, наконец, могу объяснить этот ужас для себя, как ощущение конца красоты, конца любви и конца жизни. И этот простой ответ не пришёл бы мне на ум, если бы не те самые мощные впечатления, упомянутые выше. Поэтому далее пойдёт речь непосредственно о них. На самом деле, в последнее время я как никогда остро ощущаю, что все события в моей жизни связываются в один крепкий узел смысла. Такое бывало и раньше, но сейчас дошло до того, что мои недавние заметки заузловались в ни много ни мало, а в смысл моей жизни. И вот, с этого момента я могу начать делиться своими неописуемыми переживаниями от встречи с Музой, хотя, подобное понятие лишь отчасти годится для определения человека, под впечатлением от творчества и красоты которого я поняла смысл своей жизни, а возможно и жизни вообще. Так же сложно определить, я ли столкнулась с подобным, или же «оно» нашло меня. Скорей всего, и то, и другое, потому что с этим человеком, точнее с его творчеством, я знакома давно (вероятно, с 2018 года), однако недавно я открыла его по-новому, ну или он открылся мне. Возможно, так просто совпало, так же нельзя отрицать влияния многих факторов, перечислять которые здесь, я думаю, не обязательно, а можно и вовсе обойтись простым «так сошлись звёзды» — и это, пожалуй, лучше всего будет описывать ситуацию с моей точки зрения. Я просто пересматривала всё, что могла найти с этим человеком и как-то раз натолкнулась на момент, красота которого с моей точки зрения зашкаливала. И вот, именно в этот самый момент нечто заставило меня подумать о смерти. Почему я подумала об этом? — Я не знаю. Просто подумала, а дальше и увидела конец красоты этого человека, конец его Эроса и, наконец, его жизни, как ранее на пленэре увидела в траве. Казалось бы, ужас и сожаление должны были подкрасться, когда их не ждали, и какое-то время я действительно сожалела, но вместе с этим на меня нахлынула волна осознания того, что смерть — лучший катализатор жизни, катализатор красоты и катализатор любви. И вот, то самое ощущение смерти возвело красоту или даже красоту жизни этого человека в абсолют, который я не могу описать, но из-за которого все прочие красоты этого мира для меня с одной стороны стали понятнее, но с другой — померкли. Разумеется, под красотой этого человека не имеется в виду красота внешности или души, тут даже не имеется в виду он сам, но что-то другое, проходящее сквозь него. И здесь мне сложно сказать, смогла бы я увидеть этот абсолют, будь на его месте кто-то или что-то другое, или же нет. Думаю, тут опять же всё легче объяснить банальным «просто так совпало». Но как же идеально совпало. Настолько идеально, что, закрывая глаза, я все равно вижу свет, который проходит сквозь него, будто электричество сквозь воду. Закрывая глаза я вижу как минимум десяток картин, которые должны этот свет выразить, и здесь я, собственно, приближаюсь к ответу, в чём состоит смысл моей жизни. Ну, думаю, тут уже можно догадаться, что смысл моей жизни — рисовать. Мда, это стоило понять ещё в те времена, когда я плела косы из травы, но судьба так сложилась, что я пришла к этому смыслу только теперь. И тем не менее, я не считаю, что это произошло поздно и не жалею о тех лабиринтах, которые мне пришлось пройти по жизни, чтобы наконец выйти на прямую тропу. Как говорится, всему своё время, и моё время, наконец, пришло. Как никогда раньше я чувствую правильность своего выбора и уверенность в будущем. Разумеется в этом нашлись и свои минусы, к примеру, у меня случилось временное помешательство: я настолько сильно была впечатлена и сосредоточена на своём искусстве, что меня перестало интересовать практически всё помимо этого. Всё, чем обычно занимаются нормальные люди, вызывает во мне, в лучшем случае, равнодушие, в худшем — все эти бытовые вопросы, обязательства, вынужденная коммуникация с людьми и т. д. и т. п. для меня как терни на пути к звёздам. Далее, из-за своего помешательства я стала ужасно рассеянной, временно забыла о себе, да и сейчас, не слишком забочусь. Я снова начала курить, потому что дозы никотина помогают мне успокоиться и на некоторое время не сходить с ума от разрывающего на куски вдохновения. Также, я перестала обращать внимание на тело, ибо стало плевать, что с ним станет, ведь смысл моей жизни в искусстве, которое, как говорится в том афоризме — вечно, а вот жизнь коротка, и в связи с этим лучше успеть воплотить свои замыслы, чем тратить время на то, что по отношению к тому же абсолюту красоты, себя нисколько не оправдывает. К счастью это помешательство быстро прошло и сейчас я не настолько безжалостна к себе или презрительна к тривиальным человеческим практикам. Я могу потерпеть, если у меня кто-то или что-то встало на пути, могу относительно спокойно отвлечься на дела и даже провести около половины дня без ломки по рисованию. Не знаю, насколько значительны вышеперечисленные недостатки подобного жизненного ориентира, но абсолютно точно уверена, что достоинства их полностью редуцируют. Однако на этом ещё не всё. Казалось бы, найти смысл жизни дорогого стоит. То, что мне удалось — это определенно хорошо, не так ли? Я именно так и думала, пока с той же внезапностью, как и в момент встречи с Музой, нечто опять не заговорило моим внутренним голосом: — Хорошо, у тебя есть смысл жизни — рисовать, и не просто что-то произвольное, но, к примеру, абсолют красоты и свет жизни, а что будет, когда ты это нарисуешь? Я подумала про себя, что это невозможно. Абсолют красоты и свет жизни слишком невыразимы, повезет, если я смогу отразить в своих работах хотя бы крохотную часть подобного, так что мне незачем опасаться утраты смысла жизни, после завершения задуманного. — Но что, если повезёт и ты сможешь с десятой или пятидесятой попытки? — возразило мне нечто. И тут пришлось призадуматься. Действительно, в моей жизни больше не будет смысла, если в какой-то момент я почувствую, что достаточно высказалась. Причём такое уже однажды случилось из-за чего я не рисовала всерьез более трех лет. По логике, если сделано всё, что определяло смысл жизни, последнего больше нет и, следовательно, дальше начинается либо безжизненное, бессмысленное существование, либо поиск нового смысла. Оба этих варианта наиболее вероятны, но есть ещё один, который опять-таки внезапно пришёл мне на ум. Тотальный декаданс. Смерть. Что, если на секунду допустить существование некого предназначения или чего-то типа того? Возможно, каждому человеку в этом мире предназначена своя роль, сыграв которую до конца, он либо становится безжизненным телом, либо отходит на тот свет в буквальном смысле, с другой стороны, вполне вероятно, что это бред. Тут уж кто во что верит... Вопросы веры всегда спорные, так зачем вообще затрагивать эту тему? — Затем, что когда я встала за мольберт и начала рисовать абсолют красоты, я остро ощутила смерть, только на этот раз свою собственную. Я начала жить в соответствии со смыслом, описанным выше, начала осуществлять задуманное и именно это осуществление, именно постепенное выражение невыразимого начало приближать меня к концу. Так же как смерть природы или смерть Музы я почувствовала тень смерти, коснувшуюся моих глаз, несмотря на то, что в тот момент они горели как звёзды от переполнявшего меня вдохновения. Я отчётливо осознала, что картинами, на которых выражу невыразимое будет выстлан мой путь к концу, я почувствовала себя падающей звездой, но падающей не куда-то вниз, во мрак, а наоборот, летящей куда-то ввысь. В этот момент можно было бы опять-таки постараться быть сдержаннее и осторожнее с вдохновением, которое заставляет забыть о сне, еде и такими темпами может довести до выгорания, морального и физического истощения и т. д. и т. п., но нет. Я вообще такой человек, который легко впадает в крайности, помешательство, можно даже сказать, безумие. Поэтому, вместо того, чтобы приостановиться и успокоиться, я наоборот впала в состояние безумного служения некой высшей силе и начала высекать портреты Музы именно шариковой ручкой, каждым отдельным штрихом как бы подчёркивая, как бы выписывая и утверждая, что этот человек, а точнее ощущение, которое он мне подарил — самое прекрасное, что я видела в жизни. Я чувствовала, что это выражение приближает меня к смерти, однако тут надо заметить, что смерть тоже выступает катализатором. Ощущение смерти усиливает восторг от жизни, красоты, любви, творчества. Эти две силы — свет и тень, которые противоположны по своей сути, но всегда бок о бок друг с другом. Это диалектика, мать вашу, и это до смерти красиво! И теперь я так же пришла к пониманию, почему мысли о смерти застигали меня врасплох именно тогда, когда я была под сильнейшим впечатлением от чего-то прекрасного. Дело в том, что без сильной тени не передать яркость света, точно так же на ярчайшем свету обязательно проступит тень. Это очень похоже на ситуацию, когда чем-то сильно обрадованный или впечатленный человек в приступе счастья внезапно чувствует нотки грусти. Не знаю, случается ли подобное со всеми людьми, но со мной случалось нередко. И теперь я знаю, что это происходит из-за смерти, присутствие которой лучше всего высвечивают по-настоящему жизненные моменты. И это новая (на самом деле не новая, но просто пережитая) истина заставила меня по-новому взглянуть не только на природу, людей, жизнь одним словом, но и на искусство. Я вновь открыла для себя любимого композитора и теперь не могу остановиться переслушивать его Liebestod. Само название арии переводится как «смерть в любви», и если раньше я в большей степени воспринимала её как трагическую песнь, то сейчас в каждой пропетой Джесси Норман строке я слышу счастье и это яркое ощущение счастья, положенное на фундамент подвально-чёрной смерти изменило моё представление уже о трагедии. Ну и в заключении подчеркну, что смысл жизни в принципе теперь воспринимается мною как горящее негасимым пламенем стремление к смерти. Всё живое именно потому и живо, что смерть поддерживает его из тени. Та самая, свежая трава представляется мне особенно живой, потому что тень смерти словно выталкивает её на свет откуда-то из глубины. И, наконец, внезапный каминаут — смысл конкретно моей жизни отныне тоже состоит в ярком и творческом стремлении к смерти. Только не надо мне советовать обратиться к психотерапевту. Я не собираюсь кончать с собой, это сделают со мной мои будущие работы и далеко не сразу. Так что, живём!