Мир Пламени: Пламя Последствий

Благодаря Аоко уныние отпустило. Но спокойствие, окутывавшее душу в присутствии любимой, развеялось вместе с её уходом. Потом мейтантей со своим участием, за которое отдельное спасибо… Но положительные ощущения продержались недолго, вскоре им на смену пришли совсем другие. Сильнее и уж точно разрушительнее. Понимая в каком состоянии находится, Кайто старался держать себя в руках, но ноги сами принесли ко входу в подвал. Виновник сейчас находится там, в полной его власти… Выместить злость на том, кто был причиной всего происходящего, казалось очень заманчивым. До зуда в ладонях. Чуть поколебавшись, всё же направился вниз. С верой в собственную силу воли и твёрдость принципов, которые не позволят навредить беспомощному, пусть даже и врагу… слишком сильно. Потому, что сделать тому больно хотелось просто до дрожи. Случившееся с Сагуру определённо серьёзно, так что вчерашнюю опрометчивую клятву он не нарушит… С такими мыслями и спускался. Паука всё равно нужно проверить, вдруг придумал какую гадость и уже на полпути к её исполнению? Да и навесить своё настоящее пламя на клетку, муляж уже, должно быть, на грани затухания. Ожидания не совпадали с реальностью от слова «совсем». Вместо испуганного сородича, сжавшегося от звука шагов пленителя, его встречал надменный взгляд и королевская осанка умудряющегося выглядеть гордо даже в таком положении пленника. Желание причинить боль рывком выросло до почти невыносимых размеров. Но сначала всё же стоит попытаться поговорить. Кайто прошёл мимо, будто бы даже не заметив разыгрываемого для него представления, чем явно удивил своего будущего собеседника. Заговорит, так или иначе. – Итак, тебя послали по мою голову. – сказал, будто бы ни к кому не обращаясь, мирно перебирая на столе инвентарь для выступлений. Попытка хоть немного успокоиться. Не помогало. Ладно. – Кто? – развернулся и взглянул в глаза. Постарался сделать взгляд весомым, даже давящим. Но тот лишь приосанился. – Если ты думаешь, что я вот так просто выложу тебе всё, то ты заблуждаешься, мальчик. – едко отозвался Голдберг, сделав ударение на последнем слове. – Суметь меня поймать – это, конечно, достижение, но не думаешь же ты, что всё так и останется?! Что я останусь здесь, надолго… – предельно глумливая усмешка. – Ты, по всей видимости, и есть неуловимый Кайто Кид, смешно. Такой пацан и такое пламя… И всё равно, вся твоя сила тебе не помогла, если бы не тот светленький… – Заткнись! – рявкнул Кайто, сам от себя такого не ожидав. Враг же довольно улыбался, как будто на такую реакцию и рассчитывал; более того, она его порадовала. Надеется, что от злости он сделает глупость? Как бы не так! – Не смей даже упоминать его, ты, мерзкая тварь!.. – А то что? Оставишь мне ещё парочку ожогов? – откровенно нарывался пленник, чувствующий себя слишком свободно. – Или попытаешься морить голодом? Убить-то всё равно не сможешь, мальчик! – Да будет тебе известно, что я уже убивал. – на это заявление сородич на миг напрягся, но тут же вернул себе прежний снисходительно-издевательский тон: – Ты начал с вопроса, значит тебе нужны ответы. А я их не дам. И, как уже говорил, надолго тут не останусь. – усмешка. Попытка подготовить себя к провокации, которая прозвучит дальше, провалилась на первых же словах: – Итак, что же случилось с тем светленьким парнишкой? Старшеклассник-детектив Хакуба, пришедший на выручку вору… – Заткнись, заткнись, заткнись, заткнись, заткнись! – проорал, заглушая дальнейшие слова врага. Увы, заглушить собственную боль так не получалось. Душевная рана и так свежа, ноет и кровоточит без посторонней помощи… Забывшись, обнаружил себя вцепившимся в прутья клетки и рычащим как дикое животное. Как будто это он – пленник, зверь в клетке. Паук же откровенно наслаждался зрелищем. Одёрнув себя, Кайто отступил. Нельзя так реагировать, хотя и хочется. Нельзя поддаваться на провокации, позволять врагу чувствовать себя хозяином положения и, тем более, – так менять их местами. Как-то уж слишком вольготно себя чувствует пленник. И очень хочется стереть с этого раздражающего лица глумливое выражение: «Чем ещё ты меня развлечёшь?». Уже успев взять себя в руки, просто воплотил пламя, а не ударил им, как хотелось. Но и этого хватило, чтобы сбить спесь с врага, на лице испуг – отлично! Приблизив сплошную синюю стену, обернув ею и почти касаясь, наслаждался новым видом слишком дерзкого пленника. Такое нехорошее, мстительное удовлетворение. О, как этот мерзавец пытался держать лицо перед такой угрозой! Просто замечательный вид! А как заметался взгляд, стоило обнять чуть плотнее и раскалить, чтобы тот прочувствовал жар!.. – И ещё считаешь себя положительным героем. – уставившись в глаза, с дрожью в голосе и укоризной в тоне произнёс тот. – Издеваться над неспособным дать отпор… – Даже не заикайся о морали, мерзавец. – прозвучало похоже на шипение. – Или думаешь я не знаю скольких ты убил? Они тоже не могли сопротивляться власти твоих иллюзий. – Ну и чем ты в таком случае лучше меня? – снова осмелел, поняв, что этот подход работает. А потом и расхохотался над выражением лица парня. Да, это осознание оказалось очень неприятным и даже проявилось на лице. Не сдержался, снова повеселив пленника. – Вы все такие смешные, пытающиеся казаться хорошими людьми!.. Так предсказуемы, так легко задеть… – красноречивый взгляд на чуть отступившую огненную стену. – Может хватит ломать передо мной комедию, Паук? – с ударением на последнем слове. – Людей здесь нет. – Кстати, откуда ты узнал о моих делах? – последнее тот пропустил мимо ушей, очевидно, сочтя попыткой отвлечь. А потом сказал такое, что все мысли вроде: «Он правда не знает или снова дразнит?», вылетели из головы. – А, всё тот же детектив… Хакуба Сагуру… – Не смей упоминать его имя! – взревел раненным зверем Кайто и на миг утратил контроль над своим пламенем. И сила сделала то, чего он истово желал: огненная плеть широко стеганула по врагу, оставив не просто ожоги, а по-настоящему оплавив плоть. Предплечье, кисть, тыльная сторона ладони и щека, глаз не задело только чудом. Но враг не вскрикнул, только лицо на миг исказилось болью. Даже не потянулся к пострадавшим местам. Как можно быть таким!.. таким противоречивым?! Восхищать мастерством, пусть оно и направлено на зло, заставлять уважать за стойкость и волю, и в то же время так невероятно сильно бесить всем остальным! – Ты!.. Ты!.. – от едва сдерживаемой ярости ощутимо потряхивало. – Что же ты остановился? Продолжай. – тот смотрел холодно и зло. Не думал, что он сделает что-то подобное. Больше никаких насмешек, только ожидание, злость и ледяное презрение. – На мне ещё много целой кожи. – и всё равно провоцировал. О как Кайто хотелось продолжить! Но тогда и правда перестал бы отличаться от того, кого ненавидел. Всем сердцем. О том и сказал: – Ненавижу тебя, Паук. – уже взял себя в руки, даже голос перестал зло подрагивать. – Ты не представляешь насколько. И как сильно я хочу тебя убить прямо сейчас. – Так что же тебя останавливает? – снова насмешка. Очевидно, убедился, что бить больше не собираются. – Ах точно, – сделал вид, что вспомнил. – Тебе же нужны ответы. – и гнусно захихикал. – Ответы, которых я тебе не дам! – Не злил бы ты меня сейчас… – вкрадчиво проговорил. Пленник ничего не ответил, только сверкнул глазами. Видно, всё же не хотел повторения, как бы не бахвалился. – Ты прав, мне нужны ответы, но сделай я с тобой ещё что-то – перестану от тебя отличаться. Можешь считать это слабостью, но я действительно считаю себя хорошим. Потому не буду идти на поводу у тебя и своих желаний. Просто оставлю тебя здесь. А ещё это. – окутал прутья клетки своим огнём, напомнив: – Знаешь ведь, что будет, если дотронешься до моего пламени своим. – тут уж Паук лицо не удержал. Явно помнит. – Чтобы ты ничего не выкинул. Посиди, подумай над тем, что хочешь мне рассказать. – А когда будет обед? – насмешливо донеслось в спину. Пленник окончательно расслабился и вернулся к своей прежней манере общения. – Никогда. – буркнул Кайто себе под нос. Но его услышали, о чём возвестил ответ: – А, морить голодом меня вздумал? Ну удачи. Только, знаешь, это та-а-ак банально… – продолжение толком расслышать не удалось, ушёл далеко, а шумоизоляция в подвале превосходная. Долетали только отдельные слова и обрывки фраз, из них разум невольно выуживал смысл. Пленник заявлял, что голодом с болью его не возьмёшь и предлагал придумать что поинтереснее. Вылетев в дом, Кайто постарался отдышаться. Считай весь разговор вёл враг, так не пойдёт. К следующему разу стоит подготовиться получше. Сейчас же… нужно просто успокоиться. А ведь когда-то такая вещь как слишком сильные переживания казалась и вовсе невозможной для него. Всё связь с товарищем виновата. Воспоминание кольнуло болью и он поспешно начал думать о другом. О том, какое приключение получилось у них с Аоко и толстяком этой зимой. И почему вспомнилось? А, точно, из-за слов Паука. Понятное дело, обладатели второго облика на порядок выносливее людей, без сна и пищи могут обходиться приличное время. Это он по собственному опыту знал. То же относилось и к боли – болеть переставало почти сразу, тут главное не забыть и не потревожить, что очень даже бывало. Этим Голдберга не пронять… А как насчёт воды? Человек без воды протянет максимум неделю, но это первое, что сказывается на организме, первее голода. Можно попробовать, но что-то подсказывало – не выйдет. Может это и были потуги некстати проснувшейся совести – без разницы. Так всё равно будет долго, а узнать нужные сведения хотелось поскорее. Уверенность в надёжности своего логова – это одно, а проверять её, когда пропавшего иллюзиониста начнут искать всерьёз – совсем другое. Лучше не доводить до такого и решить дело быстро. Но как? Ничего дельного на ум не приходило. Нестрашно, время есть, его теперь хоть отбавляй ввиду того, что спать в ближайшее время не придётся. Когда засыпаешь – пламя гаснет, чего нельзя допустить. По крайней мере в ближайшее время. Нужно быть настороже, если пленник всё же решится попробовать просунуть свой огонь меж прутьев клетки. Сразу ударить каким-то сильным чувством, отбив всякую охоту повторять. Не спать несколько суток кряду – подумаешь, испытание! А чувство, которым он будет бить, уже заготовлено, оно стало только ярче и острее в свете последних событий… Один только вопрос остался: на что потратить ночь? Настроения на фокусы нет никакого, остаётся только одно – работать над пламенем. Утром пятницы собирался в школу уставшим, но довольным. Улучшение собственных навыков – всегда повод для радости, даже если небольшое. Пока шли, Аоко обеспокоенно заглядывала в глаза и вообще осматривала с целью убедиться, что он в порядке. Но сегодня Кайто уже намного лучше держал себя в руках и выглядел почти хорошо. Даже не сомневался, что обмануть предначертанную не получилось, девушка скорее сделала вывод: раз способен держать лицо, то всё не так уж плохо и он пока справляется. Потому и не спрашивала. Сегодня уже никто не делал поблажек выглядящему как обычно парню, к чему он отнёсся равнодушно и спокойно отвечал на все вопросы учителей. Остаток урока можно было смотреть в окно или в тетрадь, расслабляя мозг и ни о чём не думая. Тоже отдых и, раз другого в ближайшее время не предвидится, нужно пользоваться каждой возможностью. Вот он и пользовался. Всяко лучше, чем слепо таращиться на единственную пустую парту класса, выворачивая шею – поймал себя пару раз за этим занятием. Как по учебнику: уныние, гнев, вот теперь отрицание… или в другом порядке? Странно осознавать, что горюешь о том, кто не умер. Но какой смысл лгать себе, это ведь, считай, то же самое. Гонял такие мысли и старался отдыхать. Расслабляться получалось вплоть до того момента, как в класс вошла отсутствовавшая на первых уроках Акако. С этого момента все мысли переключились на неё, вылившись в вопрос, заданный сразу как появилась возможность. Вернее, не вопрос, а просьба – о подсказке, хоть какой. Чуть поразмыслив, явно взвешивая каждое слово, та произнесла: «Вспомни, с чего всё начиналось». Как всегда без уточнений, что начиналось, когда начиналось… Как и просил – подсказка. До остального, будь добр, додумывайся сам. Раз ведьма считает, что этого ему хватит, чтобы понять – то его хватит. Поблагодарил и отправился думать. Когда из суток убирается сон, времени на всё стальное становится очень много. В том числе и на разнообразные размышления. Как ни гнал от себя эти мысли, а они всё равно возвращались и находили лазейки для проникновения в, казалось бы, неприступной защите разума. Устав гонять от себя воспоминания и прочее, касающееся друга, Кайто отправился в подвал. Может, сегодня Паук будет посговорчивей? Оказалось нет, не будет, что стало ясно с первых же слов: – Если я правильно понял, с ним что-то случилось? С тем светленьким пацаном-детективом, на чьё имя ты так неадекватно реагируешь. – снова смотрел прямо и вызывающе, снова улыбался так, будто говорил: «Давай, поиграй со мной, если не боишься проиграться в пух и прах». Ничему жизнь не учит. Ну так ожог на щеке и руке уже практически не виден и наверняка давно перестал ощущаться. Почему бы не нарываться снова? Но благодаря тому, что пленник не назвал имени, сдержаться удалось, пусть и не полностью. Остаток прорвался в: – Ты!.. – но вспышка ярости как-то быстро улеглась, не найдя за что зацепиться. В глазах врага не было насмешки, не смотря на растягивающую губы улыбку, только вопрос. Просто желание знать. Вспоминая себя в тех же обстоятельствах, оглушённым чужими чувствами, допускал, что тот действительно не помнит произошедшего или помнит очень смутно. Счёл нужным просветить: – Ты отобрал у меня друга. Даже больше, чем друга, самого близкого человека, который только может быть у любого из нас. – снова проигнорировав намёк на нечеловеческую сущность, тот открыл рот с настолько явно написанной на лице темой для подколки, что захотелось предупредить: – Только попробуй съязвить о сбое и я не знаю, что с тобой сделаю. Одной огненной плетью не обойдётся, уж это я могу тебе обещать. – пленник закрыл рот и отвернулся, изображая оскорблённое достоинство, но от Кайто не укралось осторожное поглаживание запястья, там, где прошлась плеть в прошлый раз. Повреждения хорошо зажили, оставшиеся следы лишь немного отличались цветом от остальной кожи. – Это совершенно особая, иного рода связь, не имеющая ничего общего с тем, что ты там себе представил. – всё же пояснил. Пусть и враг, а не хотелось, чтобы продолжал так думать. Судя по лицу, тот остался при своём нении, но получить ещё раз огненной плетью не хотел, потому оставил своё мнение при себе. – Я его… убил? – впрочем, этот вопрос всё ещё интересовал Паука. Спрашивал осторожно, с опаской и напряжённостью во взгляде. Не потому, что убил кого-то, это дело для наёмника привычное. Скорее от осознания того, что с ним сделают в таком случае. – От удара головой он лишился памяти. Части. Той, которая была важнее всего. – голос не дрогнул, можно собой гордиться. На это пленник ничего не ответил, только едва заметно выдохнул. Всё верно, если бы Сагуру тогда погиб… даже представить не получается… но одно совершенно точно – виновник тоже живым бы не ушёл. – Так что ты всё же лишил меня друга, пусть он и остался жив. – подытожил. Тот молчал, видимо, не знал, что полагается говорить в подобных случаях, ведь пленивший его «мальчик» оказался способен ответить пламенем, а ощущать его снова Пауку явно не хотелось. Воспользовавшись тишиной, Кайто прошёл к стеллажам со всеми своими принадлежностями, реквизитом Кида. Провёл взглядом по полкам и неожиданно понял, о чём говорила Акако. «С чего всё началось» – это о кинжале! Ножик содержит какую-то подсказку или он поймёт что-то, взяв его в руки? С некоторым даже трудом припомнив, куда засунул проблемное оружие, полез доставать. Пленник пока воздерживался от комментариев, но чувствовалось, что это ненадолго. Снова увидев клинок, поморщился. Засохшая кровь совсем не украшала благородно поблёскивающий металл. Вспомнил собственное ранение, собственно, и оставившее такие следы, а вспоминая, протирал тряпочкой. Вот, так намного лучше, чистый кинжал куда красивее грязного. И хорошо, что не заржавел, а то в крови достаточно воды… И сегодня рукоять оружия как-то удивительно удобно лежала в руке, как никогда раньше. Странно. Но всё же приятно, а не наоборот. Хоть что-то положительное во всём, творящемся вокруг. – Знаешь, что это? – показал пленнику, ни на что особо не надеясь. Задачей наёмника было доставить Кида куда надо, а не выпытывать информацию и не добыть и принести сразу кинжал. Люди, стоящие за всей этой историей очень осторожны и наверняка не хотели бы, чтобы их тайны попали в чужие руки. Наверняка местоположение клинка выпытывали бы сами… Если Паук всё же наёмник от людей, а не посланный сородичами чистильщик. – Понятия не имею. – буркнул тот в ответ. Ожидаемо… А потом добавил: – И мне не нравятся эти твои намёки. Что ты причисляешь меня к каким-то неведомым существам. Считай себя кем угодно, только меня в это не впутывай. – Хочешь сказать, ты не из чистильщиков? Тогда зачем охотился за мной? – самое время проверить часть догадок. – Я… – начал тот и осёкся. Посмотрел подозрительно-подозрительно, поняв, что он пытался сделать. – Не понимаю, почему ты думаешь, что отрицание своей сути тебе поможет. – продолжал как ни в чём ни бывало Кайто. Жаль, конечно, что сорвалось, но что поделать. Остаётся только продолжать. Может, окольными путями удастся что-то выведать? – Я знаю, что ты не человек, ты знаешь, что не человек… к чему этот спектакль, Паук? –выделил голосом прозвище. – Я – человек! – даже немного занервничал тот. Либо так хорошо играет, либо и правда… Да нет, быть того не может… Как можно такого о себе не знать? Значит, придуривается. – Правда? – теперь пришёл его черёд глумливо ухмыляться. – Тогда что это такое? – с этими словами немного развернул ауру и надавил, совсем чуть-чуть. При той разнице в силе, что была между ними, Голдберг застонал и тут же удивлённо распахнул глаза, прислушиваясь к себе. – Ну и какой из тебя человек после этого? – усмехнулся. Видеть врага растерянным и даже испуганным оказалось очень приятно. – Ты чувствуешь это сейчас, чувствовал и тогда. Люди, к твоему сведению, этого не ощущают. – Что это? – пытался выглядеть строго и собрано, но мелькающий в глазах страх выдавал с головой. – Да, вот и я спрашиваю, что это такое? – подхватил, продолжая насмехаться. – Сидит тут у меня в подвале чистильщик и внаглую заявляет, что не знает вообще ничего, даже о том, кто он на самом деле. – Я человек! И не чистильщик!.. – рявкнул пленник и тут же понял, что проговорился. Но было уже поздно. – Значит, ты всё же не от них… – сделал вывод Кайто и задумчиво нахмурился, вертя в руках кинжал. Заметил и отложил в сторонку. Потом глянул на Паука, вспомнил о материальности пламени, свойствах ножичка… да и спрятал от греха подальше, скрывшись за завесой из собственного огня. Потом подумал ещё раз… снова достал, замотал в тряпочку, сунул в карман. – Итак, тебя послали люди. Ты же наёмник, вот и наняли найти Кида, схватить живым и по возможности целым, после чего привести в условленное место и позвонить, так? – Нет. – буркнул тот, отвернувшись. Неужто обиделся на то, что спровоцировали и провели, вызнав информацию? Потрясающе. И сейчас пленник наотрез отказывался сотрудничать. Ладно, время есть. Почему-то хотелось добиться всего «честно», а не просто придавив аурой. Это казалось… слишком простым. Хотелось, чтобы тот раскололся по-настоящему, а не выдал требуемые сведения под давлением ауры более сильного. – Значит, оставлю тебя подумать ещё какое-то время. – закруглил разговор. – И, знаешь, я не шутил. Ты правда не человек, так же, как и я. – добавил напоследок и ушёл, оставив пленника осмысливать новую информацию. Заходившая вечером Аоко рассказывала, что детектива оставляют в больнице до конца недели. Кайто молчал и просто наслаждался её обществом, унимающем все боли и тревоги. Девушка и не настаивала на диалоге, выражая свою поддержку делом, а не словом. Он тихонько млел под пальцами, зарывшимися в его волосы и поглаживающими кожу головы, от удовольствия хотелось мурлыкать. Подобравшийся Ватсон молчаливо попросил свою порцию ласки, ткнувшись в руки… Так и сидели какое-то время, расслабляясь и восстанавливая душевное равновесие. Бодрствовать вторую ночь подряд оказалось очень скучно, на порядок скучнее первой. Всё не удавалось себя занять. Ничего не хотелось и в итоге он занялся тем, что стал медитировать на кинжал. Как забрал тогда из подвала, так и носил в кармане, почти забыл о нём, вспомнив только когда затребовавший обнимашек сокол ткнулся крылом во что-то твёрдое и очень заинтересовался. Пришлось показывать. Птиц изучил клинок, клюнул пару раз и ничего не сказал, в смысле, не попытался дать понять. Неожиданная реакция, если честно. Ожидал чего-то более… чего-то более. Даже так сомнений не оставалось, об этой вещи говорила ведьма, значит нужно понять что-то о ножике. Потому и разглядывал, вертел и так, и эдак. Потом надоело, да и начавшая накапливаться усталость давала о себе знать, следовало отдохнуть. Насколько получится. Подперев голову руками, Кайто уставился на клинок и позволил сознанию погрузиться в полудрёму – всё, что можно себе позволить, не прервав воплощения пламени. К тому же на грани сна и яви порой приходят не только интересные мысли, но и озарения. Сейчас не помешало бы.