The eyes will never lie

      Начало года — это всегда сложно. Справляться с учёбой, когда хочешь спать — невыносимо. Вот и сейчас, сквозь сон и ломоту во всём теле от нежеланного поднятия с тёплой кровати, Дина медленно вышагивает по уже знакомому коридору школы. Иногда девушка завидует портретам на стенах, ведь им можно спать спокойно и уверенно посылать всех, кто посмеет их тревожить. Как же завидно.       Тут и там уже снуют такие же сонные ученики. Уроки утомляют так, что уже после первой недели обучения хотелось выйти в ближайшее окно. Но всё время кто-то мешал это сделать. Вот и сейчас осеннее утро, с его относительной тишиной, нарушает крик кого-то из дебилов. На застывшую Дину сломя голову летит знакомое тело. Рабастан Лестрейндж был избран стать тем, кто будет вносить разнообразие в спокойную жизнь Дины.       Когда они только познакомились, она даже и подумать не могла, что это приведёт к уже четырёхлетней дружбе. Хотя, сначала она сомневалась, что их общение и неделю продержится. Парень был на год старше и часто говорил, что, будь кто-то интереснее, он давно бы забыл про Дину, но она прекрасно понимала, что говорит он это только для того, чтобы позлить. И у него это плохо получалось. Иногда было смешно наблюдать за его потугами, но всё же превзойти сарказм девушки ему не удалось.       — Душечка! — и снова это ужасное прозвище. Рабастан расплылся в улыбке, не сбавляя темп. Вот осталось несколько шагов и…       — Нет, — только и успела сказать Дина он упал на неё сверху, придавив к полу, так, что можно было услышать хруст костей, ну или того, что там осталось. Крик послышался, вроде бы в одном ухе, но разошёлся по всему телу.       — Как же я соскучился, ты бы знала! — в следующей момент Дина стояла на ногах, тесно прижавшись к мужскому телу. — Прости же меня, как я мог оставить тебя на целый день, — чуть ли не плача сказал Рабастан. Да что же это такое.       — Раб, я сейчас задохнусь, — фраза кое-как вылетела и была услышана. Парень в тот же миг отпустил её. — Ты что головой стукнулся? Или всё же моё заклинание пришибло что-то?       — Ну почему у тебя не возникает мысли, что я просто рад тебя видеть? Злюка, — улыбка расцвела на лице. Что-то тут не чисто.       Но, вроде, ничем не воняет, да и никто, кажется, не косится. Что же этот полудурок задумал?       — Ну, ладно, я пойду, а то ты, смотрю, не сильно хочешь меня лицезреть, — развернувшись на пятках, Лестрейндж быстро направился дальше, не дождавшись ответа. И тут всё стало на свои места.       — Oh, bastardo! Стой немедленно! — и в тот же момент Рабастан сорвался на бег, пытаясь спрятаться между учениками. Дина бросилась за ним, стараясь не потерять кудрявую макушку в толпе. —Раб! Убью! — пока неслась по коридорам школы, Дина проклинала друга на всех языках, что знала. Рабастан, в очередной раз убедившись, что злить девушку — себе дороже, убегал со всех ног. Смех раздавался по всей школе. — Стой немедленно, сучонок! — заорала Дина по-русски.       — Попробуй догони, душечка! — как раз в это время из-за поворота спокойной походкой вышла профессор МакГонагалл. Не успев остановится, Рабастан почти врезается в профессора, чем вызывает пару невнятных восклицаний проходящих мимо учеников. Пролетев в дюйме от профессора, Рабастан влетает в стену. Дина, удивлённая везением друга, остановилась посреди прохода и тряслась от едва сдерживаемого смеха.       Профессор МакГонагалл даже и слова не успела сказать, как Лестрейндж поднялся и понёсся дальше.       — Простите, профессор! — только и успела сказать Дина, пробегая мимо декана. Та же смотрела вслед и качала головой, явно понимая, что после эти двое получат выговори и снятие пары баллов с факультетов.       Один коридор сменял другой и так почти до Большого зала. Сейчас было время завтрака, а потому народу там было много. Девушка прорывалась сквозь толпу с помощью локтей и попала кому-то прям между рёбер так, что парень чуть не взвыл от боли.       — Ты что делаешь, лиса? — голос затерялся среди других, оставляя недовольное лицо Сириуса Блэка и его лучшего друга Джеймса далеко позади. Сейчас разбираться с ним времени не было. Главной целью был Рабастан.       Через несколько поворотов они оказались в тупике, так что отступать было некуда. Чтобы перевести дыхание Дина выпрямилась и, тяжело дыша, смотрела на друга так, как смотрят на добычу хищники.       — Ну, что? Бежать некуда. Отдавай, — она протянула руку вперёд, требуя по-хорошему отдать то, что он забрал.       — Ох, ладно. Только сначала… — минута молчания поднимала интерес к тому, что же он скажет. — Ты признаешь, что я лучший загонщик во всём Хогвартсе и я отдам тебе её, — в кулаке была зажата палочка из английского дуба.       — Чтобы я сказала что? — карие глаза полыхнули злобой, та толика веселья пропала. Ну всё. — Никогда.       — Ох, ну, тогда, я оставлю палочку у себя. Конечно до того момента, пока ты не признаешь, что я лучше, — самодовольная ухмылка стала шире.       — Акцио палочка, — древко вырвалось из кулака и переместилось к тому, кого не услышали ребята. Чуть дальше по коридору стояла девушка с короткой стрижкой в змеиной форме. Ну, что ж, вот и подмога.       — Рия, — улыбнулась Дина и подскочила к подруге, забирая палочку и обнимая девушку.       — Ну так же не честно! Форет! — Рабастан нахмурился, план провалился и виновна в этом его же сокурсница. Он подошёл к всё ещё зло смотрящей Дине и протянул руку. — Ладно, на этот раз ты спаслась, но не думай, что так будет всегда, — Дина взялась за руку и сильно сжала.       — Не переживай, в следующий раз ты просто так не уйдёшь, — строго проговорила гриффиндорка. Она отступила и освободила дорогу. Рабастан медленно прошёл мимо и через несколько шагов остановился, и посмотрел назад, улыбнувшись.       — Увидимся завтра, — он помахал рукой на прощанье.       — Конечно, — повторила за ним движение Дина.       Оставшись одни в коридоре, девочки посмотрели друг на друга и засмеялись.       — Да уж, давно я не видела, как ты носишься по коридорам, — озадаченное лицо Рии сделало своё дело. Одышка стала чаще, а сама Дина осела на каменный пол. Прохлада прошла по рукам и ногам волной мурашек. Лицо покраснело, а рука переместилась на грудь, в голове до сих пор звенело. Как она всё ещё находится в команде — неизвестно. Если бы Джеймс сейчас увидел сестру в таком состоянии — заставил бы бежать кросс. Капитан команды на то и капитан. Но всё же тренироваться в воздухе и на земле — это очень большая разница. Капля пота одиноко стекла со лба. Палочка приятно жгла кожу правой руки, лежащий на полу и убирать её не хотелось.       — Мерлин, как же это тяжко для меня. Не люблю бегать, — заключила Дина, иногда между словами пропуская вздох. Голова заболела от неудобной позы, так что пришлось встать с помощью протянутой руки. — Спасибо, — улыбнулась Дина. — Как ты тут оказалась?       — Регулус сказал, что по коридорам пронеслась одна парочка — сразу понятно, кто это был. Всегда думала. что старшие курсы должны быть умнее, но, видимо, ошиблась.       Дина испустила смешок и прикрыла рот кулаком, странная привычка, закатив глаза.       — Есть один плюс в этой беготне — я больше не хочу спать, — Между борьбой и друзьями Дина выберет сон.       Сон дарил то, чего не хватало иногда в реальном мире — спокойствие и надежду на что-то. Самая любимая её часть — это те самые сны, в которых фантазия гуляет по полной. Каждый сон был записан в блокнот с серой обложкой и этот блокнот хранил всё. Начиная от снов и заканчивая секретами покорения мира. Блокнот знал почти каждого. И владелица тоже — главная сваха не дремлет. В мире страстей хочется любви, вот и молодые волшебники стремятся познать её в стенах школы, но многие боятся действовать, потому и идут к мастеру. Мастер помогает решить вопрос смущения и облечь признание в слова. Многим это помогает, но, правда, были и провальные пары, ну, тут уж извините, мастер не всесильный.       — Мда… Но мне интересно, что же так задело мистера Блэка, что его крик был слышен в дальней части здания? — глаза Дины округлились от удивления. В них отразилось разочарование от того, что не весь магический мир услышал этого паршивца.       С Сириусом у Дины были очень натянутые отношения. Соединял их только Джеймс, и то когда за шкирку приведёт одного и второго. Их очень сложно увидеть вместе, а когда это происходит — слышны только препирательства. Они не поладили ещё на первом курсе, когда Сириус случайно пролил горячий шоколад на двойняшку друга. С того всё и началось — косички и жвачка, суперклей на стуле и пахнущая мокрой псиной одежда. После колкости стали обиднее, но оба этого не понимали и продолжали бить друг друга, а Джеймс разрывался, пытаясь остановить этот ужас. Римус хоть как-то пытался угомонить этот цирк, но выходило с точностью до наоборот.       Ночные вылазки стали казался невыносимыми, чёрный пёс всё время пытался укусить Лису за хвост, а она в долгу не оставалась — кусала за уши и лапы, когда Бродяга этого не ожидал. Лиса всё реже стала выходить с ними, на что очень обижался Джеймс, так как сестра где-то не с ним. Римус же говорил, что это рано или поздно прекратится. Но, вот уже четвёртый курс, а ситуация не улучшалась.       — Нужно было ему ещё и ногу отдавить, — выдала Дина, хитро смотря на Рию. Девушка же в свою очередь закатила глаза, показывая своим видом, что это ребячество надоело не только ей. — Я выиграю в этом сражении.       — Мне давно кажется, что это уже не просто игра, — удар ниже пояса. Как так можно.       — Ах, — Поттер схватилась за сердце. — Было обидно.       — Ничего, не лопнешь.       — Бездушная душнила, — девушка высунула язык и сощурила глаза.       Форет пальцем провела по своей сумке показывая значок со словом «душнила».       — К Вашим услугам.       Улыбка расползлась на лице Дины. В этом месте только Рия и спасала от уроков и ворчания профессоров. Если бы у Дины спросили, с чем ассоциируется у неё Форет, она бы сказала — холодная вода, спокойная и удушающая взглядом. Поттер часто видела как ученики в страхе разбегались от девушки, взгляд которой отражал разочарование и сожаление. Ох, Дина всегда знала причину. Тоже где-то бродила с грустной миной, но уже по другому поводу. Ха, Джеймс часто говорил, что подружка сестры странная, за что потом и получал затрещину. Брат часто норовил сказать или крикнуть что-то такое, но его затем часто отправляли в больничное крыло, и его примеру следовал и его друг-придурок, но тут уже другая история. Там уже сама Рия давала псине по хребтине. И Дина откровенно этому радовалась. Сама она к нему подходила только на поле или во время спора.       — У нас сейчас совместно? — наверное, единственный человек, который всегда помнил расписание это Рия. Как бы не пыталась Дина его запомнить, всё равно забывала. Наверно мячи на поле прилетали в голову и от этого ничего в ней надолго не задерживалось. А, может, дело было в другом — Поттер это не нужно. Эти уроки всё равно в жизни не очень понадобятся, но и просто уйти она не могла, хотя очень хотела. — Я снова забыла, — она очень опечаленно посмотрела на подругу. Или постаралась сделать так, чтобы это выглядело, как печаль, но получалось плохо.       — Поверь, я этому не удивляюсь уже давно.       Было бы странно, если бы эти двое не знали друг о друге почти всё. Ещё на первых курсах были моменты, когда у девушек мозг работал на двоих, а сейчас это уже обыденность.       — История магии. Твоё любимое, — глаза Поттер засветились, история магии была действительно любимым уроком из всех.       Копаться в прошлом было интересно, но больше это помогало отвлечься от суеты. Интересные факты и легенды — всё перемешивалось и составлялась картина мира. Вся нелюбовь к людям у Дины появилась тоже благодаря этому предмету, смотреть и слушать, на что шли маги и магглы ради знаний было ужасно, хотя многие не понимали причём там были магглы, но Дина осознавала, что, если не они, то и всего остального мира и магии бы не было. Всё взаимосвязано. Правда, такие заумные мысли появлялись в её голове очень редко. Подняв руки к потолку девушка радостно подпрыгнула.       — Утро налаживается.       — Сильно не радуйся, у тебя потом зельеварение. — ну вот, надо было ей это сказать, всё настроение и настрой на нормальный день прошли быстрее скорости света. Дина нахмурилась, смотря на повеселевшую Рию.       — Гадина.       — Пойдём, — весело протянула Форет, хватая поникшую подругу за локоть и ведя в сторону кабинета.       Очень удобно, что Лестрейндж прибежал на нужный этаж, а потому идти недолго. За окном уже во всю пели птицы, а деревья медленно меняли свой летний наряд на жёлто-оранжевое убранство осени. Осень Дина считала самым лучшим временем для печали. Эта странная дрёма перед зимой — страшно завораживающая. Осень тоже входила в список ассоциаций с Форет. Страшно завораживает.       Пройдя ещё один поворот, они увидели группу учеников, которые ждали урок. Вот любимая компашка Дины состоящая из Джеймса, Римуса и пса. А возле подоконника сидела несчастная парочка — Эванс и Снейп, унылая картина. Дина всегда считала их странными, а болезнь Джеймса этой рыжей так вообще отбила желание с ней общаться. Эванс считали умной и прекрасной волшебницей, не смотря на её маггловское происхождение. У Поттеров никогда не было — ну, или по крайней мере у Джеймса и Дины — плохого отношения к магглорожденным, но, всё же, зазнайство Дина не любила, а Эванс она считала именно таковой. Чрезмерно много важности. С Нюниусом всё было хуже — это уже просто взаимная неприязнь. Она — сестра его врага, он — напыщенный придурок, гребущий всех в одну кучу. И что Рия в нём нашла? Повернув голову в сторону подруги она увидела, что она смотрела на стоящую у окна парочку, но быстро его переключила на приближающихся парней.       — Ага, а вот и наша пропащая и её путеводитель. Что? За кем на это раз гналась, заноза? — Джеймс закинул руку на плечо сестры и подмигнул Рие, на что та скривилась.       Отношения Форет и Поттера были, мягко говоря, натянуты, он пытался как-то шутить и что-то говорить, но всё время невпопад, да и это дружба с Нюниусом его тоже мало радовала. Рия относилась к нему, как к человеку, у которого детство сидело очень глубоко и вряд ли оттуда выйдет. А потому они держали обоюдную дистанцию, которая устраивала обоих.       — За твоим серым веществом, надеялась, хоть так у тебя мозги появятся, — рука брата была откинута, после чего последовал щелбан в лоб.       — Вижу наша лиса сегодня в ударе, — улыбнулся Римус, подойдя ближе к подруге, тем самым не давая сказать Сириусу. — Рия, я вчера забыл у тебя один пергамент по нумерологии, находила его? — девушка достала бумагу из сумки и передала парню. Улыбнувшись, Лунатик убрал его к себе.       — Вас не было на завтраке, — скорее утверждая, чем спрашивая сказал Римус. Он считался самым спокойным и адекватным из всей компании учеников Гриффиндора. Тем, кто обычно направлял споры в нужное русло, тем самым прекращая их. Обычно это прокатывало с двумя яростными любителями повздорить, и даже сейчас, стоя между ними, он был готов принять удар на себя. Одним словом — герой каких мало.       Дина очень тепло относилась к Римусу и он отвечал ей взаимностью. Это было что-то на подобии родственной души, которая тебя понимает с полуслова или даже с одного взгляда. Таким был Люпин. Римус знал каждый секрет и замысел Дины, она советовалась с ним перед тем как что-то сделать, а это привилегия не для каждого. Это тот человек, с которым можно было просто посидеть в приятной тишине, не показывая себя как весёлую и заводную девчонку. Спокойствие, витавшее вокруг него, невероятно успокаивало и буквально заставляло доверять.       И даже сейчас Поттер даже не замечала красного как рак Блэка, ведь рядом стаял Римус и она знала, что он всё решит спокойно. Надёжный громоотвод.       — Пришлось спасать её от Лестрейнджа, — коротко сказала Форет и достала из сумки два яблока, кинув одно Дине.       — Снова этот хмырь лезет! — возмутился Джеймс, ровняясь с Сириусом. Оба выглядели как охранники и это было смешно.       — Он мне никогда не нравился, — заключил Блэк, пока Поттер яростно кивал, соглашаясь.       — Ха, да тебе никто не нравится, кроме себя любимого, — Дина откусила кусочек яблока и скривилась от кислоты. Блэк отошёл от друга и возвысился над лисой.       — Ты не права, — ухмыльнулся он, — мне не нравишься только ты, — и парень дунул в рот девушке, который та открыла, чтобы откусить ещё яблока и Дина скривилась ещё больше.       Все засмеялись, кроме Рии — она никогда не понимала этого тупого юмора, и Дина запустила остатком фрукта в голову Бродяги, который уворачивался от её ударов и проклятий. Правда, снаряд всё же достиг цели — прилетел прямо в лоб. Тут уже смеялись девушки, потешаясь над уровнем ловкости парня. Тот надулся ещё больше и вошёл в кабинет. Джеймс последовал за ним, строго посмотрев на сестру, а Римус похлопал по плечу и пропустил вперед подруг, проходя следом.

***

      — Цирк уехал, клоуны остались, — тихо выдыхает Форет, садясь за парту и недовольно косясь в сторону Поттера и Блэка.       Северус улыбается уходящей на другой конец кабинета Эванс и подсаживается к однокурснице. Девушка раскладывает перед собой пергамент и ищет в — он в этом уверен — бездонной сумке перо. Что удивительно — оно стеклянное и кончик у него странный и спиралевидный. Она наконец находит пенал с вышитыми на нём созвездиями и вытаскивает подточенный ножом карандаш. Почему она делает это ножом вручную он не знает, а Форет только жмёт плечами и крепко держит в руках острое лезвие.       — Урок скоро начнётся, — она кивает в знак приветствия.       Эта фраза — тонкий намёк на то, что ему бы уйти на другое место и не лезть под руку разгорячённой спором девчонки Поттер. И хоть она всегда с так здоровается, если утром они не пересеклись в гостиной, но всё равно в глубине ониксовых глаз мелькает обида. Девушка это замечает и протягивает парню конфету в голубой обёртке, довольно щурясь, когда Северус берёт сладость и криво усмехается, садясь сзади. Она поправляет зелёную ленту, которая держит волосы и разворачивается к Дине.       В кабинет, прямо сквозь стену — Форет недовольно кривит губы — входит профессор Бинс, уже что-то рассказывая о том, как в девятнадцатом веке один из студентов Хогвартса помог расправится с Ранроком — гоблином, который возглавлял одно из крупнейших восстаний. Рия никому и никогда этого не скажет, но бабушка рассказывала ей эту историю немного иначе и слушать это загробное радио сейчас ей не так интересно, как с горящими глазами спрашивать у занятой готовкой бабушки, что же было дальше. Поэтому она незаметно достаёт незаконченную работу по астрономии и принимается за черчение.       Рия звëзды любит до безумия — это Снейп уяснил ещё в первый год их знакомства. Для неё не было ничего зазорного в том, чтобы сбежать после отбоя и подняться на Астрономическую башню, часами корпеть над картами движения планет и зубрить названия и термины. Каждый её конспект по астрономии выглядел как произведение искусства, по мнению Северуса, а когда их увидел Регулус — вообще побоялся прикасаться, чтобы ненароком не испортить. Форет только едва заметно усмехалась, выводя очередной завиток на пергаменте с домашним заданием.       Руки у неё вообще были золотыми. Как и у девчонки Поттер или Лили. Но всë равно другие. С какими-то своими движениями, жестами, тонкими пальцами и острыми ноготками, зарывающимися в шерсть кота. Когда она выполняла какую-то работу — это было сравнимо с просмотром спектакля. Не комедии, как у Поттеров, не драмы Блэков или милые пантомимы Эванс. Нет, словно тщательно прописанное и на зубок выученное представление, как балет. Плавный, лëгкий, нежный и безумно красивый.       Говорят, что каждый человек красив по-своему. Рия была прекрасна за работой. За делом, которое она любит всем сердцем. Она не улыбалась, не обращала внимания ни на что вокруг и не слышала совершенно ничего. Но в серо-зелëных глазах загоралась яркая искра, освещая то, что было в руках. Кисть, перо, глина, горшки с рассадой, гребень — совершенно не имеет значения. Под умелыми и чуткими пальцами девушки даже простой кусок бумаги превращался во что-то невероятное. Единственное, что не терпела, когда кто-то её отвлекал или без под руку, особенно с советами. Таких гвоздила к полу холодным взглядом.       На общей паре по истории магии — предмет, который в равной степени не давался никому из слизеринской части их компании — она крутила в руках квадратик пергамента, пока приведение-преподаватель вело свою унылую исповедь. Лиса Поттер сидела рядом и тихо смеялась над чем-то в их диалоге. И тут глаза Рии зажглись знакомым огоньком. Спустя пару минут, прерываясь на конспект, перед ней лежал бумажный журавлик. Дина приняла вызов и тоже соорудила поделку из листика бумаги — цветок. К концу урока на их парте стояло восемь журавликов, сделанных рукой Форет.       Как только преподаватель объявил об окончании занятия — все восемь бумажных птиц поднялись в воздух, двигая ненастоящими крыльями. Бродяга попытался подцепить одну рукой, но журавль проворно увернулся, отлетая дальше.       — Слушай, — Сириус наклонился к Форет, слегка приобнимая за плечи. Подобный контакт обычно означал, что ему что-то нужно. — А как ты их делаешь?       — Собрался срывать уроки армией журавликов? — Рия стряхивает горячую ладонь, выгибая светлую бровь.       — Конечно же нет! — Блэк в притворном удивлении прижимает руки к груди. — Как ты могла так подумать!       — Действительно, — хмыкает девушка и легко качает головой, отступая от гриффиндорца.       — Нам просто хочется научиться делать такую же красоту, верно, Джеймс? — подмигивает другу Бродяга, Дина фыркает и отгораживает собой Рию, тут же что-то с жаром ей рассказывая.       — Мне бы правда хотелось научиться, — подаëт голос Люпин. — Получилось красиво.       — Мне тоже! — Эванс становиться рядом с слизеринкой. — Научишь нас?       Рия останавливается посреди коридора, чуть хмурясь и обводя взглядом столпившихся вокруг неё львят. Не то чтобы ей не хотелось, просто её действительно не слишком радовала перспектива обучения Бродяги и Сохатого подобному трюку. Она с минуту взвешивала все за и против и пришла к выводу, что ничего глобально-критичного не случится. Джеймсу и Сириусу банально не хватит терпения и усидчивости. Девушка пожимает плечами и кивает.       — После последнего урока, в библиотеке, — она легко обнимает лису и уходит вперëд, зная, что Северус пойдëт следом.       — Ты серьëзно будешь их учить? — он машет Лили и в несколько широких шагов нагоняет однокурсницу.       — Поттеру и Блэку станет скучно уже через пару минут, а вот Римусу, я думаю, понравится, — она чуть сбавляет скорость, чтобы идти наравне с ним. — Да и Лили с Диной будут рады.       — А я? — притворно-обиженно выдыхает Северус.       — А ты хочешь? — девушка поднимает на него удивлённый взгляд, замирая перед дверью в аудиторию. — Серьëзно?       — Составлю компанию Лили и тебе, а то Поттер точно будет лезть.       Он заходит в класс, оставляя девушку в коридоре. Рия чуть кривится, но тут же качает головой, взяв эмоции под контроль. Ну конечно, там же будет Лили. Форет глубоко вдыхает, подавляя поднимающееся в груди раздражение и печаль. Кто-то из сокурсников придерживает ей дверь и девушка, поблагодарив, входит, садясь на первую парту и раскладывая вещи.

***

      — С каких пор вам двоим захотелось заняться оригами? — Дина перевела взгляд на брата с его неугомонным другом. По мелькнувшей в карих глазах искре было понятно, что ответ она обязательно получит. Любым способом.       — Чем-чем? — в смехотворной манере переспросил Сириус.       — Орихками? — тут же подхватил Джеймс. Улыбка расцвела на лицах у обоих при виде взбешённой девушки.       Дина ещё больше надулась, когда повернулась к Лунатику, в надежде на помощь, но увидела лишь плохо скрываемый смешок. Поттер развернулась и посмотрела на то, как рыжая стремительно теряется в толпе. Ну, конечно, там будет шоу — придёт эта и нюниус, Джеймса точно схватит удар. Вообще, идея создания журавликов была интересной, до того момента, как Эванс решила присоединиться. Это будет поток розовых соплей, фу. И вот, сейчас, стоя напротив окна в компании парней, Дина гадала — как же закончится эта драма.       — Что у нас следующее? — Джеймс повернул голову, смотря как сестра погрузилась в мысли, что случалось очень часто. Его это беспокоило, но он старался не обращать на это внимания, понимая, что ей спокойно, когда её не трогают. Чтобы ей было легче, он с Сириусом нашел маггловский плеер, что был на одной барахолке, и это стало спасением. Она просто погружалась в музыку и успокаивалась, а буйный нрав больше не был направлен на него. Он сильно любил сестру, а потому старался заботится, но она иногда отказывалась от этой, как ей казалось, ненужной заботы, и от того на душе скреблись кошки. — Эй! Опять провалилась, — он опустил руку на её голову и ласково провел. Она сразу же отступила и посмотрела на него.       — Всё нормально. Вроде, руны, — быстро закинув сумку на плечо, она схватила Римуса под руку и потащила на седьмой этаж к кабинету древних рун. Бродяге и Сохатому ничего не оставалось, кроме как последовать за ней.

***

      После нумерологии голова у Рии совсем не варит, перед глазами так и мелькают числа с доски, но во что-то осмысленное сложиться не стремятся. Ей совершенно не понятно, как среди всей этой алгебраической сатаны можно увидеть подсказку о том, что произойдёт в будущем. Даже с трансфигурацией ей гораздо легче справиться, чем не теряться в строчках с цифрами. И Форет не знает от слова совсем, как её характеризует то, что её нумерологическое число — девять. Что-то там про целеустремлённость, но, в отношении этой дисциплины, она готова добровольно признать поражение, лишь бы отстали. У Северуса, по неизвестным им обоим причинам, постигать таинства чисел и их значений получается в разы лучше и Рия ему почти завидует. А потом вспоминает, что с магическими животными у него не ладится так же, как у неё с гаданиями.       Библиотека встречает их относительной тишиной — ещё бы, никто не хочет получить по шее от мадам Пинс — и приятным полумраком. Гриффиндорцев ещё нет и Форет решает воспользоваться возможностью прямо сейчас сделать все домашние задания, потому что — она в этом уверена — о спокойном и умиротворённом вечере можно лишь мечтать. Доклад на пять страниц о вкладе того самого неизвестного студента Хогвартса в победу над гоблинами она откладывает на самый конец, отдавая предпочтение трактату по алхимии. Северус с печалью на лице достаёт недописанный конспект по астрономии и принимается шкрябать пером по бумаге.       — Я Слизнорта вашего просто прибить готова! — на стоящий справа от Форет стул падает Дина, поднимая руки к потолку. — Вам стоит больше внимания уделять подготовке к уроку! — кривляется она, пародируя профессора зельеварения. — На кой мне это зельеварение сдалось вообще?       Из-за стеллажа с книгами слышится негромкое «Потише, пожалуйста» и девушка умолкает, недовольно сопя и складывая руки на груди. Рия вздыхает, откладывает почти законченное задание по ЗоТИ и ободряюще хлопает подругу по плечу.       — А остальную компашку вандалов где потеряла? — тянет Снейп, хмурясь.       — В подвалах, — выплёвывает Поттер. — Ваш декан их до сих пор отчитывает.       — Профилактически или по делу? — Рия выгибает тёмную бровь, поражаясь внезапной разговорчивости однокурсника.       — Джеймса и псину — по делу, а Римус и… — она кривится, словно откусила приличный кусок лимона, — Эванс — ждут их.       Северус хочет возмутится на счёт чего-то в её тоне по отношению к Лили, но Форет одним только взглядом заставляет его остаться на месте и не дёргаться. Парень хмурится сильнее прежнего и отворачивается, стараясь не смотреть на сидящих напротив девушек. Рия поджимает губы, неслышно тяжело вздыхает и медленно качает головой, опуская свою ладонь на руку подруги, в которой уже возникла палочка, готовая метнуть заковыристое проклятье в лицо потерявшего страх слизеринца.       — Всё нормально, — тихо шепчет Форет, слабо улыбаясь в ответ на полный праведного гнева взгляд подруги. — Я решила всё же отказаться от нумерологии, — говорит она чуть громче.       — Уверена? — Снейп всё же снова разворачивается к ним.       — Я ничего в ней не понимаю, — флегматично пожимает плечами девушка. — Останусь на алхимии, маггловедении, древних рунах и тварях.       — То, что ты ничего не понимаешь — не уважительная причина, — беззлобно ухмыляется Северус.       — Я схожу к Слизнорту, если нужно — к МакГонагалл, а потом и к Дамблдору, и слёзно их упрошу, — у всех преподавателей Рия на хорошем счету и шанс того, что ей простят отказ от нумерологии очень высок. — Учителя любят умных детей, на которых можно скинуть не очень умных.       Снейп поднимает руки, капитулируя, и в этот момент на стол приземляется побитая временем и ногами сумка.       — Ненавижу зельеварение, — зло выдыхает старший Блэк, сжимая руки в кулаки.       Северус поднимается со своего места и садится слева от Форет, надеясь, что разъярённый Сириус не обратит на него внимания. Джеймс обречённо вздыхает и садится на стул, на котором раньше сидел Снейп. Лили располагается напротив слизеринца, аккуратно поправляя школьную юбку и заправляя рыжие волосы за ухо. Римус выбирает стул справа от Дины. Форет очень надеется, что сейчас они просто относительно тихо сделают все задания и уйдут на ужин, а потом спать.       — Журавлики, — мягко улыбается Эванс и Рия понимает, что они тут надолго.       У Джеймса и Сириуса на лице написано желание научится искусству оригами, чтобы потом отправить стайку бумажных фигурок прямо в лицо декану Слизерина. Дина откладывает в сторону конспект по истории магии, Северус прячет в сумку книгу с рецептами редких ядов и противоядий. Форет достаёт пергамент и взмахом палочки делит его на семь одинаковых частей, раздавая каждому по бумажке.       — У меня плоховато с объяснениями, поэтому смотрите и старайтесь повторить, — она взяла в руки квадратик и сложила его пополам, а затем ещё раз и ещё. до тех пор, пока из сгибов не образовалась звёздочка. — Нужно, чтобы все заломы были как можно ровнее, иначе он может распасться, — Рия сложила лист в ромбик и остановилась, наблюдая, как остальные стараются понять, как работает таинство оригами. — Погоди, — девушка поправила заготовку Северуса, — нужно чтобы эти уголки попали на шов. Теперь, верхние углы к середине и оставшийся треугольничек вниз, — со стороны Джеймса и Сириуса послышались ругательства. — Разогнуть и внутренний конец поднять вверх, до вот этой линии, — Дина от усердия высунула язык. — Делаем вот так, — она расправила два угла, — и получаем удлинённый ромб. Теперь внешние края к шву и сложить вместе, — первый недособранный журавлик слетает со стола, а Джеймс складывает руки на груди, хмурясь. — Согнуть перпендикулярно и опять сложить вместе, — прочь полетел второй журавлик, сгорая в огне праведного гнева старшего Блэка. — Вот здесь согнуть — это крылья, — Форет пробежалась взглядом по оставшимся на столе фигуркам, отмечая залёгшую между бровями Эванс складку и полный непонимания взгляд Римуса. Северус с удивительным усердием старался сложить фигурку как можно ровнее. У Дины проблем не возникало. — Крылья вниз, свернуть шею и расправить.       По опечаленному взгляду Лили, Рия поняла, что результатом она не слишком довольна, у Римуса бедный журавлик немного косил вправо, недовольные своим провалом Сириус и Джеймс тихо пилили полным ненависти взглядом уверенно стоявшую на столе птичку Дины. Северус молча смотрел на не расправленного журавлика, вертя бумагу в руках.       — Что-то пошло не так, — осторожно замечает он, трогая однокурсницу за руку.       Форет забирает недоделанную фигурку, разворачивая до состояния квадратика и снова складывая. В этот раз журавлик расправил крылья и поднялся в воздух. Блэк и Джеймс с завистью смотрят на парящую над столом птицу.       — Это было, — Люпин поджимает губы, подбирая слова, — познавательно.       — Дело практики, — заверяет его Рия, убирая в сумку учебники и конспекты. — Ну, учёба учёбой, а ужин по расписанию.       Дина с улыбкой подхватывает свои вещи и берёт подругу под руку, рассказывая свою версию произошедшего на уроке зельеварения, не забывая обругать профессора Слизнорта. Рия покорно следует за Поттер, стараясь не наступить ей на ноги, потому что проходы в библиотеке достаточно узкие. Римус ободряюще улыбается Джеймсу и Сириусу, нагоняя успевших дойти до самых дверей девушек.       — Мне не очень понравилось, — грустно выдыхает Лили, задвигая стул.       — Полностью поддерживаю, — кивает Поттер, тут же подставляя гриффиндорке локоть.       Сириус делает вид, что его тошнит от этого розово-сопливого зрелища, идя следом. Северус предпочитает оставить высказывание о том, что ему было очень интересно делать бумажного журавлика, хоть он и не получился, при себе.

***

      — Как же я не люблю зельеварение, чертов предмет! А этот Слизнорт хуже моей тётушки, когда она пьяна. Это надо было наставить всех тупых в одну группу и сказать делать эликсир роста. Никто из нас четверых его и в помине не видел, а чтобы приготовить — так это вообще убийство! — Поттер лепетала про ужасный урок зельеварения, подгоняя Форет идти быстрее.       В Большом Зале собираются все чтобы подкрепится после трудного дня и поделится сплетнями. Ох, сплетни. Самое любимое занятие Дины — это слушать сплетни. Они служат отличной почвой для историй в сером блокноте. Вот и сейчас девушка намеревалась узнать у знакомой про один маленький секрет. Почти возле входа их нагнал Люпин и составил компанию Рие в прослушивании монолога подруги, иногда дополняя его. В Большом Зале было много народу, а столы факультетов уже ломились от еды. Слизерин и Гриффиндор находились в разных концах зала и потому тройке пришлось разойтись, прервав тираду лисы. Двигаясь в сторону их стола они прошли Когтевран и Дина ощутила как в карман мантии положили записку. Разворачивать сейчас и узнавать, кто это был она не стала — это и так понятно. Потом. Без лишних глаз и ушей.       В этом году юных волшебников было больше, а потому и все старшие курсы ютились, чтобы всем хватило мест. Садясь на привычное место Дина и Римус обратили внимание на то, что ещё двоих их спутников не было.       — А эти где? Я думала, вы нас вместе нагоните, — озадачено спросила Поттер, смотря на пустующие места перед ней. Лунатик покачал головой, как бы говоря, что не знает. И тут, как по заказу, двое парней плюхаются на скамейку. Взбешенный пыл брата Дина ощутит издалека. Ах, снова этот нюниус, сколько раз он портит всем настроение. То Рия, то Джеймс, и когда такое происходит Дине всё больше не нравится этот слизень. Северус был как что-то мрачное, какая-то злая субстанция. Дина много думала после того, как Рия призналась ей в чувствах к этой недо-крысе. Первое — это смятение, ну, что у нас парней хороших нет? Затем — отрицание, ну нахера он тебе нужен? Парень, что бесил Джеймса и Бродягу. И на этом всё. Правда, это было до того, как новость стала ей известна. Потом же мнение поменялось. Северус стал бесить — у Дины было только отрицательное отношение, когда его нет рядом птицы поют громче. — Что случилось?       — Этот придурок снова влез! — чуть ли не крича сказал Джеймс. — Он снова её увел. И самое обидное, что она пошла! Ты понимаешь? Что же я делаю не так? — глаза смотрели так жалостливо, казалось, что он готов сдаться. Хоть Дина и не любила эту Эванс, но она любила Джеймса как бы они не ругались, брат и сестра всегда помогали друг другу, вот и сейчас настал тот момент.       — Ты что, решил так просто сдаться? — голосе прозвучала насмешка. — Ты решил опорочить род, отступив? Разве эта трудность тебя сломает? — да, мотивация не самая лучшая, но действовала в сторону брата. Грубость и наказание быть позором, ему была страшнее всего и она это знала. Пес и Римус выпучили глаза, когда две пары карих глаз злобно уставились друг на друга. Но Дина заняла, что это подействует. — Я думала, ты не такой слабак, — вот она фраза.       — Что ты сказала, малявка? Что я — слабак? Да я и этого слизня, и тебя сверну! Я никогда не отступаю, — после этой фразы брат сжал ложку и принялся яростно жевать подливу с картошкой. Очередная победа ознаменовалась полуулыбкой на лице девушки. Два друга сидевшие и наблюдавшие такие моменты не очень часто, были готовы захлопать, но воздержались.       — Да… Как же сложно, когда влюблен. Ощущение, что становишься полным придурком, — Римус подпер голову рукой и грустно посмотрел в тарелку. Иногда, смотря на Римуса, сердце сжималось от его печального и пустого взгляда. Хотелось подарить весь этот мир только ему, чтобы в глазах появились искорки счастья. Но, как это сделать Дина — не знала.       — Надеюсь, что никогда этого и не почувствую. Стану свободным волком и буду жить в свое удовольствие, — да уж, умозаключение, да и мировоззрение у Дины было странным. Она не не хотела любви и семьи. Нет. Она просто боялась этого, хотя сама этого не понимала. Да и признать такое было больно.       — Не переживай — с твоим характером, все поубегают сами. Я даже готов поспорить на пять галеонов, — ох, да он нарывается. Удар ниже пояса. Блэк гаденько посмотрел на объект своего комментария и любовался как она наливается красным. Ему придавало сил жить знание, что она всегда рядом, чтобы покраснеть как рак от его высказываний. Он знал как она бесилась по любому связанному с ним поводу. И эти чувства были взаимны. Чистой воды наслаждение. — Вот я думаю, что из тебя выйдет прекрасная спутница на час, — эти слова вылетели быстрее, чем он их обдумал. Даже на друга не надо было смотреть, чтобы понять, что он перегнул, но реакция того стоила. Девушка подлетела со своего места и выхватила палочку, наведя на него.       — Иммобулюс, — заклинание слетает с уст и летит в парня. Да, всё же реакция не на поле у него плохая.       Заклинание обездвиживания попадает прямо в цель. Блэк замирает и в то же мгновение оказывается облит горячим супом из тарелки девушки. Римус пытался забрать тарелку, но Дина была быстрее и, теперь, содержимое живописно стекало с нечёсанных чёрных лохм. Так ему и надо. Забрав сумку, Поттер направилась к выходу, не слыша крики Джеймса о том, какой его друг мудак и чтобы сестра вернулась его расколдовать. Народ будто даже и не замечая ссоры рядом, продолжал ужинать. Она стремительно вышла из большого зала, так и не поев, и направилась к башне гриффиндора.

***

      Рия смотрит на удаляющуюся Дину и подходит к факультетскому столу, стараясь не вслушиваться в шепотки за спиной. Да, на слизерине не слишком жалуют тех, кто носит золото и алый, а тех, кто с такими дружит не любят ещё больше. Но у Форет иммунитет — её успехи на зельеварении, чарах и ЗоТИ приносят факультету баллы. Регулус приветливо машет ей рукой, освобождая место рядом. Девушка едва заметно улыбается младшему Блэку, садится на лавку, живо оглядывая стол и хватая с тарелки кусок вишнёвого пирога.       — А где Северус? — третьекурсник отпивает немного сока, сидя вполоборота.       — В душе не чаю, — она с долей ненависти смотрит на то, как Блэк кладёт ей на тарелку пару кусочков томата. — Я не буду это есть.       — Будешь, — безапелляционно заявляет парень. — Как день?       — Блядский цирк, фокусы — просто пиздец, — резюмирует девушка нумерологию, трансфигурацию и историю магии в один день.       — Я говорю по-французски, но мои познания в русском языке не настолько обширны, minou, — Рия пожимает плечами, откусывая немного от булочки с кремом. — Есть столько сладкого — вредно.       — Зато вкусно, oisillon, тебе не понять.       Регулус хмурится и складывает руки на груди, театрально обижаясь. Форет треплет чёрные кудри и рискует отпить «полезный сок», который младший Блэк заботливо налил в её кружку, тут же морщась.       — Годы идут, а эта бурда всё та же.       — Нужно следить за своим здоровьем с раннего возраста! — назидательно говорит он, поднимая вверх указательный палец.       — Брату своему об этом скажи, — слышится со спины и третьекурсник резво оборачивается, чтобы посмотреть в глаза говорившему.       — Северус, — выдыхает он, качая головой и наблюдая, как Снейп садится по другую руку от Рии.       Четверокурсник не отвечает, принимаясь за еду. Форет на секунду перестала бесцельно насиловать вилкой несчастный кусок томата и подняла голову, вглядываясь в другой конец зала.       — У львов что-то происходит, — она щурится, стараясь высмотреть в толпе детей знакомые макушки.       — Как и всегда, — тянет Снейп.       — Что-то серьёзное, — девушка напрягает слух, сквозь гомон детей различая голос Поттер. Очень злой Поттер. — С Диной в главной роли.       — И Сириусом, скорее всего, — кивает Регулус, прекрасно зная сценарий этого шоу.       — Она его ударила? — Северус вытягивает шею, но толпа мешает рассмотреть происходящее за гриффиндорским столом. — Или заколдовала?       — Обездвижила, — Форет слышит громкий вскрик, — и облила супом, по всей видимости.       Она следит за идущей к дверям Поттер и видит кричащего что-то ей вслед Джеймса. И мокрого, в кусочках моркови Сириуса. Она выжидает, пока за подругой закроется дверь и встаёт со своего места, подбирая сумку.       — Не стоит идти за ней, — Снейп придерживает её за запястье. — Дай ей остыть.       — Я её друг и должна помочь.       — Ты её не догонишь, — он сжимает тонкую руку сильнее.       — Если отпустишь прямо сейчас — догоню, — тон у неё не холодный, но и не терпящий возражений. Решительный, но почти безразличный. Опасный.       Северус колеблется ещё пару секунд и всё же убирает руку, отводя взгляд. Противопоставить ей он ничего не может. Форет срывается с места, быстрыми и тихими шагами удаляясь от стола. Она выходит за большие двери, тут же сворачивая в коридор, ведущий в башню львиного факультета. Дина человек вспыльчивый — не поспоришь, но вывести её настолько, чтобы получить тарелкой с супом по лицу — это надо уметь. Сириус имеет степень магистра этой дисциплины и это невероятно раздражает. В первую очередь — саму Дину.       Рия порой задумывается над причинами подобного поведения со стороны старшего Блэка и выводы у неё неутешительные. Даже услышавший вердикт Регулус был в полном шоке, а потом, немного подумав, ошарашенно кивнул, согласившись. Поттер нравилась Сириусу. А вот он ей — не слишком. От слова абсолютно. Северус сказал, мол, так ему и надо. Пусть хоть где-то проиграет. А потом удивился, как Дина не видит очевидного. Взглядом Рии тогда можно было за секунду превратить кипяток в глыбу льда. Любовь зла — полюбишь и козла. В этом она и старший Блэк были похожи.       Форет останавливается посреди коридора, смотря как закрывается за кем-то дверь в гостиную Гриффиндора. Внутрь ей не попасть. Рия ещё пару минут стоит на проходе, думая, стоит ли отправлять подруге послание, или, всё же, подойти завтра и спросить лично. Решив, что подкараулит Поттер перед завтраком, она медленно спускается в подвалы, направляясь в гостиную своего факультета.       Большая часть сокурсников всё ещё в Большом Зале и кресло у камина свободно. Девушка переодевается, меняя повседневную мантию на мягкий и тёплый свитер, берёт незаконченное вязание и в компании жмыра занимает любимое место, греясь в тепле пламени. Крючок плавно скользит в руках, петлю за петлёй, ряд за рядом. Жмыр, тарахтя будто старый мотор, урчит, мягко и безвредно впиваясь когтями в ноги хозяйки. Приходящие сокурсники тут же расходятся по своим делам — спать, делать задания, собираться на полуночные свидания.       — Рия, — она поднимает глаза от вязания.       — Да, ma chère? — Северус мнётся, опускаясь на пол и подгибая под себя ноги.       — Можешь, пожалуйста… — он избегает её взгляда.       — Объяснить тебе, как сделать девушке приятно? — больше всего Рия любит смеяться над собой.       — Рия, — Снейп наконец смотрит ей в глаза, кончики ушей у него багровеют. Девушка довольно щурится, поглаживая жмыра. — Объясни ещё раз, как сделать журавлика.       Она чуть склоняет голову вбок и светлые пряди открывают шею. Серо-зелёные глаза смотрят на него удивлённо. Парень выдерживает её пытливый взгляд, хмурясь и перебирая пальцами край растянутой домашней кофты. Форет садится, освобождая ему немного места и взмахом палочки призывает два листика бумаги. Северус внимательно следит за тем, как тонкие пальцы складывают из квадратика пергамента фигурку. Он пытается повторить, но снова делает что-то не так и журавлик остаётся без одного крыла. Рия объясняет ещё раз, опять сгибает бумагу правильно, а Снейп ошибается. Она тихо смеётся и аккуратно вызволяет кривую птицу из его цепких пальцев, разворачивая. Берёт его руки в свои и у Северуса мурашки по спине бегут от того, какая у неё холодная кожа. Снова проговаривает действия, его руками собирая фигурку. Журавлик выходит ровным и целым. Птица взмывает над его руками, взмахивая ненастоящими крыльями.       — Каким заклинанием ты заставляешь его летать? — парень держит её ладони в своих, стараясь согреть.       — Секрет, — он криво ей улыбается, фыркая. — Может быть, расскажу. Когда-нибудь.       — А что с Поттер? — Рия качает отрицательно головой.       — Не догнала. На завтраке узнаю.       — Они никогда не будут вместе, — в камине с хрустом ломается полено, Северус вздрагивает.       — Никогда не говори никогда, ma chère.       Парень хмыкает и поднимается с кресла, подавая ей руку. Девушка смотрит на протянутую тёплую ладонь и неслышно вздыхает. Никогда не говори никогда. Ей очень хочется в это верить.