Ради Высшего Блага

Мелания проводила взглядом Гарри, который прошёл по гостиной Слизерина с высоко поднятой головой направляясь в сторону личных комнат мальчиков. Она видела, как семикурсники убирались с его пути с расширенными и перепуганными глазами. Хотя она не видела в этом ничего удивительного. Она сама пыталась не показывать своего страха на глазах у всего Слизерина. — Мелания… Она обернулась на шёпот, чтобы увидеть Уильяма, который смотрел на неё с благоговением. — Ты должна что-то сделать… Мелания кивнула. Она всё это прекрасно знала и без друга. — Поможешь мне… — прошептала Мелания и увидев кивок Уильяма, сделала несколько шагов вперёд к центру гостиной. Все взгляды были направлены на неё, но она не обратила на этот внимание. Её волшебная палочка уже была направлена на поверженных старшекурсников, которые лежали на каменному полу неподвижно. Вздохнув с облегчением, она посмотрела на Уильяма и Кассиуса, которые стояли позади неё. — Отведите этих двоих в больничное крыло, — сказала она достаточно громко, чтобы её услышали все в гостиной. — Что мы скажем мадам Помфри? — спросил Кассиус, доставая волшебную палочку и через секунду два поверженных Слизеринца лежали на носилках. — Скажете, что эти два идиота поссорились и устроили между собой драку. Также сообщите, что Шафика укусили несколько змей… Нам не нужны проблемы… — Постой, Яксли… Мелания обернулась и посмотрела с поднятой бровью на капитана команды по квиддичу Майлза Блетчли. — Что, Блетчли? — Я правильно понял, что ты пытаешься выгородить Поттера? — Я поступаю, как Слизеринка, — сказала Мелания, делая ударение на последнем слове. — И советую вам всем сделать тоже самое. Или ты забыл главные правила факультета, Блетчли? Может тогда ты недостойный носить свой значок? Для тебя и некоторых других напомню. Правила факультета гласят: всё, что происходит в гостиной, здесь и остаётся… Или ты считаешь себя выше них? — Нет… — быстро поднял руки вверх Блетчли делая шаг назад. — Или может… — Мелания на секунду притворилась, что задумалась. — Ты хочешь выступить против Наследника Слизерина? Как только этот титул прозвучал с её уст, она увидела страх на лицах Слизеринцев и почему-то ей это понравилось. — Забини, пойди скажи Гарри, что Блетчли хочет ему что-то объяснить, по поводу его поведения… — Не нужно! — крикнул Блетчли, привлекая к себе внимание всех в гостиной. — Тогда мой тебе совет, Блетчли… Заткнись и не мешай мне делать мою работу старосты… — Так что мне делать, Мелания? Нужно идти за Наследником или нет? — с ухмылкой спросил Забини. — А ты хитрый змей, Забини, — подумала Мелания, глядя на довольное лицо итальянца. — Используешь дружбу Гарри, чтобы повысить свой статус среди Слизеринцев. — Не нужно, — сказал Уильям. — Пусть Гарри отдыхает. Пошли Кассиус, доставим этих идиотов к мадам Помфри. Мелания проводила их взглядом, обдумывая, что сказать Слизеринцам. Как только за Кассиусом закрылась стена, она заговорила: — Талант Гарри, это конфиденциальная информация и если вы расскажете о ней остальным ученикам, то знаете, как это будет выглядеть со стороны? Грязно… Мы Слизеринцы всегда выступаем единым фронтом, иначе остальные ученики попытаются съесть нас живьём! Нас значительно превосходят численностью! Вся школа против нас, и если они увидят слабые места, то воспользуются ими! Я знаю, некоторые из вас относятся не очень хорошо к Гарри, но он Слизеринец… Он ловец команды, он зарабатывает, возможно, больше всех баллов и он умеет разговаривать со змеями. По его венам течёт кровь нашего Основателя… Я не говорю, что вы не можете использовать эту способность против Гарри. Вы можете его как-то подставить, чтобы он открыл свою способность перед всеми… Но я не позволю вам просто говорить об этом. Раз вы все с гордостью и высокомерием называете себя Слизеринцами, то вот вам мой совет: ведите себя соответственно. Потому что глядя на некоторых из вас, я вижу кого угодно, но только не учеников благородного факультета Слизерин. А теперь я специально обращаюсь в адрес наших сплетников… Если я узнаю, что вы обсуждали происходящее за этой гостиной, то уже не Гарри будет разбираться с вами, а я… — Мелания сделала драматическую паузу. — Это понятно? Увидев как некоторые Слизеринцы кивнули, Мелания развернулась и направилась к выходу из гостиной, чтобы поговорить с Уильямом и Кассиусом о случившемся наедине. *** — Ну, и как все прошло? — спросила Мелания у парней, как только те появились перед каменной стеной, воспользовавшись тайным приходом, который показал несколько недель назад Гарри. — Можно было бы считать, что всё хорошо, если бы не Снейп, — пробормотал Кассиус, открывая дверь заброшенной комнаты в подземельях. — Декан может испортить жизнь Гарри… — Нет, — уверенным голосом перебила Мелания Уильяма. — Декан не будет вмешиваться, это я могу сказать с уверенностью. — Почему ты так думаешь? — Кассиус не был убедительным. — Он ненавидет Гарри… — Да, Кассиус прав, — кивнул Уильям. Мелания впервые за последние полчаса улыбнулась. Она поправила свою юбку и произнесла. — Декан, может, и вызовет Гарри к себе, но он не будет отчитывать его в гостиной перед всеми… Если он это сделает, то потеряет уважение Слизеринцев. А Снейп этого не допустит… — Ты думаешь Шафик и Монтегю настучат? — спросил Кассиус. — Нет… — Подожди, Мелания… — пробормотал Уильям. — Как это нет? — Шафик — Слизеринец… Он хорошо понимал что делает. Он хотел подняться в глазах остальных Слизеринцев, но у него ничего не получилось. Теперь он будет молчать, как, собственно, и Монтегю, — Мелания достала палочку и взмахнула ею сотворив три деревянных стула. — Если они будут молчать, то как тогда узнает декан? — Ты, что дурак, Кас? — спросил достаточно громко Уильям. — Ты думаешь у него нет информатора с гостиной? Я уверен, он уже все знает об случившимся. — Уильям, прав, — кивнула Мелания. — Декан умеет манипулировать, обещая Слизеринцам должности старост и помощь в некоторых случаях… Вопрос только в том, что я не знаю, кто теперь ему доносит… — Пофиг на Снейпа, — пробормотал Уильям. — Меня сейчас волнует только один вопрос… Как это, возможно. Змеиный язык — это наследственная черта, такая же, как… скажем, Метаморфоза. Эта черта печально известна тем, что пропускает бесчисленные поколения, а не только отдельные случаи. И насколько мне известно, последняя за несколько поколений во всей Британии, это Нимфадора Тонкс… Полукровка из семьи Блэков. Я полагаю, что, вполне возможно, змеиный язык может быть подобным Метаморфозу. Честно говоря, я понятия не имею. Все так мало знают о змеином языке, что невозможно сказать наверняка. Известные потомки Слизерина, казалось, рекламировали, что это черта, которой обладает только линия Слизерина, но это может быть простой пропагандой… — Чего я не понимаю, — осторожно сказала Мелания, — так это того, что Поттеры не имеют никакого отношения к Слизерину… — Не будь наивной, Мелания, — упрекнул Кассиус. — Семья Поттеров… была известна своей Либеральностью на протяжении веков. Признание связи со Слизерином, учитывая коннотации его линии, в лучшем случае нанесло бы большой политический ущерб. Со времени возвышения Сам-Знаешь-Кого все было бы гораздо хуже. — Я не отрицаю, что возможно, они хотели бы это скрыть. Что меня смущает, так это то, как они могли бы хранить такой секрет в тайне, — задумчиво прошептала Мелания. — Если бы такая старая, состоятельная и традиционно квалифицированная семья, как Поттеры, захотела скрыть проклятую тайну, я не сомневаюсь, что они достигли бы этой цели без особых усилий, — с уверенностью сказать Уильям. — А что если он получил это дар со стороны матери? — через некоторое время нарушив тишину, неуверенно спросила Мелания. — Ну не знаю… — Я также, не знаю, Кассиус… Но что если некоторые теории верны, — Мелания наклонилась вперёд. — Что если все магглорождённые являются только потомками сквибов… Что тогда? — Меня больше всего беспокоит поведение остальных учеников… — Успокойся, Кас, — с уверенностью сказал Уильям. — На Слизерине это уже принесёт значительное уважение. Среди многих в школе может быть негативное клеймо, но эта черта высоко ценится на факультете. Не забывайте, что те кто учится на четвертом курсе и младше, уже уважают Гарри, просто из-за его мастерства и самообладания под давлением общественности. Старшекурсники проявляли смутное любопытство и относились с некоторым уважением, но только до определенного момента. Теперь они признают его игроком и будут относиться с гораздо большим уважением, чем раньше. — Но как насчёт остальной части школы? Они все будут убеждены, что Гарри будущий Тёмный Лорд или что-то в этом роде, — Кассиус замолчал, после чего добавил. — А что интересно об этом думает сейчас Гарри? — Большая часть школы уже думают, что Гарри «злой тёмный волшебник»… Главное, какой выбор сделает Гарри. — Мелания права, — кивнул Уильям, вставая со стула. — Пусть будет, что будет. Мы в свою очередь поддержим Гарри, всем чем сможем. *** Гарри стоял и смотрел в зеркало. В течение часа, он просто стоял и смотрел в зеркало, держа в руках письмо написанное дедушкой. Глядя на свое отражение он прошептал: — Встань перед зеркалом, Гарри… И гордись собой. Его глаза продолжали смотреть на отражение, замечая некоторые изменения. Гарри проводил параллели со внешностью отца и пришёл к выводу, что хоть он и как две капли воды похож на него, все же черты матери были на лице. Но потом он вспомнил голос, который хотел забыть. — Я уверен, вы, Дамблдор, тоже это заметили. Оба сироты, оба полукровки, обоих воспитали магглы. Оба талантливые, могущественные ученики, которые в этом столетии посещали школу. Мы даже внешне похожи с ним… Гарри отодвинул эти мысли. Но его пальцы уже сжимали волшебную палочку, чувствуя привычное тепло. Он знал достаточно о человеческом преображении, чтобы немного изменить свое лицо. Несколько изменений в его костной структуре, слегка приподняв скулы, изменив тон кожи, немного изменив форму носа. Было почти тревожно, как мало ему пришлось изменить свое лицо, чтобы увидеть Тома Реддла, смотрящего на него из зеркала… Свои глаза он не мог изменить, поэтому они остались изумрудного цвета; молодой Том Реддл улыбнулся своему отражению… Взмахнув палочкой и на него смотрело привычное лицо Гарри Поттера. Он медленно покачал головой… Он все утро чувствовал себя не в своей тарелке. Как обычно, это была полностью вина Грин-де-Вальда, потому что воспоминание, которое он показал Гарри, поразило его совсем по-другому. *** Мистер Грин-де-Вальд, Мы с сожалением сообщаем вам, что Дурмстранг получил корреспонденцию от магических властей, касающуюся вас и вашей ситуации за пределами этой школы. Я обязан сообщить вам, что ваш отец был найден мертвым в вашем семейном доме прошлой ночью. Похоже, он умер совершенно естественной смертью. От имени всех присутствующих здесь, в Дурмстранге, я выражаю свои глубочайшие и самые искренние соболезнования и желаю вам всего наилучшего для продвижения вперёд. С уважением, Мирко Штронгдель Верховный мастер Дурмстранга Геллерт тупо уставился на лист пергамента в своих руках, как будто он был написан на иностранном языке. Слова, казалось, вертелись у него перед глазами и то появлялись, то исчезали из поля зрения. Это было похоже на то, что пергамент был заколдован, чтобы затуманить его разум или сыграть какую-то больную и извращенную шутку с его глазами. И все же слова были написаны. Его глаза смотрели прямо на них, и он никак не мог их игнорировать. Грин-де-Вальд не испытывал ни страха, ни гнева, ни всепоглощающего чувства печали, когда смотрел на пергамент. Он думал, что должен это сделать, но не сделал. Он был уверен, что со временем это произойдет. Он любил… любил своего отца больше всех на свете. Это он спас его в тот день возле церкви. Именно он предупредил его о том, что должно было произойти, и научил его, что значит быть волшебником, и именно он заботился о Геллерте больше всех, кого он когда-либо встречал. И всё же Геллерт не чувствовал ничего из этого, когда смотрел на пергамент в своих руках. Он просто чувствовал себя опустошённым. Единственным странным чувством было ощущение внизу живота. Оно не было болью, не было… неудобством. Оно было просто… странным. Было похоже на то, как будто кусочек чего-то был там, и внезапно исчез; как будто ему вдруг не хватило одного кусочка для завершения головоломки, над которой он работал в течение нескольких часов. Кроме этого… он ничего не чувствовал, пока само это откровение не вызвало в нем чувство, с которым он был гораздо более знаком. Страх… Геллерт боялся, но не потому, что его отец был мертв. Он не боялся того, что будет делать в будущем. Он не боялся того, что с ним может случиться, и не боялся за своего отца теперь, когда тот был за гробом. Геллерт не боялся ни за что из этого — его пугало то, что он знал, что должен чувствовать себя лучше. Его испугало, что это не так, и он без труда вспомнил, как некоторые другие студенты шептались в коридорах, когда он проходил мимо, развевая за спиной плащ. То, как младшие ученики украдкой бросали взгляды в его сторону, и то, как некоторые из старших бледнели всякий раз, когда он приближался. Он давным-давно понял, что это было потому, что они боялись его. Он знал, что он лучше и талантливее, но тогда он насмехался над этим. Но теперь… Может быть, они были правы, что так остерегались его? Может быть, они боялись не его магии или его мощи, а человека, который ею обладал. Если бы он даже не мог сочувствовать своему мертвому отцу… что это значило для него? Что это сделало с ним? Письмо дымилось у него в руках, и не успел он опомниться, как оно уже сгорело и превратилось в пепел у него на коленях. Он не помнил, как поджег его, но ему нужно было перестать смотреть на него. Это заставляло опасные мысли проноситься в его голове, а сердце колотилось слишком быстро. Если бы это продолжалось и дальше, он вполне мог бы пойти тем же путем, что и его отец. *** — Что-то случилось со Слизеринцами, — прошептал тихо Рон. Гермиона перестала просматривать свои заметки по Истории и подняла голову, чтобы посмотреть на непривычно тихих Слизеринцев. Глядя на учеников с зелёными галстуками она заметила, что те сидели тише привычного. Конечно, за столом Слизерина и раньше было намного тише чем за остальными столами, но всё же, можно было услышать такой-то шёпот, но не сейчас… — Я слышала от близнецов Уизли, что два Слизеринца лежат в лазарете… — прошептала Парвати Патил. — А они в свою очередь, знают это благодаря Алисии Спинет. — Ну, конечно, — произнесла Лаванда Браун. — Алисия хочет стать целительницей, поэтому она время от времени навещает мадам Помфри. Гермиона перестала смотреть на Парвати и Лаванду и сосредоточилась на учениках Слизерина. И почувствовала, что её сердце забилось быстрее, когда глаза не увидели Гарри Поттера, привычно сидевшего в центре стола. — Что-то Поттер отсутствует со своими дружками, — проговорил Рон. — Неужели это он лежит в лазарете? — Так и нужно этому скользкому змею, — сказал достаточно громко Симус Финниган. — Из-за него у нас могли бы быть проблемы. Гермиона прищурившись посмотрела на Симуса. Она хотела отчитать его, за то, что именно они во всем виноваты, но не успела. В Большой зал, только что вошла группа друзей Гарри Поттера. Её глаза быстро выискивали Гарри и лёгкий вздох облегчения был признаком того, что он вошёл в Большой зал. Она смотрела, как Гарри шёл к столу, впереди друзей с высоко поднятой головой. Но не это привлекло её внимание. Она всегда поражалась и слегка завидовала тому, как Гарри ходит. Казалось, он всегда был уверенным, тогда как его шаги были хищными и расчётливыми. И этим он выделялся среди её однокурсников. Но сейчас, Гарри привлёк не только её внимание. Она заметила, как большинство учеников за всеми четырьмя столами, смотрели на него. Даже профессора о чем-то шептались глядя на Спасителя Волшебной Британии. — Ты только посмотри, как он идёт, Лаванда, — прошептала Парвати. — Интересно, что он сделал со своей мантией? Гермиона редко соглашалась с Парвати, но сейчас она думала также. Мантия Гарри развевалась позади него, придавая ему ещё больше важного вида. — Как будто какой-то аристократ… — сказала Лаванда, после чего тихо засмеялась. — Хотя почему будто? Семья Поттеров одна из старейших во всей Британии. Она очень богатая, а тот факт, что Гарри — последний Поттер, значит всё богатство принадлежит ему. Вы только посмотрите на его форму… Это все сделано на заказ и я скажу вам, что это недешево… — Одна только мантия стоить около двадцати галлеонов… — Парвати громко вздохнула. — Я хотела себе летом купить подобные мантии, но мама сказала, что в этом нет потребности, что не нужно выделятся среди остальных учеников. — Ты скажи это Слизеринцам… Кстати, а как там Дэвис? Что-то её не видно, — спросила Лаванда, глядя на стол Слизеринцев. Гермиона почувствовала укол в сердце. Она старалась не показывать, что это её волнует. Она всё ещё не могла поверить, что Гарри целовался с Дэвис. — С тобой все в порядке Гермиона? — спросил тихо Невилл, обеспокоенно глядя на неё. — Да. Почему ты спрашиваешь? — Просто ты стала бледной… И твои пальцы сильно сжимают вилку. — Просто нехорошо себя чувствую, — Гермиона быстро положила заметки в свою сумку и поднялась на ноги, совершенно не обращая внимания на тихий шёпот Лаванды и Парвати направленный в свой адрес. Она схватила со стола два яблока и быстрыми шагами направилась к двери. Возле двери она обернулась через плечо, чтобы увидеть, как Дафна Гринграсс наклонилась к Гарри и что-то произнесла с улыбкой на лице. Чувствуя злость и ревность внутри себя, Гермиона заставила себя отвернуться, чтобы не привлекать к себе внимание. *** Келли Маклун смотрела на неё сверху вниз. Дрожь пробежала по спине Гермионы, но она подавила желание содрогнуться. Она решила не доставлять старшекурснице с Когтеврана такого удовольствия. — Когда услышите гонг, начинайте, — сказала Джонс, — А теперь приготовься! Гермиона напряглась и приготовилась отпрыгнуть в сторону. Она видела, как Маклун наклонилась вперёд, и была уверена, что Когтевранка бросится на неё. Гонг! Маклун рванула вперёд, но Гермиона нырнула в сторону. Три заклинания пролетели через пространство, в котором мгновением ранее находилась её голова. Заклятия Когтевранки были быстрыми, а намерения жестокими. Режущие Проклятия, Колющие Проклятия, Изгоняющие Проклятия и ряд других проклятий, которые Гермиона не узнала, были применены против неё. Гермиона изо всех сил пыталась найти паузу, чтобы ответить собственными заклятиями. Но она понимала, что это будет трудно сделать. Все уклонения и защита с каждой секундой становились все более и более утомительными для неё. — Депульсо! Гермиона расширенными и перепуганными глазами наблюдала, как её щит разлетается на маленькие кусочки после попавшего в него Отталкивающего заклятия. И последнее, что она помнила, это красный луч, который попал ей точно в грудь. *** — Как вы себя чувствуете, мисс Грейнджер? Гермиона открыла глаза. Она увидела возле себя школьную целительницу мадам Помфри и профессора Джонса. — Немного болит голова, — ответила Гермиона, медленно вставая на ноги. — Это первое последствие Оглушающего заклинания. Хотя я уверена, вы уже и так это хорошо знаете, — произнесла профессор Джонс. — Вы не плохо защищались, но этого было недостаточно. — Ничего страшного, — ответила Гермиона. — Я знала, что проиграю эту дуэль… Маклун известна тем, что может постоять за себя. К тому же она входит в пятерку лучших учеников на своем курсе. Проиграть ей мне не стыдно. Она говорила правду. Возможно, Гермиона и хотела победить Маклун, но она трезво оценивала свои шансы на победу. — Вот, выпьете это зелье, мисс Грейнджер, — сказала мадам Помфри, протягивая небольшой пузырек. — Гестия извини, но я должна идти. Что-то мне подсказывает, что моя помощь понадобится в следующей дуэли. Гермиона только сейчас поняла, что находится за платформой в небольшом шатре. Она вопросительно посмотрела на профессора Джонс, которая в ответ сказала. — Сейчас будет дуэль между Седриком Диггори и… — Гарри Поттером, — шёпотом произнесла Гермиона. — Можно посмотреть на неё? — Конечно, идёмте вместе. Только сначала, зелье. Гермиона кивнула и быстро выпила зелья. Она пошла следом за профессором Джонс и через несколько шагов смогла смотреть на платформу на которой стоял профессор Флитвик. — Последняя дуэль на сегодня. Гарри Поттер, факультет Слизерин, — профессор Флитвик замолчал на какую-то секунду. Гермиона внимательно смотрела, как Гарри Поттер поднялся на платформу. Он стоял в таком ракурсе, что Гермиона могла хорошо видеть его лицо. И то, что она увидела немного поразило её. Ни ухмылки, ни улыбки, никаких признаков того, что Гарри Поттеру вообще не всё равно. Его острые изумрудные глаза смотрели с напряжённым вниманием, которое нервировало даже Гермиону, хотя она знала, что он смотрит не на неё. — Против Седрика Диггори, факультет Пуффендуй. Гермиона не раз на этой неделе слышала об этой предстоящей дуэли. Большинство учеников поддерживали Диггори, который был не только старостой своего факультета, но и очень популярным среди учеников. Но больше всего, некоторые ученики хотели, чтобы Диггори победил Поттера. Она поддерживала Гарри, но об этом никому не говорила и не скажет. Она не хотела привлекать к себе ненужное внимание. — Интересно будет посмотреть на эту дуэль, — сказала задумчиво профессора Джонс, на что Гермиона только кивнула головой. Она посмотрела внимательно на платформу. Седрик Диггори поклонился, а затем вернулся в исходное положение. Но её внимание было сосредоточено на Гарри Поттере, где он поменял своё поведение. Как будто перед ней стоял совершено другой человек. Слизеринец стоял на платформе совершенно непринужденно, как будто это была не дуэль. Гермиона увидела уверенность, как будто результат этой дуэли была предрешён заранее, во всяком случае, ей показалось, что Поттеру было скучно. Присмотревшись внимательнее ко всему остальному, она заметила, что Гарри был одет в черную мантию с золотыми вставками, на самом деле, всё, что он носил, было черным с золотом. — Начинайте через три, два, один. Гермиона услышала как Флитвик объявил о начале дуэли. Седрик прыгнул вправо и выстрелил Ошеломляющим заклинанием. Красный луч быстро приближался к Гарри, который в ответ не сотворил никакого щит. Поттер просто взмахнул палочкой и красный луч отправился обратно к Диггори. Пуффендуец быстро сотворил щит Протего и это его спасло, по мнению Гермионы. Следом за красным лучом в щит попало ещё одно заклятие которое полностью раскололо его. Диггори пришлось упасть на платформу, чтобы избежать следующие заклятие. — Ударное заклятие, — произнесла профессор Джонс. — Боюсь, если бы оно попало в мистера Диггори, то ему пришлось бы провести ночь в больничном крыле. — У Гарри сильные заклятия, — сказала Гермиона, поворачиваясь обратно, чтобы наблюдать за дуэлью. — Не сильные, мисс Грейнджер. А могущественные… Я даже боюсь себе представить что он сможет сделать когда окончит школу… Гермиона уже не слышала этого. Она была полностью очарована, тем как Гарри Поттер уклонялся от разноцветных лучей. И тут она увидела небольшую ухмылку на лице Диггори, когда с его палочки полетело три заклятия соединены в цепочку. Но вокруг Гарри появился серебристый щит, который полностью поглотил эти заклятия. Гермиона сразу узнала, что это щит Абсоло. Она нашла много информации об этом щите, который защищал волшебника со всех сторон. Гермиона пыталась несколько раз сотворить его, но у неё ничего не получалось. И тут она увидела первое изменения на лице Гарри. Ухмылка, появилась на его губах. — Он только играет с ним… — Не успела профессор Джонс это произнести, как с волшебной палочкой Поттера потекла вода фонтаном. Вода залила платформу, но небольшой взмах палочки и платформа была покрыта льдом, кроме того места где стоял Гарри. Гермиона увидела, что левая нога Седрика была окружена льдом и из-за этого он не мог двигаться. И как оказалось это были его последние секунды дуэли. Взрывное заклятие раскололо очередной щит Диггори, но на этот раз, он не смог пригнуться. Гермиона прикрыла свои глаза, когда громкий крик боли прозвучал с уст Седрика, из-за того, что Ударное заклятие попало в его грудь. Она открыла свои глаза и увидела, что лёд больше не держал ногу Седрика. И почему-то Гермиона быстро поняла, что это не Диггори освободился самостоятельно. — Он играет с ним… Но для чего? — Гермиона услышала нотки беспокойства в голосе профессора Джонса. Седрик тем временем, провёл рукавом по своему лицу. Он вытер слёзы, которые текли по его щекам. Взмахнул в сторону разных обломков, Седрик превратил их в большого медведя, который бросился на Гарри. Гермиона была поражена тем, с какой лёгкостью Седрик Диггори сотворил это превращение. Она слышала от некоторых девушках, что Седрик был исключительным в Трансфигурации, но считала, что это просто сплетни о красивом парне. Но сейчас, видя собственными глазами, Гермиона поняла, что зря обзывала этих девушек. Независимо от того, что она стояла в нескольких десятков метров от платформы Гермиона испытывала страх, глядя на огромного коричневого медведя. Но когда она посмотрела на Гарри, то увидела вместо страха, полностью сосредоточенное лицо. Гермиона ждала какого-то ответа и была просто поражена, когда увидела, что сотворил Гарри… — Верёвки? Он сотворил обыкновенные верёвки? — Гермиона была просто поражена этим действием. Она ожидала, чего-то другого… Но точно не этого. — Посмотрите внимательно, мисс Грейнджер. Это было гениально. И что самое главное, искусно. Гермиона не могла понять, о чём говорит профессор Джонс. Но когда посмотрела на платформу, то увидела, что медведь со всех сил, хотел освободиться от тяжёлых металлических цепей, которые были на его лапах. — Вот вам и Трансфигурация, — с ноткой восхищения произнесла профессор Джонс. — Они оба очень искусны в этой ветви магии. Профессор МакГонагалл всегда говорит о них во время совещаний. Гермиона слушала это только краем уха. Она неотрывно смотрела как с волшебной палочки Гарри появились лианы, которые направились в сторону Седрика. Но как оказалось, это был только отвечающий манёвр. Седрик был полностью сосредоточен на лианах, что немного потерял концентрацию. И за это он поплатился. Только спустя нескольких секунд, Диггори удалось полностью уничтожить лианы огнём, после чего обернулся обратно к Гарри Поттеру, которого не смог сразу увидеть. Гарри Поттер стоял немного левее от Седрика. И Седрик успел только повернуть голову в сторону Гарри, чтобы увидеть красный луч Ошеломляющего заклинания который попал в его плечо. — Неплохая дуэль, — сказала профессор Джонс, присоединяясь к аплодисментам. Гермиона полностью поддерживала слова профессора Джонса. Но самое главное, для неё была не победа Гарри, а то, что он не пострадал… *** — Я думаю, что на сегодня этого хватит. Гарри кивнул. Они занимались Окклюменцией почти два часа, хотя он знал, что был достигнут большой прогресс. — Поздравляю, Гарри, — сказал Дамблдор. — Я действительно верю, что ты прошёл эту стадию. Поэтому, на следующей неделе, мы начнём строить настоящие щиты для защиты твоего разума. — Спасибо, сэр, — не смог сдержать улыбки Гарри. — Я действительно ценю всё то время, которое вы потратили, помогая мне. — Не стоит благодарности, Гарри. Приятно наблюдать, как кто-то совершенствуется с твоим талантом. Как продвигаются ваши остальные занятия? Я слышал, что вы не только начали больше проводить время в библиотеке, но и задаёте дополнительные вопросы профессорам МакГонагалл и Флитвик. Гарри кивнул. Как только он увидел, как быстро Грин-де-Вальд продвигался по материалу Дурмстранга, то начал делать тоже самое. Гарри немного отставал от Грин-де-Вальда, но он начал прилагать больше усилий и это расстояние резко сократилось. Гарри был даже уверен, что сможет опередить бывшего Тёмного Лорда к концу учебного года, если будет продолжать в том же духе. — Они продвигаются очень хорошо, сэр. Помощь профессоров сильно изменила ситуацию и действительно помогает мне продвигаться намного быстрее. Также мне очень помогает ваш дневник… — Я рад это слышать… Не принимай моё удивление за разочарование, Гарри. Мне доставляет огромную радость видеть, как ты проявляешь интерес. Твои амбиции просто необычны для твоего возраста. — Большинство людей моего возраста не видели того, что видел я. И они не прожили свою жизнь, как я. Дамблдор вздохнул. — Нет, к счастью, они этого не делают… Наступила тишина и Гарри видел, что Дамблдор внимательно наблюдал за ним. — Вы хотели, о чём-то меня спросить, сэр? — Нет, — Дамблдор встал со своего кресла и подошёл к окну. — Я хотел просто поговорить, о том, что ты можешь прекратить свои поиски… — О чём это вы, сэр? — О том, что ты нигде не найдешь записей, что принадлежишь к семье Слизерин. Гарри удивленно посмотрел на директора, который в свою очередь смотрел в окно. Через мгновение, Гарри услышал громкий вздох. — Думаю тебе стоит узнать правду, Гарри. Некоторые люди верят, что в ту ночь, когда Лорд Волан-де-Морт напал на тебя, ужасное проклятие, которое коснулось тебя, сделало гораздо больше, чем просто отразилось на его заклинателе. — Они думают, что это изменило меня или что-то в этом роде? Это звучит как полная чушь… — Это так, но полная чушь, как ты это называешь, часто коренится в какой-то форме логики или истины. — Дамблдор обернулся и подошёл к нему. — Ты умеешь говорить со змеями… Ты когда-нибудь задумывался о том, почему, Гарри? Почему ты можешь говорить со змеями, когда семья Поттеров не имеет никакой известной связи со Слизерином — от которого, как говорят, происходят все змееусты в Британии? — Эта мысль не покидает мою голову уже достаточно долго, сэр, — признался честно Гарри. — Я верю, что ты можешь говорить со змеями, потому что Лорд Волан-де-Морт может говорить с ними, — сказал Дамблдор, подходя к своему столу. Пальцы его левой руки барабанили по столу, а правой он поглаживал свою длинную серебристую бороду. — Проклятие, которое Лорд Волан-де-Морт использовал против тебя уникальное во многих отношениях. Его воздействие проникает глубже, чем кожа, и затрагивает саму душу. Очень немногие заклинания могут сделать это. До тебя никто не пережил этого проклятия, так что я предполагаю и верю, что заклинание установило связь между тобой и лордом Волан-де-Мортом. Связь, которая может быть глубже, чем любая связь, которую когда-либо разделяли две ведьмы или волшебники. — Так вы думаете, что заклинание позволяет мне говорить со змеями, потому что он может? — Я думаю, что это намного сложнее, чем это, но это простой способ сказать это, да. Гарри провёл рукой по волосам, окидывая взглядом комнату, пытаясь решить, как задать свой следующий вопрос. — Сэр… Есть ли что-нибудь ещё, что я должен знать о той ночи? Что ещё сотворило заклинание, что должно меня беспокоить? Волан-де-Морт не наложил на меня свой отпечаток или что-то в этом роде, не так ли? Заклинание не сделает меня более похожим на него, не так ли? В его голосе звучало отчаяние, когда Гарри вспомнил, какое ничтожество испытал Грин-де-Вальд, потеряв отца, и как жутко это было похоже на то, что Гарри начинал чувствовать по отношению к своим собственным родителям. Он вспомнил, как перед зеркалом с помощью магии изменил черты своего лица на молодого Тома Реддла. Могло ли это объяснить холодность, которую он чувствовал в последнее время? И то, почему он так глубоко сочувствовал Грин-де-Вальду? Гарри умоляюще посмотрел на директора школы, чтобы тот опроверг его мысли. Дамблдор встретился с ним взглядом. — Я не знаю Гарри. В ночь на Хэллоуин произошло много странностей. Но я могу обещать, что всегда буду рядом и помогу тебе… Собственно, об этом я хотел с тобой поговорить. С тобой хочет познакомиться один волшебник… — Волшебник? — Николас Фламель. Он хочет поговорить с тобой и возможно помочь… — Помочь? Значит, что-то случилось… — Подожди, Гарри, — Дамблдор поднял руку вверх. — Николас хочет просто поговорить и провести кое какие-то исследования. Вот почему я хочу сообщить, что двадцать первого декабря, ты отправишься со мной во Францию. Если ты конечно, этого хочешь… — Хочу! — воскликнул Гарри. — Я хочу это сделать… Я не хочу иметь никакой связи с убийцей моих родителей… — Я обещаю тебе, Гарри. Мы сделаем все, чтобы этой связи не было у тебя. *** Он бежал между деревьями уже некоторое время. Он старался не упасть, из-за множества корней, которые поднимались на несколько сантиметров поверх земли. Мальчик хорошо понимал, что должен, как можно скорее выбраться из этого леса, из-за того, что за ним гонится опасное чудовище. Мальчик испугано обернулся, когда позади него прозвучал демонический вой. Этот звук можно было услышать намного ближе чем в прошлый раз… Он почувствовал, что падает вперёд. Сильно ударившись коленями и головой, он на несколько секунд потерял концентрацию. Казалось, он видел несколько звёздочек, как в своём любимом мультфильме. У него не было сил встать и продолжать убегать от монстра. Независимо от того, что он бежал уже некоторое время, холодная ночь начинала проявлять себя. Он оказался свернувшимся калачиком под деревом, тихо всхлипывая и дрожа как от холода, так и от страха. Он был один и замёрз, а монстр — скоро будет здесь. Затем, когда эта мысль промелькнула в его испуганном сознании, мальчик услышал другой звук, гораздо ближе. Он обернулся и увидел, что кусты всего в нескольких метрах от него зашуршали. И отдалённый вой, который так пугал мальчика, теперь сменился другим животным звуком. Низкое, голодное рычание… Кусты раздвинулись, и мальчик закричал… Римус Люпин проснулся с громким и испуганным вздохом, прежде чем дико огляделся и обнаружил себя обнажённым и одиноким в холодной, затемнённой комнате. Он облегченно вздохнул. Всё было так, как и должно было быть. Затем он встал и направился к запертой двери. У двери он закрыл глаза и провел несколько секунд, размахивая руками, которые была бы выше ловкости или мудрости оборотня. Дверь со щелчком открылась, и Римус шагнул в освещённую прихожую, где его ждали одежда и волшебная палочка. Естественно, заклинание Алохомора было бы быстрее и проще, но риск оставить свою палочку там, где её может разломать обезумевший от гнева оборотень, был слишком велик. Он взял одежду, палочку и направился в ванную комнату, чтобы смыть с себя запах оборотня, которым он был сегодня ночью. После ванной комнаты, Римус пошёл на кухню, чтобы пообедать. Он приготовил себе несколько жареных яиц и большую кружку зелёного чая. На кухонному столикк был бардак. Он был полностью завален газетами, разными книгами и пергаментами. Он всё бросил на пол, когда что-то привлекло его внимание. За эти дни он совершенно забыл о Карте Мародёров. Как только он поднял её с пола, то замер на месте. Его глаза были не только расширены но и перепуганы. — Не может быть… Он потянулся за своей палочкой. — Эксперто Патронум, — произнес Римус нараспев, и рядом с ним появился красивый серебристый волк. — Иди к Альбусу Дамблдору и скажи, что я настоятельно прошу аудиенции, как можно скорее. Волк кивнул и исчез. Римус ещё раз посмотрел на точку Питер Петтигрю, которая находилась рядом со множеством других точек в Большом зале. — Что произошло на той улице, Питер? Почему ты прячешься? И кто на самом деле предатель?