Тайна алой ночи

Из приоткрытой форточки послышалось затуманенное пробуждением пение птиц. По кровати в гостиной скользнул лучик света, пронизывая веки спящей Минами. Одеяло валялось на полу, как давно позабытая ребенком книжонка. Раскинувшись в позе недо-звезды, девушка сладко протянула вздох и, разлепляя веки, тут же зажмурилась от точного попадания в свои глаза лучики раннего солнца. Волосы рассасывали более беспорядочные лучи, придавая черным волосам необычайно медовый оттенок. Лицо изменилось в утреннем зёве, и Минами привстала с кровати, находящейся в своей комнате. Дошлепывая в домашних тапочках до зеркала, она остановилась на полпути, даже не спеша вглядываться в свой силуэт. Она застыла, потягиваясь. И этот жест всегда являлся предвестником и началом утренней рутины. Схватив со стола ободок, она поспешно и небрежно напялила его на слегка распушившиеся за ночь локоны. Уже в ванной нанося на лицо увлажняющий защитный крем, где-то там в голове щелкнуло: подруга. Она в замешательстве приоткрыла рот, пытаясь вспомнить, как и почему она сейчас у себя в комнате, если они вроде бы ложились в гостиной. Изогнув бровь и нахмурясь, этим придав своему лицу сильное выражение, она поспешно смыла крем и быстрыми шагами оказалась у шкафа. Первыми на глаза попалась майка белого с рисунком и шорты на пуговицах болотного цветов. Вспомнив, что вроде как, дома сейчас девичник, если его таковым вообще можно назвать, она наскоро решила, что подобное одеяние вполне подойдёт для хождения по своей обители. Пригладив волосы и сделав косой пробор, она поспешно заглянула в зеркало и вышла из комнаты, едва хлопнув дверью. Вспомнив, что они должны были оставаться внизу, она без сомнений начала торопливо спускаться вниз по лестнице. Оглядываясь по сторонам, мол, мало ли, она её ждет наверху, она чуть не споткнулась на пятой ступеньке снизу, вовремя схватившись за перила. Заглянув в гостиную и вечернюю гостью не обнаружив, она направилась на кухню. Та самая робкая гостья непринужденно хлопотала на кухне, заваривая кофе и бормоча что-то себе под нос на подобие песенки. Стоя спиной к хозяйке дома, она не сразу заметила её присутствие, потому ещё пару секунд и непроизвольных движений вроде танца, и она отпрянула спиной к духовке, выглядя испуганной. Импровизированно положив ладонь на грудь, она заиграла бровями: — Осторожнее, до сердечного приступа доведешь. — и взглядом чуть виноватым немо спросила позднего разрешения на использование кухни. Минами равнодушно пожала плечами. Та вернулась к кухонным хлопотам. Минами устало обошла обеденный столик, где обычно коротали досуг они с тетей. Тоска чуть-чуть брала свое, но девушка потихоньку оттягивала её противные лапки от себя. Она задумалась о другом, скептично приоткрывая рот для завязки разговора. Непринужденным он быть переставал. — С шести утра встать и хозяйничать на кухне? На тебя не похоже, — Минами вперилась взглядом в спину однокурсницы и заметила, что плечи её непроизвольно напряглись. Утренний зёв одолел следующий её готовый сорваться с языка вопрос, так что она просто не сводила глаз со смущенного вопросом лица брюнетки. — Это как посмотреть, — усмехнулась та, заметив полудрем Минами. — Всё-таки на тебе отражается твой недосып. Почему ты так поздно ложишься? Та лишь приоткрыла рот, застывая с поднятым указательным пальцем в потолок и сбиваясь с мыслей и вопросом, какой вопрос задать первым, а их было много: откуда она знает о том, что она поздно ложиться, и то, почему она об этом беспокоится. Студенты её университета и из вежливости не стали бы пользоваться возможностью узнать о состоянии однокурсника, скорее, они ей пренебрегали. Она ей по сути знакомая такая же, как продавщица в цветочном магазине, с которой они видятся почти каждые три дня. Но Минами же не такая, как её однокурсники, она всегда интересуется состоянием? Как в прочем и Мия. Стоп, а где, собственно, Мия? — Я. смотрю науч-поп, — первое, что пришло на ум, казалось таким бредом, что захотелось зажмурить глаза и трагически прикрыть лицо руками. А лучше прямо сейчас выпрыгнуть в окно. — Да ну, — слабо ухмыльнулась она. Пожалуйста, только не спрашивай… — А какой у тебя любимый фильм? — все надежды внутри рушились, как и её представления об ответе на этот вопрос. Она в прочем даже в жанре, который смотрела больше всего, не могла вспомнить название любимого фильма, что уж о спонтанном ответе. Ну кто её за язык тянул? Надо выкручиваться. — Трудно сходу сказать, — я нарочито задумчиво посмотрела на потолок, будто бы там есть решение всех проблем, которые я сама себе беззаботно преподносит на блюдечке, ещё и говоря «бон-аппетит». На лице собеседницы взыграла непонятная мне эмоция. Она то ли удивлена, то ли не верит. Не понять, лучшее, что можно сделать в ответ на её взгляд — робко улыбнуться и промолчать. Ее манера поведения этим утром так на нее не похожа. Смотрит на меня не как студентка, а как. ну не знаю даже. Тяжело угадать. Оставить её одну в своем доме я не могла принципиально, но вывести или самой пропасть из него хотелось очень. Утро не веяло радушием, это она заметила с первой мысли о гостье в ванной. Она сегодня и она же вчера — будто бы два разных. личностей, людей. Наблюдая за нечитаемым выражением лица, девушка разбудила меня кротким вопросом. — Плохо спалось? — и сощурилась так по-издевательски, что если бы она успела дать мне кофе, я бы им поперхнулась или в лучшем случае подавилась. Да, в лучшем. — Все нормально. Слушай, Юн Ми, почему ты отнесла меня в комнату, а сама осталась эм. в гостиной? Ответа на вопрос не последовало, только гляделки. Я смотрела на нее с нескрываемым непониманием и интересом, перемешанным с изумлением, а она на меня с выжиданием и желанием продолжать. Из-за ее взгляда все, что я хотела сказать, погибло и застряло у меня в горле, растворилось то ли в сомнении, то ли в нарастающем страхе. Нет, девушка не может так пугать. — Юн Ми, — более настойчиво, но спокойно повторила я, замечая черное колье на её шее. Видимо, я не разглядела её вчера. — Не хотела заставлять тебя чувствовать дискомфорт. Ты упала с дивана, — монотонно произнесла она, поднимая руки вверх. Страх отступил, но не спешил гаснуть. — Мм, аа. — я хотела превратить это в нормальное предложение, но Юн вернулась к столешнице. Поняв, что не очень настроена на завтрак не только из-за подпортившегося доверия к однокурснице, но и к отсутствию голода, обусловленному стрессом. Да и в принципе я много не ела уже из-за привычки плохо себя чувствовать. Да вот и сейчас кусок в горло не лезет. Я продолжила искоса наблюдать за движениями Юн. Как она быстро переворачивает оладьи, по-мастерски поливает их кленовым сиропом, будто всю жизнь работала в сфере общепита. То, что я сейчас видела, никак не сочеталось с тем, что рассказывали про Юн в школе.

— Подожгла плиту и даже сковородку поднять не смогла.

— Неудивительно, она никогда не умела готовить. Помнишь конкурс готовки в прошлом году? У нее не получилось тесто и она попросту не так использовала рецепт.

Я не могла соотнести одно с другим. Хотя она запросто могла научиться готовить. Я не знала ничего про Юн кроме того, что ее считают милой простушкой, а кто-то просто простой студенткой нашего университета, одевающейся максимально скромно и на лекциях лепечущей так тихо, что даже в двух метрах преподавателю не слышно. Я начала еле слышно подходить к ней сзади. Мне казалось, что меня не слышно, но сердце просто замерло, когда она резко обернулась на меня и, улыбнувшись уголком губ, передала мне тарелки, жестом показывая отнести их на стол. Секунды две я неотрывно смотрела на нее, но потом развернулась на носочках и отнесла тарелки. Мы сели за стол. К сожалению, моё воспитание или нутро не позволяло мне отказаться от еды, приготовленной для меня, поэтому я по обычаю принялась завтракать. Юн же сделала завтрак только мне, а сама мирно пила кофе. Я уже собиралась задать вопрос Юн, как внезапно зазвонил её мобильник. Она украдкой взглянула на меня и кинула коротко «я на секунду». Оставшись наедине с собой, мои мысли сбивались как во время бессонной ночи, норовя вырваться из головы. Юн не было долгое время. Я закончила с завтраком и мне в голову пришла не поддающаяся логике мысль. Чуйка подсказывала: гнать гостью. А она никогда не подводила. Поэтому я решилась на крайность. Подойдя ко входной двери, я обнаружила, что Юн на засыпанной гравием дороге стоит и разговаривает по телефону, явно раздражаясь. Я нахмурилась и как можно было тихо заперла входную дверь на все 3 замка, которые на ней имелись. Я в экстренном порядке зашторила все окна на первом этаже и схватила свою сумочку. На скорую руку переодевшись и убедившись, что Юн все еще говорит по телефону, я подбежала к единственному окну, не оставшемуся зашторенным и как можно тише слезла. План отступления был таков: через заброшенные дома и калитки бежать по прямой, пока не появится линия и дорога, по которой ходят автобусы уже более часто, чем на мою улицу. Идти на юг было дольше, но безопаснее, ибо на моей улице сейчас находилась та, ради кого побег и был устроен. Был промежуток между калитками домов — они не стояли вплотную, что было мне на руку. Высокий дом закрывал все пространство, отделяющее нас, поэтому я ловко перепрыгнула забор на заднем дворе. Зашумев травой и сгнившими ветками заброшенного района, я изо всех сил побежала в тесном промежутке между домами, как только могла. Старые, совсем заблудшие очертания заброшенных домов наводили панику и заставляли бежать быстрее. Я оглянулась и с облегчением отметила, что никто меня не преследует. Но не собиралась останавливаться. Я решила для себя: пока не добегу до остановки, не сбавлю ходу. Эта девушка, некогда аккуратная, безмятежная и до жути стеснительная, теперь наводила ужас и заблуждение. Но что страшнее всего: эти изменения произошли не за неделю, не за месяц. Они произошли за ночь. Ещё вчера она была милой и веселой, а сегодня. да только вспомнить, что только сегодня было. Внезапно, я ощутила невыносимую боль в районе лодыжки. Я так быстро потеряла равновесие, что чуть не загремела на груду старых балов, свисающих с забора. Я взглянула на источник боли и приоткрыла рот от испуга: мою ногу проткнула, слава богу, не насквозь, старая ржавая палка. Присев и взявшись за нее, я как можно осторожнее вытащила её из ноги, поборов себя не взвизгнуть. Спустя двадцать минут моей горе-ходьбы, как пингвина, я добралась до остановки. Время было четыре утра, но солнце пекло просто ужасно. Подойдя к остановке, меня встретило счастье. А точнее, автобус. Оплатив проезд до центра, я безжизненно плюхнулась на сиденье через 4 ряда от водителя. Автобус был почти пустой. Сейчас мне нужно было попасть в центр, чтобы влиться в толпу и быть подальше от пустоши с моим горе-домом. Нога ужасно ныла даже пока мы ехали. Я надеялась, что не занесла туда инфекцию и смогу бегать в ближайшие 10 минут, потому что я вообще без понятия, что дальше. Я очень сильно рискую упасть в обморок, ведь то, что я не выпила ничего, наваливалось на непереносимость в этот сезон сильной жары. В горле пересохло, как и внутри. Я очень надеялась, что успею добраться до ближайшего маркета и истребить свою жажду там. Сумка. Точно. Сняв её с плеча я начала обшаривать все до деталей на наличие денег. Как же я была счастлива обнаружить, что там лежали помятые жизнью 20 баксов. Выскочив из автобуса, она наткнулась на очень интересное объявление, повешенное на двери кафе. «Требуется персонал». Заглянув внутрь кафе, она подметила, что декор там очень милый и в нем самом тихо и комфортно. За барной стойкой девушка заметила высокого блондина, коротающего досуг за протиранием бокалов. Она осторожно двинулась в его сторону. Парень переключил внимание на посетительницу и с понимающей улыбкой указал на служебную дверь. Несколько секунд уже стоя перед ней, она медлила, нервно топчась перед табличкой «служебное помещение». Все-таки страх одолела потребность в работе, поэтому дернув ручку двери, она зашла внутрь. В просторном помещении сидел на кресле мужчина на вид лет пятидесяти и читал газету. Девушка сымпровизировала и постучала по стене по краю от нее, и мужчина поспешно поднял глаза и отложил газету. Деловито поправил галстук и кивнул, приглашая войти и жестом указал на стул рядом. Та послушно присела. Спустя некоторое время, потребовавшееся на расспросы, она решила брать ситуацию в свои руки. — Я рассчитываю работать на полставки на вакансии официанта или бариста. Такое возможно? — Да, на данный момент эти вакансии свободны. Какую из них вы бы хотели выбрать? — мужчина в ожидании сложил руки на груди. Минами всё не решалась выбрать. Пару секунд она пробыла в трансе. Официант и бариста. Кофе она точно не заварит, напитки по типу вина никогда не запомнит и не подскажет в случае чего. А вот здешнее вегетарианское меню, так пожалуйста, бери и показывай. — Официант, пожалуй. — Отлично. Осталась ваша подпись. — мужчина протянул договор, распечатанный на принтере. — Хотите начать завтра? Минами задумалась. Завтра… промелькнула мысль, что она не прочь начать и сегодня. Из-за всей этой недосказанности хотелось быть где угодно, но подальше от дома. — Да, пожалуй. — Минами уставилась на настенные часы. Стрелка показывала без десяти пять утра. — Завтра жду вас к трем часам. Не опаздывайте. Джек выдаст вам форму. Это тот бариста за стойкой, вы наверняка его уже видели. В знак благодарности она кивнула, забрав свой беджик. Выйдя из заведения, она осмотрелась. На улице уже начали появляться люди, спешащие на работу. До универа два часа. Это уже не столь важно. Она не взяла ни сумку, ни блокнот. По сути можно и не приходить. Внезапно, она обратила внимание на подозрительное движение на улице.