***
Не меньше его переживал и Джонатан, преступая к срочной операции. На предварительной диагностике сообщили, что у Клэйтона вследствие тяжелого и грубого воздействия возник разрыв нескольких швов на сосудах и как следствие, кровоизлияние в полость сердца и отек мягких тканей вокруг. Сердце в результате сильно передавило и ему стало трудно справляться с работой. Так же повысилась температура, что говорило о возможно начавшемся отторжении. Все это было очень опасно в его ситуации и требовалась почти ювелирная точность дабы не допустить новой трагедии. Джонатан взял себя в руки и сделав первый разрез, принялся устранять невольные последствия чужой вины. Поначалу шло более менее. Кровь удалось откачать и ритм начал восстанавливаться, отек постепенно спадал под действием введенного препарата, а швы легко накладывались на разрывы. И на последнем этапе операции регистрационный монитор резко пискнул и продолжал издавать монотонный гул. Пациент устал сражаться за никому не нужную жизнь и сдался в последний момент. Просто ушел туда, где ему лучше.***
Тепло и свет были вокруг и их было так много, что хотелось подольше остаться здесь. С знакомой с детства комнате, где все было так как в детстве. Сидеть на своем диване и радоваться окончанию дня. А напротив сидит мама и словно бы хочет спросить, как он прошел. Но нет, Лили сказала совсем другое: — Здравствуй, сынок, я не ждала увидеть тебя так скоро. — Мама, — ласково улыбнулся ей Клэйтон с удовольствием глядя в ее знакомое и родное лицо — Я так давно тебя не видел, я счастлив теперь, я был прав. Там я никому больше не нужен. Я потерял все и всех и остался один. — Ты точно уверен в этом? — спросила его женщина, присаживаясь рядом и нежно обнимая за плечо — Тогда, полгода назад, это могло быть так, но не теперь, сейчас ты еще больше нужен этому миру. Без тебя там нельзя. — Кому? — спросил Клэйтон устало — Я даже не смог сохранить свою любовь, я разрушил семью и потерял ее. И я снова один. — Нет, не один, — возразила ему Лили, сейчас она как в детстве своего сына, устроила его голову у себя на коленях и мягко поглаживала по волосам — Даже больше не один, чем до этого. У тебя есть родной отец, ты не должен на него сердится, он не виноват перед тобой, просто не знал. Виновата лишь я, не сказав никому правду и испортила жизнь всем вам. Заставила страдать сейчас. Мне нет оправданий, это так, но именно тебе надлежит поступить так, чтобы страдания прекратились. — Что я теперь могу? — печально улыбнулся Клэйтон — Ведь я тоже умер, иначе, я не был бы здесь. — Все можно вернуть, — уверенно сказала Лили — Главное понять все вовремя и исправить, у тебя еще осталось время, возьми себя в руки и возвращайся, тебя не хотят отпускать, я вижу. Позволь своему отцу помочь тебе и этим сблизиться с сыновьями. Джонатан заслужил быть счастливым. И ты. А с тобой мы скоро увидимся, даже скорее, чем ты думаешь. Я снова войду в твою семью. Возвращайся, сынок, и помни — только любовь способна простить. Только она…***
Монитор снова погас и через секунду опять равномерно запищал, показывая идеально ровные синусоиды трех цветов. Джонатан не верил своим глазам, решив очевидно, что ему показалось или аппаратура дала сбой. Так или иначе, удивляться долго позволить себе нельзя и он продолжил операцию, точнее сказать, преступил к завершению, действуя с мыслями о том, что если все завершится без проблем, то непременно поговорит с сыном как подобает. Слишком долго они были раздельно, а близкие должны быть рядом и поддерживать друг друга. И наложив последний шов, велел ассистенту сделать повязку и после устроить пациента в интенсивной терапии. Только теперь можно было дать волю усталости и некоторое время провести наедине с собой. Но долго это не продлилось, ведь стоило переодеться и выйти в коридор, как на него опять бросился этот противный Кристофер, что стал виновником происшедшего. Он хотел спросить как все прошло, но Джонатан не успел ответить, увидев в его руке медальон со знакомой фотографией. — Лиз? Откуда она у тебя? — спросил мужчина против воли. — Это моя мама, — нетерпеливо сказал Крис — Но я не об этом! Что с моим братом? Скажите мне! Не томите! Я должен знать? — С моим сыном все будет в порядке! — с удовольствием произнося данный эпитет ответил врач — Опасность уже миновала, осталось ждать, когда он поправится. Сейчас он еще спит. Завтра к утру с ним можно будет пообщаться. Если тот сам этого захочет. Стоп, а почему ты назвал его братом? Откуда ты знаешь Лиз? Нервное напряжение после случившегося с сыном и сложной операции начало отпускать и Джонатан ощущал как на него снисходит облегчение. Будто второе дыхание открылось и захотелось расслабится, выдохнуть, отвлечься, чтобы не сойти с ума от столь бурных событий, уложившихся в один день. Крис, видимо, испытывал это же ощущение и потом прямо-таки с вожделением вцепился в халат Джонатана и произнес, очень горячо и эмоционально: — Я расскажу вам! Расскажу все! Я должен это сделать! Я не могу больше так! Пожалуйста, дайте мне рассказать! — Что ж, видимо это и правда стоит того, — ответил мужчина уже совсем спокойно — Только здесь нельзя шуметь, тут сложные пациенты, пошли в мой кабинет, там и поговорим. Кристофер устремился за ним вслед и закрывая за собой дверь, уже точно знал, что прежним из кабинета точно не выйдет и оказался прав в своих предположениях.***
Клио сегодня почувствовала себя насколько лучше и решилась выйти из дома. Все эти дни она по большей части лежала в кровати, окруженная заботами отца. Они часто и подолгу разговаривали и быстро нашли много общих интересов и взглядов на жизнь. Было приятно найти родного человека и от этого осознать себя как-то иначе, новым и качественного другим. Так себя ощущали себя и отец с дочерью, уверенные, что теперь их жизнь пойдет иначе, лучше, чем до этого. Только одно тяготило Джона, мешало ему в полной мере насладиться общением с дочерью и растворится в ее любви. Признание в тяжком преступлении против совести, без которого нельзя нормально жить, но мужчина не мог решится. Сперва опасался за Клио, что была еще очень слаба после аварии, потом просто боялся, что та оттолкнет его после этого и они вновь потеряют друг друга уже навсегда. Джон решился сегодня поговорить, но помешал Крис, прося отвезти его на работу. Джон, как на грех, недавно купил машину и согласился помочь ему. Знать бы, во что это выльется. И теперь ситуация стала еще хуже, чем была. Джон не только совершил плохое в прошлом, но еще и едва не стал причиной гибели мужа своей дочери, которого она до сих пор любила и скучала по нему. Джон это видел. Но глупая гордость мешала простить. Так может теперь она это сделает, правда порушив все отношения с отцом. И Джон был готов на это, принести в жертву любовь дочери к себе, только бы она была счастлива, а его внук рос с отцом. Мужчина глубоко вздохнул, решительно входя в комнату Клио.