***
Для съемок мы, ожидаемо, приехали в фольклорную деревню периода династии Чосон. По дороге я познакомилась еще с несколькими участниками команды BTS, в том числе с визажисткой Чхэён, которая была на несколько лет старше меня, но отнеслась не менее тепло, чем Ына. Я тихонько радовалась, что удается подружиться внутри коллектива. В нашем котокафе мы все были в хороших приятельских отношениях, что создавало приятную, позитивную атмосферу, хотелось и тут повторить подобный опыт. В деревне один из домов сразу определили под гримерную, куда мы с Ыной понесли костюмы, а Чхэён и еще две визажистки – свои огромные чемоданы с косметикой. Участники группы не отставали, следуя за нами и умудряясь одновременно толкаться друг с другом, оглядываться вокруг и строить догадки о содержании эпизода. – Кажется, сегодня мы будем в традиционных нарядах, – по голосу напоминало Намджуна, но я не была уверена. – Чур я король! – предположительно это сказал Джин, на нем я и остановилась. – Так мы скоро всю королевскую семью соберем, – насмешливо протянул Тэхён. Вот его я прекрасно отличала от других, такой глубокий бархатный голос ни с чьим не перепутаешь. – А? – уточнил кто-то из ребят. – Да так, – хмыкнул все тот же Тэхён, и я невольно обернулась через плечо, чтобы тут же наткнуться на ехидный взгляд. Сморщив нос, я показала язык, и только после этого сообразила, что, наверное, не стоило так фамильярно вести себя. Но, что сделано, то сделано. Дядя по голове не погладит, но и не уволит, наверное. Ему еще хочется выжить со своей работой... я надеюсь. К счастью, Тэхён на это лишь широко улыбнулся, беззвучно смеясь, и тут же отвернулся, чтобы закинуть руку на плечо Чимина. Загрузив вещи в отведенное под гримерку помещение, мы с девочками вышли, оставив парней одних, чтобы переодеться, но далеко не отходили. Ына с Чхэён активно спрашивали меня про учебу в университете и почему я не пошла преподавателем корейского, раз выучилась на эту специальность. Мимо нас бродили ребята из съемочной команды. Какой-то молодой парень активно разминался, вызывая у меня недоумение, а у окружающих понимающее «вытянул Чонгука». Одна из визажисток, вроде Рюджин, активно строила глазки звуковику, но тот словно не замечал девушку. – Хана-щи, можешь принести таблетки от головной боли? У Седжин-щи должны быть, – из двери в импровизированную гримерку высунулась блондинистая голова Чимина. – Да, сейчас, – улыбнулась я артисту и направилась к дяде, о чем-то переговаривавшемся с главой съемочной команды. Он, порывшись в своей бездонной сумке, которую назвал «черная дыра для предметов на все случаи жизни», протянул мне блистер и отправил обратно, посетовав, что Чимин наверное, опять всю ночь играл в компьютерные игры. Не заморачиваясь над причинами недомогания парня, я для приличия стукнула один раз костяшками по двери и, дернув ее на себя, решительно вошла в помещение, глядя под ноги, чтобы не споткнуться о порог. Дверь достаточно быстро захлопнулась за спиной, забирая с собой уличный свет, а я подняла глаза, чтобы найти Чимина. Вместо него нашла пресс. Хороший такой, не слишком рельефный, но с красиво очерченными мышцами. Взгляд невольно изучил линии, уходящие вниз, в джинсы, прошелся вверх по золотистой коже к крепкой груди и аккуратным темно-коричневым соскам. В душе разлился интерес вперемешку со смущением. Но черт возьми, это было очень красиво! Раздался смешок. Я рефлекторно нашла взглядом его источник и с ужасом поняла, что только что совершенно беззастенчиво пялилась на обнаженное тело Тэхёна, а он это прекрасно заметил. Покраснев так, что коже стало больно, я крутанулась на каблуках и пулей вылетела из помещения, благо дверь открывалась наружу, что поспособствовало быстрой капитуляции. Боже, это было неловко! Он еще подумает, что я одна из его бешеных фанаток, которой удалось обмануть агентство и дорваться «до тела» любимого артиста. Или что я одна из этих, которая готова прыгнуть в постель первому попавшемуся красавчику. Кстати, в этом-то и проблема! Тэхён – из числа красавчиков. Посмотреть приятно, но лучше держаться подальше. А я что? Откровенно пожирала мужчину взглядом! – Ты чего такая красная? – полюбопытствовала Ына, все так же стоявшая недалеко от входа в «гримерку». – Не говори, что застала кого-то из парней голым! – глаза Чхэён совершенно беззастенчиво горели восторгом, но при этом в них читалось какое-то напряженное ожидание. О, Боже, нет... она же не ждет подробностей?! Я ошалело смотрела на коллег, пытаясь понять, как мне дальше работать с Тэхёном после того, как нагло облапала его взглядом, и совершенно не собиралась признаваться, что догадка визажистки верна. От дальнейших раздумий меня отвлек раздавшийся за спиной звук открываемой двери, и я вздрогнула всем телом, опасаясь встречи с тем-самым-у-которого-потрясающий-пресс. Правда, продолжать стоять спиной было бы чересчур нелепо, это сразу выдало бы с головой мою нервозность. Но не успела я все же повернуться, как раздался голос вовсе не Тэхёна. – Хана-щи, отдадите таблетки? – поняв, что все в порядке, я обернулась на звук. Чимин улыбался чуть робко и застенчиво, словно извиняясь за свою настойчивость, но на дне его глаз бесновались черти, которые, кажется, были в курсе моего позора. С трудом, словно мое тело мне не принадлежало, я подняла руку и протянула артисту блистер, за что тот поблагодарил, кинул еще один ехидный взгляд и скрылся в гримерке. Это у них фирменное?! Би-ти-эс-ное? – Это был Чимин? – сделала свой вывод Чхэён, вдруг заметно расслабившись. Оу, было у меня смутное предположение насчет поведения девушки, но это не мое дело. Мое – не умереть от стыда перед Тэхёном.***
Съемки были длительными и довольно утомительными. Хана, помоги Хосок-щи завязать ханбок. Хана, цветы сдуло, поймай, верни на место. Хана, свяжись с Минхо, узнай, почему задерживается кейтеринг. Хана, встреть кейтеринг. Хана, подготовь стол для группы. Хана, то, Хана, сё. Я готова была возненавидеть свое имя. Участников группы, кстати, практически не видела. Они где-то бегали, собирали подсказки, удирали от операторов. Мы же занимались созданием условий, при которых съемки пройдут быстро и без происшествий. И если со стороны кажется, что такого, всего лишь надо передвинуть пару предметов, да пройти метр-другой, на практике ты все время на ногах, двигаешься, постоянно переключаешься между миллионом пусть и простых, но разносодержательных задач. Мозг кипел, тело гудело, сознание истерически металось по черепной коробке и требовало котиков. Пушистых, гладкошерстных, с хвостами-метёлками и хвостами-сосисками, черных, белых, черно-белых... Когда нам, наконец-то, дали десятиминутный перерыв, я устало потянулась вместе со всеми к довольно небольшому столу с едой. Пить хотелось до невозможности, все же на дворе лето, но добраться хотя бы до одной бутылки с водой оказалось проблематичной задачей. Растирая предплечья в попытке сбросить хотя бы часть напряжения, я стояла за спинами голодной команды, набиравшей себе снеки для быстрого перекуса. Прямо перед носом маячил синий ханбок Тэхёна, который, по какой-то причине, боролся за еду вместе со всеми, хотя группе многое отложили отдельно. А еще у них были мы с менеджером, которых можно попросить принести недостающее. После утреннего эпизода я могла бы смутиться от такой близости с артистом, но усталость вытеснила все остальные переживания. Подумаешь, пялилась на чей-то красивый пресс, на него пялятся миллионы зрителей по всему миру, вырезая скриншоты из видео. Широко зевнув, лишь прикрыв рот ладонью, но даже не пытаясь сделать это беззвучно, я продолжила разглядывать спину стоящего передо мной мужчины. Он подошел к кофейнику и налил два стакана, принявшись добавлять в напиток сахар и сливки. Мимо меня, невольно толкнув и извинившись, к столу протиснулась Чхэён и тоже принялась наливать себе кофе. Время неумолимо таяло, и от отведенных десяти минут осталась только половина. Все спешили успеть перекусить за столь короткий срок, девушка была не единственной такой. Стоя рядом с Тэхёном, визажистка обменялась с ним какими-то короткими фразами, к которым я не стала прислушиваться. Горло пересохло, хотелось пить, так что до чужой болтовни мне было фиолетово и параллельно. Мужчина кивнул Чхэён и развернулся лицом ко мне. Ну, хоть не голым прессом. Я посторонилась, давая ему пройти. Но он, вместо того, чтобы этим воспользоваться, неожиданно сделал шаг в сторону, подошел ко мне и вручил один из стаканчиков, а сам, отпивая из второго, молча, без пояснений направился к остальным участникам группы. Я тупо смотрела на кофе с молоком, не зная, что с ним делать. Чхэён, сделавшая себе американо, окинула меня нахмуренным взглядом. – Тэхён сделал для тебя кофе? – А? – в голове заработал калькулятор, сложивший два плюс два. О, нет, только ревности внутри коллектива мне не хватало! Тем более, причин для этого нет. – Ой, что ты, конечно нет! Это менеджеру Седжину! Он попросил принести. Услышав это, девушка чересчур откровенно расслабилась и, улыбнувшись мне, отошла от столика. Я же, воспользовавшись тем, что народ по большей части разошелся, быстро взяла бутылку воды, а кофе все же отнесла дяде, который слезно поблагодарил меня. Не понимаю, почему он добровольно работает на такой нервной и утомительной работе.***
Съемки закончились, и я вместе с Ыной, Чхэён, Рюджин и Соён взялась за «распаковку» группы и упаковку костюмов. На этот раз ничей пресс мне в глаза не попал, так что пока визажистки снимали макияж и бутафорию с парней, мы со стилисткой убирали ханбоки в кофры. – Хана, лови, – Ына бросила мне коробку для хыннипа. Не ожидавшая такой подставы, я издала звук «мя» и отскочила в сторону. Коробка чересчур громко рухнула на пол, а ее крышка отскочила и укатилась под лавку. Женщина кинула на меня укоризненный взгляд (вот ей лишь бы кидаться чем-то!), после чего вернулась к своим драгоценным костюмам. Полностью умытый и намазанный кремом Тэхён оторвался от телефона и, широко улыбаясь, спросил: – Ты только что мяукнула? – Нет, – соврала я, краснея. Все же предыдущая работа оставила мне некоторые... кхм... особенности. Не думала, что они проявятся вот так, в самый неподходящий момент. – Мяукнула, я слышал, – пробормотал Чимин, над которым порхала Рюджин. – Оу, это так мило, – улыбнулся Хосок под энергичными движениями Соён, которая словно пыталась стереть ватным диском не только макияж, но и самого мужчину. – Хана, кыс-кыс-кыс, – веселясь, поддразнил уже умытый Чонгук. Я злобно зыркнула на наглеца, на что тот лишь приподнял одно плечо, склонив к нему подбородок, типа весь из себя солнышко невинное. В ответ я сморщилась, беззвучно делая «бе-бе-бе». – Она не кошка, она – принцесса, – Тэхён переглянулся с Ыной, на что та погрозила мужчине пальцем. Перепалку остановил громкий звук стукнувшейся о столик банки с кремом. Все взгляды устремились к Чхэён, которая стояла спиной к комнате и перебирала косметические принадлежности, никак не реагируя на повышенное внимание к своей персоне. Парой мгновений позже мы вернулись к своим делам. Я, наконец-то сложила хыннип, который долго мучила из-за смущения по поводу своего мяука, и подошла с вещами к стилистке. Та покосилась на меня и одними губами произнесла «Бедовая», после чего махнула рукой, и мы вышли из гримерки, забрав с собой костюмы. Я очень надеялась, что все мои домыслы и опасения по поводу визажистки были лишь паранойей, но сердце кололо от мысли, что невольно дала девушке повод для ревности, а это совершенно не способствует хорошим отношениям.