Letters

Комната была завалена всякой рухлядью: от разломанных на составляющие стульев, раскиданных поверх листов бумаги, до птичьей клетки, от которой разило на несколько метров вокруг. Сама обитательница которой давно уже не появлялась в этом богом забытом месте, наплевав на своего непутевого хозяина. Последний же лежал поперек кровати, безжизненным взглядом рассматривая потрескавшийся потолок. А в душе творилась буря. Его больше нет. Больше не будет ни язвительных насмешек, ни перепалок при встрече, ни провокационных писем, с утра ожидающих на тумбочке. Ничего. Образовавшаяся в груди пустота с каждой мыслью разрасталась все больше, постепенно полностью охватывая неопрятно одетого и заросшего молодого мужчину. В голове одно воспоминание сменялось другим, от раннего детства и до последних дней. В их недолгой жизни было многое: счастье, радость, горечь, разочарование, боль. Но все переживалось. До определенной поры. Резко поднявшись, маг в два шага оказался возле разбитого на две ровные части зеркала и, вглядываясь в собственное отражение, стал вспоминать события пятилетней давности… *** Стоя перед очередным разрушенным домом и глядя на сверкающую над крышей Черную метку, мракоборец до боли сжимал кулаки, злясь на невозможность что-либо сделать. Они снова опоздали. Очередная семья маглорожденных волшебников оказалась истреблена. От приспешников Темного Лорда было почти невозможно скрыться. Словно он был везде, видел и знал все. Парень заскрипел зубами: его переполнял гнев даже не на волшебника, заварившего всю эту кашу, нет. Он злился на тех, кто, наплевав на всевозможные законы, нормы и принципы, следовали заветам Того-Чье-Имя-Нельзя-Называть и совершали такие преступления, что даже у матерых магов, видевших на своем веку многое, шевелились волосы на голове, что уж тут говорить про новоиспеченных служащих Министерства. Чонгук вздрогнул: когда мимо транспортировали очередную жертву произвола темных магов, из-под простыни выскользнула безжизненная рука. Женская. В голове парня мелькнула мысль, что там были еще и дети. Но их всех… Не выдержав такого зрелища, он отвернулся. Вдруг откуда-то со стороны раздались чьи-то крики, и единственным, что смог разобрать Чон, была только одна фраза, которой хватило, чтобы молодой маг сорвался с места и помчался в сторону шума. Парень совершенно не думал о том, что может сделать против Пожирателей Смерти такой неофит, как он. Вздох, и недавний школьник бежит что есть мочи, услышав громкий вскрик. Вздох, и, свернув за угол, он видит темные фигуры, склонившиеся над какой-то кучей тряпья, в которой с трудом можно опознать человеческое тело. Вздох, и сердце останавливается, когда один из Пожирателей, каким-то чудом оказавшийся без маски, поворачивается к замершему в ступоре Гуку и подносит указательный палец к губам. Хлопок, и маг пытается унять вновь забившееся сердце, которое своим бешеным стуком заглушало все вокруг. Вздох, и побелевший парень до темных мушек в глазах вглядывается туда, где еще пару мгновений назад стояли фигуры в темных мантиях, и пытается понять, как Он оказался среди этих людей… Воспоминание обрывается, и мужчина впечатывает кулак в зеркало с тихим вскриком, отчего от большой трещины разбегается сетка мелких, а по пальцам скатывается первая капля крови. Но он не обращает на это никакого внимания, потому что на смену одной картине из прошлого приходит другая, не менее яркая и запоминающаяся… *** - Скажи мне, как?! Как ты оказался среди них? – выкрикнул Чон, держа палочку наведенной на того, кого еще вчера считал самым близким человеком. Да что уж тут кривить душой, до сих пор считал. Но обстоятельства складывались не в пользу парня. Его собеседник молча развел руками, насмешливо глядя на мага, пытавшегося унять дрожь. - Почему ты делаешь это? – голос мракоборца сорвался на близкий к истерике шепот. - Они тебя заставили, да? Ты ведь под Империусом? – Чонгук так хотел услышать «Да» хотя бы на один вопрос. Но тихий смех оказался для него полной неожиданностью. Молодой, как и сам Чон, Пожиратель Смерти безмятежно откинулся на спинку кресла, закидывая свои ноги друг на друга и в открытую смеясь над недоуменно на него глядящим адептом Света. - Какой же ты все-таки наивный, Гукки, светлый… - резанувший слух смех прекратился так же внезапно, как и начался. – Хотя именно это и влечет к тебе остальных. – В голосе с едва заметной хрипотцой появились и тут же пропали металлические нотки. Младший не успел заметить, как темный маг оказался прямо перед ним. Вот он сидел в кресле, а вот уже прижимает опешившего «оппонента» к стене. Все-таки не зря этот человек в свое время был лучшим на своем курсе. - Для борца с Мраком ты слишком беспечен… - старинное обращение было последним, что услышал волшебник, прежде чем погрузиться в мягкую темноту. *** Когда Чонгук очнулся, то единственное, чему он удивился, так это то, что он все еще жив. Почему его не убили? Ведь для тех, кем стал его друг, не принципиально, кого лишать жизни. Будь то кто-то из многочисленных «грязнокровок» или же тот же родственник, вставший на пути. Хотя убивать первых было предпочтительнее. И к первым, не без какой-то непонятной гордости, относил себя Чон Чонгук, маглорожденный волшебник, мракоборец-неофит. Поняв, что он один, парень поднялся и уселся на край кровати, окидывая быстрым взглядом комнату в поисках палочки. Она нашлась лежащей на подоконнике, к которому прижимала небольшой лист пергамента. Поднявшись на ноги, волшебник чуть нахмурился, но в два шага оказался возле окна, хватая сперва палочку, а затем оставленное послание. Его очередная ошибка, как мракоборца, но сейчас ему на это наплевать – вниманием завладело оставленное Им письмо. - Экскуро эванеско, - пробормотал парень, направляя на бумагу палочку. Даже если ему придется перевернуть весь мир с ног на голову, маг найдет того, кто всегда будет в его сердце. Мужчина хрипло засмеялся. И ведь нашел. Только вот кто кого?.. *** После того события он съехал с прежнего места жительства, понимая, что находиться там бессмысленно. Потому что в Министерстве откуда-то стали известны имена приспешников Темного Лорда, среди которых значилось и то самое. Потому что только дурак сунется в место, где его ожидает отряд мракоборцев. Не таких недоучек, как Чонгук, а тех, кто занимался этой работой далеко не первый год. Его новым местом жительства стала эта хибара, на окраине Стэнфорд-ле-Хоупа. Хорошим в ней был только вид из окна на Северное море, не больше. А в первое утро своего проживания здесь Гук нашел первое письмо. Оно лежало на прикроватной тумбочке. Сначала он посчитал это навязчивой галлюцинацией, потому что точно знал, что поставленная на ночь защита была в порядке. Однако письмо было. На конверте знакомым почерком было написано имя мага. Открывать Чон не стал, просто выкинул его в камин. Огонь в считанные секунды оставил от бумаги лишь тонкий слой пепла. Защитные заклинания же были обновлены и усилены. Однако и на следующий день на тумбе лежал конверт. Неделю маг сжигал послания, не желая их читать, и всеми силами в свободное от работы время искал того, кто эти самые послания ему писал. Но в конце концов любопытство все же пересилило, и конверт был вскрыт. Сообщение не содержало никакой весомой нагрузки. Как и последующие. Словно Он издевался, в своих сообщениях рассуждая то о погоде, то о внешнем виде Чонгука. Но иногда были и такие, в которых Пожиратель рассуждал о тщетных попытках мракоборцев выяснить место нахождения Темного Лорда. А еще были те письма, которые заставляли нервничать Чона больше всего: в них говорилось, как мило парень выглядит во сне. Попытки выяснить, как конверты оказываются в его доме, ничего не дали. В какой-то момент маг пытался даже проследить тот момент, когда придет следующее послание, но безуспешно. Вот ничего нет, глаза прикрываются на мгновение, и на прежнем месте лежит пергамент. И так на протяжении пяти лет. Зеркало сотряс еще один удар. И уже на другой руке появились свежие ссадины. Вот зачем он тогда только решил самостоятельно отправиться на очередную встречу Пожирателей Смерти, о которой узнал от пойманного кандидата в приспешники Волан-де-Морта. Тогда бы ничего этого не было, тогда бы… *** Стоя на краю утеса, Чонгук понимал, что сейчас он умрет, упадет вниз в темные воды Северного моря. Почему-то эта мысль воспринималась как само собой разумеющееся. Было обидно лишь то, что все оказалось напрасным. Его здесь не оказалось. А вот его информатор почему-то был здесь и, увидев светлого мага, естественно, выдал его. Теперь на мракоборца было направлено по крайней мере штук двадцать палочек. Все было словно в замедленной съемке. Вот ближайший из Пожирателей, ухмыльнувшись, взмахивает рукой и начинает медленно выговаривать магическую формулу. Чон зажмуривается, потому что не хочет видеть летящие в него заклинания, избежать которых нет никакой возможности, даже если бы валяющаяся в пяти метрах от него палочка была при нем, что уж тут говорить при ее отсутствии. Но стоит закрыть глаза, как раздается хлопок. Потом другой, третий, еще один, еще, еще… Распахивая глаза, бывший гриффиндорец видит, как один за другим на скалистую площадку трансгрессируют мракоборцы, отвлекая на себя внимание почти всех Пожирателей Смерти. Только вот заклинание уже произнесено, и остановить его нельзя. Совсем рядом раздается очередной хлопок, и неведомая сила отталкивает мага в сторону. Грохнувшись на землю, он успевает развернуться, чтобы увидеть такие родные насмешливые глаза, прежде чем перехвативший не предназначавшееся ему заклинание мужчина не сваливается с обрыва в бушующее внизу море. - НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ! – громкий крик на какой-то момент перекрывает шум битвы, но остается без внимания. *** Последующие события словно стерлись из памяти мага. Какие-то обрывки разговоров, жалостливые или осуждающие взгляды... и все. В себя Чонгук пришел уже в собственном жилище, с уведомлением в руках о том, что больше не является мракоборцем - «подорвал доверие». И тогда осознание каменной плитой свалилось ему на плечи. И маг кричал, больно, надрывно, до тех пор, пока голос не пропадал вовсе. Тогда-то Чон начал громить свою комнатушку, позволяя только жажде разрушения одержать над собой верх. Которое через какое-то время прошло, оставляя после себя лишь безразличие. Потому что восполнить эту потерю было нельзя. И даже если пройдет много лет, дыра никуда не денется. Отойдя от зеркала, мужчина остановился по середине комнаты. Сегодня был тридцать третий день пустоты. Сил больше не было, нужно было что-то делать. Несколько неторопливых шагов, и Чонгук распахивает окно, чуть щурясь от яркого света. На улице праздник жизни, и в какой-то момент кажется, что на душе становится немного легче. Но только на мгновение. Маг начинает перевешиваться через окно, когда ветер бросает ему в лицо пыль, заставляя отпрянуть назад. Протерев глаза, Чон вновь опускает руки на подоконник и чувствует, что под ними что-то есть. Опустив взгляд, мужчина видит конверт, на котором знакомым почерком написано его имя.