Забытое чувство, или Штиль на душе

В конце сентября Канао заболела. Да, вроде сезон простуды и гриппа ещё не наступил, но тем не менее её мучил сухой кашель и насморк, всем телом ощущалась слабость, а градусник исправно показывал температуру выше 37,5 градусов. Девочка перестала ходить в школу. Чтобы за ней ухаживать, утром к ним приезжала Аманэ. Шинобу старалась быстро сделать домашние задания на переменах и больше времени проводить, заботясь о сестре. К ним даже стала заходить Канаэ и привозить лекарства. Состояние Канао было стабильным, вызванный на дом врач сказал, что через две недели она поправится. Постельный режим, пить больше жидкости, меньше контактов с людьми — одним словом, стандартные указания. Тем не менее, все очень за неё переживали, опасаясь, что девочка в силу своей застенчивости и нерешительности просто не скажет, если ей вдруг станет хуже. На второй день болезни Канао, их ждал небольшой сюрприз. Шинобу разогревала ужин, а Аманэ только что ушла, ведь дома её ждали её собственные дети. В этот момент в квартиру позвонили. «Аманэ-сама что-то забыла?», — подумала девушка. Кочо открыла дверь. На пороге стоял красноволосый мальчик с такими же красными глазами и шрамом на лбу. Из-за него выглядывала девочка с розовыми глазами и длинными чёрными волосами, которые к своим концам переходили в оранжевый. За спинами у них были рюкзаки, а у мальчика в руках какой-то свёрток. — Чем могу вам помочь? — поинтересовалась Шинобу. — Здравствуйте, я Танджиро Камадо, а это моя сестра Незуко. Мы одноклассники Канао, пришли её навестить. Кочо была в шоке. Она, конечно, знала, что у сестры появились друзья, но не думала, что Канао настолько им доверяет, что даже поделилась с ними домашним адресом. А те ещё и проведать её пришли. — Да, конечно, проходите, — ответила Шинобу, пропуская брата и сестру внутрь. Камадо зашли в квартиру, вежливо сняв обувь у порога. — Вы проходите и садитесь за стол. Канао сейчас отдыхает, но скоро у нас ужин, и она выйдет к столу, — сказала девушка. — Располагайтесь. — Спасибо, — ответил Танджиро, Незуко кивнула в знак благодарности. — Наверное, если вы будете с ней общаться, то вам лучше надеть медицинские маски, — распорядилась Шинобу. — А то ещё сами заболеете или заразите родных. — Не волнуйтесь, у нас всех крепкое здоровье, — с улыбкой ответил мальчик. — Мы выросли в горной деревне, там каждую зиму такое. — И всё же я очень вас прошу надеть их, — Кочо потянулась к упаковке, которую использовала Аманэ, чтобы не заразиться. — Не стоит так халатно к этому относиться. Вот, возьмите. Пока брат с сестрой надевали одноразовые маски, Шинобу пошла звать Канао. Рагу, которое она разогревала, уже достигло оптимальной температуры, поэтому можно было звать её к ужину. — Канао, выходи. Во-первых, еда готова, а во-вторых, у тебя гости. Девочка вышла из своей комнаты. Периодически она кашляла, да и общий вид Цуюри оставлял желать лучшего. Увидев Камадо, она застыла на месте, а её взгляд из обычно-равнодушного превратился в удивлённо-обеспокоенный. — Т-танджиро, Н-незуко, — только и произнесла она. — Канао! — Танджиро подошёл к ней. — Как твоё самочувствие? — Н-нормально, — ответила та, не до конца осознавая реальность происходящего. — Мы за тебя волновались, — впервые подала голос Незуко. — Всё в порядке… Просто приболела… — Всё равно. Вот, прими подарок, надеюсь, что он тебе поможет, — мальчик протянул ей свёрток, который всё это время держал в руках. — Не стоило… — лицо Канао густо покраснело. — Спасибо… — Там домашний морс и выпечка из нашей пекарни, — объяснил парень. — А ещё чайный сбор из наших родных мест. Он почти как лекарство. Канао приняла свёрток, покраснев ещё сильнее и опустив взгляд вниз. Шинобу улыбнулась в душе. Никогда она не видела сестру такой. — Ребята, давайте я и вам рагу наложу, — предложила она. — Тут как раз хватает. — Ну что вы, не нужно… — Я настаиваю. Канао, ты же тоже хочешь, чтобы ребята остались с нами на ужин? Канао замешкалась. Поняв, что от неё ждут ответа, девочка автоматически потянулась в карман, где лежала монетка. Она уже готова была её достать, но что-то её остановило. — Да, было бы здорово, — сказала Цуюри, чуть приподняв глаза. — Вот и отлично, — хоть этого и не было видно, внутри Шинобу ликовала. Её сестрёнка не только завела настоящих друзей, но и начинает принимать самостоятельные решения. Да, пока что эти решения не такие серьёзные, но это уже был прогресс. Трапеза прошла за весёлыми разговорами на разные темы. Канао почти всё время смотрела на Танджиро. Когда тот это понял, то сам покрылся румянцем и отвёл взгляд. — Заходите ещё, — произнесла Кочо, прощаясь. — Мы всегда вам рады. — Обязательно, — пообещал Камадо. — Поправляйся, Канао, — пожелала ей Незуко. — Спасибо, постараюсь, — девочка улыбнулась. Раньше такое случалось нечасто, поэтому все немного удивились. — Удачи вам. — Ну и что же это было? — спросила Шинобу, когда гости ушли. — Нээ-сан, о чём ты? — Канао покраснела, как при встрече с Танджиро. — Признавайся, это твой жених? — сейчас на её лице сияла одна из тех хитрых улыбок, похоже, свойственных всем представителям семьи Кочо. — Что?.. — глаза Цуюри широко раскрылись от внезапного вопроса. — Да ладно, я же не слепая. Любой бы понял, только взглянув на вас. — Я не… мы… это просто… — девочка не могла подобрать нужных слов. Шинобу подошла к ней и обняла. — Я рада, что у тебя появились друзья. — Я тоже, — Канао обняла сестру в ответ. Камадо начали периодически навещать Цуюри. Иногда они приходили вместе, иногда поодиночке. В итоге, Шинобу успела достаточно с ними познакомиться, а один раз они даже встретились с Канаэ, которая приехала на выходные. — Ну и после этого мы решили переехать в город, — в одно из таких посещений Танджиро рассказывал историю своей семьи. Они сидели за столом и пили чай, который подарил им Камадо. — К счастью, наших сбережений хватило, чтобы открыть маленькую пекарню. Так что я там подрабатываю после школы. — А что, больше сотрудников там нет? Только ты и члены твоей семьи? — поинтересовалась Шинобу. — Ну… — парень задумался. — Ещё у нас по нечётным дням работает Томиока-сан. Он, кстати, учится в нашей школе. Шинобу поперхнулась. Все за столом уставились на неё, поэтому она извинилась и вышла в ванную. Откашлявшись, девушка посмотрела в зеркало. А что её, собственно, так удивило? То, что Гию подрабатывает в пекарне? Ну и что, она сама подрабатывала тем, что по субботам раздавала листовки, а на этих каникулах устраивалась вожатым в детский лагерь. Что здесь такого? «Похоже, я схожу с ума», — сказала Шинобу самой себе, и, умывшись, вернулась на кухню. — Томиока-сан сильно помогает нам, — похоже, за время отсутствия Кочо тема разговора не поменялась. — И не только с работой. Он дал мне много советов насчёт жизни в городе, и многие из них оказались весьма полезными. «Мы точно думаем об одном человеке? По Гию не скажешь, что из него хороший советчик», — подумала Шинобу. — Правда он говорит мало, и сам разговор не начинает. Знаете, мне кажется, что Томиока-сан очень одинок, — закончил Танджиро с ноткой грусти. «Значит, мы всё-таки об одном и том же Томиоке», — пронеслось в голове девушки. Ночью, когда она лежала в кровати, пытаясь заснуть, мысли вдруг окутали её голову. Сдерживать их больше не было сил, поэтому Шинобу поддалась и окунулась в раздумья. «Почему меня так волнует, где он работает? Ну то есть нет, меня это не беспокоит, просто почему он мне сам не сказал? Хотя он ведь не должен отчитываться о каждом своём шаге передо мной, мы же не встречаемся… А если бы встречались, он рассказал бы? Интересно, где бы прошло наше первое свидание? Так. Не о том думаешь, Кочо. Соберись. Итак, мы просто друзья, просто друзья. Или нет? И опять же, мы вообще друзья? Мы никогда об этом не говорили. Может потому, что никто не спрашивал? Спросить его? Хотя нет, он такой застенчивый, что может и не ответить. Ему точно будет дискомфортно, не хочется его тревожить лишний раз. Подождать, пока сам спросит? Ну нет, так целая вечность пройдёт. Хорошо, буду считать, что мы друзья. Тогда почему он не рассказал о своей работе? Я ведь рассказала ему, что раздаю листовки. Может, посчитал, что говорить об не нужно? А может, мы не такие близкие друзья? Хочется быть к нему поближе. Хоть чуть-чуть… Так, всё, я спать».