KhrHetWeek2023 (Drabbles)

      Хибари Кëя стал носить одежду с длинными рукавами с двух лет. И это не из-за того, что таким образом он выглядел строже и порядочнее. Истинная причина крылась кое в чем другом.       В то злосчастное весеннее утро, буквально за два дня до его дня рождения, на запястье мальчика появился цветок. Нежная розовая сакура. Будь бы это невзрачный полевой цветок наподобие чертополоха или тысячелистника, он бы не сильно расстроился. Но сакура... Это слишком изящный и красивый цветок, который никак не подходит грозному характеру мальчика.       С того самого момента Хибари решил, что будет всевозможными методами скрывать эту позорную метку, пока не найдёт способ избавиться от неё.       Мальчик носил только рубашки с длинным рукавом, даже когда было очень жарко. Но если летний зной вынуждал надеть лёгкие футболки или майки, то он завязывал запястье. На полные тревоги и беспокойства вопросы от родителей «что случилось?», Кëя отмахивался, придумывая на ходу нелепые отговорки как «поранился» или же «так я выгляжу круто».       Когда Хибари пошёл в школу, он с первых дней показал всем, что с ним шутки плохи и лучше сразу же подчиниться ему, иначе вас ждут огромные проблемы. Одноклассники и младшие шарахались от него, боялись лишнее слово сказать в его присутствии. Но со старшеклассниками пришлось достаточно повозиться. Местная банда авторитетов Намимори, держащая в страхе школу и творящая беззаконность как внутри, так и за пределами учебного заведения, раздражала Хибари. Они были сильными, дерзкими, занимали самый верх в местной иерархической системе. Им было всё дозволено: они прогуливали и срывали уроки, курили и мусорили в коридорах и классах, избивали всех, кто им не нравился и не подчинялся. И учителя им были не указ. «Грязные животные, которые недостойны быть наверху. На моём месте», — так думал Хибари. С самого детства росший в строгости и идеальном порядке, он не мог позволить, чтобы какие-то безмозглые травоядные командовали над ним. Хищник и лидер по натуре, он не привык подчиняться и проигрывать. И не привык обдумывать каждый свой шаг.       Первая стычка произошла после занятий. Хибари решил показать этим безмозглым животным, кто тут настоящий вожак, но, не рассчитав свои силы, позорно проиграл. Горечь поражения заставила мальчика стать сильнее. Он записался в спортивную секцию по борьбе и начинал тренировки. В качестве оружия он выбрал тонфа — холодные и несгибаемые, подходящие его нраву. После долгих тренировок он решил взять реванш и поставить жирную точку в этой бессмысленной войне: назначил встречу на крыше школы вечером и ждал, предвкушая победу.       Недруги появились быстро. Всё так же глупо улыбаясь, парни пялились на мальчика. Они уже встречались с ним и хорошенько потрепали его в драке, после которой всё ещё виднелись на светлой кожи тёмные кровоподтёки. Как и тогда, так и сейчас банда не понимала, почему этот мальчишка соизволил пойти против них. Причём один, без чей либо помощи. Безнаказанные на протяжении долгих лет, они забыли, что не все растут серыми и слабыми мышками, которым на роду написано прислуживать. Да, порой были исключения и кое-кто выбивался из толпы, дабы свергнуть их деспотичный режим. Но, обычно, они сразу замолкали после первой драки. А этот настырный, что очень бесило.       — Слышь, мелкий, а ну пошёл отсюда. Или тебе первого раза не хватило? — завопил брюнет, разбитым носом. — Учти, в этот раз мы церемониться не будем, прикончим на месте.       — И за школой закопаем, — подхватил шатен, и шайка противно загоготала. Все, кроме блондина. Тот испытывающее смотрел на Хибари, изучал его.       «Вожак,» — сразу понял Кëя. — «Нужно уничтожить главного, а остальные сами разбегутся».       Хибари стремительно побежал на блондина, целясь тонфа прямо в живот. Но тот вскинул руку, и его прислужники схватили мальчика за плечи и повалили на бетон.       Опять проигрыш... И если бы Хибари был более рассудительным, то его можно было избежать. Если бы только он знал, что тогда произойдёт...       Блондин презрительно осматривал мальчика. Тощий и в побоях, но со стальным и холодным взглядом и упрямым, даже в какой-то степени целеустремлённым нравом. Из него бы вышел неплохой лидер, как жаль, что он не смог подавить свой характер и теперь скорее умрёт. Физически вряд ли, но вот моральный ущерб нанесётся нехилый, ещё не до конца сформированная личность падёт и сгниёт в омуте отчаяния. Но повязка вызвала большой интерес у вожака. Он наклонился и сдёрнул её. Хибари прикусил щеку, подавляя желание взвыть, словно раненый зверь. Под материей скрывалось чистая юношеская кожа.       — Значит, ты просто носил повязку, делая вид, что с твоим запястьем что-то произошло.       Но вот только зачем? — задал вопрос парень, подняв руку мальчика, чтобы хорошенько её рассмотреть. В этот момент Хибари заехал ему в челюсть. На бетон упало пару капель крови.       — Ах ты, — хрипло прошипел парень, потирая ушибленное место.       — Сучëныш! Сейчас ты у меня отгребёшь по полной, — хотел было вмазать брюнет, но       Хибари оказался проворнее: он схватил тонфа и врезал прямо в живот недруга. Та же участь достигла и шатена. Хибари не мог понять, что с ним произошло. Неведомая сила охватила его, волной накрыла ярость, ненависть и желание, чтобы его позорная метка так и осталась его тайной.       После получаса поверженные враги валялись на бетонной площадке и корчились от боли. Бой окончен и на этот раз победа улыбнулась ему.       На следующий день школа узнала о том, что произошло на крыше, что, конечно же, повлияло на всеобщем отношении к мальчику. Взрослые посмотрели на него с другой стороны: теперь они в нём видели несокрушимого защитника порядка Намимори. А ученики с уважением смотрели на своего героя, уничтоживший главный источник зла, обид и слëз.       С того дня Хибари стал Главой Дисциплинарного комитета Намимори. У него возросли полномочия, также открылся доступ ко всей литературе школы. Хибари, окружённый стопками книг, устало пролистывал вкладки на компьютере. Вопросы, что это за метка и почему та банда не увидели её, как назойливые мухи, бились в его голове. Но ответы он всё так и не мог найти.       Удостоверившись, что в школе больше никого нет, он пошёл домой, устремив свой стальной взор в небо. Метка не покидала его мыслей ни днём, ни ночью. А вдруг это что-то серьёзное, какая-то болезнь, от которой он умрёт? Или знак, что он не такой, как все, особенный, рождённый для чего-то важного? Или же кого-то? Он остановился на мостовой, наблюдая, как по улочкам гуляли парочки. Они робко держали друг друга за руки, искренне улыбались и смотрели друг на друга невесомо и нежно.       Хибари напряжённо вздохнул. Он и сам-то хотел найти ту, что будет его светом, согревающим его холодное от рождения сердце. Но понимал, что только погубит свою любовь своим бесчувствием. Такие как он не рождены для любви. Для этого надо быть открытым и слабым. А он не может быть таким. Хибари — волк, у которого теперь есть стая, где он — вожак, но по факту он — одиночка, предписанному судьбой скитаться и отстаивать свои владения, жалобно скуля на Луну, которая так близко, но и очень далеко...       — Дивный вечер, не так ли?       Хибари обернулся в сторону голоса и увидел перед собой ребëнка в китайской одежде, с огромной шляпой и чёрными круглыми очками. Он запрыгнул на ограду и окинул внимательным взглядом парня.       — Вижу, ты опечален. Расскажи мне, что не даёт твоей душе покоя? Хибари не знал, как правильно поступить. С одной стороны, он понимал, что нельзя изливать душу незнакомым людям (а особенно подозрительным детям). Но ледяное сердце, которое порой выдавливало из себя частицы человечности и сочувствия, подсказывало, что надо рассказать о том, что терзает его много лет. Тем более, от ребёнка веяло теплом и доверием.       — Однажды, перед своим двухлетием я обнаружил, что на моëм запястье появилась метка в виде цветка сакуры. Но как бы я от него избавлялся, всё было тщетно. Мне приходится прятать её.       Он показал белую повязку на своей руку. Малыш внимательно слушал, сочувственно кивая.       — Но во время недавней драки, с меня сорвали повязку и ничего не обнаружили. А в библиотеке и в интернете я ничего не нашëл по поводу того, что же может означать она.       Хибари потянул бинт. Розовый цветочек слабо поблëскивал при тусклом вечернем солнце.       — Вот оно как! К твоему счастью, я знаю что это такое, — заявил ребëнок, радостно хлопнув ладошками.       Парень был ошарашен: наконец-таки, спустя столько лет, он узнает, что же значит эта метка.       — Понимаешь, у каждого парня появляется метка на руке. Даже у меня она тоже есть. Но её может увидеть только соулмейт. Цветок появляется в тот момент, когда рождается твоя любовь. Так что не переживай. Просто жди, и твоя единственная найдëт тебя, — сказал малыш, при этом хитро щурясь. — Я так и познакомился со своей девушкой. Она хоть и отпирается, пытается солгать, что пошутила. Но судьбу не обманешь.       Он улыбнулся, а затем со скоростью ветра побежал прочь. Хибари, округлив глаза, провожал ребëнка взглядом. Не верится, что спустя столько лет, он узнал правду. Значит, он сможет найти свою любовь. Но только как?       На радостной ноте он поспешил домой. Завтра в школу, а он, как Глава Дисциплинарного комитета, не должен опаздывать. А то младшие возьмут с него пример и будут неспешно собираться по утрам, ссылаясь на Хибари.

***

      Прошëл год с битвы представителей, а с ним несколько лет после того разговора. За это время с ним много что произошло. Хибари узнал, кем был тот ребёнок и даже догадался, кем была его суженая. Но это не самое главное.       Он стал Хранителем Облака и членом семьи Вонголы, немало битв стояло за его плечами, а его ни раз висела на волоске. Он стал сильнее и опытнее, а его характер хладнокровнее и рассудительнее.       Это год был выпускной для Хибари, поэтому он старался проводить в школе столько, сколько было возможно. Парень сидел на лавочке под деревом, чьи раскидистые ветви закрывали от пылающего летнего солнца. Но он выбрал это место не только и за этого, здесь открывался вид на всю школу, особенно на крышу. На ней часто тусовалась его так называемая семья, а также их друзья. Даже девчонка из Мидори, Хару Миура, часто к ним забегала. Он терпеть не мог чужаков, но для неё делал исключение. При воспоминании о ней сердце Хибари невольно вздрогнуло. В этой девушке было что-то такое, что притягивало его всë сильнее и сильнее, а проклятая метка легонько покалывала.       Хару... Она такая солнечная и яркая, будто сама весна являлась в гости, согревала своей улыбкой. До встречи с ней Хибари был уверен, что никто и ничто не способно согреть такой айсберг, как он. Даже если его скинуть на Солнце, он готов покляться, что небесное светило в сию же секунду навечно потухнет или взорвётся на тысячи осколков. Хибари всегда был рад видеть Хару. Его удивляло, что такая экстраординарная личность, как она умела легко сочетать в себе смелость, решительность и настойчивость. И каждый раз при виде её его холодное сердце проявляло признаки утраченной нежности и любви. Он давно хотел признаться, что любит её, но так и не осмелился. Хибари понимал, что он связан со своим соулмейтом и рано или поздно найдёт его. Вдруг он разобьëт ей сердце, и девушка увянет навсегда. Но порой он задумывался, а не она ли его судьба? Но всегда развеивал эти мысли. Сакура... Нет, этот цветок не про неё. Хару больше подходит подсолнух или хризантема. А розовый цветок больше подходил её подруге, Кëко. Но она была не в его вкусе. Он не отрицал, что девушка красива, умна и может постоять за себя, но... Уж слишком она нежная и приторно сладкая. Да и родниться с её братом он тоже не горел желанием. Хибари откинулся на спинку лавки и зажмурил глаза. На плечо сел Хибëрд, который как всегда распевал гимн Намимори. Парень вспомнил, как учил эту птичку петь любимую песню. Как потешно небось это выглядело со стороны: такой грозный парень бережно и тепло возился с маленькой птичкой.       — Оу, Хибëрд! Как дела, мой маленький?       Хибари повернулся, расширив глаза от удивления. Этот голос он узнает из тысячи.       — Хару?! Что ты здесь делаешь?..       — А Хару пришла проведать Хибари-сана! — радостно пропела она, вскидывая вверх руку. — Хибари-сан, а ты не против прогуляться со мной? Девушка протянула руку. Повинуясь зову сердца, парень бережно взял её ладонь, и они пошли вдоль дороги, скрытой листвой деревьев.       — Хару слышала, что этот учебный год последний для Хибари-сана. А ты будешь тосковать по школе?       Она посмотрела на него внимательно. В её глазах чувствовалась тоска и сожаление. Но почему?       — Да, — найдя в себе силы, ответил парень. — Школа для меня стала вторым домом. Нет, она стала частицей меня. Столько времени и сил было положено, чтобы Намимори стала такой, какая она сейчас: место, где царит тишина, спокойствие и порядок. Хибари взглянул на девушку: после сказанного её лицо переменилось, стало напряжённым. Её явно что-то тяготило.       — А по... твоим друзьям и остальным близким, ты будешь скучать?       — Нет, — сухо ответил он. — я — волк-одиночка, не привыкший с кем-то делить свой кров и добычу. И не люблю, чтобы кто-то переживал и лез со своими никчёмными советами.       Хару остановилась, опустив голову вниз. Её хрупкие плечи вздрогнули, словно грудная клетка, вытянутая в струнку, готова была разорваться на части. По телу Хибари пробежались электрические импульсы. Его слова явно ранили девушку, подло подкрались и вонзили нож по самую рукоятку. Из-за этого сердце горько сжалось. Он причинил боль любимой девушке.       — Х-хару?       Девушка резко расправила плечи и ненавистно посмотрела прямо в глаза, отчего Хибари стало не по себе.       — Да как Хибари-сан может такое говорить! Цуна-сан, Гокудера-сан, Ямамото-сан, Сасагава-сан — всегда рядом с тобой. Они уважают тебя, считают своим товарищем. Сколько раз вы поддерживали друг друга, бились плечом к плечу, жертвовали собой! И Хибари-сан смеет наплевать на них и даже не ставит в один ряд с собой!       Парень не знал, что ответить. Он был крайне ошарашен переменчивым поведением девушки. Но именно эта перчинка забавляла его, он хотел попробовать её на кончике языка, чтобы обжечься и запомнить, что так делать — опасно для жизни.       — А насчёт Хару ты подумал? Я каждый раз после уроков мчусь сюда, чтобы в первую очередь увидеть тебя, дубину бесчувственную! Я люблю тебя, и я знаю, что школа Намимори — единственное место, где я смогу всегда встретиться с тобой!       Не может быть, она сказала, нет выплеснула наружу то, что копилось на сердце долгие годы. Груз, висевший на плечах, был скинут, за спиной, как и внутри — только лëгкость. Парень схватил её за запястье и резко притянул к себе. Хару только ойкнула и по инерции упала прямо в его объятия, вцепившись пальцами в плечи.       — Я люблю тебя, — прошептал Хибари, уткнувшись носом в её макушку. Рука приобняла за хрупкое плечико, а другая, запястье которой неимоверно жгло, опустилась на талию. Девушка покраснела и сильнее прижалась к нему. По телу пробежались слабые разряды тока, которые только щекотали, задевая струны души. Все её искренние мечты и сладкие сны начали сбываться в один миг. Даже не верится, что это происходит на самом деле.       Хару потупила свой взгляд и заметила, что на запястье Хибари что-то блестит. Что-то нежно-розовое... Похоже на цветок...       — Хибари-сан, а что это такое блестит на твоей руке? — вопрос девушки удивил его. Не может быть! Его судьба была рядом столько времени. И он не ошибся, хоть и доверился своему сердцу.       — Эта метка есть у каждого парня, но увидеть её может только соулмейт, — спокойным тоном ответил он, пытаясь скрыть всю бурю эмоций, терзающую его изнутри. — А это значит, я не ошибся, когда влюбился в тебя. А моë бесчувственное холодное сердце ещё способно на что-то.       Хибари улыбнулся, а озадаченная Хару смотрела то на него, то на руку, на которой сакура всë также сверкала и переливалась под лучами августовского солнца.