I made another mistake Thought I could change Thought I could make it out
Каково это, стоять среди холодных трупов в луже из их крови, пока сознание медленно угасает? Сердце бьётся так, словно забыло, как надо, посылает в тело судорожные сигналы, заставляет кровь стынуть, а мозг плавиться от переполняющих эмоций. Пока усердно пытаешься выстроить барьер, защититься за толстыми стенами, спрятаться от себя, от чувств, от потребностей - от жизни - нет-нет, да потеряешь свой покой... Тебе, как никому другому, это все известно. В свете настольной лампы был виден мрачный силуэт человека, сгорбившегося на кресле. Кулак подпирал щеку, а волосы неаккуратно спадали на лоб, закрывая от взора хмурые глаза. Красивые черты лица, отражавшегося в стекле окна, можно было разглядеть даже при тусклой лампе. Тяжёлая аура витала вокруг мужчины. Или, может, дело было в неярком свете, в котором купалась поникшая фигура, и в тенях, падающих на лицо из-за растрепанных волос? Мимолётного взгляда было достаточно - понятно, что сидящий глубоко задумался, отключившись от реальности, возможно, он даже был чем-то расстроен, но держался максимально хладнокровно и безразлично, замкнувшись и заперевшись в собственном мире. Длинные татуированные пальцы в небыстром темпе выстукивали только им знакомую мелодию, однако, несмотря на отстранённость и озадаченность, мужчина чувствовал чьё-то присутствие рядом. Молодая девушка выглянула из-за двери, пристально оглядывая человека в кресле с головы до ног. Она знала, он не поднимет на неё взгляд своих черных бездонных глаз, ничего не скажет и даже не спросит, что она хотела. И она понимала: он знает, что она чувствует. Отчаяние и безнадёжность. Они пропитали души обоих, словно энергией, которую хотелось поглотить без остатка. Эти люди разделили своих демонов на двоих, но так больше не могло продолжаться. - Ноа... Молодой человек даже не шелохнулся. Лишь в отражении оконного стекла можно было увидеть, как метнулся его взгляд куда-то в её сторону, но в тени волос движение цепких глаз было почти не заметно. Глубоко внутри, у самого сердца, больно кольнула обида, но даже не на него, на себя, такую наивную и привязанную к нему, бесчувственному, словно не живому, сидящему в кресле, не обращающего внимание ни на что. - Пора это заканчивать. Горло сдавило спазмом. То ли тошнота, то ли горькие слезы, но это уже, впрочем, не важно. Ноа снова остался один. Уже кончились оправдания, которые можно использовать на интервью, почему же такой успешный музыкант до сих пор одинок. Ему приходится лучисто улыбаться и загадочно отмалчиваться на радость безумным фанаткам, а потом писать отчаянные строки, спрятанные за более глубоким смыслом его песен. Он уже давно не плачет, давно не прячется, только выливает эмоции сначала на пустые листы бумаги, а затем в большом наполненном душном зале с такими же опустошенными и отчаянными душами, такими как он. Это уже вошло в привычку, но иногда отзывается в сознании и возвращает к одному и тому же мотиву...Promise is break, Need to hear you say You're gonna keep it now
***
I miss the way you say name, The way you bend, the way you break Your makeup running down your face The way you touch, the way you taste
...Я так скучаю по твоим ровным изгибам, хотя могу прикоснуться к твоей горячей коже. Твоё тело так манит, оно такое недосягаемое, пусть и полностью в моей власти. ...Я хочу трогать и целовать тебя везде, докуда смогу дотянуться, но ты обжигаешь меня. Я хочу любить, но знаю, что раню тебя своей любовью. Это не то, что ты от меня ждала. Это не то, на что ты расчитывала, когда влюблялась в такого, как я. ...Я - систематический хаос, я - созидающее разрушение, я не могу приносить счастье, пока я сам несчастен. И нет, в этом нет твоей вины, я сам по себе такой - глубоко подавленный и сокрушенный собственными демонами. И если я посвящаю тебе каждую свою строчку, каждую свою ноту, свой голос и всего себя - я лишь пытаюсь доказать себе, что я достоин любить и быть любимым кем-то в роде тебя, я пытаюсь уверить себя в том, что я способен жить и сражаться со своими проблемами, терзающими мой разум и мою душу. ...Будь уверена, я никому и никогда не даю пустых надежд, на сцене и в жизни - я один человек, играющий в театре одного актёра. Мое одиночество и моя пустота скрыты от глаз посторонних и даже от твоих. И, кажется, я безнадёжно погряз в своём лицемерии, пусть и выкладываю на бумагу всё-всё, что хранит моя душа. На сцене я готов стоять на коленях и молить о помощи, но моя гордость страдает только от взгляда на тебя. Ты умоляешь меня остаться, но в пелене чёрных глаз видишь безразличие? Я не такой, но обратное доказать не могу. И извиниться у меня тоже не получится. Не поверишь ведь.When the curtains call the time Will we voth go home alive? It wasn't haed to realize...